Законодательство по борьбе с наркопреступностью на территории Киргизской ССР.

Кыргызстан, находящийся рядом с Китаем, не мог не испытывать на себе тех последствий, которые несла с собой развивавшаяся там на протяжении длительного времени массовая наркомания.

В докладе Международного комитета по контролю над наркотика­ми (МККН) за 1998 год содержатся любопытные сведения по масшта­бам злоупотребления опиумом в Китае в XIX-XX веках. В частности сообщается, что «Великобритания и другие колониальные державы вынудили Китай отказаться от своих усилий по ограничению торгов­ли опием. Опиумные войны привели к легализации импорта опия, от­крыли двери для свободного притока опия из Британской Индии в Китай. Курение опия получило широкое распространение, и в резуль­тате этого резко увеличилось культивирование опийного мака и про­изводство опия в самом Китае. В1906 году в Китае было произведено 30 000 тонн опия, и в этом же году в страну было дополнительно импортировано 3500 тонн опия. Таким образом, объем потребления только в Китае в начале XX века, по-видимому, превышал 3 000 тонн в морфиновом эквиваленте. Для сравнения можно отметить, что в наши дни общемировой объем потребления всех опиатов в медицинских целях составляет около 230 тонн в морфиновом эквиваленте, в то время как годовой объем незаконного потребления опиатов оценивается пример­но в 380 тонн в морфиновом эквиваленте. Эти показатели свидетель­ствуют о том, что сегодня опийная наркомания (которая в основном связана со злоупотреблением героином), хотя и является серьезной про­блемой, ни в коей мере не сопоставима с наркотической эпидемией, отмечавшейся в тот период, когда доступ к наркотическим средствам не ограничивался их использованием в медицинских целях.

После того, как, начиная с 1907 года, в Китае стали приниматься меры по постепенному искоренению производства опия (благодаря которым производство ежегодно сокращалось на 10 процентов) и пос­ле заключения соглашения с правительством Великобритании об ана­логичном сокращении импорта опия, внутреннее производство су­щественно уменьшилось. В 1914 году, несмотря на прекращение им­порта опия из Индии, значительное количество опия было ввезено в Китай контрабандным путем из других стран Азии для снабжения китайских наркоманов, численность которых в то время превышала 10 млн. человек при общей численности населения примерно в 450 миллионов человек. Что касается численности курильщиков опия в Китае в то время, то оценки колеблются в пределах 100 млн. человек, из которых около 10 процентов являлись закоренелы­ми наркоманами.

С началом империалистической войны, с прекращением поступ­ления из Турции опия и из Германии - морфия, царское правитель­ство, в целях удовлетворения потребностей отечественной медици­ны в опие, было вынуждено в 1916 г. снять запрет на посев опийного мака и производство опия на Дальнем Востоке и в Туркестане, введя государственную монополию на его закупку. Так возобновилось на территории страны промышленное производство ценнейшего лекар­ственного сырья - опия, одного из главных видов растительных нар­котических средств. В 1916 г. в Семиречье было заготовлено 26 тонн опия-сырца.

С утверждением Советской власти в Туркестане начались слом старых органов управления и создание новых, советских, органов уп­равления.

В ноябре 1920 г. последние белогвардейские и басмаческие банды на севере Киргизии были разбиты Красной Армией. Выжившие бежа­ли в Китай, прихватив с собой 38 пудов опия.

После Октябрьской революции посевы опийного мака и заготовка опия-сырца были сосредоточены на территории Киргизии, входившей в Семиреченскую область. Посев опийного мака в других местах Тур­кестана и на Дальнем Востоке был прекращен. В связи с усилившейся спекуляцией опием и вывозом его контрабандой в Китай, 20 августа 1920г. по предложению Семиреченского облревкома СНК Туркестан­ской республики, впервые в Советском государстве был принят декрет, которым объявлялись государственная монополия на опий и бес­пощадная борьба с преступлениями, связанными с опием. Этот дек­рет - по существу первый законодательный акт о наркотиках, действовавший на территории Кыргызстана в советский период. Со временем посевы опийного мака на территории Кыргызстана постепенно возра­стают, что диктовалось необходимостью удовлетворения потребнос­ти в опие за счет собственного производства и сокращения, а впослед­ствии и прекращения ввоза его из-за границы (в 1924 г. было импорти­ровано 13980 кг опия на 331387 руб., в 1925 г. - 14328 кг на 440269 руб.). В 1926 г. производство отечественного опия полностью удов­летворяло потребности медицины нашей страны[94], импорт опия был прекращен. Однако расширение производства опия в стране требова­ло решения многих вопросов, в том числе правовых, в частности, обес­печения наиболее полного поступления выращенного урожая в соб­ственность государства, для чего необходимо было еще больше уси­лить борьбу с хищением, спекуляцией и контрабандой опия.

В рассматриваемый период борьбу не только с контрабандой опия, но и вообще с преступлениями, связанными с опием и другими наркотически­ми средствами в макосеющих районах Киргизии, активно вели органы ОГПУ (Отдел государственного политического управления). Об этом сви­детельствует такой документ, как ведомость поступления в опиезаготовительную организацию контрабандного опия, изъятого у преступников: из областного ОГПУ -14 пудов 39 фунтов 83 золотника, из областной мили­ции - 2 пуда 35 фунтов[95]. (Здесь следует помнить, что почти до середины 30-х годов «контрабандным» называли не только опий, который переправ­лялся за границу, но опий, обнаруженный и изъятый у населения при неза­конном его хранении, а также перевозке, пересылке, спекуляции и т.д.)

После национально-государственного размежевания Средней Азии (1924 г.) земельные площади, отведенные под посев опийного мака, оказа­лись целиком в пределах территории Киргизской автономной области, вхо­дившей в состав РСФСР.

Близость макосеющих районов Киргизии к государственным гра­ницам, недостаточно надежно охраняемым, наличие множества тай­ных горных троп, известных только местным жителям, определяли значительное развитие контрабанды опия из Киргизии в Китай. В рас­сматриваемый период это было одной из главных причин неудовлет­ворения полностью потребностей страны в опие. Утечка опия на чер­ный рынок внутри страны, по сравнению с контрабандой его за грани­цу, была незначительной. Объясняется это отдаленностью макосею­щих районов Киргизии от крупных городов, плохими дорогами, по существу полным отсутствием скоростных транспортных средств, средств связи и др. Поэтому главные внимание и усилия органов вла­сти были направлены на борьбу с контрабандой опия в Китай[96].

8 мая 1926 г. ЦИК СССР принял постановление «Об усилении борь­бы с контрабандой», в котором указывалось:

«1. Предоставить особому совещанию при ОГПУ на срок шесть месяцев полномочия на выселение, ссылку и заключение в лагерь до трех лет как подозреваемых, так и уличенных в контрабандном пере­возе товаров...

2. По отношению к лицам, уличенным в вооруженной контрабан­де и сопротивлении или насилии над чинами погранохраны, предос­тавить ОГПУ право внесудебной расправы вплоть до расстрела.

3. Обязать ОГПУ и Прокуратуру по истече­нии шестимесячного срока представить точный отчет о достигнутых результатах для выяснения вопроса о целесообразности дальнейшего проведения этих мероприятий».

Контрабандисты теперь, пробиваясь с опием за границу, наряду с другими товарами, которые они приобретали для ввоза в СССР, стали покупать оружие - винтовки, наганы, патроны к ним - на случай встре­чи с пограничниками. Однако контрабанда опия резко сократилась, и это дало возможность в 1926 г. сдать государству не менее 92% всего урожая опия. А это значит, что при валовом сборе опия-сырца 105852 кг все еще имела место утечка около 10 тыс. кг опия. Нельзя было ослаблять борьбу с контрабандой и спекуляцией опием. Поэтому дей­ствие постановления ВЦИК СССР от 8 мая 1926 г. «О внесудебном рассмотрении контрабандных дел» было продлено до 15 июня 1927 г.

Следует отметить, что такой порядок рассмотрения не только по уголовным делам, квалифицировавшимся как контрабанда, но и по другим категориям преступлений в последующий период (почти до середины 30-х годов) с применением чрезвычайно суровых мер нака­зания - вплоть до расстрела, не был оправдан практикой борьбы с нар­котиками на территории Кыргызстана.

Декретом ВЦИК и СНК СССР от 27 августа 1926 г. была объявлена государственная монополия на опий уже в масштабе всего Союза ССР. Уголовная ответственность за несдачу, недосдачу опия-сырца в соответствии с заключенным договором применялась в соответствии со ст. 131 УК РСФСР 1926 г.: «Неисполнение обязательств по догово­ру, заключенному с государственными и общественными учреждени­ями или предприятиями, если при рассмотрении дела в порядке граж­данского судопроизводства обнаружен злонамеренный характер неис­полнения, наказывается лишением свободы на срок не ниже шести месяцев с конфискацией всего или части имущества».

Количество производимого отечественного опия в 1928 г. уже пол­ностью обеспечивало потребности страны, и даже появилась возмож­ность выделить часть на экспорт. Теперь встал вопрос об улучшении качества опия. Для этого необходимо было усилить борьбу с фальси­фикацией опия, что имело большое распространение среди произво­дителей опия, стремящихся таким способом утаить, недосдать госу­дарству опий, реализовав его затем по высокой цене на черном рынке. Так, управляющий Каракольской конторой «АКОПСО» («Акционер­ное общество по сбору опия») писал в 1928 г., что в текущем сезоне во время сдачи опия было задержано 18 человек с фальсифицированным опием (в количестве 99 кг 808 г). В качестве примеси использовались песок, глина, урюк, вареная, а затем высушенная и растертая в порошок печень животных, растертый желток яиц, для увеличения веса добавля­лась вода. Опытные приемщики такие фальсификации обнаруживали сразу, а лабораторный анализ подтверждал их правильность.

Суровая карательная политика в отношении контрабандного вы­воза опия уже в 30-х годах способствовала резкому сокращению его. Острие борьбы с преступлениями, связанными с опием и другими нар­котическими средствами, теперь было направлено главным образом на выявление лиц, занимающихся хищением и спекуляцией опием внутри страны. Уголовные дела в отношении таких лиц рассматрива­лись народными судами.

В 1930 г. половина хозяйств, занятых выращиванием и первичной переработкой опия, была объединена в колхозы. Это позволило установить более строгий контроль за возделыванием опийного мака и со­кратить утечку опия. Однако данные о количестве изъятого органами ОГПУ и милицией в 1930 - 1932гг. у преступников опия свидетель­ствуют о том, что хищения опия имели место, причем в значительных размерах. В рассматриваемый период главным источником хищения и распространения опия, как наркотического средства, среди населения были опийные плантации колхозов в период уборки опия-сырца, а спе­куляция опием являлась тем основным каналом, по которому опий про­никал на черный рынок, где стоимость 1 кг достигала 1500 руб., тогда как сдаточная государственная цена составляла 13 руб. 50 коп. Похи­щенный опий сбывался в основном приезжим спекулянтам, которые доставляли его в Ташкент, Алма-Ату, Мары, Байрам-Али и другие го­рода и перепродавали там, наживая при этом большие деньги. Необ­ходимо отметить, что карательная политика по отношению к спекулянтам-опийщикам в рассматриваемый период на практике проводи­лась слабо. Действия лиц, виновных в спекуляции опием в значитель­ных или крупных размерах, квалифицировались по ч.1 или ч.2 ст. 104 УК РСФСР 1926 г., предусматривавшим мягкие меры наказания.

Только в 1936 г. в судебной практике на территории Кыргызстана начинают встречаться уголовные дела, где действия спекулянтов-опийщиков квалифицировались по совокупности ст. 104 и ст. 107 УК РСФСР 1926 г. Было положено начало новой, более жесткой карательной по­литике в отношении распространителей похищенного опия в Кыргыз­стане, - единственном регионе производства опия в СССР.

Лица, виновные в хищении опия в период уборки с плантаций кол­хозов, привлекались к уголовной ответственности в зависимости от размера похищенного опия по ч.1 или ч.2 ст. 104 УК. Случаев квали­фикации этих действий по ст. 162 УК (кража) в судебной практике не встречается. Это объясняется, по-видимому, мягким наказанием, пре­дусмотренным этой статьей.

Большую роль в осуществлении уголовно-правовой борьбы с незаконными посевами или выращиванием культур, содержащих наркотические средства, сыграло постановление ЦИК и СНК СССР от 27 октября 1934 г. «О запрещении посевов опийного мака и индий­ской конопли». В последующем оно послужило юридическим основа­нием для полного запрещения на территории СССР посевов опийного и масличного, индийской, южно-маньчжурской, южно-чуйской, южно-архонской, краснодарской конопли и других наркотикосодержащих ра­стений.

В 1935 -1936 гг. посевы опийного мака в Киргизии производились исключительно на совхозных и колхозных землях. Единоличных про­изводителей опия, как таковых, уже не было. Опий теперь стал полно­стью и безраздельно государственной и общественной собственнос­тью, Советское государство имело на него монопольное право. В этот период основной задачей в борьбе с наркоманией становится закры­тие всех каналов хищения опия.

В годы Великой Отечественной войны посягательство на социали­стическую собственность рассматривалось как опаснейшее преступ­ление, а расхитители являлись «дезорганизаторами тыла, пособника­ми врага». Понятно, какие жесткие меры принимались в то время.

И после войны практика усиления ответственности за преступле­ния, связанные с наркотиками продолжилась. Указ Президиума Вер­ховного Совета СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственно­сти за хищение государственного и общественного имущества» под­нял на более высокий уровень планку наказаний за хищение социали­стической собственности, а значит и наркотиков, находившихся в ис­ключительной собственности государства.

Этот указ к понятию «хищение социалистической собственности» одинаково относил и кражу, и грабеж, и растрату, и мошенничество, и корыстное злоупотребление властью. К какому бы способу не прибег виновный, если содержание его действий - преступное завладение го­сударственным или общественным имуществом с целью обращения его в свою пользу или передачи его с корыстной целью третьим ли­цам, расценивались как хищение социалистической собственности.

Применение суровых санкций Указа от 4 июня 1947 г. к расхитите­лям опия с плантаций совхозов и колхозов и других объектов, а также к спекулянтам наркотическими средствами резко сократило их коли­чество. Так, лица, виновные в скупке опия для последующей спекуля­ции им, считались прямыми пособниками расхитителей опия. На этот счет имелось специальное указание Пленума Верховного суда СССР, где прямо говорилось: «Действия лиц, скупающих заведомо похищенное для перепродажи с целью наживы, должны квалифицироваться по совокупности». Однако такая квалификация могла иметь место толь­ко в тех случаях, когда спекулянты опием и другими наркотическими средствами привлекались к уголовной ответственности вместе с рас­хитителями, у которых были скуплены наркотики.

Для успешной борьбы с незаконным оборотом наркотиков в рес­публиках Закавказья, Средней Азии, в Казахстане и в некоторых дру­гих регионах страны объединялись усилия правоохранительных орга­нов этих союзных республик. С этой целью, по инициативе Главного управления милиции Министерства государственной безопасности СССР 24 мая 1952 г., во Фрунзе было впервые созвано оперативное совещание начальников ОБХСС союзных республик, где обсуждался вопрос «О состоянии борьбы с расхитителями и спекулянтами опия и других наркотических средств, о контакте и взаимодействии органов милиции союзных республик в этой борьбе». На совещании отмеча­лось, что Киргизия по-прежнему являлась основным районом произ­водства опия в стране. В 1951 г. посевы опийного мака производились в 98 совхозах и колхозах, а сбор опия сырца в республике составлял 80% опия-сырца, полученного в СССР, и 16% мирового производства.Совещание наметило ряд мероприятий по расширению контактов к совместной оперативной работы органов милиции союзных респуб­лик в борьбе с преступлениями, связанными с наркотическими сред­ствами, по улучшению взаимной информации и обмена опытом.

Расширение взаимных контактов в оперативной работе органов милиции республик Средней Азии и Казахстана оказало свое действие на усиление борьбы с наркоманией в последующие годы: были ликви­дированы несколько крупных преступных групп, орудовавших на про­тяжении длительного времени на территории Кыргызстана, Казахста­на, Узбекистана и Туркмении.

Уголовный кодекс Киргизской ССР был принят IV сессией Вер­ховного Совета республики пятого созыва 29 декабря 1960 г. и введен в действие с 1 мая 1961 г. В УК Киргизской ССР составы преступле­ний, связанных с наркотическими средствами, предусматривались в главе X «Преступления против общественной безопасности и обще­ственного порядка» в двух-трех статьях, диспозиция которых охваты­вала узкий круг преступных деяний, связанных с наркоманией. Хище­ние наркотических средств рассматривалось в главе 2 наряду с хище­ниями любого другого вида социалистического имущества, в зависи­мости от формы его совершения. Спекуляция наркотическими сред­ствами квалифицировалась по совокупности (ст. 235 и ст. 156 УК Кир­гизской ССР и соответствующих статей УК других союзных респуб­лик). Президиум Верховного Совета Киргизской ССР, принимая во внимание, что производство опия в СССР сосредоточено только на территории Киргизии и потому именно она является (в результате хи­щения опия) основным источником нелегального распространения его среди населения, а также учитывая отсутствие единообразия в судеб­ной практике республики по рассмотрению уголовных дел, связанных с опием, признал необходимым принять новый закон, усиливающий ответственность за хищение и распространение опия и других нарко­тических средств. При этом учитывалась особая опасность этих пре­ступлений, наносящих вред здоровью советских людей.

Указом Президиума Верховного Совета Киргизской ССР от 1 декабря 1962 г. «Об усилении борьбы с хищением, незаконным из­готовлением, приобретением и хранением, сбытом опия и других наркотических и ядовитых веществ» в главу X УК Киргизской ССР введены три новых состава преступлений, подверглись изменению существующие.

Этот закон, предусматривающий ответственность за преступления, связанные с опием и другими наркотическими средствами, в своем роде был уникален. Такой закон, по названным выше причинам, был принят и действовал только в Киргизии. Применение его в деятельно­сти правоохранительных органов республики способствовало резкому снижению утечки опия с плантаций в период сбора урожая, сле­довательно, и сокращению преступлений этой категории.

Вопрос об ответственности за такие действия, как изготовление, сбыт, а также приобретение, хранение с целью сбыта наркотических средств, в большинстве УК союзных республик решался почти едино­образно, что же касается ответственности за незаконное приобрете­ние и хранение без цели сбыта, потребление наркотических средств, их незаконную пересылку и хищение, то здесь нормы республиканс­кого законодательства были совершенно различны как по диспозиции, так и по санкции.

Уголовными кодексами большинства союзных республик предус­матривалась ответственность только за незаконное изготовление и сбыт наркотических средств. В Киргизской, Азербайджанской, Туркменс­кой и Молдавской ССР установлена ответственность также за их пе­ревозку и пересылку, а в Узбекской ССР ответственность за соверше­ние этих преступлений наступала только в том случае, когда они со­вершены с целью сбыта. По УК РСФСР, Грузинской, Молдавской, Киргизской, Казахской, Латвийской и Литовской ССР ответственность за хранение, приобретение, перевозку и пересылку наркотических средств наступала и при отсутствии цели сбыта.

Такой состав преступления, как хищение наркотических средств, специально был предусмотрен только в УК трех союзных республик - Киргизской, Узбекской и Грузинской ССР. Не было единства и в реше­нии такого вопроса, как отягчающий признак, особенно когда он свя­зан с определением крупного размера похищенного или приобретен­ного наркотического средства.

В двенадцати союзных республиках устанавливалась уголовная ответственность за содержание притонов для потребления наркоти­ческих средств, но наказания за это преступление самые различные: в одних - до пяти лет, в других - до девяти лет лишения свободы. В УК Эстонской, Латвийской и Украинской ССР такого состава преступле­ния вообще не было.

В ряде союзных республик УК предусматривал ответственность за потребление наркотических средств без назначения врача с различны­ми санкциями. Уголовные кодексы большинства союзных республик предусматривают ответственность за посев или выращивание запрещен­ных к возделыванию культур, содержащих наркотические средства.

Одновременно с принятием Указа «Об усилении борьбы с нарко­манией» от 25 апреля 1974 г. в СССР (в Кыргызстане) было прекраще­но промышленное производство опия.

Изучение судебной практики по применению уголовного законо­дательства того времени о борьбе с наркоманией в Кыргызстане пока­зало, что число лиц, осужденных в 1974 г. за преступления, связанные с опием и другими видами нарко-тических средств, сократилось почти вдвое, тогда как в предшествующие годы все время возрастало. Такое резкое сокращение преступлений этой категории обусловлено, во-пер­вых, прекращением производства опия, во-вторых, - эффективностью мер борьбы с наркоманией по новому уголовному законодательству. Резко сократилось количество опия, изъятого у преступников. Если в 1973 г. у преступников было изъято 218 кг 300 г опия-сырца, то в 1974 г. - всего 75 кг 800 г. Однако почти в 2 раза увеличилось количество изъятого у преступников такого наркотического средства, как анаша: в 1973 г. ее было изъято 43 кг 600 г, а в 1974 г. - 88 кг 400 г. В последу­ющие годы количество изъятых у преступников продуктов каннабиса заметно возрастает и достигает 300 - 400 кг в год.

Таким образом, основным источником наркотических средств в Сред­ней Азии стала дикорастущая конопля (хотя имели место так­же нелегальные посевы опийного мака и конопли), а в других регио­нах - конопля и масличный мак.

В Киргизии конопля культивировалась с 1933 г. (как сырье для лег­кой промышленности - для изготовления канатов и мешковины). Ког­да же было доказано, что конопля содержит наркотические и ядови­тые смолы, опасные для здоровья человека, производство ее (с 1965 г.) было повсеместно запрещено.

Начиная с этого времени, в Киргизии систематически принимаются меры к уничтожению дикорастущей конопли, однако они не приносят желаемого результата. Земли, засоренные дикорастущей коноплей, из года в год не только не сокращаются, но даже увеличиваются. Так, если в 1977 г. дикорастущая конопля была выявлена на площади 2,5 тыс. га, в 1987 г. - на площади 4 тыс. га, то в 1999 году - на площади 10 тыс. га. При этом следует помнить, что запасы семян конопли в почве огромны, причем сохраняют всхожесть, по оценкам специалистов, в течение 10-15 лет.

Обобщение судебной практики тех лет показывает, что в Кыргыз­стан ежегодно приезжали так называемые «гонцы» из многих регионов Советского Союза для заготовки или приобретения наркотиков у местных жителей в целях личного потребления и спекуляции. В целях усиления борьбы с наркоманией и порождающими ее причинами ЦК КП Киргизии и Совет Министров Киргизской ССР в 1980 - 1981 гг. приняли ряд постановлений, направленных на дальнейшее усиление борьбы с наркоманией в республике, отмечая при этом, что соответ­ствующими органами республики не принимаются должные меры по пресечению причин, порождающих наркоманию, недостаточно эффек­тивно ведется работа по выявлению и уничтожению нелегальных по­севов наркотикосодержащих культур.

Признавая особое значение в деле усиления борьбы с наркомани­ей уничтожения на территории республики основного источника по­лучения наркотического средства - дикорастущей конопли, Президи­ум Верховного Совета Киргизской ССР 10 мая 1982 г. принял Указ «Об административной ответственности за непринятие мер по унич­тожению дикорастущей конопли». В нем, в частности, говорится: «Учитывая, что уничтожение дикорастущей конопли - сырья для неза­конного изготовления наркотических средств является важнейшим государственным мероприятием, обязательным к точному и своевре­менному исполнению должностными лицами соответствующих госу­дарственных органов, предприятий, организаций, колхозов, а также гражданами, за непринятие необходимых мер установить штраф на руководителей совхозов, колхозов, лесхозов и т. д. от 50 до 100 руб., на главных агрономов совхозов, колхозов и т. д., управляющих I отделе­ниями, бригадиров, а также граждан - от 20 до 50 руб.».

В эти же годы при Совете Министров Киргизской ССР был создан I республиканский координационный Совет по борьбе с наркоманией под председательством заместителя председателя Совета Министров рес­публики, в который вошли руководители правоохранительных органов, ряд министерств и ведомств республики. В уголовном законодательстве по этим категориям преступлений впервые появляются такие примеча­ния к статьям: «Лицо, добровольно сдавшее наркотические средства, освобождается от уголовной ответственности за приобретение сданных наркотических средств, а также за их хранение, перевозку и пересыл­ку»; «Лицо, добровольно обратившееся в медицинское учреждение за оказанием медицинской помощи в связи с потреблением наркотичес­ких средств в немедицинских целях, освобождается от уголовной ответственности за потребление наркотических средств без назначения врача, а также за незаконные приобретение, хранение, перевозку и пе­ресылку потребленных наркотических средств». В новой редакции даны составы преступления, связанные с потреблением наркотических средств без назначения врача (ст. 235-2 УК Киргизской ССР), посевом и выра­щиванием запрещенных к возделыванию опийного и масличного мака, конопли. Внесены изменения также в Кодекс административных право­нарушений, в законодательство о здравоохранении.