Устность и письменность

I. При состязательной форме производства процессуальный материал сообщается суду и разрабатывается перед ним тяжущимися, которые могут делать это устно или письменно, или же частью устно, частью письменно. Но от законодателя зависит потребовать, чтобы стороны применяли обязательно только одну из этих форм.

Так, законодатель может предписать, чтобы суд, устанавливая фактическую сторону дела, имел в виду только те обстоятельства, которые сообщены ему сторонами устно в заседании, оставляя без внимания все то, что заключается в письменных документах, имеющихся в производстве, протоколах допроса свидетелей, осмотра и проч., если никто из тяжущихся не повторил устно содержания этих актов. В этом состоит принцип устности в чистом его виде.

В противоположность этому законодатель может потребовать, чтобы процессуальный материал был облекаем в письменную форму, т. е. чтобы суд принимал в соображение только то, что заключается в поданных тяжущимися бумагах и в судебных протоколах, игнорируя словесные заявления сторон. При таком порядке требования и возражения сторон должны быть воспринимаемы судом в том виде, какой им придан письменным изложением в состязательных бумагах и протоколах. Чего нет в актах производства, то признается несуществующим: quod non est in actis, non est in mundo. Таково требование принципа письменности.

Возможно, конечно, и одновременное совместное применение обеих форм в разных сочетаниях.

Устность производства следует строго отличать от непосредственности, а письменность от документальности. Устность определяет внешнюю форму, в какой процессуальный материал должен быть представлен суду и воспринимаем им, а непосредственность - способ восприятия материала: личное ознакомление с ним по первоисточникам.

Письменность тоже касается разработки доказательств сторонами и формы предъявления их суду, но она не имеет никакого отношения к вопросу о записывании уже представленных доказательств. Этот вопрос составляет часть более общего вопроса относительно облечения в письменную форму, документирования, протоколирования судебного производства, которое требуется ввиду необходимости закрепить на письме важнейшие акты и моменты производства на случай обжалования решения суда, чтобы сделать возможной проверку правильности решения.

II. Как устность, так и письменность имеют свои светлые и темные стороны. Преимущества устности состоят в следующем.

1. Устное производство делает возможным личное общение суда с тяжущимися, что представляет такую же важность для выяснения истинных обстоятельств дела, как и личный допрос свидетелей судом.

Суд в состоянии посредством расспросов выяснить вполне точно и без излишней траты времени сущность заявлений и возражений сторон. Бумага не краснеет, и в состязательных бумагах тяжущимся нетрудно без всякого риска извращать факты, делать заведомо ложные заявления, прибегать к двусмысленному и уклончивому способу выражения своих фактических утверждений. Суд принужден будет требовать от тяжущихся дополнительных письменных объяснений, которые вновь могут оказаться недостаточными, вследствие чего возникнет дальнейшая переписка, которой нельзя положить наперед определенной границы без опасности преградить суду путь к достижению материальной правды. Поэтому, при желании одного из тяжущихся, которому выгодно оттянуть разрешение дела, процесс может длиться без конца.

Необходимость пресечь умышленное затягивание производства привела к выработке так наз. эвентуального принципа, который состоял в требовании одновременного представления тяжущимися всех средств защиты, какими они намерены воспользоваться, т. е. не только тех, которые стоят на первом плане, но и прочих, на тот случай (in huno eventum), если первые не достигнут цели. Согласно этому принципу, напр., ответчик, который против данного иска вправе, во-первых, заявить отвод о неподсудности, во-вторых, сослаться на истечение исковой давности и, в-третьих, потребовать зачета искового требования с имеющимся у него требованием к истцу, обязан был заявить все эти возражения сразу и подкрепить каждое ссылками на доказательства.

Эвентуальный принцип страдал тем важным недостатком, что осложнял процесс. Если ответчик в приведенном выше примере не связан принципом эвентуальности, то он сначала заявит отвод о неподсудности и только в том случае, если он будет отвергнут судом, перейдет к дальнейшим возражениям. При господстве же эвентуального принципа ответчику приходится предъявлять и доказывать все свои возражения сразу, а истцу - опровергать их тоже сразу, хотя уже первое из них, быть может, было бы достаточно в глазах суда для отказа в иске.

Эвентуальный принцип возник в каноническом процессе, а развился в германском общем процессе, благодаря господству в них письменности. Там он имел еще смысл и приносил пользу, уменьшая количество состязательных бумаг, но в современном процессе, при господстве устности, он только затруднил бы производство, а потому действующие уставы применяют его лишь к процессуальным отводам.

2. Столь же благоприятное влияние оказывает устность производства на образ действий поверенных сторон. "Непосредственное общение поверенных между собою и с судом уменьшает в них охоту к сутяжничеству, облегчая заключение выгодных для обоих сторон мировых сделок". Кроме того, в присутствии суда они станут воздерживаться от таких уловок и недобросовестных приемов борьбы, на которые могли бы согласиться под давлением своих клиентов в письменном производстве - при посредстве "не краснеющей" бумаги.

3. При устном производстве суд может воспринять весь фактический материал процесса сразу и во всей полноте. Этот материал создается сторонами тут же, в заседании, на глазах судей, в живом и непрерывном судебном состязании.

4. Устная форма производства гораздо удобнее для тяжущихся, чем письменная, ибо громадное большинство людей легче выражает свои мысли словесно, нежели письменно. "Письменность, в качестве принципа судопроизводства, можно сравнить с костылями человека, обладающего вполне здоровыми ногами, но вообразившего себя парализованным и потому прибегнувшего к помощи костылей".

5. Устность производства придает процессу подвижность. Суд имеет возможность направлять его по своему усмотрению, разделять, соединять, прерывать, смотря по надобности и ради удобства и ускорения дела. Словом, только при устности производства осуществимо формальное руководство процессом со стороны суда.

6. Устная форма производства необходима для проведения в процессе принципа публичности. Хотя можно представить себе и письменный процесс публичным (если бы все судебные бумаги и все акты производства оглашались в публичном заседании суда), но это была бы гласность наполовину, так как авторы бумаг были бы скрыты от взоров публики и не давали бы своих объяснений и показаний в присутствии посторонних лиц.

III. В свою очередь, и письменность обладает рядом достоинств.

1. Требования и заявления тяжущихся должны быть выражены ясно и точно, а сделать это можно гораздо лучше на письме, чем на словах.

2. Письменное производство представляет большие удобства для тяжущихся. Вместо того чтобы лично являться в заседания суда, находящегося иной раз далеко от их постоянного места жительства, или нанимать поверенных, которые выступали бы в суде вместо них, тяжущиеся могут ограничиться посылкой по почте письменных заявлений и объяснений. Благодаря этому они сберегают как время, так и деньги.

3. Другое удобство письменного производства для тяжущихся состоит в том, что оно дает возможность каждой стороне хорошо обдумать возражения противника и составить надлежащий ответ.

4. Устность производства требует от тяжущихся или их поверенных дара слова и хорошей памяти, способной удержать все обстоятельства дела: они должны уметь свободно и точно излагать свои мысли и быть полными хозяевами фактического материала процесса.

5. Аналогичные удобства представляет письменность и для судей. В то время как устное производство требует от них напряженного внимания, чтобы не пропустить чего-либо мимо ушей, способности сосредоточиться и удержать в памяти все, что выслушано в течение заседания, и умения сейчас же разобраться во всей массе юридического и фактического материала, сразу поднесенного ему сторонами, письменность открывает судьям возможность постепенно и не спеша изучить дело, вникнуть во все обстоятельства, всесторонне и неоднократно обдумать их и постановить решение по тщательном и зрелом обсуждении дела.

6. При господстве принципа устности заседания судов нередко откладываются по причине неявки сторон, а также по просьбе адвокатов обеих сторон, которые охотно прибегают к этому, если один из них занят в тот же день в другом суде. В результате этого является медленность в отправлении правосудия.

7. Наконец, при письменности процесса все производство закрепляется на бумаге; всякое процессуальное действие оставляет прочный след, тогда как при устности не остается ничего, кроме более или менее неясных и неточных воспоминаний присутствовавших в заседании лиц. Благодаря этому письменность производства облегчает перевершение дела высшей судебной инстанции.

IV. Сопоставляя изложенные преимущества устности и письменности, нельзя не прийти к убеждению, что ни та, ни другая не заслуживают абсолютного предпочтения и что исключительное проведение в судопроизводстве одной из них представляло бы существенные неудобства. Требовать, чтобы стороны повторяли в заседании содержание тех документов, которые представлены ими раньше в суд, под угрозой, что иначе суд будет игнорировать их, является столь же нерациональным нарушением принципа непосредственности, как и противоположное требование - облекать в письменную форму устные показания свидетелей с тем, чтобы суд придавал значение только тем из них, которые записаны, и принимал в том виде, как они записаны. Необходимо, следовательно, сочетать принцип устности с принципом письменности.

V. На практике были испробованы принцип устности и письменности как в чистом своем виде, так и в различных сочетаниях. Смотря по своему отношению к этим принципам, процессуальные системы сводятся к пяти главным типам.

1. Первый тип характеризуется господством принципа устности в чистом виде. Это - начальная ступень в истории гражданского (и уголовного) процесса у каждого народа. Судопроизводство повсюду было первоначально устным просто вследствие отсутствия или недостаточного развития грамотности. В этой первобытной форме усмотрели идеал и сделали попытку к ней вернуться после многовековой исторической эволюции германские процессуальные уставы XIX века: ганноверский, баденский, вюртембергский и, наконец, действующий общеимперский. Принцип устности проведен в нем наиболее последовательно, с самыми незначительными, безусловно уже неизбежными отступлениями. Он обязывает суды постановлять решения исключительно на основании того, что словесно изложено сторонами в заседании суда, игнорируя содержание письменных актов, имеющихся в производстве, если стороны не повторили его устно.

2. Вторая типичная форма процесса - чистая письменность. Она начала вытеснять устность в средние века в каноническом и светском процессах, а с рецепцией римского права окончательно утвердилась в Германии и Австрии. Как германский общий процесс, так и австрийский процесс по судебному уставу 1781 г. были, безусловно, письменными. Такую же форму имел и наш процесс по Своду законов. Повсюду она привела к печальным результатам, к полному упадку правосудия и к процветанию кляузничества.

3. Третья типичная форма процесса основывается на сочетании обоих принципов с преобладанием принципа письменности. Таков был, например, прусский сокращенный процесс по закону 1833 г.: после обмена состязательными бумагами происходило словесное разбирательство, но стороны могли только разъяснять и развивать то, что было изложено ими в бумагах, не имея права делать изменений и дополнений. Вследствие этого устное состязание было лишено самостоятельного значения, и стороны избегали его, ограничиваясь обменом состязательными бумагами.

4. Четвертый тип процесса - комбинация письменности и устности с преобладанием устности. Эта форма господствует во французском и австрийском процессах: материал для установления фактических обстоятельств суд заимствует как из актов производства, так и из словесных прений сторон, причем в этих прениях стороны имеют право приводить новые обстоятельства и изменять сделанные в бумагах заявления относительно фактической стороны дел; но если стороны не явятся в заседание, то решение может быть постановлено и на основании письменных объяснений и актов производства.

5. Наконец, пятая система придает одинаковое значение как устной, так и письменной форме состязания сторон. Это - система нашего действующего устава.

По нашему уставу при постановлении решения суд обязан основываться как на доводах и доказательствах, изложенных сторонами в словесном состязании, так и на поданных ими состязательных бумагах и вообще на имеющихся в деле письменных актах (ст. 339), не упуская из виду ни одного из них (ст. 456). Но ни обмен состязательными бумагами, ни устные прения не обязательны.

Стороны могут не подать письменных объяснений и прямо явиться в заседание для устного состязания (ст. 324 и сл.): в таком случае процесс будет чисто устным. Наоборот, стороны вправе обменяться письменными объяснениями и не прибыть в заседание (ст. 719 и 7191): в этом случае производство будет чисто письменным. Однако председательствующему и суду принадлежит право, в случае надобности, назначать предварительный обмен письменными объяснениями (ст. 312, 362) и требовать личной явки сторон (ст. 719, 7191). Апелляционное и кассационное производства могут быть чисто письменными, в случае неявки сторон, но могут основываться как на письменных актах, так и на устных прениях (ст. 768, 770, 804).

Эта система является наиболее целесообразной. Превосходство ее над всеми другими состоит в том, что она не навязывает тяжущимся какой-либо одной формы производства для всех дел, независимо от их простоты или сложности, а дает возможность сторонам избирать, под контролем суда, такую форму, которая наиболее соответствует характеру каждого отдельного дела.

Публичность

1. Деятельность судов, как и других органов государственной власти, может быть либо окружена непроницаемой для частных лиц тайной, либо совершаться в большей или меньшей степени открыто. В первом случае в процессе господствует принцип канцелярской тайны, во втором - принцип гласности.

Смотря по кругу лиц, имеющих право знакомиться с процессуальной деятельностью суда, различают гласность для сторон (Parteiцffentlichkeit), если это право принадлежит только ведущим данный процесс лицам, или гласность в тесном смысле слова, и гласность общую (Volksцffentlichkeit), которая распространяется на всех желающих, или публичность.

Гласность в тесном смысле слова не представляет собою самостоятельного принципа, а является следствием, с одной стороны, принципов непосредственности и устности, требующих, чтобы суд входил в личное общение с тяжущимися, а с другой стороны - принципов состязательности и равноправности, из которых первый возлагает на самих тяжущихся подготовку процессуального материала, а второй - дает им одинаковые средства защиты и нападения. Проведение всех четырех названных принципов было бы совершенно невозможно, если бы действия одной стороны и вызванная ими деятельность суда были неизвестны другой стороне. Поэтому принцип гласности для сторон имеет безусловное значение и не терпит никаких изъятий.

Стороны имеют право присутствовать при всех действиях суда в заседаниях (ст. 13 Уст. гр. суд.), при допросе свидетелей и всех поверочных действиях вне заседаний (ст. 390, 414, 501 и др.), обозревать в канцелярии суда все делопроизводство по своим делам (ст. 271) и получать копии с процессуальных бумаг (ст. 854). Стороны не могут только присутствовать при совещании судей в совещательной комнате (ст. 693), потому что это вовсе не требуется теми принципами процесса, для осуществления которых нужна гласность.

Публичность, наоборот, не вытекает из других принципов процесса, не является даже необходимой спутницей гласности для сторон, а представляет собою совершенно самостоятельный принцип, нуждающийся в специальном обосновании. Важнейшим проявлением его является право печатания отчетов о делах в прессе. Благодаря этому публичность получает серьезное практическое значение. Лично посещать заседания судов в состоянии очень немногие; благодаря же газетным отчетам каждый желающий может следить за тем, что происходит в судах.

II. Публичность производства имеет огромное значение для правильного отправления правосудия.

Во-первых, она дает возможность обществу контролировать деятельность судей. Благодаря ей отправление правосудия совершается, так сказать, всенародно, на глазах у всего населения, и судьи, зная это, стараются возможно лучше исполнять свои обязанности. "Гласность - это вожжи для страстей и узда для плохих судей" (Ayrault).

2. Значение хорошего отправления правосудия удваивается, если оно отправляется публично. Тайное судопроизводство всегда возбуждает подозрение, хотя бы даже оно было в действительности безупречно: всегда найдутся лица, которые останутся недовольны постановленными по их делам решениями и будут приписывать эти решения несправедливости и недобросовестности судей. Другие граждане, слушая такие обвинения, станут придавать им веру, не имея возможности проверить их личным наблюдением за деятельностью судей.

"Чем более суды были тайные, тем были они ненавистнее. Средневековый тайный суд, инквизиция, совет десяти опозорили те правительства, которые их установили. Им приписали, может быть, во сто раз более преступлений, нежели они совершили" (Бентам).

3. Публичность оказывает благотворное влияние и на тяжущихся. Боязнь общественного мнения, стыд перед знакомыми и земляками удерживают их от недобросовестных исков, от заведомо ложных заявлений, от неосновательного отрицания справедливых требований противной стороны, от кляуз и крючкотворства.

4. Публичность производства отражается благоприятным образом и на других участвующих в процессе лицах (свидетелях, экспертах, адвокатах), побуждая их к добросовестному выполнению своих функций.

5. Публичность имеет большое значение для юридического развития общества. Благодаря ей граждане получают возможность следить за отправлением правосудия и знакомиться с действующим правом в его практическом осуществлении. Они проникаются сознанием важности правильного отправления правосудия и стараются содействовать ему, когда им приходится выступать в роли свидетелей или экспертов.

6. При публичности производства отдельные граждане получают возможность оказывать непосредственные услуги отправлению правосудия: узнав о возникшем процессе, каждый, бывший случайным свидетелем каких-либо фактов, которые должны быть установлены в этом процессе (напр., причинения увечий трамваем), может объявить об этом заинтересованной стороне и быть вызванным для дачи показания.

7. Публичность производства благоприятствует развитию науки права. Ученые получают возможность знакомиться с судебными решениями и пользоваться судебной практикой при своих теоретических исследованиях. Благодаря этому теория сближается с практикой, что одинаково полезно для обеих.

8. Публичность процесса соответствует современным понятиям о необходимых условиях каждой общественной деятельности. "Начало это признается во всех важнейших функциях правового государства". Особенно же важное значение оно имеет по отношению к деятельности судов, которою обеспечивается правопорядок. "Правосудие - дело света, а не тьмы".

Диаметрально противоположными свойствами обладает и к совершенно иным результатам приводит принцип канцелярской тайны. Он прикрывает от глаз общества непроницаемой ширмой судей и участвующих в процессе лиц, и под его покровом свободно развиваются взяточничество, подкупы судей и свидетелей, затягивание дел в угоду влиятельным ответчикам, постановление неправильных решений.

III. Публичность относится только к судебным заседаниям, но не распространяется на процессуальные действия суда вне заседаний.

Посторонние лица имеют право присутствовать в заседаниях суда и слушать то, что там говорится и читается. Но им нельзя дать права являться в канцелярию суда и рассматривать акты делопроизводства: это не только было бы излишне, так как содержание этих актов излагается в заседании суда членом-докладчиком и разбирается сторонами, и могло бы вредно отразиться на сохранении актов в целости и порядке, но и вовсе не требуется для достижения той цели, ради которой вводится публичность, - для контроля над деятельностью суда и участвующих в процессе лиц. Для этой цели совершенно достаточно, чтобы публика могла присутствовать в судебном заседании, и если судом или участвующими лицами были совершены какие-либо неправильные действия вне заседания, то стороны укажут на это во время производства.

IV. Принцип публичности тесно связан с принципом устности и постоянно сопровождает его. Наш дореформенный процесс, как и другие процессуальные системы прежнего времени, построенные на принципе письменности, был тайным. Составители судебных уставов в корне изменили этот порядок, провозгласив в 153 статье Учр. суд. уст., что "судебные заседания для решения уголовных и гражданских дел происходят публично", и, повторив в 324 ст. Уст. гражд. суд., что "доклад дела и словесное состязание тяжущихся происходят в открытом заседании суда".

Только в немногих, особо указанных случаях допущены отступления от принципа публичности. Таковы следующие случаи.

1. Публичность заседания может быть устранена по взаимному соглашению сторон, если, притом, суд признает их просьбу заслуживающей уважения (ст. 326 Уст. гр. суд.).

Предоставить сторонам право возбуждать подобные ходатайства необходимо ввиду того, что иногда для них было бы очень неприятно или даже вредно разглашение обстоятельств, относящихся к данному процессу, напр., семейных неурядиц, коммерческих тайн и т. п. Однако гласность производства установлена не только в интересах тяжущихся, но в качестве одной из гарантий правильного отправления правосудия, т. е. в государственных интересах, поэтому нельзя ставить ее устранение в зависимость от одной воли частных лиц. Оттого-то закон предписывает суду проверять, оправдывается ли просьба сторон о закрытии дверей заседания действительными обстоятельствами дела (ст. 326).

2. Двери зала заседания могут быть закрыты для посторонней публики также по усмотрению суда или по требованию прокурора, "если по особому свойству дела публичность заседания предосудительна для религии, общественного порядка или нравственности" (ст. 325). Но каждая из сторон имеет право требовать, чтобы в зал заседания были допущены три лица по ее выбору (ст. 622 Уст. уг. суд.; 75 N 407).

3. Отчасти по соображениям государственного характера, отчасти в интересах ограждения общественной нравственности должны разбираться при закрытых дверях, во-первых, дела о содержании внебрачных детей (ст. 3251, п. 1), во-вторых, о таких привилегиях на изобретения, которые не подлежат опубликованию, а должны сохраняться в тайне (ст. 3251, п. 2), в-третьих, дела об узаконении (ст. 14605) и, в-третьих, дела о восстановлении совместного жительства супругов, о содержании мужем отдельно живущей жены, о взаимных правах и обязанностях отдельно живущих родителей в отношении детей (ст. 13457).

4. В закрытом заседании подлежит разрешению вопрос об устранении судьи по заявленному одним из тяжущихся отводу ввиду заинтересованности судьи в исходе дела (ст. 672).

5. Применение принципа публичности ограничивается в тех случаях, когда суд поручает совершение отдельных процессуальных действий (допрос свидетелей или окольных людей, поверку доказательств) одному из своих членов или иному единоличному судье: число посторонних лиц, имеющих право присутствовать при совершении этих действий, точно определяется законом. Так, на допрос свидетелей или окольных людей каждый из тяжущихся может привести с собой не более двух посторонних лиц (ст. 390, 436).

6. Наконец, всякое заседание суда превращается из публичного в закрытое, когда председательствующий удаляет публику, нарушающую порядок, тишину или правила благопристойности (ст. 156 Учр. суд. уст.).