II. Развитие науки и просвещения.

ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ В

РОССИИ XYIII века.

I. Общественно политическая мысль в России XYIII века.

XVIII век в России это время обострения и активизации общественно-политической мысли, постепенного проникновения идей западноевропейского «просвещения» в Россию и их переработки в соответствии с русскими условиями. Как и во многих европейских странах в России просвещение в XVIII приняло форму «просвещенного абсолютизма», т.е. веру в просвещенного монарха, который использует свою абсолютную власть на пользу всего народа, для соблюдения естественных прав и развития человека. Хотя сам термин “просвещенного абсолютизм” принято связывать в России с личностью Екатерины II, едва ли меньшую роль в распространении этих идей сыграли реформы Петра I.

В рамках идей просвещенного абсолютизма шло становление и развитие двух тенденций в политике правительства: охранительной и реформаторской. В практике XVIII века разделить их крайне сложно, т.к. наиболее радикальные реформы сопровождалось укреплением не только абсолютизма, но и сословности русского общества, привели к окончательному закрепощению большей части крестьянства.

В петровскую эпоху широкое распространение получили всевозможные прожекты, направленные на улучшение дел в России. Как правило, они исходили из числа сторонников петровских реформ и были написаны выходцами из разных сословий. Особую известность и внимание получили письма так называемых “прибыльщиков” Алексея Курбатова и Василия Ершова.

Курбатов сопровождал своего помещика Шереметева в поездке за границу. После возвращения подал Петру подметное письмо с предложением о введении в России гербовой бумаги, что и было сделано. Курбатов получил свободу и стал начальником Оружейной палаты, затем вице–губернатором Архангельской губернии. Он предложил создать в Петербурге и Москве академии свободных разных наук, на разных диалектах церковных, гражданских, военных и предложил создать в крупных городах школы для обучения “всяких чинов людей” грамоте, арифметике, геометрическим и навигационным наукам.

Карьера Ершова также стремительна. Из крепостных он стал Московским вице-губернатором и руководителем Поместного приказа. Он составил обширную записку о мерах усовершенствования губернского управления.

Наиболее талантливым произведением этого типа, конечно, была книга “купецкого человека” И.Г. Посошкова “Книга о скудости и богатстве”. Посошкова считают первым русским экономистом. Он выступал за развитие отечественной промышленности путём государственного поощрения предпринимательства, за поддержку купечества, ограничения произвола помещиков через установление законом размера крестьянских повинностей. Петр Посошков был заключен в Петропавловскую крепость, где и умер.

Сторонниками европеизации России был Федор Салтыков. В тоже время он считал необходимым сохранение сословности; не казённого, а частного и коллективного предпринимательства. Подоходный налог он предлагал распространить и на дворянство.

Среди публицистов Петровской эпохи особое место занимал Феофан Прокопович, вице-президент Синода, блестящий проповедник, один из ближайших соратников Петра. Основные его произведения были написаны по заданию Петра “Духовный регламент” и “Правда воли монаршей”. Прокопович сравнивает три формы государственной власти народодержавство, когда государство управляется согласием всех жителей; аристократии “несколько избранных мужей сословием правится отечество” и монархии. Сам Прокопович выступает приверженцем неограниченной монархии. Он считал, что, так как разум, т.е. потребности государственности, заставили людей отказаться от вольности и передать власть в государстве монарху, то теперь они не могут расторгнуть с ним договор или ограничить его власть. Монарх должен стоять и над народом и над церковью во имя интересов государства. Он отстаивал право государя самому назначать своего наследника по праву родителя и чтобы сын его “не был вреден дому своему, добру общему и всему отечеству”.

Позиция Феофана Прокоповича сильно отличалась от позиций большинства священников и, в первую очередь, патриархов, которые не только осуждали реформы Петра, но видели в нем антихриста и предрекали скорый конец света.

Во второй четверти XYIII столетия дворянская идеология развивалась уже как светская. Ее развивали соратники Ф. Прокоповича по “ученой дружине” Петра 1: первый русский историк В.Н. Татищев и первый поэт-сатирик Антиох Кантемир. Татищев одним из первых связал рост благосостояния России не столько с развитием сельского хозяйства, сколько с развитием мануфактур и торговли. В тоже время он выступал за сохранение сословности русского общества и дворянских привилегий, так как “дворянство есть главный и честнейший стан государства…”.

А. Кантемир долгие годы находился на дипломатической службе. Он пытался познакомить русских людей с развитием европейской науки, переведя книгу Фонтенеля “Разговоры о множестве миров”, в которой излагалась гелиоцентрическая система Коперника. Русская церковь объявила книгу зловредной и добилась ее уничтожения. Главным философским трудом поэта стали его 11 писем “о природе и человеке”. Он первый предпринял попытку ввести в русский язык и сознание научное понимание многих неизвестных доселе терминов: депутат, природа, идея, материя и т.д. В первую очередь, Кантемир остается в русской истории как поэт-сатирик. В своих поэмах он обличал невежество, предрассудки, тупость и другие пороки русского дворянства. Это обличение было направлено не на ограничение дворянских привилегий, а на укрепление дворянства через искоренение пороков. Он одним из первых поднял крестьянскую тему, - “та же и в свободных, и в холопах течет кровь”. Поэт выступает за человеческое обращение помещиков с крепостными, но не более того.

В середине века идею патриотизма в наиболее демократическом и полном варианте отстаивает великий русский ученый М.В. Ломоносов. Он ведет борьбу с засильем иностранцев в Академии наук, борьбу против знаменитой “норманнской теории” происхождения русской государственности. В своих знаменитых “словах” и письмах он отстаивает достоинство человека, настойчиво требует, что положение человека должно определяться не заслугами предков, не титулами, не кошельком, а только его личными заслугами перед отчизной. В тоже время во взглядах Ломоносова причудливо переплетались идеи просветительства и наивная вера в хорошего царя.

Дворянскую оппозицию екатерининского “просвещенного абсолютизма” возглавил потомок старинного дворянского рода, историк, князь М.М. Щербатов. Свою борьбу с Екатерининским двором он начал, выступая в Уложенной комиссии, и вел на протяжении всей жизни. Хотя Щербатов представлял наиболее реакционное крыло русского дворянство, его критика “дворцового разврата” воспринималась благодаря своей яркости и убедительности как критика всего самодержавного строя. Он считал дворянство опорой русского государства, своими военными подвигами на протяжении жизни многих поколений, заслужившее свои привилегии. Он утверждал, что крестьян надо побуждать к работе, что помещики заботятся о своих крестьянах, как о детях малых, и предлагал раздать помещикам государственных крестьян. Привилегии помещиков должны быть распространены и на право владения мануфактурами, особенно по переработке сельскохозяйственной продукции. Щербатов выступал за реформу армии, отмену рекрутского набора, который отрывает крестьян от земли и переход к “войскам поселенным”.

Общественно-политические идеи в России развивались не только государственными деятелями, но нередко являлись стержнем литературных произведений. Имена двух русских писателей вам бесспорно хорошо известны – Н.И. Новиков и А.Н. Радищев. Их деятельность выходила далеко за рамки литературы. Их трагические судьбы показывают, что власть предержащие это прекрасно понимали.

Николай Иванович Новиков являлся непосредственным свидетелем дебатов в Уложенной комиссии, так как служил в ней протоколистом. Выйдя в двадцатипятилетнем возрасте в отставку, он занялся литературой, но главное – издательским делом. В его типографии наряду с книгами по истории и литературе печатались научные журналы и даже издавался журнал для детей «Детское чтение для Сердца и разума». Известность издательству Новикова в большей степени принесли журналы сатирические: «Трутень», «Пустомеля», «Живописец», «Кошелек».

Новиков ненавидел придворные нравы с их лестью и подхалимажем, притворством и хамством, карьеризмом и глупостью, равнодушием и жестокостью. Крепостное право он критиковал, в основном, из позиций моральных. Он мечтал через воспитание вырастить новое поколение людей, которые установят справедливые отношения между различными социальными группами под властью просвещенного монарха. Несложно заметить, что эти взгляды вполне соответствовали идеям самой Екатерины II. Тем не менее, он был отправлен в Шлиссельбургскую крепость, откуда вышел через несколько лет совершенно сломленным человеком.

Новиков вызвал высочайшее раздражение и своей принадлежностью к масонской ложе. Он был одним из первых масонов в России. (Масонство чуть позже, в первой половине XIX века станет весьма распространенным, модным явлением). Конечно, не нравилась его сатира. Но больше всего возмущало толкование столь любимого Екатериной II слова – «народ». Новиков, говоря о народе, включал в это понятие не только простых крестьян, но даже крепостных. Екатерина, обращаясь к народу имела ввиду дворянство и мещан, но уж никак ни «чернь».

Александр Николаевич Радищев в своей критике самодержавия и крепостничества пошел гораздо дальше умеренно просветительских идей Новикова. И это неудивительно. Будучи студентом Лейпцигского университета, он дружил с Гельвецием, Мабли, Руссо, т.е. с теми людьми, которые стали идейными вдохновителями Великой Французской революции. В своих работах «Примечания к Мабли», двух опубликованных письмах «К другу, жительствующему в Тобольске», в оде «Вольность» и, конечно, в своей главной работе «Путешествие из Петербурга в Москву» он выступает не только как противник абсолютизма, но и противник любой формы монархического правления. Он отмечает, что даже цари-преобразователи не поступятся своей властью в пользу «вольности частной». Выход он видит в революции народа разбуженного вольным словом.

Находясь в Сибири (1790-1797) Радищев написал ряд философских сочинений, в которых обосновал революционную концепцию просветительской идеи общественного договора. Но уже здесь его мучают сомнения. Чего стоит его печальный афоризм: «Из мучительства рождается вольность, из вольности рабство». К концу жизни он разочаруется в итогах французской революции, вернется к монархическим иллюзиям. Сломленный духовно и физически он закончит жизнь самоубийством в 1802 г.

II. Развитие науки и просвещения.

Реформы Петра потребовали появление нового человека, вопросы его воспитания и образования поднимались вначале XVIII в. эпизодически. Пожалуй, одним из самых ярких примеров является появление такого документа, как «Юности честное зерцало», а также достаточно целостная система воспитания в школе Прокоповича.

Самой большой проблемой, тормозом петровских реформ явилась нехватка людей образованных. Еще в XVII в. итальянский путешественник Маржерето писал «невежество русского народа есть мате его благочестия: он не знает ни школ, ни университетов, одни священники наставляют юношество чтению и письму, и этим занимаются немногие». Во второй половине XVII в. на соборе, осудившим раскол был поднят вопрос не о грамотности народа, а о грамотности духовенства. «Повелеваем, чтобы всякий священник детей своих научил грамоте», т.к. духовные места стали должностями наследственными. Практически, при отсутствии начального и среднего, в конце XVII века начался процесс создания высших учебных заведений. В 1682 году была открыта Киевская академия, а затем славяно-греко-латинская.

Петр, как мы уже говорили, в 1700 году открывает в Москве школу математических и навигационных наук, во главе которых ставит англичанина Форварсона. Затем открываются адмиралтейская, артиллерийская, инженерная и горная школы на Урале.

В 1715 году навигационная школа переводится в Петербург и превращается в Морскую академию. Теперь славяно-греко-латинская академия и Морская академия готовят юношей не только к государственной и военной службе, но и к учительству.

К концу царствования Петра было открыто в губерниях 42, так называемые «цифирные школы», в которых учили арифметиков и

В 1722-1725 годах в эти школы было принято «охотою и силою» 2000 человек. Интересно, что 45% учеников были дети духовенства, 20% солдатские дети, почти столько же дети чиновников, около 4,5% купцов составили лишь 2,5%.

Но в 1721 году Синод принял духовный регламент, по которому при архиерейских домах приказывалось открывать епархиальные школы. В результате, к 1725 году было открыто 46 таких школ.

Таким образом, к 1725 году почти в каждом губернском городе существовало по 2 школы: светская и духовная. Но Синод вскоре потребовал, чтобы дети священников учились только в епархиальных школах. Бежали из «цифирных» школ и ученики из других сословий, из-за крайне нищенского положения, из-за суровых телесных наказаний, из-за низкой квалификации преподавателей. Цифирные школы закрывались одна за другой. В 1727 году в них училось всего 500 человек. В 1732 году были учреждены школы при гарнизонных пехотных полках, оставшиеся цифирные школы были слиты с ними.

В 1724 году был принят Устав Петербургской Академии наук. При Академии были открыты гимназия и университет. Профессора были выписаны из Германии, оттуда же были выписаны и студенты. На 17 профессоров приходилось 8 студентов. Скоро чтение лекций прекратилось, некому было читать, некому было слушать. Ученики гимназии ограничивались начальным образованием, а в университет не шли. Гимназистов набирали из солдат, мастеровых, даже из крепостных. В гимназию ежегодно с трудом набиралось от 50 до 75 учащихся.

Так как в 1730 году открылся сухопутный шляхетский (кадетский) корпус, то дети дворян шли учиться туда. Студентам и гимназистам установили стипендии, предоставляли общежития. Но студентов в основном собирали из духовных семинарий. Но лекции опять читать было некому. В это время получает в дворянской среде домашнее обучение. Но среди домашних учителей была масса проходимцев, попов-растриг, отставных солдат. Уровень образования они давали крайне невысокий.

Все-таки, в 1755 году в Москве по инициативе Ломоносова, с помощью Шувалова открылся университет с двумя гимназиями для дворян, и отдельно - для разночинцев. Такие же гимназии открылись в Казани. Гимназист из разночинцев, став студентом, получал шпагу и дворянское достоинство, по окончании получал обер-офицерский чин. Но в Москве происходило тоже самое, студентов не хватало. В 1765 году на всем юридическом факультете учился 1 студент. В 1766 году тоже самое на медицинском факультете. Правда, и преподавателей по одному. Только на самом сильном философском факультете численность преподавателей доходило до 6.

Реформа начального образования была проведена Екатериной II в 1782-86 гг. Екатерина увлекалась педагогическими идеями, мечтая через школу, «создать новую породу людей». Однако категорически отвергала все идеи о необходимости давать хоть какое-то образование крепостным, так как они «барина слушать не будут, если знать будут столько же». Для воспитания этой новой породы, необходимо было вырвать воспитуемых из семьи, чтобы та не оказывала отрицательного влияния. Екатерина предпочитала закрытые учебные заведения. В академической гимназии и кадетском корпусе были открыты малолетние отделения для детей 4-5 лет. В Смольном монастыре – учебное заведение для девочек, вернее для дворянок и мещанок отдельно.

В 1782 году начала работать Комиссия об учреждении народных училищ, которая подготовила Устав народных училищ. В 1786 году впервые вводилась урочная система, довольно широкий круг предметов. В губернских городах открывались главные училища, в уездных – малые. Содержание их ложилось на местные приказы общественного призрения, т.е. на местные бюджеты. Не хватало не только учителей, но и желающих учиться. Приходилось применять принудительные меры. В основном учились дети купцов, мещан и солдат. Как правило, 1-2 года, а старшие классы пустовали. Многие, особенно малые училища то открывались, то закрывались. Все-таки в 1797 году таких училищ было 285, в них работали 684 преподавателя, и училось 1528 человек.В это же время почти столько же учеников училось в духовных школах и семинариях.

В области образования Россия плелась в хвосте европейских государств. Один ученик приходился на 800 человек населения. В Великобритании – на 30.

Правда, в России было немало самоучек, костяк русских чиновников составили люди, обучавшиеся за границей. Но это были одиночки, их образование не было систематичным.

Долгие годы единственным научным учреждением в России была Петербургская Академия наук, которой была передана Кунсткамера. Первые годы в основном работали в Академии иностранцы. Правда, первым президентом стал Лаврентий Лаврентьевич Блюментрост, уроженец Москвы, сын бывшего лейб-медика царя Алексея Михайловича. Он, конечно же, получил образование за границей.

Так как Академия была государственным учреждением, то бюрократия в Академии преобладала. Ученые писали оды царям и их фаворитам, устраивали фейерверки и празднества. Практически не президент, а советник канцелярии и библиотекарь Академии Шумахер хозяйничал в Академии. Каждый стул и каждый грош профессора выпрашивали у него. Помпезность, очковтирательство, подхалимаж, казнокрадство – все было. Борьбу с Шумахером возглавил Ломоносов, но проиграл.

Удивления достойно, что, несмотря на все, в Академии быстро развивалась наука. Из ее стен вышли великие исследователи. С 1727 по 1741 гг. в Академии работал один из лучших математиков XVIII века Леонард Эйлер. Математик, физик, техник, ученый и изобретатель, строитель, педагог, который воспитал первую волну российской математической школы. Он написал учебники, по которым учились до середины XIX века.

Конечно, особое место в истории Академии и российской науки в целом играл Ломоносов. Ломоносов – это торжество рационалистического и просветительского мировоззрения, ученый-энциклопедист, стоящий у основ многих российских научных школ: физика, химия, история, литература, геология, философия. Особенностью Ломоносова являлось то, что, несмотря на увлечение эмпиризмом, характерным для науки эпохи рационализма и просвещения, Ломоносов был глубочайшим теоретиком, выдвинувшим большое количество смелых научных гипотез, многие из которых он сам подтвердил. Он не страдал «отвращением к мышлению», чертой, характерной для формирующегося технократического мышления. Ломоносов и его последователи развивали атомистическое представление о мире, кинетическую теорию, открыл существование атмосферы на Венере и привел доказательство закона сохранения и превращения энергии.

Ученые Петербургской академии продолжили изучение природных условий страны, уже начатые при Петре 1 сотрудниками Морской Академии. Они принимали участие во второй экспедиции Беринга. В ходе этой экспедиции, получивший в последствии название Великой Северной, открыта северо-западная Америка, исследована Камчатка, нанесены на карту Курильские острова и Северная Япония, собран огромный материал по истории Сибири. После этой экспедиции на картах появились мыс Челюскин, море Лаптевых, и конечно, пролив и остров Беринга (где Беринг и умер от цинги). Кроме них, в ходе экспедиции появились новые имена больших исследователей. Натуралисты Гмелин и Стеллер, историк Миллер, географ-путешественник, естествоиспытатель Крашенинников.

Академические экспедиции 1768-1774 гг, 80-х годов позволили начать работу по составлению географических карт России.

В мастерских Академии работали и великолепные изобретатели, такие как Нартов, Кулибин. Они несколько ранние Дж. Уатта изобрели паровую машину, создали водоходы, двигавшиеся вверх по реке, оптический телеграф, термометры, барометры и многое другое. Но почти все их изобретения в мировой науке носят другие имена и связаны с позднейшими годами. В России кроме научных приборов, нужных в самой академии, их изобретения никому не были нужны. А Кулибина ценили, как мастера фейерверков, на которые, он вынужден был потратить массу времени.

С началом XVIII века связано появление и первого русского доктора (конечно, если не считать Петра I) – Петра Васильевича Постникова. Сын дьяка, закончил славяно-греко-латинскую академию, а в 1692 году был послан учиться в Италию в Падуанский университет. Затем вместе с Великим посольством, поехав за границу, стремиться к изучению анатомии. Он едет в Неаполь, откуда его отзывают, так как владел многими языками и нужен был для заключения мира с Турцией, а он вместо дела поехал «живых собак мертвить и мертвых живить – и сие дело не гораздо нам нужно»,- писал ему русский дипломат Возницын.

Так и пришлось Постникову стать дипломатом, а медицина превратилась в занятие на досуге. Такая судьба ожидала многих из «ученой дружины» Петра.

К концу XVIII века появились собственные российские ученые, которые стали вровень с мировой наукой. Среди них медики Максимович-Амбодик, профессор Зыбелин, зоолог и ботаник Зуев, физик, ученик Ломоносова Петров В.В. (изучение электричества) и ряд других.

Постепенно складывались научные школы в Московском университете. Российская экономическая наука берет начало с созданного в 1765 году Вольного экономического общества.

В 1783 году открывается Российская Академия наук, председателем которой, также как и директором Петербургской Академии наук, Екатерина II назначает Е. Р. Дашкову. Одну из самых интересных фигур в русской истории XVIII века. Дашкова – племянница канцлера М. И. Воронцова, одна из наиболее образованных европейских женщин, свободно владевшая 4 языками. Кроме домашнего образования, она 10 лет провела в Европе, где училась, встречалась с А. Смитом, Вольтером, Дидро. Она была вместе с Екатериной 28 июня 1762 года на коне перед гвардией, Екатерина Романовна свободно владела оружием, была прекрасной наездницей, автором многих политэкономических, литературных произведений. Являясь чрезвычайно независимой личностью, она умела противостояла Екатерине Великой. Их отношения не были простыми. Особый интерес вызывают ее воспоминания.

Именно Дашкова считается первым президентом Российской Академии наук, хотя объединение 2-х Академий произойдет в 1841 году. Создание Российской Академии главной целью имело исправление и обогащение русского языка. В состав ее вошли виднейшие писатели того периода. Державин, Фонвизин, Херасков и ученые - Болтин, Лепехин, Щербатов, Десницкий и т. д. Ими был создан первый толковый словарь русского языка.

В 70-х–80-х годах в стране возникает целый ряд негосударственных научных обществ, таких как Вольное экономическое общество; общество сельскохозяйственных, технических производств и механики; Дружеское Ученое Общество; Общество любителей учености; Общество для исторических исследований. Большинство из них издавали свои журналы и способствовали просвещению.

Книгопечатание дает нам достаточно яркую картину итогов развития просвещения и науки в XVIII веке. Типографии заведены в России при Петре и быстро распространяются, но в 1796 году были запрещены вольные типографии. В период с 1728 по 1750гг издавались в среднем около 15 книг в год; с 1771 по 1780 более 150 книг; с 1781 по 1790 более 300.

При этом богословские книги составляют лишь 10%, книги по истории около 9%, литературные произведения – 37%, медицина и естественные науки около 7%, тоже география, правоведение более 5% и т. д. Как видите, основные тенденции заметны достаточно ясно. Увеличение светской литературы научной. Но по количеству издаваемой литературы Россия по-прежнему отставала от европейских стран. Впрочем, читателей то было крайне мало. Хотя именно к началу XVIII века относится создание не только научных библиотек, но и частных, в том числе библиотека Румянцева, помните Петровского Д’ Артаньяна? Его библиотека, пополненная потомками, стала основой Государственной библиотеки им. В.И. Ленина, самой крупной из библиотек страны, находящаяся в катастрофическом положении сегодня. Библиотека Ф. Прокоповича насчитывала 30 тысяч томов.