Конфликтный потенциал бывшего СССР

Наиболее серьезную угрозу региональной и международной безопасности представляют вооруженные конфликты в Центральной Азии, на Кавказе, а также в сопредельных государствах Ближнего и Среднего Востока.

Во-первых, в этих регионах сосредоточены громадные арсеналы обычного вооружения, а также химического, биологического и, возможно, ядерного оружия. Нельзя полностью исключить возможность его применения в экстремальной ситуации каким-либо государством, группой стран либо террористической организацией.

Во-вторых, конфликты и войны в этих регионах не знают географических преград, не «уважают» границы, многие из которых вообще носят здесь весьма условный характер. Беженцы, массы мигрантов, экономические и социальные потрясения — неизбежные спутники любых вооруженных конфликтов — способны взорвать мир и спокойствие не только в этих регионах, но и в отдельных областях России, странах Европы и Азии. Они (конфликты) способны в известной мере нарушить хрупкое этническое и политическое равновесие в государствах Ближнего и Среднего Востока, где имеется множество собственных нерешенных проблем. В то же время дестабилизационные процессы на Ближнем и Среднем Востоке негативно сказываются на внутриполитическом климате южных республик СНГ, стимулируют здесь развитие этнических, этнотерриториальных конфликтов. Именно поэтому вопрос о конфликтном потенциале государств СНГ и Ближнего Востока, а также проблемы разрешения конфликтов в этих регионах допустимо анализировать в одной связке.

В-третьих, с конфликтами в СНГ и на Ближнем Востоке связана такая международная проблема, как подпольная торговля оружием и наркотиками. Поставщики оружия (и наемников) из стран Ближнего и Среднего Востока, в том числе из Афганистана, пользуясь «прозрачностью» границ СНГ, легко распространяют его в конфликтных зонах постсоветского пространства, провозят в европейские государства.

Наркобизнес также перерастает рамки Ближнего Востока, Кавказа и Центральной Азии. Основные потоки наркотиков следуют из Афганистана и Пакистана, Киргизии, Таджикистана через Казахстан и Северный Кавказ (Чечню) и далее — в Россию, страны Балтии и Западной Европы. Хотя власти в новых независимых государствах пытаются следовать международным законам о борьбе с производством и хранением наркотиков, тяжелый экономический кризис, острая нехватка валюты, разбалансированность и коррумпированность системы правоохранительных органов и другие факторы вынуждают их закрывать глаза на деятельность наркомафии. Конфликты и порождаемая ими нестабильность только играют на руку наркодельцам.

Есть и другие причины, которые побуждают более пристально и внимательно приглядываться к опасному конфликтному потенциалу СНГ и Ближнего Востока. Главная из них — экономическая и стратегическая значимость этих регионов, которая обусловлена их выгодным географическим положением, огромными запасами жизненно важного для всего мира, а, прежде всего, Европы и США стратегического сырья — нефти. Здесь, кроме того, пролегают и основные маршруты транспортировки энергоносителей. Многие эксперты склонны рассматривать карабахский, чеченский конфликты, антикурдские рейды Турции в северные районы Ирака во второй половине 90-х годов, захват турецкими спецслужбами весной 1999 г. курдского лидера А. Оджалана как свидетельство нового раунда «большой игры», разворачивающейся борьбы за контроль над разработками ископаемых ресурсов, в первую очередь нефти и газа, вокруг нефтяных магистралей.

Наиболее ярким примером, характеризующим взрывоопасность и конфликтогенность этого региона, является военная акция США и их союзников против движения «Талибан» в Афганистане, которое было названо идеологом, вдохновителем и организатором взрывов зданий Всемирного торгового центра и Пентагона. Еще до начала активной фазы операции большинство аналитиков с уверенностью утверждали, что, независимо от результатов военной кампании, вскоре после первых ударов по талибам приграничные с Афганистаном страны неминуемо столкнутся с лавинообразным потоком беженцев, неконтролируемым распространением оружия и наркотиков, гуманитарными катастрофами, что в совокупности способно серьезно дестабилизировать ситуацию в регионе. И в значительной степени эксперты оказались правы.

Геополитические изменения на южных рубежах бывшего СССР значительно усложнили этнополитическую ситуацию в регионе Кавказа и Центральной Азии. Особое значение здесь имеет, конечно, фактор их географической близости со странами Ближнего и Среднего Востока. Наблюдается и весьма значительное совпадение политических и экономических интересов, сходство идеологий, исторических, языковых, религиозных, культурно-этнических традиций. С падением «железного занавеса» мусульмане бывшего Советского Союза получили возможность возрождать и расширять культурные и религиозные контакты со своими единоверцами в государствах Ближнего Востока. Наблюдаемый ныне рост национального сознания в новообразованных независимых государствах придает новый политический смысл вопросу о «разделенных нациях» (казахах, узбеках, таджиках, уйгурах, азербайджанцах, осетинах и др.). Как утверждается в одном из российских исследований, «в регионе становятся вероятными, а, может быть, и неизбежными, серьезные изменения, в первую очередь, в связи с существованием разделенных наций на обеих сторонах бывшей советской границы»¹, а также, добавим, на обеих сторонах границ с Ираном, Афганистаном, Китаем и т.д.

## [1] Западная Азия. Этнополитическая ситуация. М., 1993. С. 4.

Государства СНГ, Ближнего и Среднего Востока в силу ментального сходства одинаково трактуют некоторые международные вопросы. Например, в обеих группах этих государств приоритет пока отдается коллективным правам наций, а не правам человека. Кроме того, можно отметить некоторое сходство политических систем большинства государств Ближнего Востока и СНГ, в основе которого — психологическая, политическая и идеологическая несовместимость различных социальных и политических групп, усиленная традиционным отсутствием в обществе парламентской культуры, привычной ориентацией на конфликт, силу и т. п.

Вместе с тем между ныне независимыми республиками бывшего Советского Союза, его центрально-азиатским, закавказским и северокавказским регионами и государствами Ближнего Востока существуют значительные различия.

Достаточно вспомнить об обстоятельствах, предшествовавших созданию независимых государств на Ближнем Востоке и в СНГ. Народы Ближнего Востока длительную национально-освободительную борьбу против османской, британской, французской колониальных империй. В ходе ее сформировались влиятельные массовые политические организации, популярные идеологи, харизматические лидеры, оформились идеологические течения ислама и национализма, оказавшие огромное воздействие на умонастроение и политическое поведение народных масс.

Будучи единым территориальным целым, СССР не имел метрополии в виде Русского государства, угнетавшего свою «периферию». Да и сохраняющаяся зависимость государств СНГ от России носит иную окраску, нежели отношения государств Ближнего и Среднего Востока со своими бывшими метрополиями. К тому же если Англия и Франция «вернулись» домой после распада своих империй, то России «уходить» после образования СНГ было некуда и потому — в силу географического и демографического факторов, значительных экономических и стратегических интересов — она не может дистанцироваться от своего исторического окружения. Иной вопрос, каким путем и с помощью каких средств Россия должна сохранить свое присутствие и влияние на всем постсоветском пространстве.

В отличие от многих стран Ближнего и Среднего Востока, которые уже в колониальный период обладали атрибутами государственности, в СНГ процесс национально-государственного строительства в бывших союзных республиках только начался, и он осложнен иерархическим делением народов на «коренные нации», ставшие обладателями собственной государственности, «титульные нации», которые в ряде случаев произвольно и по прихоти властей становились носителями названия республики или административной области, и на остальные («некоренные», «национальные меньшинства» и др.), лишенные «своей» территории.

Несмотря на то, что между государствами Ближнего и Среднего Востока и СНГ имеются значительные различия, существует ряд сходных предпосылок и факторов, усиливающих их предрасположенность к конфликтам, вызванным причинами.

Сквозь своеобразие множества конфликтных ситуаций прослеживаются некоторые общие черты, которые позволяют проследить причины возникновения. Одна из них кроется в исторических традициях создания государственности в специфике устройства той или иной страны.

Нередко зоной конфликтов становятся те страны, которые в силу стратегического положения вызывают заинтересованность у государств — «сильных мира сего», в стремлении подчинить их своим интересам.

На Ближнем Востоке большая часть государственных границ была установлена после распада Османской империи или в результате соглашений между европейскими державами, чаще всего послевоенных. Немало разногласий между Афганистаном и Пакистаном вызвано неурегулированными пограничными спорами. Существуют территориальные проблемы у Ирана и Азербайджана.

В бывшем СССР конфликтны другого характера возникали как следствие противоречий национальной политики, проводившейся советской властью — произвольными территориальными изменениями, практикой «наказания народов» с их насильственной депортацией и пр., что породило проблему «разделенных народов», территориальные и этнические разногласия, этнонациональные движения, нацеленные на создание «своей» автономии или государственного «очага».

Некоторые постоянные порождены «холодной войной», в результате конфронтации двух сверхдержав. Яркой иллюстрацией этому служит обстановка на Ближнем Востоке, региону, которому СССР и США придавали громадное значение в своей геостратегии времен «холодной войны».

Обострение отношений между различными конфессиональными, этническими группами населения, нередко вызывается в их массовом сознании благодаря историческим, националистическим, религиозным стереотипам, и рождающих недоверие и враждебность к людям иной расы, нации, веры. Такого рода противоречия легко разрастаются в конфликт, особенно в случаях взаимной, подчас иррациональной, нетерпимости культур.

Дестабилизировать ситуацию в стране, подготовить почву для возникновения внутреннего конфликта или вооруженной конфронтации между государствами может экономическая, военная, политическая поддержка антиправительственной оппозиции каким-либо соседним государством или группой стран.

Конфликтные ситуации, например, сложились, в израильско-ливанских, ирано-иракских, афгано-пакистано-таджикских отношениях. Конфликты в Афганистане и Таджикистане, начинающиеся как внутренняя гражданская смута, едва ли приобрели бы свое нынешнее региональное измерение, если бы в них не втянулись внешние силы. Аналогичная ситуация складывается и в армяно-азербайджанском споре, в котором Армения и Россия взяли сторону карабахского сепаратизма, а Турция пытается помочь Азербайджану.

Конфликты на Ближнем Востоке привлекли к себе столь пристальное внимание США, стран Запада, потому что этот регион входит в сферу их жизненных интересов, затрагивает их безопасность. Те же соображения определяют и подходы России к ряду конфликтов в стратегически важных для нее районах Центральной Азии и Кавказа.

Пока Россия закрывала свои границы с закавказскими соседями, Турция и Иран расширяли приграничные контакты. На сегодняшний день экономическое влияние России на Закавказье существенно ограничено. Это самоустранение — большая ошибка. Только военно-политическими средствами невозможно создать более или менее массовую социально-политическую поддержку Москве. Если Россия будет игнорировать эти тенденции, интеграционные процессы приведут к созданию транспортно-экономического коридора Европа — Турция — Закавказье — Средняя Азия.

Таковы некоторые характерные черты и особенности новейшей геополитической ситуации, при которой волей истории бассейн Каспийского моря стал открытым Западу, доступным проникновению в прикаспийские страны политического влияния США, его финансово-экономических структур, прежде всего нефтяных монстров.

Значительные запасы нефти, залегающие в Прикаспии, а также стратегическое положение этого региона придают ему особую экономическую и геополитическую привлекательность, поощряя ожесточенную борьбу за его энергетические богатства. В эту борьбу втянуты не только правительства, политики, крупнейшие нефтяные корпорации, но и целые народы. Чем ближе начало масштабных разработок нефти, тем чаще политики проговариваются о подлинных движущих силах дипломатических баталий и географических споров, а самое главное, многочисленных этнических конфликтов, которыми охвачен практически весь обширный регион.

Согласно оценкам экспертов Мирового энергетического агентства и ОПЕК, разведанные ресурсы нефти в Прикаспийском регионе, в том числе на шельфе Каспийского моря, являются ныне одними из крупнейших в мире. Но их эксплуатационная освоенность пока минимальна в сравнении с другими месторождениями. И неудивительно, что постсоветский Кавказ (включая Закавказье) привлекает к себе повышенное внимание мирового сообщества. Сегодня этот стратегически важный регион представляет собой сложнейший узел проблем, обусловленных не только межнациональными противоречиями, территориальными спорами расположенных здесь республик, но и схваткой крупных мировых держав за свои геополитические и экономические интересы.

В сложившихся международных условиях России заново приходится выстраивать свою внешнеполитическую и внешнеэкономическую стратегию на кавказском и каспийском направлениях.

При этом нефтяной фактор приобретает особое, можно сказать ключевое значение играть в обеспечении национальной безопасности Российского государства, в сохранении и укреплении его влияния в Закавказье и Каспийском бассейне.

Непростое развитие событий, связанных с освоением нефтяных и газовых источников в каспийском регионе, ставит немало сложных и принципиально важных вопросов перед российской политической и экономической элитами. Каковы подлинные интересы России на Каспии? Каковы механизмы и инструменты их реализации? Может ли Россия рисковать (сегодня или в перспективе) столкновением в бассейне Каспийского моря с влиятельными силами и державами?

Удастся ли бескровно развязать «Каспийский узел»? Сохранит ли в этих условиях Россия свое прежнее влияние на прикаспийские республики и на Кавказ в целом, с которыми ее связывает многовековая история?

Однозначного ответа на эти вопросы сегодня дать нельзя. Дальнейшее развитие событий в этом регионе зависит от целого ряда обстоятельств. Среди них:

— способность российского руководства вести взвешенную и согласованную внешнюю и внутреннюю политику, подчиненную национальным интересам России на Каспии и на Кавказе;

— политическая ситуация в Азербайджане, Казахстане и Туркменистане.

В случае, если в руководящих звеньях республик будут преобладать силы, заинтересованные в развитии и укреплении традиционных экономических, политических и культурных связей с Россией, Каспийский нефтяной узел можно было бы безболезненно развязать на пользу всем названным республикам бывшего СССР;

— активность и конкретные действия Турции в достижении своих политических и экономических целей в Каспийском регионе.

Турция уже решительно вступила в крупную игру. Ставка в этой игре — контроль над нефтяным потоком, направляющимся из Каспийского региона на Запад. Перспективы развития только Тенгизского и Кумкольского месторождений таковы, что плата за транспортировку нефти к средиземноморским портам Турции может достичь 1 млрд. долл. в год.

Кроме того, Турция, где добыча своей нефти покрывает 18%. потребностей страны, надеется избавиться таким путем от своей стратегической зависимости от нефти Ближнего Востока, получив к тому же менее дорогостоящий вариант, тем более что расходы на нефть Каспийского моря будут частично компенсироваться транспортными тарифами, которые обеспечивал бы нефтепровод, проходящий по ее территории и заканчивающийся в ее средиземноморском порту Джейхан;

— решение проблем Чечни в России и курдов в Турции, имеющих важное значение для выбора маршрутов прокладки нефтепроводов.

Последние события в Чечне и турецком Курдистане позволяют надеяться на снижение напряженности в этих регионах. Однако ситуация в указанных горячих точках подобна маятнику и в любой момент может измениться, что чревато серьезными осложнениями как для России, так и для Турции;

— степень вмешательства в схватку за каспийскую нефть ведущих стран Запада и, прежде всего, США.

Возможное увеличение каспийского нефтяного потока на Запад в не столь отдаленном будущем до 100 и более миллионов тонн в год неизбежно превращает этот район в объект пристального международного внимания и более того — контроля. От бесперебойного функционирования построенного нефтепровода в значительной степени будет зависеть стабильность экономик целого ряда стран Европейского сообщества.

Этот регион уже объявлен США зоной своих жизненно важных интересов со всеми вытекающими отсюда мерами политического, экономического и военного давления, прежде всего на Россию.

Развал основ могущества Государства российского, фактический паралич Черноморского флота, усугубленный неприкрытой заинтересованностью Украины в ослаблении влияния России в Черноморском бассейне и на Кавказе, являются стимулирующими факторами для принятия странами НАТО жестких по отношению к России решений.

Однозначно можно лишь констатировать, что именно распад СССР, открывший путь к реализации в регионе макропроектов с участием многих стран, стал катализатором тлевших региональных конфликтов на Кавказе, обострения межгосударственных отношений между странами, длительное время в своей политике придерживавшимися принципов добрососедства.

Каспийский вопрос превратился в сложнейшую геополитическую проблему на территории бывшего СССР. Здесь уже сейчас переплетаются интересы крупнейших государств мира. Здесь находятся стратегически важные нефтяные месторождения и рыбные запасы. Отсюда пойдут имеющие жизненное значение для прикаспийских государств (в том числе и России) нефтепроводы и газопроводы. В некоторых прикаспийских странах еще недавно шли войны, в других еще могут вспыхнуть конфликты. Здесь сталкиваются не только нефтяники и дипломаты, но и культуры, геополитические ориентации. Нефть прикаспийских государств может принести их народам не только богатство и прогресс, но и политические катаклизмы, войны и связанные с ними страдания. Статус-кво здесь сохранится ненадолго. Вопрос только в том, кто изменит его и в чью пользу.

Россию может устроить только одно решение — политическое и экономическое преобладание на Каспии. У нее есть для этого права и возможности. Альтернативное развитие событий приведет к утрате политического влияния Москвы в регионе. За ним неизбежно последует экономическое вытеснение России. Сначала могут быть потеряны — и навсегда — рыбные запасы, затем неизбежно начнет терять свои позиции в каспийской нефтедобыче «ЛУКойл». Поэтому, если Россия не будет пользоваться на Каспии преобладающим влиянием, здесь уже через 10—15 лет будут добывать нефть в основном не российские, а почти исключительно западные компании.

В принципе, Москва имеет неплохие шансы не только нейтрализовать вмешательство США в борьбу за Каспий, но и вытеснить Турцию из своей сферы влияния. Если, разумеется, она (Москва) поставит себе это целью. Россия обладает сегодня необходимым количеством рычагов влияния на своих соседей.

Контролируя жизненно важные для прикаспийских государств водные пути через Волгу, можно сделать свои аргументы понятными для любого партнера. А если к тому же принять во внимание, что все постсоветские элиты региона имеют отчетливо выраженные финансовые интересы в России, то Москва вполне в состоянии быть очень убедительной в своем «правовом диалоге» с Астаной, Баку и другими столицами.

Азербайджан, к тому же, нуждается в открытии границы для облегчения положения азербайджанской экономики, которая еще в большей степени зависит от экспорта в Россию. Как отмечал в свое время управляющий Международным банком Азербайджана Вагит Ахмедов, «у нас нет выхода в мир. Большая часть азербайджанского вина и табака остается на складах, потому что у нас нет возможности вывезти его на традиционные рынки в Россию».

Транспортировку сырой азербайджанской нефти через Россию также можно будет истолковать как фактическое признание Россией права Азербайджана на развитие и разработку морских нефтяных месторождений.

Некоторые западные политики опасаются, что Россия, в случае непринятия ее варианта транспортировки нефти, может пойти на «раздувание» ссоры Азербайджана с Арменией. Как известно, между двумя республиками в течение нескольких лет действует договоренность о прекращении огня, однако отсутствие прогресса в мирных переговорах делает ситуацию нестабильной.

Вместе с тем, с учетом реалий сегодняшнего дня и в интересах снижения уровня напряженности в рассматриваемом регионе, многие аналитики приходят к выводу, что наиболее приемлемым и относительно безболезненным вариантом разрешения проблемы каспийской нефти является осуществление проектов, позволяющих воспользоваться плодами ее транспортировки как России, так и Турции. Таким образом, вокруг газо-нефтяных богатств Каспия завязывается в высшей степени сложный многосторонний узел международных политико-экономических противоречий.

Мало того что запах каспийской нефти обостряет противоборство вовлеченных сторон, дележ гипотетических сокровищ может спровоцировать лобовое столкновение прикаспийских государств. Инцидент между гидрографическими судами Азербайджана и ВМС Ирана в июне 2001 года из-за разногласий по поводу группы месторождений Араз — Алов — Шарг — яркий тому пример. Не менее показательно и продолжающееся противостояние Азербайджана и Туркменистана вокруг месторождений Азери — Чираг — Гюнешли, следствием которого стало интенсивное наращивание Ашхабадом своих военно-морских сил. При неблагоприятном развитии дела не исключено вовлечение в конфликт и России, для которой важны не только добыча «своей» нефти со дна моря или транспортировка «чужой» нефти через свою территорию. Каспийский регион, безусловно, входит в сферу российской безопасности.

Специалисты сходятся во мнении, что район Каспия может со временем выйти по своей значимости для мировой добычи на третье место после Ближнего Востока и Сибири (хотя данные о нефтяных запасах Каспия пока противоречивы). Общеизвестно, как долго и какой интенсивности конфликты, включая военные, происходили на Ближнем и Среднем Востоке, пока там не установилось нынешнее не очень надежное равновесие. Нечто подобное периодическим ближневосточным взрывам может происходить и вокруг Каспия, если прибрежным государствам не удастся заранее отрегулировать основные проблемы, вызывающие расхождения между ними. Эти расхождения трудноразрешимы, так как связаны с ожиданиями «золотого дождя», который должен вывести каждого из каспийских «нефтевладельцев» на достаточно высокий уровень материального благополучия. К тому же у лидеров и элит новых прикаспийских государств нет ни исторической традиции, ни достаточного опыта для выработки прочных компромиссов с соседями. Советы иностранных «специалистов», на которые им приходится полагаться, редко диктуются бескорыстной заботой о благе принимающей их страны.

На Ближнем Востоке США, а через них и Западная Европа смогли опереться на Израиль, играющий роль стратегического союзника Запада в деле пресечения непостоянства или обуздания строптивости арабских режимов. В Каспийском регионе на роль опоры для Западной Европы есть только один кандидат — Россия, поскольку все остальные участники соревнования либо сами слишком слабы, либо внутренне неустойчивы.

Только недальновидные люди могут пытаться строить свою линию в каспийских делах в расчете на противопоставление России бывших республик СССР.

Итак, узел противоречий вокруг каспийской нефти перерос региональные границы, став одной из стержневых проблем современных международных отношений.