Как Новая Голландия превратилась в Австралию

В 1795 году в Порт‑Джексон прибыл двадцатилетний гидрограф с заданием обследовать берега Нового Южного Уэльса – так называли англичане свою юго‑восточную колонию. Звали молодого лейтенанта Мэтью Флиндерс, и исследование берегов пятого континента стало делом всей его жизни.

Лишь в конце 1810 года Флиндерс возвратился в Англию. Здесь он написал большой четырехтомный труд «Путешествие к Terra Australis», что означало «Путешествие к Южной земле». В нем он предложил переименовать Новую Голландию в Австралию. Предложение было принято. Сначала название появилось в бумагах губернатора колонии Нового Южного Уэльса, а потом перекочевало и на официальные карты. Новый термин был принят географами, потому что он сразу указывал на то, что пятый континент принадлежит южному полушарию: ведь слово «австралия», вы уже знаете, как раз и означает «южная земля».

Прибавление

Но после оледенения солнце грело все сильнее. И постепенно цветущие равнины с обильными травами высыхали и превращались в пустыни. Мелели реки. Уходила вода из озер. Исчезали крупные травоядные животные.

В новых условиях уже не могли выжить большие племена людей. Для них просто не хватало добычи. И постепенно племена дробились, мельчали, превращались в небольшие группы, которые бродили с места на место в поисках пищи на оскудевшей земле. «Что это за люди? – удивлялись первые европейцы, высадившиеся на Австралийском берегу. – Ведь они не строят даже хижин. У них нет одежды, нет никакой постоянной утвари. Все свое они носят с собой. И ветер пустыни засыпает песком следы их кратковременных стоянок. Что же оставляют они после себя потомкам?»

Еще сто лет назад Австралия считалась материком с чрезвычайно редким, но пестрым населением. В городах и на фермах работали в основном англо‑австралийцы – потомки тех самых каторжников, которых ссылали сюда по приговору имперского суда Великобритании. Но кроме них в Австралию переехало немало вольных колонистов, привлеченных «земельной лихорадкой». Они захватили пастбищные земли, стали разводить овец и заниматься землепашеством. В труднодоступных местах нашли золото. Это вызвало новый приток эмигрантов.

Сегодня европейца, приземлившегося в аэропорту Канберры или Сиднея, Аделаиды или города Дарвина, вряд ли поразит что‑либо особенное, необычное. Ничто не скажет ему: «Ты находишься в другом полушарии Земли, на другом континенте, в мире, подобного которому нет больше на нашей планете». Нет! Впрочем, чувство того, что все окружающее вас в городах и на автострадах вы уже видели, возникает не только в Австралии, но и в Америке, в Африке и Азии. Всюду асфальтированные дороги, промышленные предприятия, гигантские мосты, небоскребы. Театры, стадионы и аэропорты выглядят примерно одинаково во всем мире. Похоже одеваются люди самых разных городов, едят примерно одно и то же. А в магазинах продаются в общем сходные сувениры. И только когда выезжаешь за пределы города в Национальный парк, тогда понимаешь, что приехал действительно в другой мир. Со всех сторон вас обступает колючий кустарник – знаменитый австралийский скрэб, состоящий главным образом из акаций и эвкалиптов. Вы попадаете в светлые эвкалиптовые леса, населенные безобидными коалами, похожими на плюшевых мишек. На горизонте видите удирающих при виде автомашины диких кенгуру.

Прибавление

Однажды меня пригласил в гости приятель, только что вернувшийся из Австралии. Он показал мне хорошо выделанную коричневую шкуру кенгуру – на сиденье автомашины и бумеранг с овальной печатью, вытисненной на полированном дереве. Печать подтверждала, что это экзотическое оружие сделано руками аборигенов. Еще у него была примитивная картинка, нарисованная то ли на картонке, то ли на дощечке из неизвестного дерева. Она оказалась рисованной «летописью» коренных австралийских жителей – аборигенов. Символическая картина, изображающая какие‑то важные события из истории племени. Она передавалась из поколения в поколение. И нарисована была на эвкалиптовой коре.

Наступало время, когда старейшина снимал с эвкалипта подходящий кусок коры. Расправлял его, придавливал плоскими камнями. Зарывал в песок, а сверху разводил над ним огонь. Через некоторое время кора превращалась в ровную и гладкую пластину золотисто‑коричневого цвета. Тогда старейшина размешивал цветную глину, сажу и сок травы и рисовал на коре то, что знал сам и что хотел передать молодому поколению. Кенгуру и крокодилы, змеи, ехидны, страусы сплетались в причудливой последовательности. Зная старинные правила чтения этой тайнописи, взрослые рассказывали мальчикам историю их рода…

Конечно, картинка, привезенная моим приятелем, была не настоящей летописью. Так же как и бумеранг не являлся охотничьим или боевым оружием. И то и другое были просто сувенирами, изготовленными аборигенами для продажи туристам. Вряд ли даже самый крупный знаток быта коренных австралийцев прочел бы что‑нибудь связное по картинке. Сегодня и среди аборигенов «читать» разрисованные летописи умеют лишь немногие старики. А сувенир есть сувенир, памятка, не более. Картинка, купленная в магазинах Сиднея, Мельбурна или Брисбена, говорить не умеет. Так же, как не умеет летать и возвращаться бумеранг, сделанный для туристов. Хотя подлинность их изготовления руками аборигенов и гарантирована печатью.

Правда, завезенные сюда когда‑то собаки динго, а потом лисы, кролики и крысы истребили многих местных животных. А воробьи и скворцы, прибывшие из Европы вместе с переселенцами, вытеснили австралийских птиц из садов и парков. Овцы опустошили пастбища, а человек вырубил и выжег много кустарника и леса. Ископаемая природа Австралии оказалась уникальной и легко уязвимой: уничтожить ее ничего не стоит. И только в последние годы люди начали это понимать. Запретили пасти скот на альпийских лугах заповедников. Прекратили выжигание растительности. Больше стало Национальных парков, оберегающих участки нетронутой природы. Однако появилась новая угроза – туристы…

Основателей Национальных парков прежде всего интересует коммерческая сторона дела, и потому среди «нетронутой природы», как правило, располагается множество кемпингов, автостоянок, ресторанов и отелей. По широким шоссе непрерывным потоком от городов к Национальным паркам идут машины.

Австралийский Союз – индустриально‑аграрная страна. Большие площади, засеянные пшеницей, огромные стада овец сохраняют за Австралией роль поставщика хлеба и мяса, шерсти и масла на мировой рынок. Одновременно развиты металлургия и машиностроение, горнодобывающая промышленность. Разрабатываются месторождения золота и серебра, разведаны залежи свинца и цинка, работают оловянновольфрамовые и урановые рудники.

В наши дни авиационные трассы связали между собой все материки и Австралия уже никому не кажется таким бесконечно далеким континентом, как сто или двести лет назад. Однако пережитки прошлого не так легко уходят из жизни людей, независимо от того, какую часть света они населяют.

Сегодня в Австралии живет много европейских переселенцев уже не первого поколения. Кроме англо‑австралийцев здесь можно встретить итальянцев и немцев, голландцев, австрийцев, французов. Немало здесь и представителей народов славянской группы, переселившихся в основном в конце прошлого и начале нынешнего столетий.

Как правило, уже во втором поколении большая часть переселенцев считает себя коренными жителями. Особенно легко это происходит среди тех, для кого государственный язык Австралийского Союза – английский – является родным.

Однако, говоря о людях, населяющих Австралию, нельзя забывать и коренных ее жителей. Европейцы жестоко обошлись с ними. Каторжники вообще не считали австралийцев за людей, хотя, по сравнению с ними, аборигены были воплощением доброты и простодушия. Вольные колонисты сгоняли австралийцев со «своих земель», а некоторые вообще охотились на них, как на дичь. Достаточно сказать, что за годы колонизации из каждых десяти аборигенов в живых остался один. А на острове Тасмания местные жители уничтожены все до единого.

Сегодня оттесненные в резервации австралийские аборигены влачат жалкое существование бесправных людей. Кое‑кто из них работает на фермах колонистов, единицы можно встретить в городах. Но где бы они ни были, их унижают, подвергают расовой дискриминации и лишают самых простых и естественных прав человека.

Неласковая родина и трудная судьба у коренных жителей пятого континента, названного европейцами Австралией.