ОБРАЗОВАНИЕ РУССКОГО ЦЕНТРАЛИЗОВАННОГО ГОСУДАРСТВА И ЕГО ВЫСШИЕ ОРГАНЫ

Образование национальных централизованных государств в эпоху феодализма явилось закономерным процессом, вызванным определен­ными социально-экономическими и политическими условиями.

Усиление общественного разделения труда привело в XV в. в Западной Европе к дальнейшему росту ремесленного производства, центрами которого становятся города. Их неземледельческое населе­ние нуждается в привозных сельскохозяйственных продуктах, а сельское население — в продуктах ремесла. Общественное разделение труда усиливало экономические связи между городом и деревней, между отдельными городами, областями, феодальными княжествами.

Рост торгово-денежных отношений ломал феодальное натураль­ное хозяйство, вызывал заинтересованность феодалов в получении избыточного продукта с зависимого населения, толкал их на усиле­ние феодальной эксплуатации, что обостряло классовую борьбу.

Бесконечные феодальные раздоры периода феодальной раздроб­ленности приносили вред развитию торговли и ремесла.

Эти причины приводят к образованию в XV в. национальных централизованных государств, которые в те времена могли сложиться только в монархической форме. Только сильная королевская власть с централизованным государственным бюрократическим аппаратом могла преодолеть сопротивление независимых крупных феодалов, по­давить всякое проявление недовольства эксплуатируемых масс.

В самом феодальном классе к этому времени появилась большая общественная группа — служилое дворянство, составлявшее значи­тельную часть королевского войска. В отличие от крупных феодалов, владевших землями, населенными зависимым крестьянством наслед­ственно, для служилого дворянства это владение носило условный ха­рактер: король давал земли на время службы.

[32]

В борьбе с крупными феодалами королевская власть опиралась на служилое дворянство и города, заинтересованные в создании центра­лизованного государства. Для дворянства королевская власть была «представительницей образующейся нации в противовес раздроблен­ности на мятежные вассальные государства»[24].

В основе объединения русских земель в единое национальное го­сударство лежали те же социально-экономические и политические причины, но были здесь и свои особенности. Создание русского цент­рализованного государства опередило процесс складывания единого всероссийского рынка и образование нации. Объединение русских зе­мель вокруг Москвы и формирование централизованного государства было ускорено борьбой русского народа с внешней опасностью. Ф. Энгельс отмечал, что на Востоке Европы «в России покорение удельных князей шло рука об руку с освобождением от татарского ига, что было окончательно закреплено Иваном III»[25].

Для осуществления этих внешнеполитических задач нужна была сильная и многочисленная армия с соответствующими ей учрежде­ниями по комплектованию, содержанию и службе вооруженных сил. Кроме того, в условиях возраставшей феодальной эксплуатации и обострения классовой борьбы феодалы, особенно служилое дворян­ство, были неспособны собственными силами подавить сопротивление эксплуатируемого большинства. Для этого потребовалось усиление суда и полиции, создание и укрепление соответствующих им кара­тельных учреждений в центре и на местах.

Образование русского национального централизованного государ­ства завершилось к концу XV в. На XVI в. падает дальнейшее его укрепление, выразившееся в возрастании роли и значения носителя верховной власти, изменившего в январе 1547 г. титул великого князя на царя и установившего самодержавную форму правления.

В осуществлении своей власти великие князья, а затем цари опи­рались на крупных феодалов — бояр, владельцев крупнейших вотчин, способных выставлять в случае войны собственные вооруженные силы. Выражением их политической самостоятельности в централизованном государстве был, прежде всего, феодальный иммунитет (право осуществлять в своих владениях некоторые государственные функции: сбор налогов, суд без вмешательства великокняжеской или царской администрации).

Великий князь московский и цари «всея Руси» разделяли свою власть с боярской аристократией в высшем органе централизованного государства — Боярской думе[26].

[33]

В своем большом исследовании «Боярская дума Древней Руси» (1882 г.) В. О. Ключевский показал эволюцию этого высшего госу­дарственного органа — княжеского совета к Боярской думе периода самодержавия, связав его историю с экономическим могуществом боярства.

В состав Боярской думы, кроме бояр московского князя, входили бывшие удельные князья и их бояре. С первой половины XVI в. в со­ставе Боярской думы появились и менее знатные феодалы — околь­ничие, а также представители поместного служилого дворянства — думные дворяне («дети боярские, которые в думе живут») и верхов служилой бюрократии — думные дьяки. Первоначально в Думе было четыре думных дьяка — по посольским, разрядным, поместным делам и делам Казанского приказа. Думные дьяки вели делопроизводство Боярской думы.

Поскольку князь (царь) разделял власть с крупнейшими феода­лами страны, постольку функции Боярской думы были неотделимы от его прерогатив. Боярская дума разрешала важнейшие государст­венные дела. Ею был утвержден великокняжеский судебник 1497 г. и судебники 1550, 1589 гг. Статья 98 Судебника 1550 г. считала приговор Боярской думы необходимым элементом законодательства: «а которые будут дела новые, и в сем судебнике не написаны, и как те дела с государства доклада и со всех бояр приговор вершаться»[27]. Указ о кабальном холопстве в апреле 1597 г. царь «приговорил со всеми бояры», ноябрьский указ того же года о беглых крестьянах «царь указал и бояре приговорили».

Боярская дума была законодательным органом. Вместе с великим князем, а затем царем она утверждала различные «уставы», «уро­ки», новые налоги и т. д. В большинстве законов XVI в. есть такая формулировка: «уложил царь со своими бояры».

Будучи высшим органом управления страной, Боярская дума осу­ществляла общее руководство приказами, надзирала за местным управлением, принимала решения по вопросам организации армии, Земельным делам. Переговоры с иностранными послами вела специ­альная ответная комиссия из членов Боярской думы. Итог этих пере­говоров выносился на рассмотрение и решение великого князя (царя) и Боярской думы.

Заседания Боярской думы проводились в Кремле: в Грановитой палате, иногда в личной половине дворца (Передней, Столовой или Золотой палатах), реже вне дворца, например в опричном дворце Ивана IV в Москве или Александровской слободе.

Укрепляя свою власть, великие князья и цари XVI в. стремились ослабить роль и значение боярской аристократии. Уже с середины XVI в. из Боярской думы выделилась так называемая «комната», «ближняя дума» — более узкий состав верных царю людей, с кото­рыми он решал важнейшие тайные, экстренные и придворные дела.

[34]

С мнениями, внушенными этой «ближней думой», царь выступал на заседаниях Боярской думы.

В 1547—1560 гг., в правление Ивана IV, действовал неофициаль­ный совет в составе поместного дворянина царского «ложничего» A. Адашева, священника Благовещенского собора А. Сильвестра, князя Д. Курлятева, князя А. Курбского и других лиц. С помощью этой «Избранной рады», как впоследствии называл ее Курбский, Иван IV провел ряд важнейших реформ (судебную, военную, земскую и др.), определил основное направление внешней политики и на некоторое время оттеснил Боярскую думу от разрешения важнейших вопросов законодательства и управления.

Деятельность опричнины в оба ее периода (1565—1572, 1573— 1584 гг.) была направлена на преодоление пережитков феодальной раздробленности, подрыв экономической и политической мощи бояр­ской аристократии. Место истребленных представителей наиболее строптивых феодальных фамилий в Боярской думе заняли родствен­ники царя, менее знатные представители феодального класса: околь­ничие, думные дворяне, думные дьяки.

После смерти Ивана IV значение Боярской думы опять возросло. Заметную роль играет Боярская дума в отдельные периоды иностран­ной интервенции и крестьянской войны начала XV в. В правление боярского царя Василия Шуйского в 1606—1610 гг., кроме Боярской думы, в Москве существовала особая Дума в тушинском лагере. После свержения Василия Шуйского 17 июля 1610 г. к власти при­шла Боярская дума. Фактически все управление государством осуществляла группировка из семи наиболее влиятельных членов Думы (Ф. И. Мстиславского, И. М. Воротынского, А. В. Трубецкого и др.). Это боярское правление получило у современников наименование «семибоярщины». В договорах, заключенных с польскими интервен­тами 4 февраля и 17 августа 1610 г., бояре пытались подчеркнуть это возросшее значение Боярской думы.

С появлением новых слоев в среде господствующего класса, и прежде всего поместного дворянства (дворян и детей боярских), тесно связано возникновение земских соборов — эпизодически созываемых совещаний для обсуждения, а часто и разрешения важ­нейших вопросов внутренней и внешней политики. Кроме Боярской думы и верхушки духовенства («освященный собор»), земские со­боры включали представителей поместного дворянства и посадских верхов.

В оценке значения земских соборов в дореволюционной историо­графии господствовали в основном два направления. Если славяно­фильская историография (А. С. Хомяков, К. С. Аксаков, Ю. Ф. Са­марин) идеализировала земские соборы как «советы всей земли», осуществлявшие единение царя с «землей», то большинство бур­жуазных исследователей (Б, Н. Чичерин, П. Павлов-Сильванский, B. И. Сергеевич, В. Н. Латкин) скептически относилось к земским

[35]

соборам, считая их бесправными органами, созываемыми царями лишь в случае острой необходимости[28].

В советской историографии 30—40-х годов отдельные историки (С. В. Юшков, Б. И. Сыромятников) высказывали явно преувели­ченное мнение, что земские соборы ограничивали власть московских царей.

Только в исследованиях последних лет советские историки уста­новили место земских соборов в государственном строе России[29].

Появление земских соборов означало установление в России сословно-представительной монархии, характерной для большинства за­падноевропейских государств. Спецификой сословно-представительных органов в России было то, что роль «третьего сословия» (город­ских буржуазных элементов) в них была гораздо слабее и в отличие от некоторых аналогичных западноевропейских органов (парламент в Англии, «генеральные штаты» во Франции, кортесы в Испании) земские соборы не ограничивали, а укрепляли власть монарха. Пред­ставляя более широкие, чем Боярская дума, слои господствующих верхов, земские соборы в своих решениях поддерживали московских царей. В противоположность ограничивавшей единодержавие царя Боярской думе земские соборы служили орудием укрепления само­державия.

Существование земских соборов, как и Боярской думы, означало известную слабость не только носителя верховной власти — царя, но и государственного аппарата централизованного государства, в силу чего верховная власть вынуждена была прибегать к прямой и непосредственной помощи феодального класса и верхов посада.

Появление земских соборов относится к середине XVI в. В конце 40-х — начале 50-х годов XVI в. в Москве состоялось четыре расши­ренных совещания Боярской думы и освященного собора с участием других представителей господствующего класса[30].

До нас дошли довольно подробные известия о земском соборе, со­бранном во время Ливонской войны в 1566 г. Создание коалиции Ливонского ордена с Польшей, Швецией и Данией, первые неудачи войны и предложение Польшей невыгодного мира вызвали потреб­ность в созыве земского собора. Сохранившаяся приговорная грамота

[36]

собора дает возможность подсчитать его состав: собор состоял из Боярской думы (30 чел.), духовенства (32 чел.), дьяков и приказ­ных (33 чел.), дворян (20 чел.) и торговых людей (75 чел.). По­следние две группировки, по-видимому, еще не избранные на местах, а приглашенные на собор правительством, составляли почти три чет­верти и определили те социальные силы, которые в будущем играли наиболее активную роль в истории земских соборов.

Крайне скудны сведения о соборах 70—80-х годов XVI в.

После смерти царя Федора Ивановича в начале 1598 г. был со­бран земский собор, на котором присутствовало 417 чел.: члены бояр­ской думы, верхи духовенства во главе с патриархом, дворяне и посадские. Ввиду прекращения старой династии Рюриковичей по предложению патриарха собравшиеся «обрали... на царство» Бориса Годунова.

В начале XVII в., в годы польско-шведской интервенции и народ­ных волнений, земские соборы носили характер узких по составу, на­спех собранных заседаний, выдававших свои решения за мнение «всей земли».

Очень пестрое по классовому составу совещание, собранное Д. По­жарским в Ярославле во время похода второго ополчения на Москву в 1612 г., называло себя также земским собором («Советом всея земли»).

Собор, собравшийся в январе 1613 г. после изгнания польских интервентов из Москвы, был наиболее многолюдным из всех земских соборов (700—800 чел.). Это был единственный Земский собор, на котором присутствовали представители стрельцов, казаков и даже черносошных крестьян. На соборе развернулась борьба различных группировок, предлагающих кандидатуры В. В. Голицина, Д. Г. Тру­бецкого, Д. М. Пожарского, И. В. Воротынского и даже В. Шуйского.

Победила группировка, поддерживавшая кандидатуру Михаила Романова, сына «тушинского» патриарха Филарета, связанного род­ственными узами с династией Рюриковичей[31]. Шестнадцатилетний малограмотный Михаил Романов импонировал некоторым боярам, один из которых (Ф. И. Шереметьев) выразил эту мысль в частном письме в таких словах: «Выберем де Мишу Романова, он еще молод и разумом еще не дошел... и будет поваден»[32]. 7 февраля 1613 г. большинство собора высказалось за Михаила Романова, ставшего основателем новой царской династии.