Причины углубления противоречий

Во второй половине ХХ столетия в большинстве развивающихся стран, особенно в самых бедных из них, произошел демографический взрыв, кру­то повысивший кривую ежегодного прироста на­селения. Это существенно замедлило темпы роста подушевых доходов, поскольку ди­намика последних определяется двумя разнонаправленными факторами: темпами роста ВВП и темпами роста населения. Чем быстрее растет объем ВВП, тем скорее повышается средний уро­вень подушевых доходов той или иной страны. Но чем быстрее растет ее население, тем меньшая часть этого объема приходится на каждого жите­ля. Демографический взрыв в развивающихся ре­гионах мира существенно понизил темпы прирос­та подушевых доходов в большинстве регионов Юга.

Однако демографический взрыв - явление временное. По темпам ежегодного прироста на­селения этих регионов он прошел свой пик уже во второй половине 60-х годов, а по абсолютной его величине - на рубеже 80-х и 90-х (максимум - 80 млн. человек - пришелся на 1990 г.). Населе­ние развивающихся стран продолжает расти, но все медленнее. Это значит, что чрезвычайно не­благоприятная для развивающихся регионов де­мографическая ситуация вступает в фазу затуха­ния, а экономический рост здесь будет постепен­но входить в нормальную колею.

Другое весьма неблагоприятное обстоятельст­во, усугубившее во второй половине XX в. эконо­мическое положение развивающихся стран, со­стоит в том, что многие из них обрели политическую и экономическую неза­висимость после продолжительного пребывания в составе тех или иных колониальных империй. Будучи колониями или зависимыми странами, они находились под своеобразной опекой своих метрополий, которые обеспечивали им устойчи­вое положение в системе международного разде­ления труда, защиту их внутренних рынков от чужих (не входящих в данную империю) конку­рентов, валютную стабильность и другие, отно­сительно благоприятные экономические и поли­тические условия.

Разумеется, это было выгодно в первую оче­редь метрополиям, но в известной мере и их вла­дениям. Когда же новорожденные государства обрели суверенитет, изгнали опытных колониальных администраторов, они остались один на один со своими экономическими и социально-политическими проблемами. Боль­шинству из них пришлось, чуть ли не с нуля созда­вать свои государственные структуры, готовить национальные кадры управленцев, вырабаты­вать собственную экономическую и социальную политику. И все это в условиях общей технико-экономической и культурной отсталости, неудер­жимого роста населения, неприспособленности к жесткой конкуренции на мировом рынке и разгу­ла коррупции в среде доморощенных чиновников, впервые пришедших к власти.

В большинстве бывших колоний, особенно африканских и ближневосточных, отсутствовала сколько-нибудь развитая политическая культура, демократические традиции и институты. Во многих ново­рожденных государствах бюджетные дефициты закономерно достигли громадных размеров и по­влекли за собой высокую инфляцию. Это, в свою очередь, обесценивало национальные валюты, повышало процентные ставки по кредитам, отвлекая и без того скудные инвестиционные ресурсы от реального сектора экономики в финансовую сферу и усиливая бегство национального капитала за границу. Кроме того, высокая инфляция подры­вала реальные доходы населения, сужая внутрен­ние рынки сбыта. В результате реальный сектор начал стагнировать.

Но со временем ситуация стала меняться в луч­шую сторону. По примеру молодых азиатских "тигров", а также в результате накопленного опыта большинство развивающихся стран в 80-х годах начало менять свою экономическую стра­тегию, и это стало приносить плоды. Косвенным подтверждением оздоровления экономики разви­вающихся стран явился перелом сохранявшейся здесь до середины 80-х годов прошлого века тен­денции к нарастанию инфляции.

Еще один фактор, крайне отрицательно ска­зывающийся на экономическом, политическом и культурном развитии развивающихся стран - это бесконечные военные конфликты. Сначала вос­стания и войны за освобождение от колонизато­ров, потом - территориальные споры и межэтни­ческие столкновения. К этому нередко добавлялись бесчинства пришедших к власти диктаторов, дворцовые перевороты, запредельная коррупция чиновников. Один из самых крупных кон­фликтов такого рода вспыхнул в Демократичес­кой республике Конго (бывшем Заире), где почти тридцатилетняя тирания Мобуту довела этничес­кие, политические и социальные противоречия до предела. В гражданскую войну оказались втяну­тыми и соседние страны: на стороне правительст­ва - войска Анголы, Зимбабве и Намибии, на сто­роне мятежников - вооруженные силы Руанды и Уганды. В этой бойне погибло 2.5 млн. человек.

Некоторые развивающиеся страны на долгие годы превращались в театр военных действий, а их население лишалось возможности заниматься нормальной хозяйственной деятельностью. В Пе­ру гражданская война продолжалась 16 лет (1980-1996), Эфиопии- 17 лет (1974-1991), Банг­ладеш - 21 год (1973-1994), в Афганистане -23 года (1978-2001), на Филиппинах - 24 года (1972-1996), в Бирме - 27 лет (1968-1995), а в Ча­де - даже 29 лет (1965-1994).

Такие выяснения отношений с помощью силы причиняют колоссальный ущерб экономике, со­циальному и политико-правовому развитию стран. Мало того, что они уносят миллионы жизней (только в 90-х годах в таких конфликтах погибло более 4 млн. человек), они еще и разрушают накопленный физический капитал (предприятия, жилой фонд, инфраструктуру), отбрасывая эко­номику на многие годы назад. Все это тормозит экономический рост большинства развивающих­ся стран. Но в последние годы число серьезных вооруженных конфликтов (тех, которые уносят жизни не менее 1 тыс. военных и гражданских лиц), достигнув пика в первой половине 90-х го­дов, стало снижаться.

Наконец, следует учитывать еще один фактор, сыгравший в 60-70-х годах деструктивную роль в судьбах более двух десятков развивающихся стран. Распад колониальной системы привел к жесткой борьбе развитых стран и Советского Союза пе­ретянуть ряд стран Азии, Африки и Латинской Америки на «капиталистический» и «некапиталистический» путь разви­тия, то есть на путь строительства социализма.

Тем странам, которые пове­рили в преимущества социализма или делали вид, что готовы в это поверить, давались льготные кре­диты, поставлялись в долг промышленное обору­дование и оружие. В такие страны направлялись политические, экономические и военные совет­ники, советские инженеры и строители возво­дили плотины и заводы, строили шахты и рудни­ки, прокладывали дороги и трубопроводы. Уже к концу 70-х годов СССР и другие страны СЭВ поч­ти в 90 развивающихся странах построили около 3.3 тыс. промышленных и иных объектов, еще 1.4 тыс. находились в стадии строительства. Львиная доля этих объектов создавалась Совет­ским Союзом в кредит с неопределенными усло­виями погашения, то есть почти даром.

Шаг за шагом выдавливая иностранный капитал и укрепляя государствен­ный сектор, страны, идущие по пути строительства социализма, формировали у себя мо­дель экономики, приближавшуюся к советской: все более централизованную, командно-распре­делительную, все менее рыночную, ориентиро­ванную на самоизоляцию от мирового рынка.

Такие изменения, в значительной мере навя­занные извне, действительно позволяли некото­рым странам дистанцироваться от ТНК и бывших своих метрополий. В контексте холодной войны это можно было рассматривать как успех Совет­ского Союза. Но для самих государств социалис­тической ориентации это обернулось большими издержками. Их традиционные международные торговые, финансовые и производственные связи стали разрушаться, резко сократился приток ино­странных инвестиций, упала занятость, возросла безработица и социальная напряженность. В ко­нечном итоге их экономический рост замедлился, и к настоящему времени почти все они оказались в нижней части списка из 220 стран, ранжирован­ных по уровню доходов на душу населения, а 10 из них (Ангола, Афганистан, Бенин, Гвинея, Гвинея-Биссау, Лаос, Мали, Мозамбик, Мьянма, Эфио­пия) отнесены даже к категории наименее разви­тых. Разумеется, причины бедственного положе­ния бывших стран социалистической ориентации не сводятся к одной лишь такой ориентации, сыг­рали роль и другие объективные обстоятельства. Но примеры двух Китаев (КНР и Тайваня) и двух Корей (Северной и Южной) наглядно показывают, чего при одинаковых исходных условиях смогли добиться те их "половинки", которые не соблазни­лись бесплатными дарами.

Конечно, такой деструктивной деформации подверглась экономика лишь части развиваю­щихся стран, где проживала примерно треть их населения. Но и это стало весомым "вкладом" в торможение нормального экономического и со­циального развития всего третьего мира. Кроме того, идеи управляемой государством экономики и "антиимпериалистической" стратегии имели до­вольно широкое распространение за пределами стран социалистической ориентации и оказывали влияние на практику хозяйствования, например, в Латинской Америке. Так что социалистический лагерь внес ощутимые помехи в нормальный про­цесс развития отставших стран. Однако к середи­не 80-х годов прошлого века развивающиеся страны стали освобождаться от псевдосоциалис­тических иллюзий, и этот негативный фактор по­шел на убыль.

Итак, по крайней мере в силу четырех объек­тивных обстоятельств 60-90-е годы XX в. были исключительно неблагоприятными для большин­ства развивающихся стран в плане сокращения экономической, социальной и культурной дистан­ции между ними и авангардом мирового сообще­ства. Они-то и явились главными причинами уве­личения этой дистанции в тот сорокалетний пери­од. Относительно устойчивое соотношение средних уровней подушевых дохо­дов Запада и остальных стран (из числа которых исключены государства Центральной, Восточной Европы и бывшего СССР) в конце 50-х годов сме­нилось быстрым отставанием Юга. Глубокий от­рыв сохранялся вплоть до конца 80-х годов. Лишь к концу прошлого столетия удалось восстановить то соотношение этих уровней, какое было в кон­це 50-х годов. Нетрудно заметить, что этот глубо­кий отрыв хронологически соответствует перио­ду действия четырех названных неблагоприятных факторов. По прогнозу А. Мэддисона, к 2015 г. средний уровень подушевых доходов "остальных стран" достигнет почти 5 тыс. международных долларов (по ППС 1990 г.). Это примерно столь­ко же, сколько в конце 40-х годов XX в. было у стран Запада.