Легальная печать в годы реакции

Положение прессы в это время было непростым. Осуществляя политику «твердой власти», Столыпин потребовал составить для него список газет с указанием степени их распространения и размеров приносимого ими вреда. К Рождеству 1909 года Тамбовский губернатор приказал разослать в библиотеки, читальни и школы циркуляр, где все издания были разделены по рубрикам – «желательные», «нежелательные, но терпимые» и «безусловно нежелательные». К «желательным» были отнесены «Новое время», «Россия», «Московские ведомости», журналы «Исторический вестник», «Русская старина», «Нива». К «терпимым» отнесены были «Петербургская газета», «Русские ведомости», «Вестник Европы», «Русская мысль». Наконец «безусловно нежелательными» были признаны «Речь», «Биржевые ведомости», «Утро России», «Русское слово», «Современный мир», «Русское богатство», «Образование».

Однако практически все без исключения издания почувствовали тяжесть нового положения. Временные правила о печати были отменены, их заменило «Положение о чрезвычайной охране», устанавливающее систему штрафов и фактически возрождающее предварительную цензуру. Современники писали, что такого количества штрафов, приостановок, административных взысканий, как в 1908 году, не было за 40 лет (с 1865 по 1904 годы) истории русской журналистики. Штрафы накладывались 165 раз. При Охтинской полицейской части в Петербурге для журналистов была отведена особая камера, в ней редко находилось менее 40 человек. Все помещения жандармских управлений были забиты конфискованными книгами и номерами газет и журналов. Их набралось несколько миллионов экземпляров. Особенно трудным оставалось положение провинциальной прессы.

В 1909 году деятели русской журналистики пытались отметить 200-летие провинциальной прессы, но в условиях реакции сделать это не удалось.

Расцвет бульварной журналистики. Даже в непростых условиях наступившей политической реакции русская печать продолжала развиваться и в количественном, и в качественном отношении. Появлялись новые типы изданий – так, с июля 1908 года начала выходить в Петербурге «Газета-Копейка», которая в 1910-1911 годах широко распространилась во многих городах страны. Эти дешевые (цена одного номера составляла 1 копейку, в крупных городах – 5 копеек) бульварные издания сыграли значительную роль в периодике начала XX века, приучив читать периодику малообразованного читателя. Они были рассчитаны на самую неподготовленную аудиторию, которая тем не менее начала активно приобщаться к общественной жизни в период войн и революций.

Большое распространение «Копейки» имели в рабочей среде. Рабочие искали в газетах не только политической информации, они ценили периодические издания за универсальность содержания, широту охвата действительности и, что немаловажно – за возможность занимательного чтения. Газета многим малообразованным рабочим заменяла книгу: они искали и находили в «Газетах-Копейках» обилие низкопробной беллетристики, не тратя скудные средства на приобретение художественной литературы. Доступные, объемные, повсеместно распространявшиеся газеты давали своим читателям и информацию, и сенсации, и скандалы, и статьи с комментариями, и беллетристику.

Цензура характеризовала направление «Копеек» как умеренно-прогрессивное и отмечала следующую особенность подачи материала: «Помещая на своих страницах обычные в ежедневной прессе сведения, газета сопровождает их руководящими статьями, в которых с умеренно-либеральной точки зрения обсуждает очередные вопросы политической и общественной жизни». Близкий же к социал-демократам журнал «Образование» отмечал: «Бульварная пресса рассчитана по преимуществу на мелкобуржуазные, плебейские слои, она радикальна, - конечно, в определенной мере, - чтобы в достаточной мере щекотать своих читателей и не слишком подвергать их опасностям».

Несмотря на свое пренебрежительное отношение к «Копейкам», радикальные партии пытались поставить этот тип издания на службу своим интересам из-за аудитории. Группа социал-демократов, жившая на Капри, планировала купить «Киевскую Копейку» и, переведя ее в Петербург, приспособить для своих целей. Но Ленин отверг этот план.

Одной из главных новинок, характерных для массовой прессы - большое количество приложений. За счет приложений, чаще всего бесплатных, увеличивалось количество читателей, приложения позволяли использовать разные способы воздействия на аудиторию, в них печатались иллюстрации, фотографии, рисунки и так далее. Так, петербургская «Газета-Копейка» предлагала своим читателям: «Журнал-Копейку», «Листок-Копейку», «Альбом-Копейку», «Всемирную панораму», «Искорки», «Дом и хозяйство», «Здоровую жизнь», «Волны», «Зеркало жизни», «Веселого балагура», 52 книжки «Библиотеки сенсационных романов», сборники русской литературы, 12 выпусков энциклопедического словаря и так далее. Как видно по названиям, были учтены самые разнообразные вкусы читателей.

Положение газетной периодики в 1907-1910 годах.В целом можно говорить о спаде политической активности российской аудитории в этот период, об изменении идейных приоритетов в системе российской журналистики. Все больше усиливается влияние государства на прессу и общественное мнение. В защиту столыпинских реформ выступила официозная журналистика – «Санкт-Петербургские ведомости», «Московские ведомости», «Правительственный вестник» и ряд других. В газете Суворина «Новое время»получают распространение идеи русского национализма, идет полемика о дальнейших путях развития России. Поддерживаемая правительством, бурно развивается черносотенная печать, ее лидером становится газета «Русское знамя».

Черносотенный «Союз русского народа» к концу 1907 года насчитывал около 400 местных отделений, а общее число людей, связанных с его деятельностью, достигало 2 миллионов человек. Однако в самом черносотенном движении назревал конфликт, и в 1908-1910 году Союз разделился на три самостоятельные патриотические организации: «Союз Михаила Архангела» (под руководством В.М. Пуришкевича), «Союз Русского Народа» (под руководством Н.Е. Маркова) и «Всероссийский дубровинский Союз Русского Народа». Все эти монархические организации продолжали выступать за сохранение исторических устоев России («православие, самодержавие, народность»), боролись за лишение избирательных прав иудеев, ограничение представительства Польши и Кавказа. «Союз Михаила Архангела» выпускал газету «Колокол», еженедельники «Прямой путь» и «Зверобой», распространял книги и брошюры, проводил собрания, чтения, беседы.

Ведущим издание черносотенцев была газета «Русское знамя», выходившая с подзаголовком «Вестник союза русского народа». Она издавалась в Москве под редакцией А.И. Дубровина и выходила ежедневно, в формате больших столичных газет. В объявлении о подписке на 1909 год газета писала, что ее направление – «За Веру Православную, Царя самодержавного и Отечество нераздельное и «Россия для Русских»: «Русское знамя», будучи верным истолкователем великих начал, исповедуемых Союзом русского народа, ставил своей ближайшей задачей правдивое и беспристрастное изложение и освещение текущих событий, строго обоснованное разоблачение злоупотреблений, беззаконий и произвола чиновников и общественных деятелей и выяснение истинных нужд Государства и Русского народа, права которого умышленно попираются в угоду инородцам».

Постоянными рубриками газеты были «Телеграммы», «Хроника», «Последние новости и слухи», «По России», «Деятельность Союза русского народа», «Обзор печати», а также объявления. Однако необходимо отметить небольшой процент рекламы в газете, что особенно заметно по сравнению, например, с «Новым временем». О том, что это было принципиальной позицией черносотенных газет, косвенно свидетельствует объявление о подписке на газету «Голос русского» (с подзаголовком «Вестник русского патриота»). Редактор-издатель Владимир Балашов писал в нем: «Не от избытка материальных средств занимаюсь я издательством, а свои трудовые гроши вкладываю в это патриотическое начинание; никаких субсидий не получаю я и помещать, ради увеличения прихода, публикаций сомнительного содержания и несомненно жидовского происхождения не стану; издавать при таких условиях дешевый орган печати немыслимо, тем более при практикуемой мною обильной бесплатной рассылке отдельных номеров по деревням, а потому подписная цена на «голос русского» <...> на год – 12 рублей». Столько же стоила и газета «Русское знамя» (а также «правительственный вестник» и ряд других ежедневных газет) – это было довольно дорого, но покрывало расходы на издание.

«Русское знамя» на своих страницах вело полемику и с правыми партиями, особенно с октябристами, и с кадетами, и естественно с революционно-демократическими партиями. Чрезвычайная эмоциональность материалов отражается даже в заголовках («Бойтесь высокопоставленных кадетов!», «Провокация в полиции революционной и государственной», «Масон пошел уже в народ», «На виселицу предателя», «Систематическое вранье», «Октябристские Иуды», «Тонкий подкоп устоев русской государственности», и так далее). Одной из центральных тем для черносотенной печати был еврейский вопрос, чрезвычайно обострившийся в России на рубеже веков. Также печатались официальные материалы Союза русского народа – протоколы, объявления, телеграммы и другие.

Объявления о подписке, публиковавшиеся на страницах «Русского знамени», дают представления о черносотенных изданиях, выходивших в других российских городах: «Морская волна» (Вильно), «Вестник Русского собрания» (Санкт-Петербург), «Голос порядка (г. Елец), «Русская правда» (Астрахань), «Двуглавый орел» (Москва).

«Русское слово» после третьеиюньского переворота быстро приспособилось к новым условиям. Тон статей его стал намного умереннее, хотя цензура продолжала считать издание органом самых крайних левых партий. Ведущую роль в газете играли Дорошевич, Г. Петров, С. Яблоновский, В.В. Розанов (выступавший под псевдонимом «Варварин»). В 1910 году «Русское слово» выпустило два специальных номера, принесших газете большой успех: один из них был посвящен 50-летию А.П. Чехова, другой - смерти Л.Н. Толстого.

Журналы периода реакции. «Вестник Европы» в 1908 году лишился своего бессменного редактора и одного из организаторов журнала – М.М. Стасюлевича. В 10-м номере за 1908 год он оповестил своих читателей, что прекращает свою деятельность «вследствие слабости здоровья и значительного утомления после 43 лет трудов по изданию и редакции журнала» - Стасюлевичу в это время было уже 82 года. Он вскоре умер. Издателем журнала стал известный политический деятель, историк М.М. Ковалевский, а редактором – К.К. Арсеньев, которому исполнилось 70 лет. К.К. Арсеньев (1837-1919) – адвокат, общественный деятель, публицист, принадлежал к старшему поколению русских журналистов. Арсеньев имел большой авторитет в среде журналистов, его называли «совестью» русской журналистики. Как юрист, он участвовал также в различных третейских судах, выступал адвокатом на литературных процессах.

К.К. Арсеньев работал в «Русском вестнике», «Отечественных записках», «Санкт-Петербургских ведомостях», а в 1880 году пришел в только что основанный журнал «Вестник Европы». Он вел основные отделы политического характера – «Внутреннее обозрение» и «Общественную хронику». Став редактором, Арсеньев продолжил писать для отдела «Внутреннее обозрение», а «общественную хронику» отдал военному юристу, депутату Государственной думы В.Д. Кузьмину-Караваеву. Эти отделы утратили редакционный характер, под ними теперь публиковались имена авторов.

Новая редакция несколько изменила характер журнала, что было замечено читателями. Несмотря на то, что «Вестник Европы» продолжал оставаться сторонником реформ, в оценке столыпинской деятельности журнал иногда становился на позиции, близкие к народническому «Русскому богатству». «Вестник Европы» с негодованием относился к столыпинской реакции, постоянно публиковал материалы о репрессиях, казнях, административном произволе в стране и сочувственные статьи о тяжелом положении рабочих.

Поскольку ведущие обозреватели журнала являлись и профессиональными юристами, на страницах «Вестника Европы» производился анализ законодательных актов, осуждаемых в III Государственной Думе. И каждый раз они приходили к выводу, что предпринимаемые реформы не соответствуют интересам страны и не улучшают положения ее населения. В 1912 году журнал окончательно пришел к выводу, что он «решительно против аграрного законодательства последних лет».

Тем не менее «Вестник Европы» продолжал настаивать на необходимости не революционного, а реформаторского пути, и очень много внимания уделял работе Думы. Думские отчеты писал, как правило, В.Д. Кузьмин-Караваев.

Беллетристический отдел «Вестника Европы» в начале XX века был довольно слабым. После «золотого века» этого отдела, когда в журнале печатались Тургенев, Гончаров Островский, Салтыков-Щедрин, в «Вестнике Европы» практически не появлялось ярких имен, значительных произведений. В 1910 году в журнале стал активно сотрудничать академик Д.Н. Овсянико-Куликовский, один из ведущих литературоведов страны. Он привлек в журнал писателей горьковского круга, которые раньше не могли печататься в журнале: еще в 1909 году автор отдела «Критические наброски» С. Андрианов обвинял Горького в том, что он продал свой талант «за чечевичную похлебку партийного функционера». А в 1912 году в «Вестнике Европы» был опубликованы рассказ Горького «Три дня», одна из лучших повестей Бунина «Суходол»; с 1913 года Овсянико-Куликовский стал соредактором «Вестника Европы», Горький и Бунин – его постоянными авторами.

Еще один новый сотрудник «Вестника Европы», И. Жилкин, являлся делегатом I Думы от крестьян, членом трудовой партии. Он стал вести постоянный отдел «Провинциальное обозрение», в котором отражались по большей части собственные впечатления публициста, полученные во время частых поездок по стране. Благодаря Жилкину в журнале стала широко освещаться провинциальная русская жизнь, которой раньше «Вестник Европы» не уделял достаточно внимания.

Во время реакции журнал предпринял попытку некоторой модернизации. В первых номерах за 1909 год редакция объявила, что «Вестник Европы», расширяет информационные и научные отделы и, кроме прежних отделов, будет публиковать «обозрение провинциальной жизни, периодические обзоры новых явлений в мире науки, корреспонденции из главных центров Западно-Европейских и Северо-Американских». Изменился и подзаголовок – теперь на первом месте оказалась не история, а наука, а литературный отдел отошел на последнее место: «Вестник Европы» стал журналом «науки, политики, литературы». Естественные науки привлекают все больше внимания журнала, одним из ближайших сотрудников становится К.А. Тимирязев, печатаются В. Бехтерев, А. Бекетов, И. Мечников и другие ученые.

Однако и политика занимала одно из центральных мест в «Вестнике Европы». Был значительно расширен отдел «Хроника» - здесь публиковались «обозрения», статьи по проблемам внутренней и международной жизни, а также появлялись крупные теоретические публикации. «Хроника» занимала 140-180 страниц из почти 400 страниц журнального текста. Наибольшей реорганизации подверглись отделы «Из общественной жизни» и «Внутреннее обозрение».

Наконец, в журнале в этот период появляются цветные рисунки и репродукции, реклама и объявления. Хотя в изданиях подобного рода постоянно помещались объявления о подписке на журнале, объявления о новых книгах, однако в «Вестнике Европы» появляется в 1910-е годы и реклама швейных машинок, женского белья и так далее. Реклама помогала журналу выжить, так как тираж был невысоким – около 6 тысяч подписчиков, и денег от подписки не хватало.

Под новой редакцией «Вестник Европы» значительно расширил свою программу, круг освещаемых тем, стал внимательнее относиться к общественной проблематике.

Бывший либеральный журнал, близкий к кадетам, «Русская мысль»с 1907 года перешел в руки П.Б. Струве и изменил свое направление. Соиздателем журнала стал А.А. Кизеветер, в публицистических отделах начали работать А.С. Изгоев, Н.А. Бердяев, В.Д. Набоков, а в литературном – Д.С. Мережковский З.Н. Гиппиус, Ф.К. Сологуб, В.Я. Брюсов.

Уже в первом номере за 1908 год «Русская мысль» объявила, что журнал не предполагает иметь строго выдержанное единое направление, «отстаивая со всей силой убеждения начала конституции и демократии… в то же время в вопросах общекультурного характера охотно представляет страницы журнала таким статьям, в которых читатель найдет хотя бы и не совпадающую со взглядами редакторов, но серьезную, оригинальную и свежую постановку выдвигаемых жизнью проблем». То есть журнал практически отказался от единого выдержанного направления, объявляя главным критерием выбора материала для публикации «оригинальную и свежую постановку проблем». Новая концепция была связана, возможно, с желанием руководителя журнала, П.Б. Струве, отмежеваться от кадетов как политической партии. То, что издание не должно быть партийным органом, уже стало очевидным для «толстых» журналов. Однако в период реакции в партии кадетов нарастало недовольство ее лидером – П.Н. Милюковым, из-за которого, по мнению многих, партия стала сдавать свои позиции.

Хотя Струве и был одним из основателей партии, он также отходит от кадетов и постоянно подчеркивает, что «Русская мысль» - «орган свободной мысли»: «Настолько это зависит от меня, я стремлюсь освободить журнал от всякого «направленства»… Делаю это замечание ввиду того, что часто – на основании имен редакторов журнала – его называют «кадетским». (Махонина, с. 164).

В первом же номере за 1908 год была опубликована статья Струве «Великая Россия», в которой была предложена «национальная идея» современной России: «примирение между властью и проснувшимся к самосознанию и самодеятельности народом, который становится нацией. Государство и нация должны органически срастись». Действительно, для создания великой России, о которой мечтал Струве и многие его соратники, эта идея оказалась бы очень плодотворной. Но в стране, только что пережившей тяжелейший революционный кризис, в разгар реакции такая проповедь примирения с правительством оказалась преждевременной и вызвала бурю негодования. Струве поддержали только крупные промышленники, которые начали активно использовать предложенные планы создания великой России.

В отдел беллетристики Струве пригласил символистов, что было нехарактерно для толстого журнала и показало стремление редактора действительно представить в «Русской мысли» широкий спектр мнений. В это время общество уже стало признавать новое литературное направление, символисты стали заметным явлением русской культуры. В журнале публиковались произведения Д.С. Мережковского, критические материалы З.Н. Гиппиус под псевдонимом «Антон Крайний». Не сработавшись с Мережковскими, Струве пригласил в качестве руководителя беллетристического отдела В.Я. Брюсова. Однако и с Брюсовым Струве не всегда находил общий язык: известно, что редактор отказался публиковать роман Белого «Петербург, который Брюсов фактически заказал для «Русской мысли». После ухода Брюсова из журнала его место заняла Л.Я. Гуревич – в прошлом издательница журнала «Северный вестник». Тем не менее главным в журнале всегда оставалось переосмыслений идей, которыми на протяжении XIX века жила русская интеллигенция.

В 1910 годах социал-демократического направления придерживался новый «толстый» журнал – «Современный мир». Он был образован после закрытия в 1906 году журнала «Мир божий» - в новое издание полностью перешла вся редакция и прежний состав авторов. «Современный мир» рассылался подписчикам «Мир божьего». Таким образом, преемственность изданий не вызывала ни у кого сомнений.

В первые годы редакции пришлось нелегко. А.И. Богданович, идейный вдохновитель «Мира божьего», умер в 1907 году, а Ф.Д. Батюшков не мог редактировать журнал из-за того, что он находился под следствием. К своим обязанностям он приступил только в 1908 году, после того, как был оправдан по суду.

Преодолев организационные и материальные трудности, редакция несколько изменила и структуру журнала. Теперь это был не журнал «для чтения» и «для самообразования», а более традиционный «ежемесячный литературный, научный и политический журнал». «Современный мир» приблизился к типу классического «толстого журнала» и в отношении единого направления: в редакционном обращении было объявлено, что журнал «ставит своей задачей распространение среди своих читателей идей последовательного политического и социального демократизма и освобождения личности». Поскольку после революции 1905 года «толстые» журналы либо поддерживали какую-либо партию, либо пытались основать собственную, «Современный мир» также должен был определиться в этом отношении. После двухлетнего переходного периода журнал стал изданием с открытой социал-демократической ориентацией.

К 1908 году сложилось ядро редакции, в которую вошли М. Неведомский, В. Кранихфельд, В. Львов-Рогачевский. В 1909 году был утвержден новый редактор – Н.И. Иорданский, меньшевик, соратник Г.В. Плеханова. Поддерживая социал-демократов, «Современный мир» тем не менее не стал партийным изданием. Кроме того, что партийные требования суживали программу журнала, за органами партий более пристально следила цензура. Понимая это, социал-демократы старались сберечь единственную легальную трибуну. Так, Г.В. Плеханов, который стал постоянным сотрудником журнала, не опубликовал здесь ни одной статьи по партийной проблематике: он отдавал в «Современный мир» только философские и культурно-исторические работы.

Тем не менее, несмотря на все предосторожности, цензура в 1907 году характеризовала журнал как «орган ортодоксальных марксистов», что приводило к постоянным цензурным притеснениям.

В условиях внутрипартийной борьбы, когда большевики вели полемику с «отзовистами» и «ликвидаторами», Плеханов и его единомышленники (меньшевики – «партийцы») считали, что наряду с легальной работой в Думе необходимо сохранить нелегальную партию. Это неожиданно вновь сблизило Плеханова с большевиками и Лениным, и они вместе начинают выступать на страницах «Современного мира». Здесь публикуются работы В.В. Воровского, М.С. Ольминского, В.Д. Бонч-Бруевича, А.М. Коллонтай, В.И. Ленина. То есть в 1910-х годах «Современный мир» оказался на время журналом, в котором печатались «все социал-демократы», из разных фракций и групп. Часть сотрудников «Современного мира» принимали также участие в большевистских массовых газетах «Звезда» и «Правда».

Если публицистический и политический отделы велись в одном направлении, то беллетристический не всегда согласовывался с общественно-политической программой журнала. Так, в 1907 году в «Современном мире» был опубликован роман М. Арцыбашева «Санин» - он был предложен еще Богдановичу, но прежний редактор произведение отверг. «Санин» был крайне недоброжелательно встречен русской интеллигенцией, его расценили как измену прежним идеалам журнала. В то же время в 1910 годах в отделе беллетристики публиковались А.М. Горький, И.А. Бунин, Л.Н. Андреев, В.В. Вересаев, С.Н. Сергеев-Ценский, И.С. Шмелев, А.С. Серафимович, Е.Н. Чириков и другие.

«Вехи» и газетно-журнальная полемика вокруг них.Представители либерального лагеря также анализировали произошедшие события. В 1909 году вышел сборник «Вехи», в который вошли статьи общественных деятелей, бывших «легальных марксистов» - М.О. Гершензона, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, П.Б. Струве, А.С. Изгоева (Ланде), Б.А. Кистяковского и С.Л. Франка. Никто из них не ожидал, что появление сборника вызовет своего рода сенсацию. Пресса откликнулась на него более чем 200 критическими статьями.

Статьи семи авторов были посвящены в основном двум темам: революции и интеллигенции, которая была «руководящим и духовным двигателем ее». «Революцию делали плохо», писал Струве. Однако, «вдумываясь в пережитое нами за последние годы, нельзя видеть во всем этом историческую случайность или лишь одну игру стихийных сил. Здесь произнесен был исторический суд, была сделана оценка различным участникам исторической драмы, подведен итог целой исторической эпохи… Русская революция развила огромную разрушительную энергию.. но ее созидательные силы оказались далеко слабее разрушительных».. (С. Булгаков, статья «Героизм и подвижничество»). В «трагедии русской революции» авторы сборника обвинили интеллигенцию и призвали ее к покаянию, самопроверке, говорили о реформе интеллигентского сознания, личном самоусовершенствовании, «синтезу знания и веры»: «Нужно покаяться, то есть пересмотреть, передумать и осудить свою прежнюю душевную жизнь в ее глубинах и изгибах, чтобы возродиться к новой жизни».

Авторы сборника не во всем и не всегда были согласны друг с другом, но в одном они сходились: в признании «первенства духовной жизни над внешними формами общежития». Необходимо отказаться от идеи переустройства общества революционным путем и начать работу по возрождению духовных, культурных, религиозных основ бытия народа и общества, считали они.

Все авторы говорили о наболевшем, продуманном, видимо, они не рассчитывали на большой общественный резонанс своего сборника. Розанов, например, считал, что «Вехи» - «самая грустная и самая благородная книга, какая появилась за последние годы. Книга полная горечи и самоотречения». Ее авторы - и это подчеркнул Розанов, - «все бывшие радикалы, почти эсдеки… когда-то деятели и ораторы шумных митингов (Булгаков), вожди кадетов (Струве), позитивисты и марксисты не только в статьях журнальных, но и в действии, и в фактической борьбе с правительством». Они говорили в своих статьях «о себе и своем прошлом, о своих вчерашних страстнейших убеждениях, о всей своей собственной личности».

Читателями «Вех» были люди, еще не остывшие от бури 1905 года, тяжело пережившие свое поражение. Их реакция на сборник была очень резкой – «Вехи» критиковали и правые и левые. Очень немногочисленные одобрительные отклики принадлежали людям, которых рассматривали как врагов прогресса и трудового народа – брат министра внутренних дел А.А. Столыпин поддержал «Вехи» в «Новом времени», и архиепископ Антоний в газете «Слово». Остальные рецензенты, представлявшие часто полярные политические и общественные группировки, были единодушны в оценке сборника. И министр внутренних дел Столыпин, и лидер кадетов Милюков, и вождь большевиков Ленин в самых резких выражениях осудили авторов «Вех», назвали их «ренегатами, оскорбившими русскую интеллигенцию». Наиболее резкая критика прозвучала со страниц социал-демократических изданий, в первую очередь со стороны «Современного мира». В газете «Новый день» Ленин опубликовал статью «О «Вехах» (под псевдонимом В. Ильин), где назвал сборник «энциклопедией либерального ренегатства». Резко осудил «Вехи» А.В. Пешехонов в «Русском богатстве».

Сатирическая журналистика периода реакции.В самые мрачные годы реакции, в 1908 году, в России вышел новый журнал – «Сатирикон». Это был реорганизованный юмористический журнал «Стрекоза», выходивший в Санкт-Петербурге: получив его в наследство после смерти отца, издатель М.Г. Корнфельд с друзьями, художниками Н.В. Ремизовым-Васильевым, А.А. Радаковым и сатириком А. Аверченко изменили концепцию журнала и превратили его в сатирическое издание. Название было заимствовано у романа Гая Петрония «Сатирикон», в котором высмеивалась эпоха Нерона. В начале XX века, во времена реакции, российский «Сатирикон» также должен был критически изображать современность и общественные нравы, сохраняя спокойствие и здравый смысл.

В журнале активно работали многочисленные поэты и прозаики – Саша Черный, Н.А. Тэффи, П.П. Потемкин, Л.Н. Андреев, А.И. Куприн, А.Н. Толстой. Здесь публиковались работы известных художников – кроме постоянных карикатуристов Н.В. Ремизова, А.А. Радакова, А. Юнгера, А. Яковлева, в оформлении «Сатирикона» принимали участие А. Бенуа, Б. Кустодиев, К. Коровин, М. Добужинский, Л. Бакст.

Издание приобрело неожиданное для его основателей и участников влияние. Материалы журнала не только горячо осуждались в обществе – они цитировались с трибуны Государственной Думы. «Сатирикон» стал не только заметным явлением в истории русской журналистики, но и феноменом общественно-политической и культурной жизни страны.

Особенность ведения журнала заключалась в том, что периодически выпускались тематические номера под собственными заголовками: «Военный» «Сатирикон», «Еврейский», «Полицейский», «Экзаменационный». После убийства П.А. Столыпина, которого постоянно критиковал «Сатирикон», был выпущен «провокаторский» номер.

Рисунок и текст в журнале были тесно связаны между собой, текст мог дополнять рисунок, или пояснять карикатуры. Однако нередко изобразительный материал занимал целые страницы, существуя как самостоятельный содержательный элемент.

Журнал не отличался особой радикальностью, но умел придать политическую окраску на первый взгляд нейтральным материалам. Например, в «экзаменационном» номере (№ 20 за 1910 год) главной темой стали студенческие экзамены и сопутствующие им шпаргалки, зубрежка и так далее. Здесь был опубликован материал «Экзамен на фельетониста», где на вопрос экзаменатора будущий фельетонист должен ответить ассоциациями, связанными с реакционными деятелями V Думы:

«Теперь внутренняя политика.. Кто Пуришкевич?

- Балаганный шут, фигляр…

-Марков?

- Который темные деньги… курский зубр.. реакционные вожделения».

Помимо журнала выпускалась «Библиотека Сатирикона»: в 1908–1913 было опубликовано около ста названий книг общим тиражом свыше двух миллионов, в том числе и первый сборник рассказов Аверченко «Веселые устрицы» (1910), выдержавший за семь лет двадцать четыре издания.

К 1911 году политическая острота журнала ослабела. Общественный подъем поставил перед редакцией новые задачи: по мнению Аверченко, необходимо было помочь читателям стряхнуть с души кошмар столыпинщины, свободно и весело засмеяться. Смех – вот лекарство от тоски и уныния. Однако с мнением Аверченко были согласны далеко не все авторы «Сатирикона», в частности, Саша Черный вышел из состава редакции в 1911 году из-за неприятия нового направления. Крупный раскол произошел в редакции в 1913 году, когда А. Аверченко и целая группа «сатириконцев» покинула журнал и основала «Новый Сатирикон».