Г .Народ и государство
Народ и государство.Народ представляет собой группу людей, отдельные члены которой первоначально могли быть очень разнообразны, однако, благодаря общности мест обитания и одной и той же судьбе, понемногу стали столь сходными, что становятся уже легко
отличимыми от какой-нибудь другой группы людей. Благодаря общности их судьбы они обзавелись одинаковым языком, культурой и религией, одинаково одеваются, татуируются... по одному типу строят... так что, в общем, каждый член данного народа как бы всячески
старается выразить свою принадлежность к нему. Пребывание на одном и том же месте, быть может, оказывает особое, еще не вполне выясненное воздействие на телесную и духовную организации и незаметно изменяет их для всех в одном направлении. Политическое создание нации, государственного тела после такой предварительной подготовки, подчас совершается очень быстро — за несколько лет на наших глазах соединились в большие нации итальянцы и немцы, которые в продолжение многих веков были расколоты на мелкие кусочки. С другой стороны, древние греки представляют, по сравнению с варварами, народ общего происхождения, веры и культуры, следовательно, есть все элементы для образования единого народа, однако, они не воспользовались такой близостью, и политическое соединение было совершено другой страной, Македонией, которая не вполне признавала греческую культуру и считалась греками полу варварской. <...>
Мы не знаем народа без государства. <...>
Таким образом, государство представляет собой нечто столь же древнее, как и общество или семейство, от которых его .отличает уже с самого начала более тесная связь с почвой; эту связь мы также имеем полное право назвать географической. Там, где семья выделила себе для жизни и пользования кусок земли и защищала ее от притязаний иноземцев, от диких зверей и даже от наводнения соседнего ручья, там и произошло соединение в народ, живущий на большом пространстве, т. е. создалось именно то, что мы называем государством. Первоначально возникнув из потребности людей защищаться, государство в конце концов овладевает всеми географическими, социальными и этническими особенностями каждой отдельной части и сглаживает их ради сохранения в целости политического организма; однако только лишь одно такое сохранение не может служить целью его жизни; в своем развитии государство должно достать себе новые силы, и оттого-то и получается тесная связь государства с обществом, являющимся носителем этого развития. Правда, способности, необходимые для того, чтобы создать и поддерживать государство, действительно распределены очень равномерно. Существуют народы столь одаренные в политическом отношении, что им легко подчинить себе всех соседей на далеком пространстве вокруг себя; естественным следствием является потом и политическое господство. Для этого вовсе не нужно обладать культурным превосходством: греки были гораздо культурнее римлян и все-таки подчинились им политически. На больших пространствах народы в политическом отношении иногда прямо заболевают, и деятельный народ с легкостью покоряет их себе. <...>
Культурные различия выражаются даже в самой форме государства. Высокоразвитые государства, по возможности, связаны и округлены, продолжены во все стороны до своих естественных границ и обнимают местности, представляющие возможно больше естественных преимуществ. Напротив того, только что названное государство состоит из разбросанных кусков, вообще лишено определенной формы и очень мало пользуется выгодами своего положения. <...> Только народы, живущие одной сплошной массой, обладают силой Антея (Святогора-богатыря), черпавшего ее из земли, которая является условием какого бы то ни было самостоятельного развития. <...>
Открытая со всех сторон страна, не имеющая определенных границ, характеризует низшую ступень развития государства; однако, чем дольше народ населяет землю, обрабатываете ее и, наконец, тесно срастается с нею, тем резче и определеннее очерчиваются его границы. Древние германцы, кельты и славяне были разъединены пограничными пустынями; такие же пустыни и леса еще в самое последнее время отделяли друг от друга негров Африки, именно жителей Судана, равно как и государства восточной Азии. Эти необитаемые области должны были ограждать народы от непосредственных столкновений, и даже Китай и Корея отделились друг от друга пограничной пустыней, в которой было строго-настрого запрещено селиться. Однако в тех случаях, когда оба пограничных государства ослабевали, среди них очень легко мог занять свободное пространство третий народ. <...>
Основатели государств и народы-вожаки. Война.Два рода жизненных условий и вытекающего из них образа жизни очень часто встречаются рядом друг с другом и определяют соответствующие типы народов и государств: сильный народ и слабый, господствующий и подчиняющийся. <...>
При образовании государств различие это имеет последствием то, что более сильный народ подчиняет себе слабый и как бы ведет его за собою; он создает государство, защищает его извне, а сам, в пределах этого государства, занимается эксплуатированием более слабого народа. Таким образом иногда создается государство путем наслоения различных народностей. С тех пор как существует история, созданная путем взаимодействия и соревнования различных народов и государств, постоянно возникаете вопрос о том, какому народу надлежит занять руководящую роль при движение вперед к экономическим, политическим и общекультурным целям. Вот тот или другой народ пошел по новому пути, сильно продвинулся вперед и этим оказал большое воздействие на все окружающие народы. Влияние это подчас выливается в политические формы, как это было у римлян, считавших себя и свое государство чем-то стоящим выше всего иноземного; впрочем, случается также, что влияние становится духовно-культурным, однако чаще всего оно оказывается экономическим. Экономическое превосходство сплошь и рядом является основой культурного и политического; примерами могут служить все морские державы со времен финикиян и афинян, в особенности Великобритания, эта мировая промышленная держава, которая заняла такое же положение также и в торговле и политике. Впрочем, пример хозяйничанья маньчжуров в Китае показывает, что воинственность и умение господствовать могут помочь даже малокультурным и экономически отсталым народам основывать государства и управлять ими. <...>
Война ведется у всех народов, однако, с тем лишь различием, что у мало-культурных народов она тянется очень долго, прерываясь лишь небольшими перемириями, между тем как на высших ступенях культуры она разражается наподобие грозы, разрушает все и затем прекращается. Там все мужчины данного племени вооружены, никогда не расстаются со своим оружием и могут обыкновенно вступать на территорию соседа лишь с опасностью для жизни; здесь ношение оружия составляет право и обязанность меньшинства, которое не редко этнографически отличается от остальной части народа. Чем глубже мы станем спускаться вниз по лестнице народов, тем рельефнее передовые народы окажутся вместе с тем воинственными народами. Оседлый народ находится в покое и потому ослабевает; непременно должны прийти извне воины и задать ему встряску с тем, чтобы, достигнув власти, в свою очередь ослабеть. Судьба воинственных завоевателей, которые после кратковременного наслаждения властью должны были уступить место другим завоевателям, повторялась уже бесконечное число раз: вспомним о монголах в Индии и Китае, об арабах в Египте, о турках в юго-восточной Европе. <...>
Нация и национальность. Эти два слова одного корня на самом деле обозначают совершенно различные понятия. Нацией является народ в его политической самостоятельности; именем «национальность» обозначается несамостоятельная часть известного народа. Подчиненная национальность — нечто иное, нежели подавленная нация. Можно сказать, что немецкая нация была подавлена Наполеоном, а немецкая национальность угнетена в России. Поэтому смешивать эти понятия и заменять одно другим нельзя. <...>
Очень распространено ошибочное мнение, будто народ во всех отношениях окажется тем сильнее, чем он однороднее. Мы уже видели, что наилучших результатов достигают те народы, в политической и, еще более, экономической жизни которых участвуют разные национальности и даже расы. Все западно-романские государства были бы значительно слабее, если бы к ним не примешалась германская кровь, и во всем том, что сделала для Германии Пруссия, сильно помогли славянские элементы, живущие по эту сторону Эльбы. Без участия немцев и евреев экономическая производительность России была бы менее значительна. <...>
Там, где нация состоит из нескольких рас, о национальности более говорить не приходится, а скорее следует обращать внимание именно на расу или цвет. <...>
Практическая политика может опираться лишь на очень сильные национальные чувства, имеющие к тому же большое распространение и историческую подкладку, да к тому же не слишком молодые. Заглядывая вперед, в будущность той или другой национальности, мы как раз чаще всего упускали из виду столь осязательные географические качества пространства и положения, между тем как языку приписывали обыкновенно слишком большое значение. Между тем распространение языка не может служить конечной целью политики. Язык является лишь орудием духа; считать его совершенно тождественным духу — большая ошибка. В этом-то и кроется причина бесцельности и безуспешности национальной политики, обращающей главное внимание на то, чтобы завербовать своему языку новых приверженцев. Такая политика в конце концов принуждена будет согласиться, что решающим фактором является не сам язык, а то, что он в себе носит и выражает в государстве — главным образом политический дух, волю и культурное могущество. <...>
Ф. Науманн (1860-19??)
Срединная Европа
Все участники мировой войны сознают, что в настоящем и будущем времени мелкие и средние государства не могут являться вершителями мировой политики. Представления наши о величинах значительно изменились. Лишь только совсем крупные государства имеют некоторое значение, малые же извлекают для себя пользу из ссоры великих держав между собой, либо должны испрашивать предварительно разрешение, если они желают предпринять что-либо выходящее из условных рамок. Верховная власть, т. е. свобода принятия мировых решений, скапливается ныне только в немногих местах земного шара. Еще далек день, когда будет «одно стадо и один пастырь», но миновало время, когда мелкие и средние пастыри пасли без разбора свои стада на урочищах Европы. Дух великой инициативы и сверхгосударственной организации коснулся политики. Теперь считаются, как выразился однажды Сэсиль Роде, с «частями света». Кто желает оставаться малым и одиноким, тот тем не менее становится в зависимость от положения великих держав. Это является естественным последствием условий современного общения и военной техники. Кто не состоит в союзе, тот изолирован; кто же изолирован, тот не в безопасности. Для этого готовящегося исторического периода государственных союзов и массовых группировок Пруссия слишком мала, мала и Германия, малы и Австрия, и Венгрия. Ни одному из этих государств в отдельности не выдержать мировой войны. Подумайте, если бы нам, имперским немцам, пришлось одним бороться, или Австро-Венгрии одной обороняться! Это невозможно. По этому срединноевропейский союз ныне — не случайность, а необходимость. <...>
...Германская империя сама по себе слишком мала, чтобы устоять, надолго в будущем против всех натисков. Это мнение является настолько неоспоримым на основании данных нынешней войны, что оно не нуждается в дальнейшем подтверждении, так как если допустить далее только нейтралитет Австро-Венгрии, то натиск всех русских армий был бы направлен против нас одних. Если же Австро-Венгрия выступила бы на стороне наших многочисленных врагов, то для Германии создалось бы невозможное военное положение. Германская империя могла бы отказаться от крепкого и обязывающего союза с Австро-Венгрией лишь в том случае, если бы его заменил другой, одинаково надежный и настолько же естественный союз. Но после всего того, что произошло в течение этой войны, трудно додуматься до подобной комбинации. Союз с Францией был бы для нас и для французов очень выгоден, но какое французское правительство заключило бы его теперь? Союз с Англией был бы, несмотря на обоюдные извержения ненависти, еще, пожалуй, теоретически мыслим, но кто поручился -бы за его длительность? И насколько мало могла бы быть нам полезна даже благожелательная Англия в случае повторения семилетней войны на континенте? Что касается союза с Россией, то таковой гораздо меньше отвечал бы народному настроению и безопасности империи, чем союз с Австро-Венгрией, и мог бы оказаться длительным только ценой совместного раздела Австро-Венгрии. Нельзя забывать, что, согласно мемуарам Бисмарка, традиционное согласие, между Россией и Пруссией было нарушено в 1876 г. благодаря тому, что Бисмарк, с одобрения всей Германии, изъявил готовность охранять нашей кровью великодержавное положение Австро-Венгрии. Это было решение, которое служит основанием нынешней войны, это была политика великого мастера, которому мы должны стараться подражать. Тогда пал жребий Срединной Европы. <...>
Отныне правлениям профессиональных и прочих союзных организаций придется обращать особое внимание на созыв совместных съездов. Первая цель: создание срединноевропейского промышленного, ремесленного, технического союзов и т. д. Первоначально все эти новые союзы покажутся малосодержательными и искусственно созданными, но из год в год их деятельность будет разрастаться. Укажем здесь на существующий уже порядок беспрепятственного перехода членов в соответствующие союзы при перемещении из одной страны в другую, на взаимное признание членских прав и на общность союзной литературы даже в случае необходимости перевода данных книг и брошюр на другие языки. Далее должно последовать слияние банков, страховых обществ и кредитных касс. Сперва потребуется согласование уставов, рассмотрение существующих различий, установление гарантий, а затем все уже будет так налажено, что подобные слияния могут совершаться без малейших затруднений. От правительств надо только требовать, чтобы они этому не препятствовали и со своей стороны устраняли тормозящие законодательные распоряжения/Народы должны сами сойтись своими рабочими организациями. Если это не осуществится, то все внешние попытки ни к чему не приведут.
Когда это будет? Сейчас же после войны нам надо приняться за дело. <...>
Дата добавления: 2016-03-15; просмотров: 1757;