Может, попытаемся поразмышлять вместе?

Того, что Вы уже прочитали,

достаточно, чтобы понять,

что мы сегодня имеем и

что ожидает нас в будущем.

Но кое-какими мыслями

на этот счет нам хотелось

бы с Вами еще поделиться.

«Эксперимент» проходит успешно.»

(Памфлет)

Еще в прошлом веке, в далеком 1945 году был начат один эксперимент, охвативший несколько стран, расположенных в разных концах света, и длящийся уже более полувека. Начался он в Соединенных Штатах Америки. Там появились на свет две первые атомные бомбы, любовно названные их «родителями» «толстяками». И им, этим «родителям», очень хотелось где-то их пристроить, а заодно и продемонстрировать силу и мощь «новорожденных».

Места быстро нашли, ими оказались мирные японские города Хиросима и Нагасаки. «Встреча» состоялась в начале августа 1945 года. Нельзя сказать, что «впечатление» от этой встречи было радостным. По крайней мере у 215 тысяч жителей этих городов не осталось никаких «впечатлений» от этих встреч: просто те моменты стали для них последними моментами их жизней. Остальные же в одно мгновение превратились в калек, инвалидов и тяжело больных людей.

А в Америке радость! Нет, не у людей, а у «родителей» и «нянек» этих самых «толстяков». Ура! Все получилось в самом лучшем виде! Такого «урожая» даже они сами не ожидали! И дело не в людях, убитых и покалеченных. Ведь два города мгновенно стерты с лица земли! Вот это успех! Весь мир содрогнулся! Знай наших! Теперь пусть попробуют не считаться с нами!

Итак, первый этап эксперимента прошел «успешно». Все и всем уже доказали, теперь можно и о своем престиже позаботиться: хорошо бы и гуманными людьми прослыть. Началась «забота» о тех, кого не удалось убить. Так вот и приступили ко второму этапу эксперимента.

Многое делалось для спасения оставшихся в живых. И уничтоженные города восставали из пепла. Старались создать самые лучшие условия для жителей этих городов. Многих, конечно, не спасли, они сделали общий счет «успеха» еще более «убедительным». Но многим удалось помочь. Достойные условия жизни и забота медиков делали свое дело. Шли годы, десятилетия, и стали замечать, что средняя продолжительность жизни среди тех, кому посчастливилось выйти живыми из ядерного ада, даже несколько выше, чем у остальных жителей. Стало ясно, что хорошие условия жизни и заботливое отношение медиков удлиняют жизнь. Вроде бы ничего нового, и раньше все мы об этом знали. Но нет, тут совсем иное. Ведь раньше это знали для обычных людей, а здесь «специально подготовленная» категория людей. Сначала «подготовили», а теперь «испытывают».

Но что-то в этом эксперименте не додумано, чего-то в нем не хватает. Как и в любом серьезном эксперименте, нужен был какой-то «альтернативный» вариант. Для научного сравнения. Долго думали-гадали, а тут, очень уж кстати, Чернобыль подоспел. Никак нельзя было упускать такой шанс!

И не упускали. В качестве первых шагов, чтобы сделать «начальные условия» посерьезнее, скрыли от людей саму аварию: так вот, вроде бы и не было ничего, живите спокойненько, не бросят же вас в беде (если что-то случится). Вперед, на полевые работы! Вперед, на демонстрацию! И обязательно с детишками! Подзагрузили всех полным набором радионуклидов, теперь можно чуть-чуть приоткрыть правду и кое-кого эвакуировать из очень уж «грязных» мест. Остальные же пусть там и живут: это для методики эксперимента нужно. Так и начался новый этап эксперимента.

Теперь главное было не нарушить методику эксперимента. Там ведь, в Японии исследовали, как хорошие условия жизни и заботливая медицина продлевают жизнь даже пострадавшим от облучения людям. А здесь все должно быть наоборот: чем хуже, тем лучше. Нет, были, конечно, некоторые попытки нарушить чистоту эксперимента. Что-то там из общей казны Советского Союза «извлекалось» на так называемую «ликвидацию последствий». Хотя, как можно ликвидировать уже совершенное? Да и извлекалось-то очень уж «скромно»: нужны многие миллиарды (долларов, конечно), даже десятки миллиардов, а «извлекали» миллионы. Нет, тут не об экономии или бережливости идет речь. Просто похоже, методика эксперимента не без участия руководства Советского Союза (и России тоже) разрабатывалась. Вот и не хотели нарушать чистоту методики. Поэтому, наверное, и те «котом наплаканные» суммы быстрехонько «скатились» к нулю.

Пытались, правда, и в самой Беларуси «подправить» методику. В 1991 году даже Закон приняли о социальной защите тех, кто пострадал от Чернобыля. Сказать, что в полной мере Закон этот заботился о людях, по всяким там гуманным нормам (мол, какой ущерб, такая и компенсация!) нельзя, конечно. В разоренной Чернобылем стране пришлось «по одежке протягивать ножки». А значит, не сильно отклонились от методики. Но все же отклонились. Но не надолго. Сначала заботливые дяди из Правительства быстренько «урезали» всякие там компенсации и пособия. Что им до каких-то законов об индексации, взяли и урезали в 10, а то и в 40 раз. Вот, считай, и нет этих компенсаций. А значит, и нарушений методики стало куда как меньше. Но и остатки Закона просуществовали совсем недолго: окончательно «исправил» положение Указ «всевышнего» от 1 сентября 1995 года. Правда, оставшиеся статьи Закона не были отменены, просто очень уж дипломатично «приостановлено» их исполнение. Мягко и со вкусом. И до сих пор «приостановлено». Вот и нет Закона, а значит, и отклонения от методики устранены. Все стало на свои места.

А результат? Для серьезного эксперимента срок пока маловат. Но и уже есть явно «обнадеживающие» результаты. Уже четко (в течение многих последних лет) проявляется повышение смертности и снижение рождаемости населения Беларуси. Снижается и средняя продолжительность жизни белорусов. И общее население страны устойчиво сокращается: каждый год почти на 50 тысяч. Уже стало меньше десяти миллионов! Вполне убедительно для небольшой страны. И на будущее задел имеется: детишки радиации поднабрались и все больше болеют. Говорят, что в Беларуси здоровых детишек почти не осталось. Экспериментаторы могут быть довольны первыми результатами. Правда, и тут не все в порядке, находятся такие, которые мешают. Видите ли – дети болеют! Но это же как раз то, что нужно: вон в Японии не болеют, а у нас болеют. Это ведь контрастный эксперимент! А тут вот дети, видите ли, кого-то беспокоить стали. Что-то меряют в них, радиацию какую-то. И додумались еще выводить ее куда-то. Говорят, что чем меньше ее, радиации этой, тем меньше всяких болезней. Так это же прямой подкоп под эксперимент. Ну копал бы кто-то один, тут и проблем бы не было. С такими копателями счеты простые: убрать, посадить! Но тут уж групповщиной попахивает – какой-то «Радбел» придумали. Меряют, выводят, какое-то оздоровление детям устраивают. Совсем распоясались. Если не остановить, все дело испортят. Вот тут-то, похоже главная контора атомщиков, кажется МАГАТЭ, очень зашевелилась. И послала в Беларусь гонца, профессора какого-то, чтобы спать спокойно этому «Радбелу» не давал. Большой мужик, активный попался: не только спать, но и жить мешает. Один бы он, конечно, вряд ли с поручением справился. Но очень ему чиновный люд белорусский помогает. Особенно Министерство Здравоохранения. Правда, в Беларуси это ведомство больше известно, как «министерство здравозахоронения». Наверное тоже за эксперимент болеют – чтобы главное не сорвалось, принцип-то «чем хуже, тем лучше». И всякие налоговые компании не хотят оставаться в стороне: помог ребенку – плати налоги. А то вдруг и другие захотят детям помогать, от болезней избавлять. Совсем сорвут эксперимент.

А вообще-то результат мог быть и посерьезнее, народ у нас какой-то несознательный, так и норовят куда-нибудь от радиации подальше уехать. Побросали свои дома, на «чистые» места перебрались. Уж как ни уговаривал их «всевышний» вернуться в свои деревни, даже деньгами помочь обещал, никакого понятия, не хотят ехать. Нет им дела до такого важного эксперимента.

Но все-таки успех уже определенно есть. Его нужно закреплять. И идет усиленный поиск путей и способов. Давно уже небольшой, но очень настойчивой компанией атомщиков Беларуси ведется упорная борьба за создание в стране собственной (обязательно «национальной») атомной энергетики. Это бы многие проблемы с той методикой основательно подкрепило. Ведь хорошо известно, что атомные станции даже без всяких аварий постоянно выбрасывают всякую радиоактивную гадость. Для этого и название специальное придумали: «лицензированные», то есть разрешенные выбросы. И прилично выбрасывают. Атомщики наши мечтают четыре или, для начала, хотя бы два больших реактора поставить рядом с нами. А это за время их работы даст нам одного из наиболее полезных (не для людей, а для эксперимента, конечно) радионуклида цезия-137 больше 20% от того, что уже дал чернобыльский реактор. И это без тех станций, которые страну нашу окружают. С ними и до 30% дотянуть можно. Приличный «довесок» получается, есть смысл постараться (ради чистоты эксперимента). А там еще, может, и с аварией хоть какой завалящей повезет. Ведь аварии-то эти на атомных станциях чуть ли не каждый день где-нибудь в мире происходят. Нам уже раз повезло с Чернобылем, может и со своей «национальной» повезет. Вот тогда уж полнейший порядок будет, все приличные дозы наберут, никто не сможет сказать, что из-за нас эксперимент сорвался.

Правда долговато строят эти атомные: на десяток или больше лет растянуть могут. Но один шибко умный и очень «национальный» академик успокоил «экспериментаторов»: «Если белорусы поднажмут, за три года построят». Хорошо построят или плохо – это уже другой вопрос. Скорее всего – плохо. Но ведь ради этого все и затевается: чем хуже, тем лучше.

За это и борются наши атомщики. А им все время мешают, не дают развернуться. Казалось бы, уж совсем близко подошли к цели: всех, от кого зависит выделение денег на строительство «национальной» АЭС, уговорили. Но тут на пути стала Правительственная Комиссия, которая уж точно должна была атомщиков поддержать (ведь и состав ее для этого специально подбирался). А она-то (Комиссия, то есть) вдруг не поняла их очень «благородные» цели и предложила Правительству объявить мораторий на эти работы аж на 10 лет. Это же прямой подрыв самой идеи продолжения эксперимента

Члены Комиссии, похоже, так и не смогли по достоинству оценить «благие устремления» наших очень национальных атомщиков. Да, и не знали члены Комиссии, что их решение атомщики все равно выполнять не собирались. Они ведь у нас народ очень настойчивый: нельзя же кому-то позволить отступить от главного принципа эксперимента – чем хуже, тем лучше. А уж хуже, чем своя атомная станция, для тех, кто уже прилично получил от Чернобыля, и не придумать. Значит, верным путем идут наши атомщики. . И хорошо хоть закончился, наконец-то, мораторий этот, теперь можно и развернуться.

И вот ведь, молодцы, находят такие решения, которые вернее всего ведут к главной цели. Например, предлагают поставить у нас российский реактор ВВЭР-640. Отличная идея: такого реактора еще нигде, даже в самой России нет. Никто не знает, как он себя поведет. А значит и шансов на какие-нибудь аварии, выбросы радиации и прочие неприятности еще больше, чем от чего-то испытанного. Нам это и на руку. Вот и поднаберет наш народ побольше радиации. Подумали, подумали, а не маловато ли будет? И решили: пусть реакторы будут побольше – ВВЭР-1200, и тоже экспериментальные, нигде не испытанные, и обязательно российские, на них больше надежды на какие-нибудь аварии.

Но есть и еще более радикальные варианты: например, подземные атомные станции. Это уже предел мечтаний, ведь таких станций еще нигде нет. Почему бы не превратить Беларусь в полигон для испытания разных идей и конструкций, предлагаемых атомщиками? Что-то вроде Семипалатинского полигона: там испытывали «военный», а у нас будут испытывать «мирный» атом. Хотя разница между ними чисто условная.

Уже для испытаний на будущем полигоне и набор реакторов имеется. Это реакторы ВВЭР-640 и ВВЭР-1200 и будущий, пока еще никому не известный подземный реактор. Был, правда, и еще один очень интересный вариант. Раньше так наши атомщики хотели поставить у нас канадские реакторы «CANDU», уже договорились обо всем. Но чуть-чуть не успели. Сами канадцы подвели. Вдруг заявили, что эти реакторы никуда не годятся, что они слишком опасны. И стали один за одним отключать их у себя. Что значит не годятся? Это для них они не годятся, а для нас это, может, как раз то, что нужно.

Пора бы понять, что нам они совсем для других целей нужны. О какой там энергии идет речь? Да у нас ведь имеющиеся электростанции загружены не более, чем наполовину. А если их еще и перевести на современные паро-газовые технологии, то им цены не будет, электроэнергию некуда будет девать. И энергии мы тратим раз в пять или десять больше, чем на ту же продукцию тратят в цивилизованных странах. Есть на чем экономить. Так какая нам еще энергия нужна? Да и дорогая она, «атомная электроэнергия», во много раз дороже, чем энергия от тепловых станций. Теперь понятно, что «национальная» АЭС нам нужна не для энергии? Просто маловато еще набрали люди наши чернобыльской радиации. Хотят наши заботливые атомщики подправить положение.

Спасибо российским начальникам: они правильно нас поняли и подобрали для нас реактор, о котором и сами пока ничего сказать не могут. И вообще, не оставляют они нас своими заботами. Вы думаете, эта идея завозить в свою страну отходы атомных реакторов из других стран нас не касается? Напрасно Вы так думаете. Для прикрытия российские атомщики стараются убедить всех, что из этого «радиоактивного навоза» они будут производить очень выгодное топливо для атомных реакторов. И уточняют, что это для реакторов на быстрых нейтронах. Но что-то очереди за этим «топливом» не видать. Откуда же ей взяться? Ведь во всем мире от таких реакторов уже отказались. Последние сторонники этих реакторов остались только в России. Так для кого же это «топливо» собираются делать? Значит, не ради топлива и «государственных интересов» все это затевается. О целях российских атомщиков остается только догадываться.

Но и нам от этого кое-что перепадет. Вот как эти очень радиоактивные отходы завозить? Через Украину и Прибалтику не удастся: зачем им это, ведь в эксперименте они не участвуют. Остается один путь – через нашу страну. По нашим дорогам проще: это ведь не Германия, где люди на рельсы садятся, поезда с отходами пытаются остановить. Даже референдумы затевают. А у нас «всевышний» решит – и пойдут составы с отходами. Много составов, очень много. А на железных дорогах, как Вы знаете, всякое случается. По крайней мере, может на всех хватить! И для эксперимента будет приличное подспорье. Спасибо российским атомщикам, не оставляют нас своими «заботами».

А значит – эксперимент продолжается. Все идет, как и намечено. Принцип «чем хуже, тем лучше» выполняется четко. Вот и хозяйство страны развалено очень кстати. Тех, кто пытался «высовываться», убрали или посадили. Ну не всех пока, некоторыми занимаются. Пояса уже основательно затянуты. Но это еще не предел. Вот если бы еще почистить наши карманы на ту сумму, в которую оцениваются атомные реакторы (6 миллиардов долларов каждый), тогда было бы совсем то, что нужно!

Не нам, конечно, нужно, а организаторам «глобального эксперимента» и нашим атомщикам. А все мы (и Вы тоже) в этом эксперименте – лишь подопытные кролики.

Что Вам не ясно? Или Вы с чем-то не согласны? Если кто-то из Вас не верит нам, пусть бросит в нас камень!

Зачем кошке хвост?

Хвост у кошки, если он приличный, является ее украшением. Но есть и другие «хвосты», которые к категории украшений никак не отнесешь. Такие «хвосты» тянутся из труб многих предприятий, и их разнообразные и, иногда, очень яркие расцветки почему-то никого не восхищают. Так, например, многие химические предприятия «украшаются» длинными рыже-оранжевыми хвостами, нежно называемыми «лисьим хвостом». Длина этих хвостов зависит от силы ветра и влажности воздуха, так как выбрасываемые из трубы вредные вещества превращаются при контакте с влагой в еще более вредные кислоты, которыми и «одаривает» нас с вами это предприятие. О какой же красоте этих «хвостов» можно вести речь?

Но вернемся к нашим красавицам – кошкам. Оказывается, хвост для кошки – не только украшение. Кто не знает одну важную особенность кошек: при падении они всегда приземляются на лапы? Это знают наверное все. Но как это у них получается? Оказывается, кошки лучше других животных знают физику. А в физике есть такой закон – сохранения момента импульса. Вот им они и пользуются. Но для этого им и нужен хвост. Падая, они вращают хвостом и таким способом разворачивают сами себя. Здорово придумано! Выходит, что хвост является для кошки очень важной деталью, позволяющей в критической ситуации спасти ей жизнь. Природа позаботилась о ней.

В жизни человека возникает множество проблем, куда больше, чем у кошек. И человек каждый раз ищет способ защитить себя. Примеров этому можно привести множество. Один из них. Вот топится печь, большая или маленькая. И она может дымить, выбрасывая различные, не нужные уже нам отходы. Чтобы не дышать этим дымом, его выбрасывают через трубу. И стараются делать ее повыше, чтобы эти выбросы отнесло от нас ветром как можно дальше. Вот такое придумали средство защиты. Защиты самих себя, конечно. Пусть вся эта грязь другим достается. Пользуются этим средством с незапамятных времен. Чем вреднее отходы, тем выше стараются их забросить, чтобы подальше отнесло.

Выходит, труба является признаком того, что здесь имеют дело с чем-то вредным. А высота трубы свидетельствует о степени вредности и опасности того, что из нее выбрасывают. Как видим, связь тут прямая. Трудно бывает утверждать, что производство чистое, если высоченная труба говорит совсем о другом. Выходит, что труба предназначена для спасения самих работающих от неприятностей, а другим пусть достается то, что ветром унесло. Значит труба не лишняя деталь у предприятия, как и хвост у кошки.

Вот стоит тепловая станция, вырабатывающая электроэнергию и тепло. По числу труб можно узнать, сколько там блоков. Трубы не очень высокие, доводилось видеть и побольше. А вон там, вдалеке от дороги, видны уж очень высокие трубы, похоже, на много выше ста метров. Вечером спрашиваю у друзей: «Что это у вас за предприятие там, в стороне от шоссе? Наверное какая-то химия?» «Да нет же, это станция атомная». Как же так, зачем ей-то такие высоченные трубы? Атомщики ведь клянутся, что эти станции такие «чистые», что выбрасывать им просто нечего. Вспоминаю, что и на злополучном взорванном чернобыльском блоке высота трубы аж 150 метров. И на множестве фотографий атомных станций в различных странах мира словно красуются стройные и высоченные трубы. Ой, не зря это! Похоже, темнят атомщики.

Оказывается, убеждая нас в том, что аварии на атомных станциях настолько маловероятны, что даже говорить о них как-то неудобно, атомщики упорно стараются увести нас от не менее важной проблемы. А проблема эта заключается в том, что атомная станция и в спокойный, то есть «безаварийный» период норовит, что называется, подложить нам свинью, настойчиво загрязняя своей «продукцией» окружающее пространство. Известно, что из 300 изотопов, образующихся в атомном реакторе, около тридцати выбрасываются за его пределы. И делается это на «вполне законных» основаниях. Для них даже название придумали – «лицензированные выбросы», то есть разрешенные. И эти выбросы далеко не столь безобидны, как нас пытаются убедить атомщики.

Мы уже говорили с вами о том, что каждые полтора года всеми действующими атомными станциями на наши головы выбрасывается еще один «чернобыль». Так вот зачем атомным станциям эти трубы, чтобы как можно дальше от самой станции «забросить» всю ту «атомную благодать», которую постоянно вырабатывают атомные реакторы. И если хвост у кошки играет важную и полезную роль в ее жизни, то «хвосты» атомных станций, то бишь длиннющие трубы, лишь подтверждают тот факт, что эти сооружения приносят нам постоянный и очень серьезный вред.. Они лишь подчеркивают, что станциям есть что выбрасывать, а их высота подтверждает особую опасность того, что через них выбрасывается. Правда, каких-то «хвостов» из этих труб не видать. Вроде бы и не понятно, зачем такие высоченные трубы. Но это только видимость чистоты, было бы действительно чисто, не стали бы строить такие трубы. То, что из реактора выбрасывается, не имеет ни цвета, ни запаха, но является смертельно опасным и для человека, и для всего живого на Земле. Чего же стоят заявления атомщиков о чистоте их предприятий, если их же высоченные трубы откровенно выдают их «очень секретную» ложь?

Вот и на макете сооружения, призванного по мнению атомщиков украсить пейзаж и без того наказанной Чернобылем Беларуси, красуется высоченная труба. И вряд ли только для украшения. Сделать бы ее пониже, чтобы не бросалась в глаза и не наводила на разные темные мыслишки, но тогда ведь и для самих неприятности возникнут. А этого бы очень не хотелось, забота о себе у таких людей всегда на первом месте.