ЦЕНТРАЛЬНЫЕ ГОСУДАРСТВЕННЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ. В 1699—1701 гг. была проведена реформа центрального управ­ления, заключавшаяся в объединении ряда приказов

В 1699—1701 гг. была проведена реформа центрального управ­ления, заключавшаяся в объединении ряда приказов, которые или полностью сливались, или же соединялись под начальством одного лица с сохранением аппарата каждого приказа в отдельности. В свя­зи с новыми потребностями страны (главным образом, началом Се­верной войны) возникло несколько новых приказов.

К осени 1699 г. насчитывалось 44 приказа, но значительная часть их действовала объединенно, составляя 25 самостоятельных учреж­дений.

В 1699 г. купцы и посадское население городов были изъяты из ведомства воевод и приказов и переданы в ведение коллегиального органа — Бурмистерской палаты в Москве; с 1700 г. она получила название Ратуша. Президент и члены (бурмистры) этого нового центрального учреждения выбирались купцами; в городах были со­зданы подчиненные Ратуше выборные бурмистерские (земские) избы.

Правительство мотивировало создание этого городского сослов­ного, финансового и полицейско-судебного «самоуправления» жела­нием улучшить деятельность торгово-промышленного населения (куп­цов, ремесленников), «чтоб им в разных приказах и от приказных и разных чинов от людей нападков и убытков и разоренья не бы­ло»[64]. Э^та реформа обеспечила более исправное поступление прямых налогов и косвенных сборов (таможенных, кабацких и т. д.) с го­родского населения.

В Ратушу отошли финансовые функции тринадцати приказов, и она превратилась в центральную кассу государства, оставаясь ею до губернской реформы 1708—1710 гг.

[84]

Подобная централизация произошла и в военном управлении. В 1701 г. был создан Приказ военных дел, в ведение которого ото­шли: комплектование частей зарождающейся регулярной армии (осо­бенно до 1705 г.[65]), формирование полков, заведование комсоставом армии, снабжение ее всем необходимым, кроме провианта («комис­сариатское довольствие»).

После местной реформы 1708 г. компетенция Приказа военных дел резко сократилась: комплектованием частей стали заниматься губернаторы, снабжение провиантом перешло в полевые органы ар­мии, а составом се стало заведовать более гибкое и оперативное уч­реждение — Главная военная канцелярия, с открытием которой в 1711 г. Приказ военных дел был упразднен. С 1711 г. и до 1797 г. существовал Главный комиссариат (в некоторые периоды Генераль­ный комиссариат), ведавший вещевым и денежным довольствием армии. С учреждением Военной коллегии Главный комиссариат на­ходился в ее подчинении, а иногда был самостоятельным централь­ным учреждением.

С передачей губернаторам финансовых функций им были подчи­нены и бурмистерские избы. Ратуша из центрального стала местным московским учреждением.

В первые годы XVIII в. были созданы новые центральные учре­ждения. Иногда они назывались по-старому — приказы (Адмирал­тейский, Провиантский, Артиллерии, Рудокопных дел), иногда полу­чали новое наименование — канцелярии (Ижорская, Мундирная и др.). Это были учреждения переходного периода. В организации и деятельности их наряду с элементами нового сохранялось еще мно­го черт старых приказов XVII в. (например, судебные функции в от­ношении подведомственных лиц).

Преображенский приказ вырос из дворцового учреждения по обслуживанию резиденции Петра I и его матери, а также заведо­ванию «потешных» полков (Преображенского и Семеновского) — Преображенской потешной избы.

С установления фактического правления Петра I Преображен­ская потешная изба приобрела ряд военно-административных функ­ций по комплектованию, снабжению, обучению войск, организации военных маневров («потешные походы»). Под ее надзором находил­ся и Новодевичий монастырь, куда была заключена Софья.

Преображенская изба сыграла большую роль в организации Азов­ских походов. С 1695 г. она была преобразована в Преображенский приказ.

После азовских походов Преображенский приказ стал прежде всего органом следствия и суда по политическим преступлениям (из­мене, «бунту» и «непристойным» речам против царя и членов его

[85]

семьи). Этими вопросами занималась главная канцелярия приказа. Наряду с этим Преображенский приказ имел и иные функции. Че­рез подчиненные ему Потешный двор приказ заведовал охраной по­рядка в Москве по организации караулов в Кремле, борьбе с на­рушителями, а через Генеральный двор ведал Преображенским и Се­меновским полками, осуществлял набор даточных (до апреля 1702 г.). В связи с отъездом Петра I за границу в конце 1697 г. приказу бы­ла подчинена вся Москва.

Главным судьей Преображенского приказа был крупный государ­ственный деятель Ю. Ф. Ромадановский, а после его смерти (1717 г.) его сын И. Ромадановский. В помощь главному судье с 1698 до 1706 гг. действовала судебная боярская коллегия, куда входил ряд членов Боярской думы.

Из поступавших в Преображенский приказ доносов («изветов») отбирались те, которые носили политический характер, а остальные отсылались в другие приказы. Политический процесс конца XVII — начала XVIII в. основывался на «Соборном Уложении» 1649 г., а так­же новоуказанных статьях и узаконениях Петра I.

Каждый политический процесс начинался с письменного или уст­ного «извета» о «государевом слове и деле», который изветчик мог сделать где угодно (в любом приказе, местном учреждении, церкви, на базаре, на улице, дома), но обязательно в присутствии свидетелей. Доставленные в ближайшее правительственное учреждение из­ветчик, а часто и обвиняемый, задержанный в результате извета, переправлялись в Преображенский приказ. Начиналось следствие. Для проверки правильности извета проводились допросы свидетелей и повальные обыски. В случае отсутствия свидетелей для благород­ного изветчика дело решалось по усмотрению царя, но если извет­чик-холоп или крестьянин, не имея свидетелей, извещал на своего помещика, то «Соборное Уложение» предписывало «тому их извету не верить... И учиня им жестокое наказание, бив кнутом нещадно, отдати тем, чьи они люди и крестьяне», т. е. вернуть изветчиков-хо­лопов их же помещику.

Правильные изветы по закону удостаивались наградами, но прак­тически изветчики, особенно из крестьян, не получали ничего. За лож­ные показания сурово наказывали кнутом или штрафовали.

Если обвиняемый отрицал свою вину, то приказ прибегал к пыт­ке. Закон разрешал пытать трижды: поднять на дыбу; поднять на дыбу и бить кнутом; после битья кнутом на дыбе жечь огнем. Если обвиняемый на всех трех пытках показывал одно и то же, то это считалось доказательством правильности его показаний. Жестокость пытки в Преображенском приказе часто приводила к смерти. Из 365 человек, привлеченных к суду по делу об Астраханском восста­нии, от пыток умерло 45 человек. Нередко присутствовал на допро­сах, а порой и лично допрашивал сам Петр I.

Основное острие карательной деятельности Преображенского приказа было направлено против народных масс. На всем протяже-

[86]

нии его существования в нем происходят процессы крестьян и по­садских низов, выражавших свое недовольство налоговым гнетом, феодально-крепостнической системой, высказывавшихся против само­го царя.

Расправлялся Преображенский приказ и с противниками преоб­разований Петра I — из среды бояр, духовенства, стрельцов. Бояр­ская оппозиция попыталась использовать для осуществления своих реакционных планов стрельцов. Дело о стрелецком мятеже 1698— 1699 гг. было наиболее массовым процессом, проводимым Преобра­женским приказом. После жесточайших пыток было казнено 799 стрельцов. Мелкие стрелецкие процессы продолжались до 1718 г.

Преображенский приказ просуществовал до 1729 г. (с 1725 г.— как Преображенская канцелярия).

Приказы в конце XVII — начале XVIII в. представляли собой пе­струю, громоздкую и нестройную систему центральных учреждений с нечеткими функциями, переплетением функций и параллелизмом в деятельности, несовершенным делопроизводством, волокитой и гру­бым произволом должностных лиц. Отдельные отрасли управления (заведование городским сословием, финансами, мануфактурами, гор­ным делом, торговлей и т. д.) были разделены между несколькими приказами. Все это тормозило осуществление задач государства в новых исторических условиях, толкало на поиски иных организаци­онных форм центрального государственного аппарата.

Реформа 1718—1720 гг. упразднила большинство приказов и ввела коллегии. Этой реформе предшествовал длительный подго­товительный период. Перед отъездом за границу 11 декабря 1717 г. Петр I издал указ, определявший штаты коллегий (были назначены президенты, вице-президенты, советники и асессоры), и распоряже­ние «начать всем президентам с нового года сочинять свои колле­гии»[66]. Окончательная их организация затянулась. В 1718 г. боль­шинство коллегий еще не приступило к делам. В конце 1718 г. по­следовал закон о разделении дел между коллегиями с указанием на необходимость сочинять для каждой свой регламент. Открытие кол­легий состоялось в 1719—1720 гг., а Камер-коллегии — в 1721 г. Всего за эти годы было создано 12 коллегий. Важнейшими, «госу­дарственными» считались три первых: Иностранных (чужестранных) дел, Военная (Воинская), Адмиралтейская; Камер, Штатс-контор, Ревизии заведовали финансовой системой государства; Берг, Ману­фактур, Коммерц-коллегии ведали промышленностью и торговлей; Юстиц-коллегия занималась судебной системой, Вотчинная — дела­ми господствующего дворянского сословия и Главный магистрат — управлением городами и делами зарождавшейся буржуазии.

Духовная коллегия, вскоре после основания, была преобразова­на в высшее правительствующее учреждение — Синод, юридически приравненный к Сенату.

[87]

Первоначально каждая коллегия руководствовалась своим регла­ментом, но 28 февраля 1720 г. был издан обширный (из 56 глав) «Генеральный регламент», определивший единообразие организаци­онного устройства порядков деятельности и делопроизводства. На протяжении всего XVIII в. этим законом руководствовались все пра­вительственные учреждения России.

Коллегии отличались от приказов коллегиальным (совместным) обсуждением и решением дел, единообразием организационного ус­тройства, более четкой компетенцией; деятельность и делопроизвод­ство коллегий были строго регламентированы законом.

Петр I и его современники считали, что коллегии имели несрав­ненные преимущества перед приказами; изложение этих преиму­ществ было дано в «Духовном регламенте», составитель которых от­мечал, что только коллегия, а не одно лицо, может выносить пра­вильные решения («что един не постигнет, постигнет другой»), и такие решения считались гораздо авторитетнее единоличных. Кол­легиальное разрешение дел обеспечивало быстроту и непрерывность по сравнению с приказами, где с болезнью или смертью судьи про­исходило замедление или даже остановка в делах. Большие надежды возлагал Петр I на коллегию как средство борьбы с произволом и продажностью чиновников. По мнению Петра I, «президенты или председатели не такую мочь имеют, как старые судьи: делали, что хотели; в коллегиях же президент не может без соизволения товарищев своих ничего учинить». Коллегия лучше могла обеспечить и правосудие, потому что не боялась гнева сильных людей.

Коллегии являлись центральными учреждениями, подчиненными царю и Сенату; коллегиям по разным отраслям управления подчи­нялся местный аппарат.

Каждая коллегия состояла из присутствия (общего собрания чле­нов) и канцелярии.

Состав присутствия насчитывал 10—11 членов и состоял из пре­зидента, вице-президента, четырех-пяти советников и четырех асес­соров.

Президент коллегии назначался царем и осуществлял «генераль­ную и верховную дирекцию» (управление коллегии). Вице-президент и члены назначались Сенатом и утверждались царем. Президент и вице-президент были обязаны «накрепко смотреть, чтобы прочие чле­ны коллежские и в поверенных делах и в приказанном их смотрении « надлежащим старанием и прилежанием попечение имели». В слу­чае нерадения членов президент должен был «вежливыми словами» напоминать им об их обязанностях, а при их непослушании сооб­щать Сенату; он же мог возбуждать перед Сенатом вопрос о замене того члена коллегии, который «мало разумен».

В 1722 г. для надзора за деятельностью коллегий в каждую из них был назначен прокурор, подчиненный генерал-прокурору Сена­та. При коллегиях существовали и фискалы.

Канцелярия коллегии возглавлялась секретарем. В его ведении

[88]

находился штат канцелярии, в состав которого входили: нотариус, или протоколист — составитель протоколов заседаний; регистра­тор — составитель списков, входящих и исходящих бумаг; актуари­ус — хранитель бумаг, а также переводчик и писцы (канцеляристы и копиисты).

«Генеральный регламент» устанавливал точное расписание засе­даний коллегий: по понедельникам, вторникам, средам и пятницам; в четверг президенты заседали в Сенате.

Основной формой деятельности коллегии являлись заседания ее общего присутствия. В «камере аудиенции», убранной коврами ком­нате со стенными часами, под высоким балдахином стоял покрытый сукном стол, за которым и располагались члены коллегии; перед каждым из них стояла чернильница. На присутственном столе нахо­дилась книга нерешенных дел; она должна была напоминать членам коллегии о незамедлительном их рассмотрении. Впоследствии при­сутственный стол коллегии украсило «зерцало» — треугольная приз­ма с печатными текстами указов: от 17 апреля 1722 г.— «о хране­нии прав гражданских», от 21 января 1724 г.— «о поступках в су­дебных местах» и от 22 января 1724 г.— «о государственных уста­вах». «Зерцало» должно было напоминать чиновникам и просите­лям о законности.

Справа от присутственного стола коллегии находился стол сек­ретаря, слева — стол нотариуса.

Заседанием руководил президент; при его входе или выходе чле­ны коллегии вставали.

Дела докладывались секретарем в порядке их поступления в кол­легию, но с соблюдением рассмотрения вначале государственных, а затем частных дел. Члены коллегии подавали свои мнения по оче­реди, начиная с младших членов, и не повторяясь; это должно было обеспечить самостоятельность мнений. Все «рассуждения» членов но­тариус заносил в протокол. Дела разрешались «по множайшему чис­лу голосов» (т. е. по большинству); при равенстве голосов перевес давало мнение, за которое высказывался сам президент. Протокол и решение подписывались президентом и членами коллегии. В случае сомнения в разрешении какого-либо дела коллегия обращалась в Сенат.

Во время заседаний просители дожидались решений в прихожих «камерах», которых было две: «чтоб люди знатного характера (или чина) от подлых различены были и особливое свое место иметь могли».

По требованию коллежского присутствия служитель (вахмистр) вводил иногда в «камеру аудиенции» просителя. Только лица с вы­соким служебным положением (от полковника и выше) получали разрешение сесть; все остальные должны были отвечать перед кол­легией стоя.

В каждой коллегии существовала «камера» (кабинет) президен­та, в которой глава коллегии мог ознакомиться с адресованной ему

[89]

корреспонденцией, с делом или принять просителя. Особые помеще­ния были отведены для коллежских контор и канцелярии.

Связанные с решением коллегии телесные наказания приводились в исполнение здесь же, при коллегии, для того чтобы «всяк смотря на то, от каких погрешений и преступлений себя мог охранять».

Военная коллегия управляла созданной Петром I регулярной ар­мией, которая сложилась в ходе Северной войны. Рядовой состав армии комплектовался с 1705 г. с помощью рекрутских наборов с тяглых сословий, а офицеры — из дворян. Все достижения новой ар­мии в организации, тактике и боевой подготовке были закреплены в «Воинском уставе» 1716 г.

Президентом коллегии был ближайший соратник Петра I фельд­маршал А. Д. Меншиков, а вице-президентом — крупный военный специалист, автор одного из первых военных уставов, генерал А. Вейде.

Военно-морским флотом, созданным Петром I, управлял ряд уч­реждений: Приказ адмиралтейских дел, Канцелярия адмиралтейства, Морской комиссариат и др. Сменившая их Адмиралтейств-коллегия ведала предприятиями по строительству и оснащению флота (верфя­ми, полотняными и канатными фабриками), а также корабельными делами; осуществляла подготовку и обучение личного состава воен­но-морского флота: матросов и офицеров (последних в Морской ака­демии); вооружение и снабжение их. Адмиралтейств-коллегий при­надлежало право ревизии военно-судебных дел по флоту. Все поряд­ки в русском флоте были регламентированы в «Морском уставе» 1720 г. Во главе коллегии находился крупнейший флотоводец пер­вой четверти XVIII в. генерал-адмирал Ф. М. Апраксин.

Коллегия иностранных дел поддерживала повседневные диплома­тические сношения с иностранными государствами, вела дипломати­ческую переписку с представителями иностранных государств и рус­скими послами за границей, руководила приемом, содержанием и от­правлением иностранных послов, дипломатическими и придворными церемониями.

По наследству от Посольского приказа коллегия иностранных дел заведовала отдельными территориями на окраинах (Украина), а так­же почтой (впоследствии в составе коллегии был создан почтовый департамент).

Во главе коллегии стоял крупный дипломат канцлер Г. И. Голов­кин, а вице-президентом был барон П. П. Шафиров.

Активная внешняя политика и войны, преобразования армии, уп­равления и культуры, создание флота, строительство заводов, кана­лов, верфей и городов потребовали огромных денежных средств. На­логовый гнет возрос, а сама система налогов значительно измени­лась. В отличие от XVII в., когда господствующее значение в бюд­жете имели различные косвенные налоги, с первой четверти XVIII в. преобладают прямые налоги.

Петр I ввел новую податную единицу — «ревизскую душу». Все

[90]

население государства было подразделено на две части — податную (крестьяне всех категорий, мещане, цеховые ремесленники и купцы) и неподатную (дворяне, духовенство).

Для определения числа «душ» податного населения стали произ­водиться переписи мужского населения податных сословий, называ­емые подушными ревизиями. Материалы этих ревизий нужны были не только финансовым органам государства, они использовались так­же для рекрутских наборов.

Указ о проведении первой подушной ревизии был издан 28 но­ября 1718 г. Ревизия проводилась 1719 по 1724 г.

Умершие, беглые и самовольно переселившиеся в другие места лица не исключались из ревизских «сказок» до следующей ревизии (в 1744—1747 гг.). Не включались в число ревизских душ и лица, родившиеся после дачи «сказок». Ревизские «сказки» представляли собой ведомости со сведениями о лицах мужского пола податных со­словий, подаваемые помещиками на крепостных, приказчиками — на дворцовых, старостами — на казенных крестьян губернаторам и отсылались в Петербург в Канцелярию бригадира В. Зотова, осуще­ствлявшую общее руководство сбором и разработкой материалов ре­визии. Надзор за ревизией осуществлял Сенат.

Кроме подворной, а затем подушной подати, существовало мно­жество других прямых налогов, чаще всего экстренного характера: драгунские, корабельные, рекрутские, подводные и др.

Резко возросло число косвенных налогов. Со времени Курбатова появилась целая профессия «государевых прибыльщиков», задачей которых было придумывание новых, главным образом косвенных, на­логов («сидеть и чинить государю доходы»).

Кроме традиционных винных и таможенных сборов, появились сборы с хомутов, гробов, перевозов, водопоя, отвальные и приваль­ные (для судов, отходящих от пристаней и подходящих к ним), ры­боловства, торговых операций солью и табаком, за ношение бороды, старой одежды и т. п. Большая часть этих сборов поступала в соз­данную в 1706 г. Ижорскую канцелярию, во главе которой стоял Меншиков. Другие сборы поступали в специальные канцелярии: Банную, Рыбную, Мельничную, Постоя, Медовую, Ясачную и т. п. Эти сборы назывались канцелярскими.

К концу царствования Петра I в России насчитывалось 40 видов различных косвенных налогов и канцелярских сборов.

Созданная в числе других коллегий Камер-коллегия заведовала всеми доходами государства, которые раньше находились в ведении приказов и канцелярий. Камер-коллегия руководила сбором податей, пошлин и недоимок, осуществляла руководство выполнением натуральных повинностей.

В коллегию после «ревизии» поступали «генералитетские кни­ги» - итоговые документы ревизии, содержавшие сведения о числе податных душ; второй экземпляр этих книг оставался в губерниях.

Заведовала коллегия и такими источниками доходов, как вин-

[91]

ные подряды и соляные промыслы, а также заготовлением провиан­та для армии. В 1723 г. ей был поручен надзор за хлебопашеством, состоянием урожаев, ценами на хлеб и снабжением хлебом населе­ния в случае голода.

Президентом Камер-коллегии был князь Д. М. Голицын.

Другая финансовая коллегия — Штатс-контор-коллегия заведо­вала государственными расходами, управляла кассами на местах (рентереями), выделяла по указанию Сената определенные суммы правительственным учреждениям и должностным лицам. Президен­том этой коллегии был граф И. А. Мусин-Пушкин.

Ревизион-коллегия наследовала от Ближней канцелярии функцию чисто формального финансового контроля за расходованием. Эту коллегию возглавлял князь Я. Ф. Долгорукий.

Управление незначительными казенными промышленными пред­приятиями в XVII в. было распределено между многими приказами, занимая в их деятельности второстепенную роль.

Развитие мануфактурной промышленности и торговли, проводи­мая государством политика покровительства им в XVIII в. потребо­вали централизации их управления.

Огромное значение имела Берг-коллегия, заведовавшая горной и металлургической промышленностью — отраслями, пользовавшимися особым попечительством Петра I.

Коллегия осуществляла заботу об обеспечении предприятий и рудников рабочей силой путем приписки к ним государственных кре­стьян. 18 января 1721 г. был издан указ, по которому разрешалось к частным заводам присоединять деревни при условии, «дабы те де­ревни всегда были уже при тех заводах неотлучно»[67]. Владелец за­вода (дворянин или купец) мог продавать этих посессионных кре­стьян только вместе с заводом. Но и этот указ не мог полностью раз­решить проблемы рабочей силы в промышленности в условиях фео­дально-крепостнического строя.

Мануфактур-коллегия управляла казенными мануфактурами и осуществляла заботу о частных мануфактурах в прочих отраслях промышленности (главным образом, легкой).

Во главе обеих коллегий при Петре I стоял обрусевший шотланд­ский специалист в области артиллерии Я. В. Брюс (одновременно он был и генерал-фельдцейхмейстером — начальником артиллерии). Надзором и попечительством над внешней и внутренней торгов­лей ведала Коммерц-коллегия, президентом которой был дипломат и разносторонний деятель того времени П. А. Толстой.

Юстиц-коллегия была судебным и административным органом. К ней перешли дела ряда старых приказов (Поместного, Сыскного, Земского, судных). Она заведовала губернскими и надворными су­дами и являлась для них апелляционным судом по уголовным и граж­данским делам. В ее ведении находились следственные, розыскные дела и собирались сведения о заключенных в тюрьмах. В существо-

[92]

вавшей при Юстиц-коллегии в 1719—1740 гг. Крепостной конторе записывались и оформлялись различные крепостные акты на земли и крестьян, о продаже вотчин, купчие, доверенности, духовные за­вещания и т. д.

Президентом коллегии был назначен граф А. А. Матвеев. С со­зданием Юстиц-коллегии ей был подчинен Поместный приказ, соста­вивший в коллегии Вотчинную канцелярию. В 1721 г. она была пре­образована в самостоятельную Вотчинную коллегию. Эта коллегия находилась в Москве, заведовала дворянским землевладением. Защищая и оберегая интересы помещиков, она разбирала земельные тяжбы, иски и споры дворян; оформляла новые земельные пожало­вания и т. п. С 1772 г. каждая коллегия имела в Москве свою кон­тору, которую возглавляли поочередно члены коллегий. Вотчинная коллегия имела свою контору в Петербурге.

Другой сословной коллегией явился созданный 13 февраля 1720 г. Главный магистрат, который собрал и соединил «рассыпанную хра­мину» городского сословия. Регламент Главного магистрата подроб­но определил многообразие функций этой коллегии, которые заклю­чались в создании магистратов и снабжении их уставами и инструк­циями, а также руководстве выборами в них; в надзоре за выполне­нием магистратами административно-полицейских и судебных функ­ций; охранении сословных привилегий горожан и «защите купцов и ремесленников от обид и притеснений»; содействии развитию город­ских ремесел и торговли (особенно ярмарочного дела). Кроме того, Главный магистрат являлся высшей апелляционной инстанцией на судебные решения магистратов.

Члены Главного магистрата (бургомистры и ратманы) назнача­лись царем; президентом коллегии был назначен купец Исаев, а обер-президентом — представитель родовитого дворянства князь Трубец­кой.

Коллегии не охватывали всех отраслей управления; часть их ос­тавалась вне коллежской системы. Это было дворцовое, ямское, ме­дицинское, строительное управления и другие дела, находившиеся в ведении специальных приказов (Дворцовый, Ямской), канцелярий (Медицинская), палат (Оружейная), контор (Соляная) и др.

Кроме того, продолжал существовать Преображенский приказ. Перегрузка этого приказа различными делами по заведованию гвар­дейскими полками и полицейскому управлению Москвой, а также его отдаленность от Петербурга толкнули правительство на более гибкую форму ведения политических процессов с помощью времен­ных розыскных канцелярий. Во главе этих канцелярий были постав­лены гвардейские офицеры; первые розыскные канцелярии возник­ли в 1713 г.

Одна из этих канцелярий, начавшая в Москве следствие по делу царевича Алексея, после переезда в Петербург 20 марта 1718 г. бы­ла преобразована в постоянную Тайную канцелярию.

Рассмотрением дел в этом новом органе политического следствия

[93]

и суда занималась коллегия в составе П. Толстого, А. Ушакова, Г. Скорнякова-Писарева и И. Бутурлина. В официальных докумен­тах эти лица именовались «министрами» Тайной канцелярии.

Канцелярия вела процессы по всем «трем пунктам» указа от 24 января 1715 г.[68]. В Тайной канцелярии рассматривались дела о «непристойных выражениях» об особе государя — покушение на го­сударственное здоровье, непочтение к царской фамилии; самозван­стве, несоблюдении молебнов в царские дни, о «непристойных ре­чах» о государственных деятелях, дела об измене, о раскольниках, волшебстве, казнокрадстве, взяточничестве и т. д.

В Тайной канцелярии прошли такие крупные процессы, как след­ствие по делу царевича Алексея и его сообщников — противников реформ Петра I; связанные с этим процессом дела бывшей царицы Евдокии Лопухиной и Кикина; придворное уголовное дело фаворит­ки Петра I Марии Гамильтон («девки Марьи Гамонтовой»), ряд дед по третьему пункту указа 1715 г. о грандиозных хищениях в Ревельском порту, злоупотреблениях в Астрахани, краже корабельных ле­сов на Днепре и т. д.

«Следование» (допросы и очные ставки свидетелей обвиняемых, доносчиков) проводилось секретарями канцелярии, записывавшими допросные речи.

Во время допросов практиковалась пытка: на дыбе, раскаленными щипцами, горящими вениками и т. д. В допросных материалах нередко встречалось такое выражение: «после розыску зжен огнем, а с огня говорил».

Из собранных во время допросов материалов секретари состав­ляли «выписки», которые докладывали «министрам». «Министры» давали «определение» (продолжать следствие или закончить), а за­тем выносили приговор.

Тайная канцелярия подчинялась непосредственно Петру I, но в отношении некоторых дел (особенно по пункту третьему указа 1715 г.) на решения Тайной канцелярии допускалось обжалование в Сенат.

Жестокий военно-полицейский классовый террор феодального аб­солютистского государства сильно сократил число дел по первым двум пунктам указа. Это отразилось и на деятельности Тайной кан­целярии. В указе от 28 мая 1726 г. констатировалось, что «чрезвы­чайные розыскные дела», ради которых была создана Тайная канце­лярия, ныне случаются, но «не так важные». Поэтому Тайная кан­целярия упразднялась и рассмотрение «чрезвычайных розыскных дел» централизовалось в Преображенском приказе, поскольку там «больше бывают такие дела»[69].

[94]