Внешняя политика в XVI в. 21 страница

оплотом порядка (в силу своей кровной заинтересованности в

нем) в условиях медленного, но неуклонного ухода в прошлое

старых патриархальных отношений и сопутствовавшего им

наивного монархизма, с помощью которого власть ранее

удерживала в повиновении крестьянские массы. С ликвидацией

общины с ее неизбежными спутниками - чересполосицей,

принудительными севооборотами и т.п. - связывались надежды

на улучшение обработки земли, что должно было уменьшить

потребность крестьян в дополнительных угодьях, обеспечить

увеличение сельскохозяйственного производства и тем самым

заложить основы для устойчивого экономического развития,

роста государственных доходов.

Новый курс в аграрном вопросе, во многом, впрочем,

являвшийся продолжением той линии, которую в свое время

наметило Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной

промышленности, начал реализовываться еще в период

революции. Правовую основу для него заложил именной указ 9

ноября 1906 г., разрешивший свободный выход крестьян из

общины и укрепление надельной земли в личную

собственность. Указ позволял отвод укрепленной земли к

одному месту в целях образования отрубов или хуторов (в

последнем случае на участки из деревни переносились дома и

хозяйственные постройки). Акт 9 ноября 1906 г. был издан в

порядке 87-й статьи Основных законов, позволявшей

правительству принимать меры законодательного характера (в

перерывах между сессиями Думы с последующим их внесением

на ее утверждение). Осенью 1906 г. I Дума была уже

распущена, а ее преемница еще не собралась. Впрочем

оппозиционная II Дума не стала рассматривать

правительственный законопроект, подготовленный в

соответствии с указом 9 ноября 1906 г. Этим занялась III

Дума, одобрившая его голосами правых и октябристов (при

противодействии кадетов, трудовиков и социал-демократов).

Санкционированный затем Государственным советом

законопроект 14 июня 1910 г. был утвержден Николаем II и

обрел силу закона. Одной из наиболе существенных поправок,

внесенных в законопроект в процессе его движения по

упомянутым инстанциям, являлась та, в соответствии с

которой общества, не производившие переделов со времени

наделения их землей, автоматически переходили к

наследственному владению. Важную роль в реализации реформы

сыграл и закон 29 мая 1911 г. В соответствии с ним

землеустроительные работы, направленные на ликвидацию

чересполосицы, могли проводиться вне зависимости от

укрепления земли в собственность. При этом сам факт

устранения чересполосицы превращал общинников в

собственников.

Линия на разрушение общины дополнялась попытками

правительства решить в той или иной мере проблему

крестьянского малоземелья. Существенная роль здесь

отводилась Крестьянскому банку, который еще в 1895 г.

получил право скупать помещичьи имения и, раздробив их на

участки, перепродавать крестьянам. Наконец, были приняты

энергичные меры по стимулированию переселенческого

движения за Урал.

Результаты нового аграрного курса, выявившиеся к началу

первой мировой войны, были довольно противоречивы. К 1915

г. из общины вышло 3084 тыс. дворов (32,5% к числу

общинников) по данным на 1905 г., а с учетом

продолжавшегося дробления хозяйств - 26%. Однако среди

вышедших преобладали бедняки, стремившиеся, укрепив наделы

в собственность, их продать. Слой зажиточных деревенских

хозяев, который хотел создать П.А.Столыпин, не успел

сложиться в более или менее крупную силу к тому моменту,

когда страна вступила в полосу очередных потрясений.

Наиболее активно выход из общины шел в Поволжье и на юге

Украины. Значительно отставали в этом отношении

земледельческий центр, северо-восточные и северные

губернии Европейской России. Следует отметить, что далеко

не всем хуторянам и отрубникам удалось наладить крепкое

хозяйство. Государство не могло оказать им помощи в том

размере, в каком требовала ситуация, поскольку не

располагало необходимыми финансовыми ресурсами.

Землеустроительная часть столыпинской аграрной реформы во

многом была лишена надлежащего финансового обеспечения, и

это обстоятельство негативно отражалось на процессе

модернизации российской деревни. Особенно маломощными были

хутора и отруба центрально-черноземных губерний,

Деятельность Крестьянского банка способствовала увеличению

земельных угодий, принадлежавших крестьянам. Всего для

продажи им банк приобрел в 1906-1916 гг. 4614 тыс. десятин

земли. Вместе с тем лишь сравнительно узкая прослойка

богатых крестьян смогла с выгодой для себя воспользоваться

услугами банка, налагавшего на заемщиков большие проценты.

Переселенческое движение благодаря содействию

правительства достигло значительных масштабов. За

1906-1914 гг. из губерний Европейской России за Урал

переселилось примерно 3100 тыс. человек (в два раза

больше, чем за предыдущее десятилетие). При этом изменился

социальный состав переселенцев. Если прежде среди них

преобладали середняки, то после 1906 г. - бедняки.

Значительное само по себе число переселившихся крестьян

(даже при том, что около 17% выехавших, в частности по

недостатку средств, не смогло прижиться на новом месте и

вернулось назад) тем не менее покрыло всего менее 20%

естественного прироста сельского населения и, таким

образом, не компенсировало увеличившегося избытка рабочих

рук.

Столыпинская аграрная реформа, бесспорно, ускорила

становление буржуазных структур в сельском хозяйстве

России, способствовала его развитию. Накануне первой

мировой войны наблюдался существенный рост

сельскохозяйственного производства. С 1901 по 1913 гг.

посевная площадь в 62 губерниях империи (без Закавказья,

Туркенстана и Дальнего Востока) расширилась на 15,6%. Это

обстоятельство, а также рост урожайности обусловили

увеличение годового сбора сельскохозяйственных культур.

Среднегодовой валовой сбор хлебов в 1904-1908 гг.

составлял 3,8 млрд пудов, а в 1909-1913 гг. - 4,6 млрд

пудов (повысился на 20%). Производительность единицы

посевной площади в России по-прежнему оставалась более

низкой, чем в наиболее развитых государствах. Так, средний

урожай зерновых с гектара составлял в России 8,7

центнеров, в Австрии - 13,6, в Германии - 20,7, в Бельгии

- 24,2. Тем не менее сдвиги, происшедшие в аграрном

секторе российской экономики, позитивно отразились на

положении крестьянства. Доход на душу деревенского

населения от сельского хозяйства, будучи по-прежнему в

целом низким, все же с 1900 по 1913 г. увеличился с 30 до

43 руб., в том числе чистый доход (т.е. за вычетом

налогов, платежей за купленную и арендованную землю и

т.п.) - с 22 до 33 руб. Необходимо, впрочем, отметить, что

рост сельскохозяйственного производства, улучшение

экономического положения крестьян в предвоенный период

являлись не только результатом реформы, но и следствием

благоприятных в целом погодных условий и повышения цен на

сельскохозяйственную продукцию на мировом и внутреннем

рынке, отмены выкупных платежей.

Новая аграрная политика стимулировала социальное

расслоение в деревне и тем самым создавала почву для

острых социальных конфликтов. Общинные традиции оказались

весьма живучими. В целом по Европейской России лишь 26,6%

выделившихся из общины получили согласие сельского схода,

тогда как остальные пошли на укрепление земли в

собственность против воли односельчан. Ситуация в

отдельных губерниях, однако, могла существенно отличаться

от общероссийской. Выход из общины во всяком случае часто

сопровождался столкновениями выделяющихся с

крестьянами-общинниками, последних с властями, которые

столь же интенсивно стремились покончить с общиной, как

прежде пытались ее законсервировать. Нередко в роли

ревнителей общинных традиций выступали деревенские богачи,

использовавшие старые порядки для эксплуатации

односельчан. В целом прерванный войной новый курс в

аграрном вопросе при всей противоречивости обозначившихся

к 1914 г. результатов, при всех, во многом вполне

естественных, проблемах, возникавших в процессе его

реализации, создавал условия для более органической,

естественной капиталистической эволюции страны. Реформа не

ликвидировала застарелого и столь громко заявившего о себе

впоследствии антагонизма между крестьянами и помещиками,

порожденного не только экономическими факторами, но и

привилегированным положением дворянства, чуждостью его

образа жизни всему деревенскому быту, который, не мог

сколько-нибудь ощутимо измениться за сравнительно

непродолжительный период проведения новой аграрной

политики.

Борьба в правящих кругах вокруг столыпинской программы

реформ (1907-1911)

Столыпинский "пакет реформ" не исчерпывался планами

модернизации российской деревни. Преобразование аграрного

строя, осуществлявшееся в ходе наступления на общину,

требовало реорганизации системы местного самоуправления с

тем, чтобы дать крестьянам-собственникам больше мест в

земствах, где абсолютно доминировало дворянство. Этой цели

служил проект земской реформы, подготовленный

Министерством внутренних дел и предусматривавший помимо

прочего некоторое ослабление жесткого бюрократического

контроля над земствами. Проект реформы местного суда

восстанавливал институт мировых судей, введенный в 1864 г.

и ликвидированный в эпоху контрреформ. Этот акт был

призван несколько усовершенствовать систему местной

юстиции, носившую архаичный, сословный характер и

обрекавшую крестьян на юридическое бесправие. Впрочем, уже

в 1906 г., указом 5 октября ликвидировались некоторые

правоограничения, существовавшие для сельского, населения

(паспортные, в поступлении на гражданскую службу и т.п.).

Важное место в своей программе П.А.Столыпин отводил и

вероисповедному вопросу. В его "пакет" входил ряд

законопроектов, призванных облегчить положение

старообрядцев и насильственно обращенных в православие

униатов. Отмена дискриминационных ограничений,

установленных для инославных церквей (т.е. христианских,

но неправославных), разрешение перехода из православия в

другие христианские веры, облегчение смешанных браков -

все это должно было смягчить остроту религиозной борьбы и

- реализуя, в известной мере, принцип свободы совести -

придать более правовой, современный характер

государственному строю России. Составными частями

столыпинской программы являлись также проекты

преобразования местной администрации, предусматривавшие

укрепление губернского и уездного звеньев бюрократического

механизма, проект введения всеобщего начального обучения.

Наконец, намечались реформы в области рабочего

законодательства (введение страхования рабочих и др.).

Все эти проекты готовились еще до прихода П.А.Столыпина к

власти, и он застпл их на разной стадии разработки. Однако

собранные в единый "пакет" вместе с актами, реализовавшими

новую аграрную политику, они стали составными частями

целостной программы, направленной на модерннзацгпо страны,

на предотвращение нового революционного взрыва.

Столыпинская программа встретила серьезную оппозицию

справа. Главным объектом критики была важнейшая, если не

считать аграрной реформы, составная часть "пакета" -

проекты преобразования органов местного самоуправления. В

ходе капиталистической эволюции страны ослабели

экономические позиции поместного дворянства, что

заставляло его особенно дорожить своими политическими

привилегиями, в частности своим преобладанием в земских

учреждениях. Поступаться им в пользу "новых" собственников

помещики никоим образом не собирались, опасаясь полной

гибели дворянского землевладения. Задуманные

правительством реформы, сетовали дворяне, "так велики, так

крупны... что пережить их у нас не хватит ни сил, ни

средств". Резкое неприятие со стороны дворянства встретил

план реформы местной администрации, согласно которому,

помимо прочего, предполагалось сосредоточить

административную власть в уезде во имя ее укрепления в

руках назначенного правительством чиновника, а не уездного

предводителя дворянства, как это было раньше. Исходя из

сугубо эгоистических, узкоклассовых интересов и, кроме

того, опасаясь, что преобразования либерального толка

вызовут анархию и революцию, наиболее консервативные круги

в правительственном лагере выступали против проведения в

жизнь практически всех начинаний П.А.Столыпина, за

исключением аграрной реформы. Последнюю, впрочем, они тоже

нередко резко критиковали.

Важнейшим оплотом оппозиции столыпинскому курсу справа

стала общероссийская дворянская организация - Совет

объединенного дворянства. Возникшая в 1906 г. и ревностно

защищавшая интересы помещиков, эта организация обладала

огромным политическим весом и оказывала сильное влияние на

ход государственного управления, поскольку располагала

обширными связями в придворно-бюрократическом мире и имела

возможность ипформировать о своих пожеланиях самого

императора. Противодействие планам П.А.Столыпина оказывал

и Государственный совет, где тон задавали представители

крайней реакции. Проектами вероисповедных реформ было

недовольно высшее духовенство.

Раздраженно правых вызвала и политика П.А.Столыпина в

отношении Государственной думы. В консервативных кругах

были сильны настроения в пользу ее ликвидации или

превращения в законосовещательный орган, лишенный

возможности (хоть в какой-то мере) ограничивать власть

царя. Этим мыслям сочувствовал и Николай II. Опасавшиеся

укоренения в России парламентских традиций консервативные

круги были недовольны даже вполне лояльной III Думой и

мечтали о более кардинальном, чем третьеиюньский,

государственном перевороте. Между тем П.А.Столыпин считал

необходимым сохранение Думы в качестве законодательного

органа.

В 1907-1911 гг. шла острая борьба в верхах вокруг вопроса

об ориентации правительственного курса, о судьбе

столыпинской программы реформ, борьба, которая велась как

открыто (в Думе, Государственном совете и пр.), так и

закулисно (в придворных сферах). Своей кульминации эти

конфликты достигали в 1909 и 1911 гг., во время так

называемых первого и второго "министерских" кризисов,

когда П.А.Столыпин дважды оказывался на грани отставки.

Под давлением своих могущественных оппонентов

П.А.Столыпин, который не мог опереться на достаточно

влиятельные политические силы, вынужден был маневрировать,

отказываясь от существенных частей собственной программы.

Некоторые законопроекты (по вопросам местного

самоуправления, о снятии ряда вероисповедных ограничений и

др.), уже одобренные Государственной думой, были провалены

в Государственном совете. Под давлением справа и в

какой-то степени по собственному побуждению П.А.Столыпин

свернул первоначальную, весьма широкую, правительственную

программу по рабочему вопросу, выдержанную в

либерально-реформистском духе. Дело ограничилось изданием

лишь нескольких страховых законов, принятых после долгих

проволочек уже в 1912 г. В конфликтах П.А.Столыпина с

правыми Николай II в итоге поддержал противников главы

правительства. Их взгляды были более близки царю, который,

в частности, подозревал П.А.Столыпина в стремлении,

опираясь на Думу, оттеснить монарха от руководства

государственными делами. 1 сентября 1911 г. П.А.Столыпин,

чьи позиции носле второго "министерского" кризиса

оказались существенно подорванными, был смертельно ранен в

Киеве агентом охранки Д.Г.Богровым при обстоятельствах, не

исключающих причастности к этому покушению высших чинов

полиции.

Разложение третьеиюньской политической системы

(1911-1914). Новый революционный подъем

Свертывание правительственной программы преобразований

имело своим следствием прогрессировавшее нарастание

противоречий внутри третьеиюньской политической системы. В

"обществе", часть которого в лице октябристов, связывая

свои надежды на реформы с П.А.Столыпиным, оказывала

последнему всемерную поддержку, начали нарастать

оппозиционные настроения (об этом свидетельствовала как

деятельность Государственной думы, так и резкая критика

правительственного курса буржуазными кругами).

Противостояние власти и "общества" таило в себе в конечном

счете угрозу всему существующему строю, поскольку

сочеталось с обозначившимся еще на рубеже 1910/1911 гг.

оживлением массового движения в стране. Уже в 1911 г.

увеличилось число стачек. В обстановке растущего рабочего

движения активизировали свою деятельность революционные

организации. Большевики, размежевавшиеся на Пражской

партийной конференции в 1913 г. с меньшевиками

(ликвидаторами), вели борьбу с менее радикальными

течениями российской социал-демократии за влияние в

пролетарской среде.

Существенное влияние на дальнейшее развитие

внутриполитической ситуации в стране оказал расстрел

мирного шествия рабочих Ленских золотых приисков 4 апреля

1912 г. (270 человек было убито, а 250 - ранено). В

прокатившемся по городам России движении протеста

участвовало около 300 тыс. рабочих. Широкого размаха

достигли выступления, проходившие под политическими

лозунгами. Число забастовщиков в 1912 г. составило

примерно 1 млн. 463 тыс. человек. Еще более бурным был

1913 г., когда в стачках участвовало около 2 млн. рабочих.

Размах движения, его активность, сочетание экономических и

политических требований напоминали 1905 г.

В столь сложной обстановке осенью 1912 г. прошли выборы в

IV Думу. По своему составу новая Дума мало отличалась от

старой. Правда, октябристы потерпели на выборах серьезное

поражение, лишившись около трети мандатов. Буржуазные

круги, поддержавшие в свое время октябристов на выборах в

III Думу, частично отошли от них, разочарованные

неспособностью Союза 17 октября добиться от самодержавия

желанных реформ. IV Дума в целом оказалась менее

покладиста, чем ее предшественница. И либералы, и многие

представители консервативного крыла в условиях роста

массового движения в стране были едины в признании

необходимости предотвращения революции путем реформ,

по-разному, однако, представляя себе их суть и объем.

Октябристско-националистские круги - прежняя опора

П.А.Столыпина в Государственной думе - выступали за

возвращение в том или ином варианте к программе покойного

премьера. За более последовательные преобразования

либерального толка ратовали кадеты и близкие к ним

прогрессисты. При этом кадетское руководство все больше

склонялось к мысли, что только массовое народное движение

(его, впрочем, кадеты сами сильно опасались) способно

заставить власть пойти на реформы.

Весьма ощутимым становился и разброд в верхах.

Оппозиционные выступления в Думе стимулировали антидумские

настроения в правящих кругах. Внутри Совета министров

усиливались противоречия между сторонниками сотрудничества

с "обществом" в лице его умеренных элементов и

приверженцами жесткого курса. Председатель Совета

министров В.Н.Коковцов, сменивший на этом посту

П.А.Столыпина, казался крайним реакционерам чрезмерно

либеральным, при всем том, что премьер никоим образом не

собирался реанимировать столыпинскую программу реформ.

Позиции правых в верхах значительно укрепились после

назначения в 1912 г. министром внутренних дел

Н.А.Маклакова, отличавшегося своими ультрамонархическими

убеждениями. Осенью 1913 г. в Совете министров

рассматривались планы государственного переворота,

призванного превратить Думу в лишенное всякого влияния

законосовещательное учреждение. В конце концов на этот шаг

министры не решились, но сам факт обсуждения подобной

перспективы являлся весьма симптоматичным. В начале 1914

г. В.Н.Коковцов был уволен в отставку. Его преемником стал

И.Л.Горемыкин, чьи политические воззрения не претерпели

каких-либо изменений со времени его пребывания главой

правительства в 1906 г. Наиболее влиятельной фигурой в

Совете министров являлся, однако, главноуправляющий

землеустройством и земледелием А.В.Кривошеин. Мастер

политической интриги, опытный и способный государственный

деятель, А.В.Кривошеин был инициатором "нового курса", на

реализацию которого он, после отставки В.Н.Коковцова,

получил согласие Николая II. "Новый курс" предусматривал

улучшение отношений с Думой и внесение существенных

корректив в экономическую политику самодержавия.

А.В.Кривошеин выступал за увеличение капиталовложений в

сельское хозяйство, усиление помощи выделяющимся из общины

крестьянам и дворянству. Объективно это означало

готовность пойти на некоторое замедление промышленного

роста во имя ускорения развития аграрного сектора,

преодоления его сохранявшегося отставания. "Новый курс"

царского правительства не принес, однако, сколько-нибудь

ощутимых результатов, оставшись во многом чистой

декларацией. Сотрудничества с Думой не получилось.

Благожелательное отношение к ней, демонстрировавшееся

первоначально кабинетом, скоро сменилось линией на

мелочное ущемление думских прерогатив, что создало основу

для новых конфликтов между властью и "обществом". С другой

стороны, еще до начала войны выявилась неспособность

финансового ведомства добиться заметного увеличения

государственных вложений в сельское хозяйство или

привлечения туда частного капитала.

Тем временем обстановка в стране накалялась. В первой

половине 1914 г. в забастовках приняло участие 1 млн. 500

тыс. человек. Размах движения был чрезвычайно велик. 28

мая 1914 г. началась стачка 500 тыс. рабочих в Баку.

Расстрел митинга путиловских рабочих 3 июля 1914 г. вызвал

волну забастовок и демонстраций в столице, где в ряде

районов (впервые после 1905 г.) начали сооружаться

баррикады. Ситуацию в стране резко изменила лишь

начавшаяся в июле 1914 г. первая мировая война.

Внешняя политика России во второй половине 90 - начале

900-х годов. Русско-японская война

В конце XIX - начале XX в. обострились противоречия между

ведущими державами, завершившими к этому времени в

основном территориальный раздел мира. Все более ощутимым

становилось присутствие на международной арене "новых",

бурно развивающихся стран - Германии, Японии, США,

целеустремленно добивавшихся передела колоний и сфер

влияния. В мировом соперничестве великих держав на первый

план постепенно выдвигался англо-германский антагонизм. В

этой сложной, насыщенной международными кризисами

обстановке и действовала на рубеже веков российская

дипломатия.

Основой внешней политики самодержавия являлся

франко-русский союз, который гарантировал западные границы

империи от германской угрозы и играл роль одного из

важнейших элементов политического равновесия, нейтрализуя

влияние и военную мощь Тройственного Союза (Германия,

Австро-Венгрия, Италия) на европейском континенте.

Упрочение контактов с Францией - главным кредитором

царского правительства - имело для самодержавия

существенное значение и по соображениям

финансово-экономического характера.

Прогрессировавшая по мере обострения противоречий между

великими державами гонка вооружений перенапрягала силы

России, что заставляло российскую дипломатию искать выход

из сложившейся ситуации. Россия выступила инициатором

созыва Гаагской "конференции мира", состоявшейся в 1899 г.

Правда, пожелания относительно ограничения вооружений,

принятые на конференции, фактически ни к чему ее

участников не обязывали. Они заключили конвенцию о мирном

разрешении международных споров, подписали ряд конвенций и

деклараций, регулировавших правила ведения войны.

Вместе с тем самодержавие приняло активное участие в

борьбе великих держав за колонии и сферы влияния. На

Ближнем Востоке, в Турции ему все более приходилось

сталкиваться с Германией, избравшей этот регион зоной

своей экономической экспансни. В Персии интересы России

сталкивалось с интересами Англии. Важнейшим объектом

борьбы за окончательный раздел мира в конце XIX в. являлся

отсталый экономически и слабый в военном отношении Китай.

Именно на Дальний Восток с середины 90-х годов переносится

центр тяжести внешнеполитической активности самодержавия,

Пристальный интерес царского правительства к делам этого

региона во многом обусловливался "появлением" здесь к

концу XIX в. сильного и весьма агрессивного соседа в лице

вступившей на путь экспансии Японии.

После того как в результате победы в войне с Китаем в

1894-1895 гг. Япония по мирному договору приобрела

Ляодунский полуостров, Россия, выступив единым фронтом с

Францией и Германией, вынудила Японию отказаться от этой

части китайской территории. В 1896 г. был заключен

русско-китайский договор об оборонительном союзе против

Японии. Китай предоставил России концессию на сооружение

железной дороги от Читы до Владивостока через Маньчжурию

(Северо-Восток Китая). Право на постройку и эксплуатацию

дороги получил Русско-Китайский банк. Курс на "мирное"

экономическое завоевание Маньчжурии осуществлялся в

соответствии с линией С.Ю.Витте (именно он во многом

определял тогда политику самодержавия на Дальнем Востоке)

на захват внешних рынков для развивающейся отечественной

промышленности. Крупных успехов достигла русская

дипломатия и в Корее. Япония, утвердившая свое влияние в

этой стране после войны с Китаем, вынуждена была в 1896 г.

согласиться с установлением совместного русско-японского

протектората над Кореей при фактическом преобладании

России. Победы русской дипломатии на Дальнем Востоке

вызывали растушее раздражение Японии, Англии и США.

Вскоре, однако, ситуация в этом регионе стала меняться.

Подталкиваемая Германией и следуя ее примеру, Россия

захватила Порт-Артур и в 1898 г. получила его от Китая в

аренду вместе с некоторыми частями Ляодунского полуострова

для устройства военно-морской базы. Попытки С.Ю.Витте

помешать этой акции, которая рассматривалась им как

противоречащая духу русско-китайского договора 1896 г.,

успехом не увенчались. Захват Порт-Артура подорвал влияние

русской дипломатии в Пекине и ослабил позиции России на

Дальнем Востоке, вынудив, в частности, царское