Современные антропологические концепции. 1 страница

Как у большинства наук, название этой науки говорит само за себя.

Антропология изучает физическое строение человека, его традиции привычки, его язык, искусство и религию, его цивилизации. Это значит, что многие другие науки очень тесно связаны с антропологией, такие, как, например, анатомия, физиология, психология, этика, социология и другие.

На практике антропология ограничивается более узким кругом изучения человека. С практической точки зрения антропологию составляют три направления. Первое изучает человека в природе. Что отделяет человека от животных? Какие особенности строения его тела отличают его от обезьян и других животных? Сравним ли его череп с черепом шимпанзе? Цель такого изучения - проследить связь между физическими качествами человека и его развитием и цивилизованностью.

Второе направление антропологии связано с изучением различных человеческих рас и их классификации. Это направление называется этнологией, и оно изучат физические различия между различными расами. Оно сравнивает скелеты и черепа доисторических людей и современных, а также изучат различные традиции и религии разных племен и народов с целью выявления их различий и особенностях развития.

Существует также третье направление антропологии, называемое антропометрией. Эта наука занимается изучением человека: роста, веса, представителей разных рас, величины их костей и т.д. Именно эта наука говорит о том, что средний рост человека сегодня 1метр 65 сантиметров.

В настоящие время социальная и культурная антропология - это область научного познания, предназначенная для изучения содержания совместной жизни и деятельности людей. Ее сознательную направленность можно определить следующим образом:

- изучение созданных людьми объектов, или, как их принято называть, артефактов (вещей, людей, образов, технологий, нормативных образований); их порождений, складывающихся вокруг них отношений и взаимодействий;

- построение теоретических моделей для организации, интерпретации, объяснение фактов, характеризующих активность людей в природном и искусственном окружениях, проявляющихся в общих (культурно - антропологические универсалии) и специфичных (культурное многообразие ) проявлениях в формах ;

- построение теоретических моделей макро - и микро динамики культурных процессов.

В соответствии с такого рода познавательными задачами основными предметными областями социальной и культурной антропологии являются:

- биологические, психические, социальные механизмы порождения, поддержания, изменения с природным окружением; способы поддержания и изменения искусственной жизненной среды в синхронном и диахронном планах;

- процессы порождения и динамики систем;

- способы формирования и поддержания внутри культурной и межкультурной коммуникаций;

- предпосылки, формы и технологии освоения культурного опыта;

- функциональные и динамические механизмы регулирование межличностных и межгрупповых отношений и связей;

- условия воспроизведения во времени специфических характеристик совместной жизни и деятельности людей на уровне обществ и сообществ.

В качестве исследовательских объектов социальной и культурной антропологии к настоящему времени сложились следующие:

- культурно - исторические регионы, поселения различных типов;

- специализированные области культуры, исследования которых обусловлено формированием субдисциплин, как экономическая, политическая, правовая антропология, антропология религии, антропологические направления в изучении искусства, массовой культуры, образования;

- социально-культурные слои (например, антропологический анализ в обществе, «культура бедности»), группы (субкультурные образования), организации (корпоративные нравы, обычаи, кодексы поведения, ценности, предрассудки, мифология);

- индивиды (культурно - антропологический анализ образа жизни людей, его изменения на протяжении жизненного цикла, внешней обусловленности нарушений физического и психического здоровья, отклоняющегося поведения, индивидуальных побуждений к изменениям и способов их реализации).

Что касается применения сегодня теоретических способов упорядочения эмпирических данных и объяснения культурных факторов, динамики и многообразия культурных феноменов, то их можно свести к следующим доминирующим направлениям:

- эволюционная теория, где считается, что совокупности социокультурных феноменов различается по степени совершенства и, возможно, движение по этой шкале вверх и вниз;

- культурный материализм, где считается, что совокупности социально-культурных форм различаются по их адаптационным преимуществам;

- диффузионизм, где считается, что совокупность сходных социокультурных феноменов имеют общий источник или связаны друг с другом через механизм заимствования;

- функционализм, где считается, что различные совокупности образования в пределах одной группы являются взаимоподкрепляющими;

- французская социология, где считается, что совокупность социокультурных образований отличаются друг от друга внутренней последовательностью, гармоничностью, степенью взаимности;

- британский социальный структурализм, где считается, что сходные по внутренней структуре социокультурные явления могут быть внешне совершенно различны, а кажущиеся сходными феноменами, могут различаться в некотором существенном отношении и один из них может быть детерминантом другого;

- психологическая антропология, где считается, что некоторые виды социокультурных феноменов представляют собой вариации на определенную тему (например, удовлетворение человеческих потребностей) или некоторое социальное измерение (например, социальная дифференциация);

- французский структурализм, где считается, что все человеческие феномены определенного типа детерминированы некоторым набором врожденных принципов (пределов), прямо не наблюдаемых в самих феноменах.

Таковы сегодня источники объяснительных принципов и моделей, которые могут быть использованы для интерпретации динамики и многообразия культурных феноменов различного масштаба и различной степени устойчивости во времени.

Классический антропологизм искал единство человека и природы. Для него человек – высшая ступень развития природы, ее высший продукт. Поэтому он обращал весь свой пафос на выяснение тех внешних факторов, которые обусловили процесс антропогенеза и определяют поныне дальнейшую эволюцию человека. В число таких факторов включались разные составляющие: природа, климат, геосреда, экономика, законодательство, труд, язык, религия и др. Проблема совершенствования человека понималась как проблема естественной эволюции этих внешних по отношению к человеку факторов. Она не рассматривалась как проблема самосовершенствования человека в относительной независимости от внешних по отношению к природе человека факторов.

Современный антропологизм переносит исследовательский пафос на постижение внутреннего духовного мира человека. Для него важно выявить имманентную логику развития духовного мира человека и через эту логику рассмотреть возможности, движущие силы, тенденции самосовершенствования человека, а также характер творения им своего бытия. Поэтому, наряду с двумя сферами действительности, в которых живет и которыми определяется человек классического антропологизма – природой и культурой (социумом), - обязательно «вводится» в рассмотрение третья сфера – внутренний духовный мир, который является средоточием человеческой специфики, активности, индивидуальности и мотивации его деятельности. Направленность современного антропологизма на постижение внутреннего духовного мира человека должна пониматься как компенсирующая познавательная процедура, не отрицающая, а дополняющая исследованные на предыдущем этапе факторы детерминации – природу и культуру.

Если же этой направленности придать самодовлеющий характер, то ничего, кроме уже известного и отвергнутого приема полной редукции к социологизму и психологизму, не получим. А это верный путь к «чистому» идеализму субъективистского толка. То же самое следует сказать и о вечной проблеме отличия человека от животного, проблеме специфичности человека, исследование которой в рамках современного антропологизма смещается в направлении к природной неспециализированности человека, к особой значимости онтогенеза в развитии человека, рефлективности его сознания. Эту направленность ни в коем случае нельзя трактовать как отказ от признания роли и значения детерминированности человека природными и социокультурными условиями и факторами.

Старый антропологизм базировался на максиме: человек свободен в рамках внешней необходимости. Сама свобода определялась как необходимость познанная, осознанная человеком, как деятельность человека в соответствии с этой познанной необходимостью.

Современный антропологизм, делая упор на специфичности, субъектности, «самости» человека, рассматривает проблему свободы как проблему возможности выхода за пределы данной социальной необходимости, выхода за наличное бытие. Механизм такого выхода зиждется на свободном наборе человеком варианта своего поведения в каждой данной жизненной ситуации. При этом человека не смущает даже вариант созидания иной жизненной ситуации, более адекватно соответствующей его желаниям, интересам и целям.

Можно ли корректно вести речь о таком выходе, не учитывая того обстоятельства, что свобода человека самым существенным образом регламентируется как объективно существующими обстоятельствами, так и им самим, в структуру свободного выбора входит не только самовопрошание «Что я могу сделать в этой ситуации», но и стремление что-то действительно сделать для изменения ситуации. Нельзя не видеть и того, что проблема выхода требует индивидуализации самого понятия жизненной реальности.

Старое «доброе» философское понятие трансценденции приобретает некую новую окраску: выход за пределы наличного, индивидуального бытия субъекта, будь-то отдельный человек, или все человечество. Не таков ли современный подтекст активного, деятельного человека К. Маркса, «сверхчеловека» Ф. Ницше, бердяевского Богочеловека, бунтующего человека. А. Камю «высшей индивидуальности, Л. Корсавина и др. вариантов трансценденции человека, представленных в современной философской антропологии, несмотря на все имеющиеся в ней концептуальные различия.

Будучи неудовлетворенным наличной социальной реальностью и своим состоянием в ней, человек не ограничивается только «брюзжанием» и строительством воздушных замков, хотя и такие варианты поведения не редкость. Его неудовлетворенность дает толчок к многообразной практико-преобразующей деятельности, в процессе которой «человек удваивает себя не только интеллектуально, как это бывает в сознании, но и реально, деятельностно, и созерцает себя самого в созданном им мире»

Нельзя не отметить, что эти антропологические идеи оказали существенное влияние на разработку проблемы активности человека как субъекта деятельности на всю культуру ХХ в. В частности, весьма характерное для науки искусство разработки проблемы самостоятельности, индивидуальности, самоуважения человека не может быть оторвано от антропологических усилий философии Х1Х столетия, в том числе и марксистской.

Нельзя не отметить в этой связи сформулированную известным психологом Дж. Келли, метафорическую формулу, выражающую весь пафос современного подхода к исследованию личности каждого человека – это ученый, исследователь, который не просто реагирует на стимулы, не просто усваивает поступающую извне информацию, а выдвигает обоснованные гипотезы, проверяет их на практике, строит свою маленькую «теорию мира» и человеческих отношений. В этой формуле намечается задача перехода от анализа объективного к анализу субъективного, подчеркивается принцип активности человека и роли его практической деятельности в формировании человеческих представлений и их последующей объективации в явлениях и формах социальной реальности.

Заслуга Дж. Келли состоит и в том, что он противопоставил свою теорию личности представлениям о человеке как об « игрушке» неподвластных ему внешних сил, «жертве» случайных обстоятельств или «проводнике» внутренних неосознаваемых, иррациональных влечений, - представлениям, лишающим человека ответственности, объясняющим, а фактически оправдывающим любые поступки и переживания действиями различных внешних сил, «сил человек-ученый», «человек-исследователь» видит свою основную задачу не просто в объяснении мира, а пытается предсказывать и контролировать события и свое поведение, учитывать последствия своих действий и поступков.

Есть ли какие-то различия между этими рассуждениями ученого ХХ в. и антропологическими идеями мыслителей Х1Х в.? Есть, и весьма существенные. ХХ век апеллирует к общечеловеческой природе, к родовым характеристикам человека. Для него они имеют большую значимость, нежели социально обусловленные позиции человека, поэтому он отдает предпочтение человеку как таковому, к человеку как целостности, а не к человеку, внутренне разделенному внеродовыми исторически приходящими различиями. Индивидуальность человека не выходит за рамки его общей природной сущности. Она есть индивидуальное проявление родовой природы человека. Для антропологизма Х1Х в. человек един в своей родовой природе. Он возвращает антропологизм к евангелическому «нет ни эллина, ни иудея». Вернее сказать, реальное различие между людьми фиксируются, изучаются и учитываются, но они ни в коей мере не должны «выноситься» за рамки «единой человеческой крови», за пределы единой родовой природы человека.

Эту же идею поддерживает академик А. Д. Александров, применяя ее ко всему процессу антропогенеза. Возникнув из первичного прачеловека, человек своей деятельностью превратил прачеловеческое сообщество в человеческое общество со всеми его отношениями и институтами и далее создавал и создает его в процессе творчества истории.

Раскрытие содержания и характера функционирования механизма этого «удвоения себя» – сначала в сознании, а затем и в практическом созидании новых социальных форм – и есть непосредственная задача той отрасли антропологического знания, которую мы назвали социальной антропологией. Будучи одной из составляющих целого куста современного философско-антропологического знания, она видит свой предмет как проблему объективации продуктов духовного мира человека, их опредмечивания в социальных отношениях, институтах, учреждениях.

В отличие от классического антропологизма, в частности позитивистской ориентации, современные авторы полагают, что человек – крайне неспециализированное существо, и в этом отношении весьма скудно наделенное от природы инстинктами. Неспециализированность человека – одна из основ его индивидуальности, пластичности, свободы и непредсказуемости.

Слабая оснащенность инстинктами, которые предопределяют жесткость поведения животных, открывает перед человеком свободу выбора той или иной деятельности. В этом смысле человек предоставлен не среде обитания, а всему миру в целом, во всей его полноте. Эта бесконечная пластичность репрезентирована в головном мозге человека, который также не специализирован, не «зациклен» на некоторых ограниченных видах поведения.

Мозг человека – «орган для любых целей». Об этом свидетельствует огромные потенциальные возможности человеческого мозга, пока еще далеко «не полно востребованные». Вся до сих пор свершенная человеческая культура – продукт весьма малого объема потенциальных «мозговых возможностей» совокупного человечества (по разным очень приблизительным подсчетам, - 10-12%).

В классическом антропологизме общечеловеческое, как правило, находилось в оппозиции индивидуального и составило с ним принципиальное противоречие. Похоже, что современный антропологизм, признавая практическую бытийность этого противоречия, взял на себя задачу его теоретического разрешения. Для него общечеловеческое - в известном смысле, синоним обще - индивидуального. Он рассматривает общечеловеческие ценности лишь в неотрывной связи с действительными, «здоровыми» ценностями каждого отдельного человека. Только тогда гарантируются права, интересы, потребности, развитие каждого отдельного человека, можно вести речь и о реализации общечеловеческих ценностей. В этом смысле современный антропологизм либерален в своих философских и социальных предпочтениях, что относится не только к современной его интерпретации. Характеристика «либеральных» употреблено здесь не в современном узко буржуазном, а в широком общечеловеческом смысле.

В этой связи необходимо отметить, что подлинный гуманизм четко различает эти два смысла понятия либерализма. Так, один из ярких представителей либерализма в России в начале века философ С.Л Франк, подводя неутешительные итоги события в России 1917 г., так написал об ошибках русского либерализма: «Основная и конечная причина слабости нашей либеральной партии заключается чисто в духовном моменте, в отсутствии у нее самостоятельного и положительного общественного миросозерцания и в ее неспособности возжечь род политического пафоса, который образует притягательную силу каждой крупной политической партии, начала государственности, права и общественной культуры недостаточно глубоко обоснованы и имеют значение скорее тактического приема, чем ясного принципа… В русском же либерализме вера в ценность духовных начал нации, права и свободы остается философски не уясненной и религиозно не вдохновленной». Иначе говоря, то принципиальное превосходство индивидуальных интересов над интересами государства, общества, нации, которое столь усердно проводят современные либералы от политики, для С. Франка не просто не имело смысла, а выступало источником многих трагических для России ошибок и просчетов. Подлинному либерализму, в понимании С. Франка, органически должно быть присуще единство и взаимопроникновение высоких идеалов, целей, устремлений и индивидуальной практической повседневной деятельности людей. Российскому менталитету чуждо и для него не приемлемо осуществление либеральных идеалов и ценностей в рамках узко-корпоративных интересов, тем более, когда при этом игнорируются, нарушаются и ущемляются интересы свободного развития других членов общества. «Либерализм для некоторых» внутренне ущербен, чреват разложением, крахом и неизбежным вырождением в нечто прямо противоположное. Об этом со всей очевидностью свидетельствует судьба буржуазного либерализма нашего столетия, опошлившего сам термин либерализм и выхолостившего немалую толику человеческого содержания из понятия, эти термином обозначаемого изначально.

В науке всегда существуют вечные вопросы, например:Значит ли что-нибудь в этом огромном мире маленький человек? Кто он – цель развития вселенной, венец творения или что-нибудь случайное, ничем не отличающееся от остальных процессов природы? Является ли появление человека итогом развития, миросоздания или это какой-нибудь случайный поворот? Приспособилась ли жизнь к внешним условиям, которые «и знать о ней ничего не знали», или же сами эти условия приспособлены для появления человека? Долгое время наука не располагала фактами для того, чтобы ответить на эти вопросы аргументировано. Сведения о мире, которыми располагала наука, были фрагментарны, общая картина развития Вселенной не просматривалась. Теперь мы уже в состоянии говорить серьезно о научной картине мира, о целостном взгляде на Вселенную, но еще многого не знаем, поэтому не надо думать, что сейчас мы уже способны дать исчерпывающий ответ на указанный вопрос. Эти вопросы потому и вечны, что на них нельзя ответить раз и навсегда.

В связи с этим был сформулирован методологический принцип, получивший название антропного или антропоцентрического принципа. Антропный принцип – дитя мысленного эксперимента. Эксперимент такой: давайте мысленно изменим что-нибудь в законах природы и подумаем – сможет ли человек при этом существовать? Чтобы ответить на этот вопрос, сформулируем: что в человеке главное. Из многих качеств, без которых человек немыслим как человек, это его разум и свобода. Свобода – это способность оставаться самим собой, а не определяться всецело тем, что в данную минуту находится вокруг тебя, действовать изнутри, активный отклик на окружающее свобода воли – способность делать выбор и принимать решения в неоднозначных ситуациях. Это не исчерпывающее определение свободы и разума, но достаточные для дальнейшего рассмотрения. Активно противостоять среде, понимая ее, изменяя сообразно требованиям своего существования может только сложное существо.

Антропный принцип является ответом на вопрос: всякий ли мыслимый миропорядок предполагает появление прогрессивно усложняющихся структур? Отметим, что возникновение таких структур – только необходимое, но не достаточное условие появления человека. При интерпретации всех наблюдений, в принципе необходимо учитывать факт существования наблюдателя, как одно из внешних условий. Различают слабый и сильный варианты этого принципа. Слабый: наше положение во Вселенной является привилегированным в том смысле, что оно должно быть совместимым с нашим существованием в качестве наблюдателей. Он позволяет делать конкретные и проверяемые предсказания. Сильный: законы физики, которыми управляется Вселенная, должны быть такими, чтобы в ней на некотором этапе эволюции допускалось существование человечества, т. е. антропный принцип состоит в том, что наблюдатели могут появиться только при определенных значениях физических констант, при определенных физических законах. Наша Вселенная такая, какая она есть, именно потому, что в ней существуем мы. «Мы являемся свидетелями данных событий потому, что события протекают без нас».

Вопросы для самопроверки.

1. Социальная и культурная антропология.

2. Экзистенциализм и его понимание сущности человека.

3. Фрейдизм и неофрейдизм.

4. Развитие философской антропологии.

5. Особенности современного антропологизма.

6. Антропный принцип.

Список литературы.

1. Алексеев В. П. «Становление человечества» – М.: Политиздат, 1984.

2. Барулин В.С. «Социально-философская антропология». – М.: Онега, 1994.

3. Марков Б.В. «Философская антропология: очерки, истории и теории» - СПб.: Изд-во «Лань», 1997.

4.Шаронов В. В. «Основы философской антропологии» – СПб.: «Лань», 1997.

Антропогенез.

В самых разных аспектах сегодня интенсивно обсуждаются проблемы человека и человеческого мира. Их постановка и решение определяются как дисциплинарными рамками, так и различными мировоззренческими ценностями и установками.

Человек и человеческое издавна привлекают внимание философов. Пора исследовать, что и как говорили и говорят о нем. Так, в известной работе Э. Кассирера «Эссе о человеке» выявлены две, не только не стыкующиеся, но прямо исключающие друг друга различные дисциплины: религия и философия, каждая из которых по - своему понимает внутренний мир человека.

Сегодняшний всплеск разговоров о человеке в среде гуманитарной интеллигенции связан прежде всего с надеждами на духовное возрождение и с верой в то, что суть человека прежде всего моральная. Однако требуется достаточно серьезный анализ этой предпосылки. Вызывает сомнения сама попытка определения сущности внутреннего мира человека. Если бы она удалась, то тем самым человеку был бы положен некий предел. На это указывали в свое время критики философской антропологии, которая заявила о необходимости дать окончательный ответ на вопрос, что такое человек и каков его внутренний мир. Человек - открытое существо или система, и один из ошеломляющих выводов М. Хайдеггера состоял в том, что у человека существование предшествует сущности, которая может быть определена другими. Нахождение своей сущности внутреннего мира – это смерть физическая или духовная, биологическая или социальная. Не меньшие трудности возникают и в связи с определением морального совершенства человека. С одной стороны, не только в религии и философии, но и в науке, человек определяется как моральное существо. Действительно, морфологические особенности человека по сравнению с другими высшими животными слишком незначительны, чтобы на них можно было опираться при обосновании своеобразия и уникальности человека.

Как же возможен разговор о человеке? О чем мы бы хотели сообщить, и что нам мешает это сделать? Вопросы все прибавляются, хотя сегодня решительно утверждается необходимость отказа от старых «непреходящих» вопросов. Прежние разговоры о человеке и о его внутреннем мире кажутся сомнительными, и в качестве причины выдвигается натуралистическое понимание человека.

Человек по-прежнему понимается как исполнитель некого сверх – или надчеловеческого порядка. Если в первом случае судьба человека определяется генетическим кодом, социальными условиями бытия, то во втором – образованием и моралью. Обе альтернативы сегодня кажутся одинаково пугающими. Современный человек дорожит своим Я, и понимает что оно уникальное и незаменимое. Спектр гипотез, объясняющих генезис человека. Данная проблема до сих пор не решена и поэтому выдвинут ряд гипотез согласно которым человек стал человеком : 1) благодаря жизни в воде; 2) в результате мутации в клетках мозга гоминид, вызванной жесткими излучениями вспышки сверхновой звезды либо инверсиям) геомагн. поля; 3) в результате теплового стресса появился мутант среди гоминид.

Согласно весьма оригинальной гипотезе шведского исследователя Я. Линдблада, южноамериканские индейцы, живущими в тропических джунглях, являются самыми древними людьми на Земле, причем предшественником человека была «безволосая обезьяна» (или икспитек), ведшая водный образ жизни. Редуцированность, волосатость, прямохождение, длинные волосы на голове (исключение составляют негроидные формы), присущие только человеку эмоциональность и сексуальность обусловлены особенностями образа жизни водного гоминида (меньшую часть суток он проводил на берегу). «Как всегда, когда новый образ жизни повышает процент выживания, — пишет Я. Линдблад, — мутационные изменения наследственных структур влекут за собой приспособление к водной! среде. Здесь это выражается в уменьшение волосатости тела и развитии слоя подкожного жира. Однако на го­де волосы длинные — важный фактор для выживания детенышей. По той же причине у женщин большие груди с хорошей теплоизоляцией, для защиты спермы от опасной для нее среды углубляется влагалище и удлиняется пенис. У детенышей в первые годы жизни особенно мощный слой подкожного жира. Ноги икспитека длиннее рук, большие пальцы ног не противопоставляются и направлены вперед. Осанка при ходьбе более прямая — возможно, такая же, как у нас. Другими словами, у икспитека вполне человеческий вид, во всяком случае на расстоянии». Дальнейшее развитие человека и мозга привело к появлению человека современного типа.

В рамках сформировавшегося в последнее время такого направления научных исследований, как «космический катастрофизм », выдвинута гипотеза о воз­никновении современного человек а (и человек цивилизации) в связи со вспышкой близкой сверхновой звезды. Зафиксировано то обстоятельство, что вспышка близкой сверхновой звезды по времени (один раз в 100 млн лет) приблизительно соответствует возрасту древнейших останков человека разумного (примерно 35— 6О тыс. лет назад). Кроме того, ряд анропологов считает, что появление современного человека обусловлено мутацией клеток мозга. А известно, что импульс гамма и рентгеновского излучения от вспышки близкой сверхновой звезды сопровождается кратковременным в (течение года) увеличением числа мутаций. В этом случае на поверхности 'Земли резко возрастает интенсивность ультрафиолетового излучения, являющегося мутагенным агентом, который в свою очередь инициирует появление др. мутагенных агентов. Можно предположить, что жесткое излучение, по­рожденное взрывом сверхновой звезды, могло вызвать необратимые изменения в клетках мозга некоторых живот­ных, в том числе гоминид, или рост самого мозга, что привело к формиро­ванию разумных мутантов вида человека ра­зумного. Во всяком случае, со вспыш­кой сверхновой звезды связано: 1) об­разование солнечной системы, 2) проис­хождение жизни, 3) возможно, проис­хождение современного типа человека с его цивилиза­цией.

Суть еще одной гипотезы в том, что современный человек — мутант, возникший вследст­вие инверсии земного магнитного поля. Ус­тановлено, что земное магнитное поле, которое в основном задерживает космическое излуче­ния, по неизвестным до сих пор причи­нам иногда ослабевает; тогда и проис­ходит перемена магнитных полюсов, т. е. геомагнитных инверсия. Во время инверсий интенсивность космических излучений резко возрастает. Исследуя историю Земли, ученые пришли к выводу, что в тече­ние последних 3 млн. лет магнитные полюса Земли 4 раза менялись местами, при­чем обнаружены останки первобыт­ных людей, относящиеся к эпохе чет­вертой геомагнитной инверсии.

Осознание двойственности своей природы — фундаментальное со­бытие в жизни человека. С одной стороны, как и любое животное, он подчиняется физическим и биологическим условиям выживания, но с другой стороны, определяется социальными нормами, обладает соз­нанием свободы и стремится к исполнению духовных идеалов добра, справедливости, красоты и истины. Двойная детерминация человека задает динамическое напряжение, питающее культуру, и «сублимиру­ется» в форме ее основных оппозиций: человек-животное, природа-общество, дух-тело, человек-бог, добро - зло и т. п. Значение этих «боль­ших» метафизических противоположностей состоит в том, что они символизируют вечную загадку человека и стимулируют поиск своего назначения и места в мире. Неверно думать, что как таковые метафи­зические представления о человеке либо фантазии и утопии, либо идео­логические двойники реальных отношений между людьми, т. е. нечто такое, что в любом случае ненужно и бесполезно: романтические уто­пии скрывают жестокую реальность, а идеологии ее оправдывают. Как видно из истории, источником культурного взрыва являются не толь­ко новые технологии, но и идеи, и, прежде всего представления чело­века о самом себе, его цели и идеалы, которые хотя и не выполняются полностью, однако существенно определяют социальные, экономи­ческие и культурные завоевания человека.