Описание и объяснение

Описание обычно рассматривается как "этап научного исследо­вания, состоящий в фиксировании данных эксперимента или наблюде­ния с помощью определенных систем обозначений, принятых в науке. Описание производится как путем обычного языка, так и специаль­ными средствами, составляющими язык науки (символы, матрицы, гра­фики и т.д.). Описание подготавливает переход к теоретическому исследованию объекта в науке" ¹. Под научным объяснением, в отличие от описания, понимается выявление, раскрытие связей между объ­ектами научного объяснения (явлениями, событиями и т.д.) и другими предметами и явлениями, которые сочитаются понятными и из­вестными. Идеалом научного объяснения явлений природы в классическом естествознании выступает причинное объяснение. Явление считается объяснением, понятным, если найдена его причина. Под­черкивая важность научного объяснения, еще Демокрит отмечал, что предлочел бы найти однопричинное объяснение, нежели приоб­рести себе персидский престол.

Процедура научноrо объяснения включает в себя поиск необхо­димых связей между явлениями. Разработанный Ф.Бэконом метод науч­ной индукции был всецело ориентирован на эту задачу. Вместе с тем важно подчеркнуть, что на чисто эмпирическом уровне познания выявление необходимых связей ещё не ведет к полному объяснению явления. Установив, что явление А порождает с необходимостью яв­ление В, мы можем быть еще очень далеки от понимания самого ме­ханизма порождения. В последнем случае приходится обращаться к теории, которая выступает как инструмент для объяснения самых необходимых связей.

Соответственно этому различают объяснение единичных фактов (событий или классов событий) и объяснение законов. Объяснение единичного факта предполагает установление законов; которые позволяют представить данный факт как частный случай какой-либо об­щей закономерности. Объяснение закона предполагает построение те­орий, в рамках которых данный закон оказывается выводимым из бо­лее общих положений и принципов. Например, основные законы сохра­нения в физике, открытые чисто эмпирическим путем, оказались впо­следствии выводимыми из вариационного принципа и могут быть исто­лкованы как результат присущего природным процессам свойства минимизировать действие.

В обоих случаях процедура объяснения опирается на средства, позволяющие определить объект научного объяснения как элемент бо­лее общей или более широкой, системы понятий, принципов, положе­ний (дедуктивное определение).

Аналогичным образом мы поступаем при определении математических величин и понятий. Скажем, опреде­ление чисел, функций состоит обычно в указании множества, которому они принадлежат. Понятие считается определенным, когда оно подво­дится под более широкое понятие. Отсюда видно, что между объясне­нием и определением имеется нечто общее. Это общее состоит в ис­пользовании дедуктивного подхода или принципа дедукции.

^1. Философский энциклопедический словарь, М., 1983. С. 459.

Осознание важной роли принципа дедукции в процессе реализа­ции объяснительной функции систем научного знания явилось одной из предпосылок критической переоценки многими философами не­опозитивизма с характерной для него трактовкой языка научных теорий как языка описания. Принцип дедукции лежит в основе логи­ко-методологической концепции К.Поппера - создателя философской школы критического рационализма. К.Поппер назвал свою доктрину "дедуктивизмом", противопоставив ее "индуктивизму" позитивистс­ких концепций.

Объяснение иногда пытаются толковать как сведение объекта объяснения к тому, что уже объяснено. Это не совсем точно. Дело в том, что принципы, лежащие в основе объясняющих положений и теорий; сами по себе не всегда могут быть объяснены. Мы можем объяснить, например, релятивистское сокращение масштабов или за­висимость массы от скорости, обращаясь к специальной теории отно­сительности А.Эйнштейна как инструменту объяснения. Но при этом мы вынуждены мириться с тем, что остается без объяснения лежащий в основе теории относительности принцип постоянства скорости света.

Аналогично мы можем объяснить, почему сумма углов в треуго­льнике равна I80^°, приведя соответствующее доказательство. Но при этом отказываемся объяснить, почему через две точки можно провести прямую и притом только одну, что является одной из аксиом, лежащих в основе эвклидовой геометрии. Подобные факты при­знаются понятными и известными без каких-либо специальных объяс­нительных процедур.

Все сказанное не означает, однако, что в науке существуют положения, в принципе не допускающие никакого объяснения. Суть дела состоит в том, что во всякой научной или математической те­ории содержатся положения, объяснение которых выходит за рамки этих теорий. Реальные процессы объяснения в науке носят обычно сложный характер и содержат широкий арсенал средств, вообще го­воря, не сводимый непосредственно к принципу децукции. Сюда вхо­дят, в частности, прослеживание генезиса и эволюции объекта объ­яснения, обращение к примерам, постановка специальных зкспериментов, поиск аналогий, разработка интерпретирующих моделей и те­орий, выявление корреляционных зависимостей и т.д.

В рамхах формализованных теорий объяснительные процедуры представлены, прежде всего, средствами логического вывода и прин­цип дедукции сохраняет свою ведущую роль.

На метатеоретическом уровне объяснительная функция реализу­ется в форме интерпретирующих моделей. Интерпретация одной фор­мализованной теории в понятиях и терминах другой теории является обычной процедурой для выявления смысла отдельных положений ин­терпретируемой теории, а также для выявления смысла некоторых свойств самой теории, например, ее непретиворечивости.

Объяснение в форме интерпретации, в отличие от дедуктивного объяснения, не ориентируется на раскрытие сущности предметов и явлений. Интерпретация - это прежде всего объяснение смысла раз­личных терминов, положений, высказываний с помощью их трансля­ции, перевода на более понятный или привычный язык. Например, при переводе предложений с какого-либо иностранного языка на рус­ский мы делаем понятным смысл этих предложений, но отнюдь не про­двигаемся в выявлении сущности описываемых явлений.

Процедуры интерпретационного объяснения широко используются во многих абстрактных разделах математики, где трактовка соотно­шений и формул с помощью образов реальной действительности зат­руднена. Например, понятия таких областей современной математики, как алгебра, топология, интерпретируются, как правило, в терми­нах других областей математики (в частности, теории функций, гео­метрии).

Перенос интерпретационного объяснения в сферу естественных наук, прежде всего в физику, стимулировался резким повышением уровня абстрактности используемого теоретического аппарата. Аб­солютизация этой формы объяснения и полный отказ от сущностного объяснения характерен для неопозитивистской философии науки. Объяснение фактов и явлений действительности рассматривается в ней как перевод теоретических высказываний науки на язык опытных данных. Теория выступает лишь как средство описания действитель­ности с помощью некоторого формального языка, допускающего выше­упомянутый перевод.

В области гуманитарных наух (истории, психологии и т.д.) положение осложняется тем, что объекты объяснения нередко оказы­ваются представленными лишь различного рода текстами, памятника­ми и следами прошлых культур, различными проявлениями духовной жизни человека. Адекватной моделью, пригодной для воспроизведе­ния культурных феноменов прошлого или духовной жизни человека, может быть, например, сам человек, осуществляющий исследователь­скую деятельность. Именно отсюда появляется тенденция строить интерпретирующее объяснение на языке "внутреннего опыта" и соот­ветствующих средств "вчувствования в объект познания", как это делается в рамках герменевтики, представляющей собой искусство и теорию истолкования текстов и произведений культуры и вырос­шей в целое философское направление благодаря работам итальянско­го историка права Э.Бетти и немецкого философа Х.Гадамера.

В рамках герменевтики объяснению предшествует понимание, т.е. такое состояние переживания познающего субъекта, которое может быть истолковано как модель объекта объяснения. Интерпре­тирующее объяснение выступает в этом случае как инструмент тран­сляции смысла с "языка" внутренних переживаний субъекта познания на общезначимый язык. Характерное для естественных наук дедуктив­ное объяснение отходит при этом на второй план.

Как видим, во многих областях науки приходится обращаться к различным формам интерпретационного объяснения. Однако выдви­жение этих форм объяснения во главу угла, особенно в области ес­тественных наук, и, в частности, в физике, как это делали неопо­зитивисты, фактически сводит объяснение к той или иной интерпре­тации описаний.

Ограниченность такого представления объяснения существенным образом связана с ограниченной трактовкой самого описания. Описа­ние - воспроизведение с помощью различных изобразительных средств интересующих нас характеристик объекта. Его цель - воссоздать в сознании других людей образ этого объекта, или, точнее, получить некоторую модель объекта, способную стать предметом самостоятельного исследования. Описание может представлять собой чувственно­наглядный образ предмета (рисунок, чертеж). Оно может осуществля­ться также средствами естественного языка (портрет в литератур­ном произведении, описание экспериментальной установки, результа­тов наблюдения), с помощью специальных знаковых средств, выража­ющих различные особенности и связи объекта (имитационные модели). Наконец, можно говорить о теоретическом воспроизведении объекта с помощью научных понятий, принципов и законов, отображающих сущ­ностные характеристики объекта.

Последний тип (или уровень) описания важен в том отношении, что он органически включает в себя приемы и схемы дедуктивного объяснения, поскольку по самому своему смыслу относится к неко­торому классу объектов или явлений действительности. Рассматри­ваемый объект выступает как элемент этого класса.

Отождествление теоретического описания с описанием данного конкретного объекта, явления (в этом как раз и состоит ограничен­ность позитивистской трактовки описания) автоматически ведет к отождествлению общего и единичного, к подмене первого вторым. С позиции диалектического материализма создание теоретической си­стемы, раскрывающей существенные связи объекта, оказывается од­новременно и объяснением его характеристик, полученных с помощью тех или иных эмпирических средств. В этом смысле можно говорить об относительном совпадении теоретического описания с объяснени­ем, имея в виду, что всякая конкретная теория, конечно же, не мо­жет претендовать на полное и окончательное объяснение эмпиричес­ких фактов.

Иначе обстоит дело с соотношением объяснения и описания при использовании имитационных моделей, которые, вообще говоря, ори­ентируются на рассматриваемый объект как на некоторый единичный феномен. Описание в форме имитационной модели не ставит своей за­дачей сущностное объяснение явлений. 3ато оно дает возможность понять механизм функционирования системы. Постановка серии экспе­риментов на имитационной модели и анализ полученных при этом ре­зультатов создают определенную эмпирическую базу для последующих обобщений и построений различных фрагментов теоретического осмыс­ления сложных явлений. Таким образом, имитационное описание зада­ет как бы предпосылки для последующей реализации теоретического описания. Оно является необходимым этапом в процессе формирования сущностных объяснений при изучении больших и сложных систем.

Аналогичные функции выполняют в физике так называемые фено­менологические теории, которые позволяют получить предваритель­ное описание явлений для целей последуюшего анализа и обобщений. В отличие от описания явлений на естественном языке или на языке рисунков и чертежей средства имитационного и феноменологического описания обладают более богатыми эвристическими возможностями. Вместе с тем следует отметить, что ни одна наука не может обой­тись без описанияявлений и объектов на естественном языке, ко­торое является необходимым условием самого процесса познания.