САМОДЕРЖАВИЕ XVII в. ВЫСШИЕ ОРГАНЫ ГОСУДАРСТВА

Для экономического развития России в XVII в. характерны про­цессы дальнейшего расширения феодального землевладения (за; счет сокращения черносошных земель), роста товарно-денежных от­ношений, появления мануфактурного производства с применением крепостного труда и как следствие этого — усиление внутриэкономических связей. В. И. Ленин видел особенность развития России (примерно с XVII в.) в фактическом слиянии всех областей, земель и княжеств в единое целое, что «вызывалось усиливающимся обме­ном между областями, постепенно растущим товарным обращением» концентрированием небольших местных рынков в один всероссий­ский рынок»[38].

Приспособление феодального хозяйства к рыночным отношениям вызывало рост феодальной эксплуатации. Чтобы преодолеть классо­вое сопротивление феодальнозависимого крестьянства, необходимо» было усилить внеэкономическое принуждение. Это можно было сделать только с помощью сильного государственного аппарата.

Борьба правительственных группировок за власть в начале XVII в. ослабила аппарат государства в подавлении сопротивления народ­ных масс. Опыт «смуты» подсказал господствующему классу, что только сильная самодержавная власть монарха с бюрократической государственной машиной способна обеспечить имущественную и личную безопасность феодалов, сохранить их вотчины, поместья и привилегии, обеспечить окончательное закрепощение крестьян.

Установив в 1613 г. новую правящую династию Романовых, вот­чинники-бояре и помещики-дворяне в последующие десятилетия — в правления царей Михаила Федоровича (1613— 1645 гг.) и Алек­сея Михайловича (1645—1676 гг.) — предпринимают меры к восстановлению и дальнейшему укреплению всей государственной си­стемы. В XVII в. в Русском государстве окончательно установилась самодержавная власть «государя всея Руси». Одновременно с рос-

[51]

том власти царя усилился и усложнился государственный аппарат, который принял характер бюрократического строя. Это нашло вы­ражение в существовании одновременно до 50—60 центральных уч­реждений — «приказов» — различной величины и значения: от общегосударственных ведомств со сложной структурой и большим чис­лом должностных лиц (Посольский, Разрядный, Поместный) до кар­ликовых учреждений со скромными функциями и составом (Пани­хидный приказ). Усложнилось и местное управление.

Государственный аппарат обслуживала значительная прослойка служилого чиновничества. Несмотря на внутреннюю консолидацию страны, в политическом строе Русского государства XVII в. сохра­нились еще пережитки феодальной раздробленности. Одним из них было местничество, выражающееся в наследственном праве опреде­ленных боярских фамилий на то или иное «место» в иерархии слу­жилых чинов на гражданской и военной службе, а также в быту. Местничество являлось своеобразной формой приспособления фео­дальной иерархии времен политической раздробленности к услови­ям централизованного государства. Уже с середины XVI в. прини­мались меры к его ограничению. В XVII в. местничество оказалось препятствием на пути укрепления самодержавной монархии. Изме­нения внутри господствующего класса (возросшее значение помест­ного дворянства) позволили правительству в 1882 г. упразднить местничество, как явление «враждотворное, братоненавистное»[39].

Основной особенностью государственного строя России в XVII в. В. И. Ленин считал самодержавную монархию «с боярской Думой и боярской аристократией»[40]. Действительно, несмотря на возросшее к началу XVII в. значение поместного дворянства, боярство сохраня­ло свое экономическое и политическое могущество. Боярская дума по-прежнему являлась важнейшим органом государства, раз­делявшим вместе с царем прерогативы верховной власти. Это был орган боярской аристократии. Состав думы за век удвоился. Особен­но заметно возросло число окольничих думных дворян и дьяков. В 1681 г. в Боярской думе было 15 одних только думных дьяков. Таким образом, Боярская дума представляла собой собрание пред­ставителей старинных боярских фамилий и выслужившихся приказ­ных дельцов.

Боярская дума оставалась верховным органом по вопросам за­конодательства, управления и суда. По свидетельству современника, царь Михаил Федорович, «хотя самодержцем писался, однако без бо­ярского совету не мог делати ничего»[41]. Алексей Михайлович, не­смотря на наличие более узкой по составу «ближней думы» и лич­ной канцелярии (Тайного приказа), по всем основным вопросам со-

[52]

ветовался с Думой; более мелкие вопросы Боярская дума обсуждала без царя.

Характерной особенностью XVII в. явилась более тесная связь личного состава Боярской думы с приказной системой. Многие чле­ны Думы выполняли обязанности начальников (судей) приказов, во­евод, находились на дипломатической службе по совместительству. На заседаниях Боярской думы утверждались решения приказов (статейные списки). Дума была высшей служебной инстанцией госу­дарства.

Боярская дума просуществовала весь XVII в., хотя ее значение в последнее десятилетие века сильно упало.

Первая половина XVII в. явилась периодом расцвета сословно-представительной монархии, когда важнейшие вопросы внутренней и внешней политики государства решались с помощью сословно-представительного органа — земских соборов.

В первые годы правления царя Михаила Романова в условиях разрухи и тяжелого финансового положения после интервенции и социальных потрясений правительство особенно нуждалось в опоре на основные группировки господствующего класса. Земские соборы за­седали почти непрерывно: с 1613 г. по конец 1615 г., в начале 1616— 1619 гг., в 1620—1622 гг. На этих соборах основными вопросами были: изыскание финансовых средств для пополнения государственной казны и внешнеполитические дела.

С 20-х годов XVII в. государственная власть несколько окрепла, и земские соборы стали собираться реже. Соборы 30-х годов также связаны с вопросами внешней политики: в 1632—1634 гг. в связи с войной в Польше, в 1636—1637 гг. в связи с войной с Турцией. На этих соборах были приняты решения о дополнительных налогах на ведение войны.

На многолюдном соборе 1642 г. члены Боярской думы, верхи ду­ховенства, а также представители провинциальных дворян, стрелец­ких голов и торговых людей занимались изысканием средств помо­щи казакам, захватившим в устье Дона мощную крепость крымско­го хана Азов. Разрешение вопроса «за Азов с турским и крымским царем разрывать ли, и Азов у донских атаманов и казаков прини­мать ли» зашло в тупик. После длительных пререканий сословных групп, входящих в состав собора, было вынесено решение отказать казакам в помощи. На этом же соборе представители поместного дворянства и городов подали челобитные, выражая свои сословные притязания[42].

Одним из важнейших земских соборов был собор, собравшийся в условиях ожесточенной классовой борьбы в стране (городские вос­стания летом 1648 г. в Москве и других городах) в июне 1648 г. На соборе были поданы челобитные от дворян с требованием усиления

[53]

феодальной зависимости крестьян (сыска их без урочных лет); по­садские в своих челобитных выражали желание уничтожить белые (т. е. не обложенные налогами и сборами) слободы, жаловались на непорядки в управлении и суде.

Специальная комиссия Боярской думы во главе с боярином князем Н. И. Одоевским подготовила проект «Соборного Уложения» — кодекса законов самодержавной монархии XVII в., в котором были учтены пожелания помещиков и посадской верхушки.

Проект «Соборного Уложения» обсуждался членами Земского со­бора, созванного в сентябре 1648 г., и был окончательно утвержден 29 января 1649 г.[43].

Общая опасность новых социальных потрясений сплотила гос­подствующий феодальный класс и верхи посада с правительством; их выборные охотно поддержали мероприятия правительства по ук­реплению государственного аппарата. Правительство, в свою очередь, учло пожелания помещиков и посадских верхов в «Уложении».

Восстание псковских городских низов в 1650 г. заставило прави­тельство срочно созвать Земский собор.

Земские соборы 1651 и 1653 гг. были связаны с разрешением во­проса о войне с Польшей. На соборе 1653 г. был положительно ре­шен вопрос о воссоединении Украины с Россией.

Все последующие земские соборы были неполными и являлись фактически совещаниями царя с представителями определенных со­словий. Земские соборы способствовали укреплению самодержавной власти царя и государственного аппарата. Созывая Земский собор, правительство рассчитывало на получение от его членов информа­ции о положении дел на местах, а также на моральную поддержку с их стороны различных внешнеполитических, финансовых и прочих мероприятий правительства.

Дворяне-помещики и посадские через земские соборы разреша­ли свои дела, минуя приказную волокиту. Земский собор собирался чаще всего в одной из кремлевских палат (Грановитой, Столовой и др.). Открывал собор дьяк или сам царь. Дьяк зачитывал «письмо» (повестку) для собора (например, на соборе в 1642 г.). Ответ на во­просы повестки давался по «отдельным статьям» каждым сослови­ем. На Земском соборе 1649 г. бояре и духовенство заседали отдель­но от остальных депутатов.

Земские соборы становились иногда ареной борьбы группировок господствующего класса, отдельных сословий. Характерен в этом от­ношении Земский собор 1642 г., на котором каждая сословная груп­па, не желая нести военную или материальную тяжесть войны с Тур­цией и Крымом, ссылалась друг на друга. Впрочем, между помещи-

[54]

ками и верхами посада на ряде земских соборов установилась свое­образная солидарность («единачество») на почве общего недоволь­ства несовершенством законодательства и государственного аппара­та, засилия бояр.

Продолжительность земских соборов была различной: от несколь­ких часов (1645 г.) и дней (1642 г.) до нескольких месяцев (1648— 1649 гг.) и даже лет (1613—1615, 1615—1619, 1620—1622 гг.).

Решения Земского собора оформлялись в соборный акт — про­токол за печатями царя, патриарха, высших чинов и крестоцелованием чинов пониже.

Падение роли земских соборов тесно связано с глубокими соци­ально-экономическими сдвигами, произошедшими в Русском госу­дарстве к середине XVII в.

Восстановление экономики страны и дальнейшее развитие фео­дального хозяйства позволили укрепить государственный строй Рос­сии с самодержавной монархией, бюрократическим аппаратом при­казов и воевод. Правительство уже не нуждалось в моральной под­держке «всей земли» своих внутри- и внешнеполитических начинаний. Удовлетворенное в своих требованиях окончательного закрепощения крестьян, поместное дворянство охладело к земским соборам. С 60-х годов XVII в. земские соборы переродились в более узкие по соста­ву сословные совещания.