Продукты конопли, содержащие тетрагидро-каннабинол: растение конопли (каннабис), солома каннабиса, марихуана, гашиш, гашишное масло).

Когда люди начали использовать коноплю неизвестно. На Тайване археологами были найдены остатки посуды, вероятно, сделанной с применением стеблей конопли более 10000 лет назад.

Из Китая сведения об опьяняющем действии конопли проникли в Индию, где ее стали использовать в религиозных церемониях в качестве средства, вызывающего мистический экстаз. В Индии она даже попала в число «священных» растений.

В древнеиндийском эпосе «Атхарва» упоминается о гашише, обозначенным как «небесный проводник», и индийском священном напитке сома[78], который задолго до нашей эры, пили только жрецы и посвященные. Он готовился из разных растений, а также из индийской конопли, из которой производится гашиш.

Поэма «Ригведа», считающаяся самым древним и грандиозным религиозным произведением, из всех, что создало человечество, в более чем ста псалмах восхваляет действие сомы, которая «оденет то, что обнажено, излечит то, что изранено, научит слепца как прозреть, хромого - как ходить, а бедняка как стать богатым».

Сома занимала также значительное место в эротической традиции наиболее сложных религиозных культов тех времен.

При этом законодательно вводились определенные ограничения. Так, в дхармашастре Ману[79]содержится строгое предписание о соблюдении правил сословного потребления сомы: «Кто имеет трехлетний (запас) продовольствия, достаточный для содержания челяди (bhrtya), или даже более того, тот достоин пить сому».

Для сравнения, во времена правления Тамерлана (1336 - 1405) потребители наркотиков, а особенно торговцы ими, подвергались строгим мерам наказания.

От индусов о способах употребления конопли узнали персы и ассирийцы, которые, в свою очередь, передали эти знания арабам.

В IX-X веках нашей эры в передней Азии существовала воинственная мусульманская шиитская секта ассасинов (от арабского «хашишин» - «пожиратель травы», то есть гашиша), духовный лидер которой, известный под именем «Горный Старец», использовал гашиш для манипуляций с психикой своих адептов, побуждая их убивать неугодных ему людей.

Предание о Хасане ибн ас-Саббахе, «горном старце», который построил крепость на обрывистой горе Аломут, привез из Персии великий путешественник Марко Поло.

Он рассказал, что воины Хасана были известны своей храбростью и беспощадностью. Их главными занятиями были война и убийства наиболее влиятельных людей Персии того периода. Воевали они и против крестоносцев.

Гашиш нашел у Хасана ибн ас-Саббаха своеобразное применение. Члены его ордена получили название гашишинов (по-арабски «хашшишин»). Крестоносцы, которым они наносили весьма чувствительные потери, изменили этот термин в «ассасин».

Так стали называть членов этой организации в Европе, а несколько позже слово стало нарицательным и вошло во французский и некоторые другие европейские языки, приобретя значение коварного убийцы, о чем еще раз подтверждает название знаменитого фильма Люка Бессона - «Ассасин» (в русском прокате - «Леон-киллер»).

Члены низших степеней посвящения в секте назывались «федави», что означало «жертвующий собой за веру». Их «горный старец» подбирал, главным образом, из сильных и смелых юношей, принадлежавших преимущественно к бедным слоям населения, и воспитывал их в абсолютном повиновении своему слову. Для того чтобы настроить их должным образом и подготовить к подвигу, он, прежде всего путем настойчивой религиозной обработки, одуряя гашишем, превращал их в исступленных фанатиков.

Одурманенного юношу, пока он находился в бессознательном состоянии, переносили в потайной сад, окруженный высокими стенами и оборудованный в соответствии с мусульманскими представлениями о рае. Федави, очнувшись, блаженствовал короткое время в объятиях прекрасных «гурий» и наслаждался всевозможными удовольствиями. Затем его усыпляли снова, переносили в обычную обстановку и на следующий день уверяли, что молитвами шейха душа его только что побывала в раю и что испытанное там блаженство будет его вечным уделом, если он сложит голову, выполняя поручение вождя.

После этого федави бесстрашно шли на смерть, становясь слепыми орудиями Хасана, который с их помощью очень скоро навел ужас на самых могущественных сановников своего времени и даже на носителей верховной власти. Тот, на кого указывала беспощадная рука шейха, был уже обреченным человеком, как бы высоко он ни стоял. Почти не было случая, чтобы кинжал федави не поразил намеченную жертву. А если был бессилен кинжал, тогда действовал яд.

Убийство, как правило, совершалось открыто, на людном месте, причем убийца и не пытался бежать, - он с восторгом принимал смерть, уверенный в том, что купил себе вечное блаженство, уже испытанное им однажды. В тех редких случаях, когда федави, совершив предписанное убийство, почему-либо избегали смерти, их матери плакали и чуть ли не проклинали сыновей за то, что они упустили такой верный случай попасть в рай.

Это свидетельство Марко Поло можно принять как первое историческое упоминание о массовом употреблении наркотика в политических и религиозных целях.

В Европе конопля была известна еще в средние века, но для европейцев она длительное время оставалась технической культурой - в основном сырьем для производства канатов. Именно в таком качестве испанцы завезли ее в Америку в 1545 году.

В 1798 году Наполеон вторгся в Египет со своими войсками. В составе армии находилась научная экспедиция, исследователи из которой обратили внимание на поразившее большинство туземного мужского населения странное состояние какого-то «духовного паралича», вызванное регулярным употреблением конопли. Наполеон попытался противодействовать злоупотреблению коноплей, но без особого успеха. В итоге, некоторая часть участников похода вернулась во Францию с пристрастием к каннабису. Видимо, эти события послужили началом современной истории применения конопли как наркотика. Другой путь приобщения европейцев к конопле - через Индию, колонизированную англичанами в XIX веке.

Массовое употребление продуктов каннабиса в Европе началось в девятнадцатом веке, когда группа интеллектуальных авантюристов начала экспериментировать над собственным сознанием, употребляя наркотики, привезенные из Египта и Индии.

Все началось в тот день, когда французский врач Моро де Тур по возвращении из Алжира предложил своим друзьям попробовать «давамеску» - печенье из гашиша. Эффект был ошеломляющим, особенно для группы литераторов, среди которых были Шарль Бодлер и Теофил Готье. Вскоре был организован несколько необычный клуб, известный как «Клуб любителей гашиша», со штаб-квартирой в отеле «Пимодан» в Париже на берегу Сены на острове Сен-Луи. Члены этого клуба, в числе которых были Делакруа, Оноре Домье, Гюстав Флобер, Шарль Бодлер регулярно встречались и употребляли гашиш в количествах, которые сегодня можно оценить как очень большие.

В «Искусственном рае» (глава «Человек, Бог«) Бодлер (1821–1867) описывает, основываясь на собственном опыте, фазы «белого опьянения» опиумом и гашишем: «Не знаю, можно ли поставить знак равенства между гибельными последствиями, имеющими место в результате интоксикации гашишем, и крахом, наступающим в результате десятилетнего режима опиума; я утверждаю, что в настоящее время и в будущем гашиш будет оказывать более роковые последствия; один - спокойный соблазнитель, другой - разнузданный демон».

А вот еще один отрывок из этого же творения, опубликованного в русском журнале «Свет и тени» (1879): «Он лежит перед вами: кусок зеленой мастики, величиною в орех, издающий неприятный, возбуждающий тошноту запах. В нем-то и заключается счастье, счастье со всеми его сумасбродствами. Глотайте без страха - от этого не умирают. Ваш организм нимало не пострадает от этого. Вы ничем не рискуете... Свисток уже раздался. Поезд тронулся, и вы обладаете любопытной привилегией не знать цели вашего путешествия. Но вы сами пожелали этого...».

По мнению А.В. Луначарского, «Искусственный рай» Бодлера вошел в литературу как трактат о безнравственности употребления наркотиков. Если бы не интерес к опиуму, поднятый литераторами, филантропами и политическими деятелями, чрезмерное увлечение лекарственными формами опиума так и не было бы осуждено общественностью и не было бы ограничено в медицинской практике того времени.

Результаты длительного наблюдения за членами Клуба заставили Моро де Тура изменить свое мнение. В 1845 г. он издал книгу «О гашише и умственном отчуждении», где описал негативные эффекты употребления конопли в виде апатии, слабоволия, депрессии и даже параноидных расстройств.

Готье пережил свои галлюцинации с некоторым самоаналитическим подходом: «Мой слух расширил свои пределы; я слышал звучание цветов: зеленые, красные, синие и желтые тона набегали на меня волнами и волны эти не смешивались».

Позже в этот клуб вступили и другие писатели и поэты того периода. Наиболее известные из них - Верлен и Рембо.

В числе других почитателей гашиша можно назвать также и Александра Дюма-отца, Густава Флобера. В их произведениях нашла отражение тема «наркотики - наслаждение». Книги и статьи, иные из которых были просто напичканы дифирамбами в пользу дурмана, охотно читали в России - и в переводах, и в оригиналах.

Справедливости ради необходимо отметить, что и сами члены клуба писали о неблагоприятных побочных эффектах гашиша. Среди них особо выделяются строки из книги «Искусственный рай», принадлежащей перу Шарля Бодлера: «...Мне хочется описать и дать анализ нравственного разрушения, причиняемого опасным и сладостным упражнением, - разрушения столь великого, опасности столь глубокой, что те, кто возвращается из боя с легкими ранениями, представляются мне храбрыми беглецами из пещеры многоликого Протея, Орфеями, победившими ад. Тому, кто сочтет мои выражения чрезмерно метафоричными, я скажу, что яды-возбудители кажутся мне не только самыми чудовищными и вернейшими из всех средств в распоряжении Духа Тьмы для приобретения и порабощения несчастного человечества, но и одним из самых совершенных его воплощений».

Со временем, ввиду накопления отрицательного опыта употребления, мода на коноплю во Франции пошла на убыль. Европейцы забыли о ней до начала 60-х годов нашего века.

Однако в Америке, точнее - в Мексике, в конце XIX - начале XX веков потребление конопли приобрело значительную популярность среди индейцев (которые традиционно испытывали слабость к разнообразным галлюциногенам) и бедных крестьян. Собственно, даже слово «марихуана» имеет мексиканское происхождение. Во времена мексиканской революции в 20-е годы нашего века марихуаной даже расплачивались с наемными солдатами. Из Мексики мода на марихуану проникла в южные аграрные штаты США, где получила распространение поначалу среди притесняемого темнокожего населения, особенно среди джазовых музыкантов.

В начале двадцатого века американский писатель Ф. Ладлоу пропагандирует употребление марихуаны и описывает собственные впечатления от ее действия.

В отсутствие четкой системы противодействия и профилактики, мода на нее постепенно захватила и северные «промышленные» штаты, правда, оставаясь уделом криминальных и богемных кругов. И лишь с появлением хиппи и протеста молодежи против буржуазной морали вообще и войны во Вьетнаме в частности, увлечение марихуаной (и другими наркотиками) действительно начало распространяться как эпидемия. Тогда же оно вновь вернулась в Европу.

На территории Советского Союза и России очаги потребления конопли существовали, по-видимому, с незапамятных времен - например, в Южной Сибири и Средней Азии. На рубеже 20-х и 30-х годов вспышка гашишной наркомании возникла среди беспризорников Поволжья, и русский психиатр А.Л. Камаев на материале их лечения написал книгу «Анашизм». Возможно, что в этом исследовании впервые была высказана мысль о связи между коноплей и заболеванием шизофренией. С помощью жестких мер, направленных на борьбу с беспризорностью как социальным явлением, и на фоне улучшения экономической ситуации властям удалось тогда остановить эпидемию наркомании.

Благодаря лагерям и тюрьмам после Отечественной войны конопля получила определенное распространение среди уголовников и заключенных, однако даже в самой Чуйской долине количество злоупотребляющих ею до середины 70-х - начала 80-х годов было весьма ограниченным, таких в доперестроечном советском обществе считали неудачниками и «придурками», то есть недалекими людьми. Но крушение идеалов общества, двойные стандарты общественной морали и ухудшение экономической и социальной ситуации способствовали тому, что с середины 80-х годов распространение пристрастия к конопле приобрело эпидемический характер.

В 1913 году в США был принят «Акт Гаррисона», ограничивающий легальный оборот конопли и ее продуктов безотносительно к «бумажно-хлопковой» конкуренции.

На международном уровне инициаторами ограничения ее потребления стала страна, в которых конопля использовалась в качестве наркотика традиционно: на Гаагской международной конференции в 1925 г. Египет предложил внести ее в список наркотиков и опасных фармакологических средств. В самом Египте употребление гашиша было запрещено не позднее середины прошлого века, о чем свидетельствует эссе Ш. Бодлера «О вине и гашише как о двух разных средствах умножения личности», опубликованное в 1851 г. В России препараты конопли стали считаться наркотиками с 1912 г., а в 1928-м в уголовный кодекс была включена статья, запрещавшая свободный оборот конопли. Конвенция ООН по наркотикам 1961 г. отнесла коноплю к наркотическим препаратам, свободный оборот которых запрещен.