ЦЕНТРАЛЬНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ. ОБРАЗОВАНИЕ ПРИКАЗНОЙ СИСТЕМЫ УПРАВЛЕНИЯ

Создание централизованного государства вызвало необходимость перестройки и органов центрального управления. Старую примитив-

[37]

ную систему управления с помощью введенных и путных бояр, а так­же учреждения приказного типа (Казенный двор) к середине XVI в. заменила новая система центрального управления — приказная.

Проблема возникновения приказной системы управления является одним из наиболее сложных вопросов истории государственности до­революционной России.

Подавляющее большинство дворянских и буржуазных историков относило возникновение приказов уже к концу XV в., связывая их происхождение с разросшимися функциями «Казны», ростом значе­ния в деле управления Боярской думы, механическим переводом в Москву органов управления присоединенных княжеств.

История приказной системы управления привлекала внимание и советских историков (С. В. Бахрушина, М. Н. Тихомирова, Л. В. Черепнина, П. А. Садикова, А. А. Зимина, И. И. Смирнова, Н. Е. Носова, С. О. Шмидта, А. Н. Леонтьева и др.).

Впервые в советской историографии вопросы возникновения при­казной системы управления поставил А. А. Зимин, связавший созда­ние приказной системы с реформами Ивана IV в 50-х годах XVI в.[33]

Осуществление отдельных функций государства в XV в. поруча­лось боярам, а также неродовитым, но грамотным чиновникам — дья­кам. Постепенно эти нерегулярные поручения («приказы») получали более постоянный характер. Появились такие должности, как каз­начей, печатник, разрядный и ямской дьяки. Первоначально в XV в. Эти должностные лица осуществляли свои задачи без вспомогатель­ного аппарата. Но с усложнением задач им давались «для письма» (с нач. XVI в.) чиновники помельче — подьячие, объединенные в осо­бом помещении — канцелярии-«избе», «дворе». Процесс образования «изб», «дворов»-канцелярий растянулся на несколько десятилетий (с конца XV в. и до середины XVI в.) и был неодновременным. Долж­ностные лица, не имевшие своих канцелярий-«изб», вели делопроизводство в уже сложившихся «избах», «дворах». Так, в первом из возникших «дворов» (Казенном) впредь до образования соответст­вующих «изб» велись разрядные, поместные, разбойные, ямские и другие дела.

Каждая «изба» или «двор» вместе с возглавлявшим ее должност­ным лицом представляла зародыш будущего приказа. С середины XVI в. «избы»-канцелярии стали превращаться в постоянно действующие центральные бюрократические государственные учреждения — приказы. Это нашло выражение и в увеличении круга их задач, по­явлении чиновничье-бюрократической иерархии и внутренней струк-

[38]

туры, складывании определенных приказных порядков деятельности и форм делопроизводства.

Важнейшим звеном аппарата централизованного государства была армия, состоявшая из феодальных ополчений князей и бояр — васса­лов великого князя московского, а также служилых людей — дворян и детей боярских. Объединение русских земель вокруг Москвы, борь­ба русского государства с татарами, турками, Ливонским орденом, польскими и литовскими феодалами требовали постоянного усиления и усовершенствования вооруженных сил.

Ряд первых центральных государственных учреждений русского национального государства имели военное назначение. К этой группе относились Разрядный, Поместный приказы, а также Оружейная палата.

Во второй половине XVI в. появились другие приказы этой груп­пы: Стрелецкий, Пушкарский, Каменных дел, Оружейный, Бронный, Аптекарский.

Разрядный приказ возник при дьяке «с разрядом»[34]. О разрядном дьяке мы находим намеки еще в росписи воевод новгородского по­хода 1478 г., а о существовании разрядного приказа сохранились из­вестия с 1531 г. В одной из разрядных книг сообщается о том, что в лето 7039 (1531 г.) «князь великий наложил опалу свою на князя Ивана Воротынскова... и велел их с Тулы дьяку Афанасию Курицыну привести к Москве в Разряд»[35].

Разрядный приказ ведал личным составом армии Русского госу­дарства: заведывал ее комплектованием, учетом, денежными и по­местными окладами. На особых смотрах, проводимых приказом для дворян и детей боярских, определялась способность их к воинской службе. Каждого нового служилого человека («новика») на смотре «верстали» на военную службу, т. е. определяли размер его земель­ного и денежного жалованья. Первоначально существовало до 25 «ста­тей» этого «верстания»; к концу XVI в. их число было сведено до 6. Для определения в «статью» учитывались происхождение, опыт пре­дыдущей службы и т. д. Верстание по первой высшей статье давало служилому человеку 350 четей земли и 12 руб. жалованья в год. Са­мая низшая статья давала 100 четей земли и 5 руб. в год.

Служилые люди обязаны были выходить на смотры и войну «конны, людны и оружны», т. е. выставлять вооруженных слуг или хо­лопов, вначале «по силе», а со времени издания Уложения о служ­бе 1555 г. «со ста четвертей добрые угожей земли человек на коне и в доспесе в полном, а в дальний поход о дву конь». Смотря по службе приказ увеличивал или уменьшал оклад служилых людей, по­вышал или понижал их в чине. За неисправную службу или отсутст­вие («нетство») приказ мог не только понизить, но и отобрать данные за службу «в оклад» земли.

[39]

Этот приказ тщательно вел книги всем служилым людям в го­сударстве с обозначением их поместного и денежного жалованья. Списки дворянам и детям боярским, составлявшиеся при «разборе», «верстании» и «раздаче» им жалованья, назывались «десятнями»[36].

Разрядный приказ давал распоряжения относительно похода и со­держания войска, заведывал постройкой крепостей, пограничных го­родов, включая их население и земли, а также ведал пограничной службой.

Кроме военных функций, разряд имел чисто административные функции по делам личного состава государственного аппарата. Он назначал наместников и волостелей, воевод, послов, судей приказов, осуществлял суд над чиновниками, не оправдавшими доверия, разби­рал местнические дела. Уже во второй половине XVI в. Разрядный приказ приобрел значение важнейшего приказа Русского государства. В конце XVI в. ему были окончательно подчинены сохранившиеся еще от феодальной раздробленности областные разряды (Новгород­ский, Смоленский, Рязанский), которые приобрели в дальнейшем ха­рактер военно-окружных управлений.

С деятельностью Разрядного приказа связан Поместный приказ, возникновение которого было также обусловлено ростом значения служилого дворянства. Если Разрядный приказ устанавливал помест­ный «оклад» (земельное жалованье за службу), то наделение («дача в оклад») осуществлял Поместный приказ. До образования этого при­каза и то и другое производил Разрядный приказ.

Поместный приказ вырос из должности поместного дьяка, упоми­наемого еще в конце XV в. Учреждение при этом дьяка сложилось позднее и образование его было связано, по-видимому, с поместной реформой 1555 г. В этом же году впервые упоминается и поместная изба. В 1577 г. впервые встречается упоминание Поместного приказа.

Поместный приказ заведывал государственными землями, разда­ваемыми в поместья. Всякий, кто определялся на службу, подавал в Разрядный приказ челобитную с просьбой выделить ему земельное поместье. В Разряде наводили справки о том, что он числился на службе и что за ним еще нет земель, а затем посылали в Поместный приказ отписку или указ об отмежевании ему определенного количе­ства земли. Пожалование официально проводилось от лица царя и Боярской думы. Царская резолюция, записанная думным дьяком, иди списки на верстание были основанием для выдачи жалованной гра­моты помещику и дальнейшего наделения его землей.

В приказе велись книги с обозначением размеров всех поместий. Эти книги назывались даточными.

Приказ посылал писцов, дозорщиков, межевщиков и других чи-

[40]

иовников для составления различных учетных документов: писцовых, переписных, окладных, дозорных, приправочных, межевых и других книг. Здесь же выдавались акты на право владения землей: жалован­ные, вводные, отказные грамоты.

Поместный приказ рассматривал споры по земельным делам слу­жилых людей, собирал подати с земель, находившихся в его вла­дениях.

Примерно с середины XVI в. появилась новая, менее привилеги­рованная категория служилых людей, получавших за свою службу не земельное, а денежное, а иногда и натуральное (хлебное) жалова­ние. Это были стрельцы-пехотинцы, вооруженные огнестрельным ору­жием и проживавшие в особых городских слободах. С их появлением связано создание Стрелецкого приказа, впервые упоминаемого с 1571 г.

В конце XV в. возникла Оружейная палата — арсенал Русского государства, ведавший изготовлением и хранением оружия. С 1511 г. известна должность оружничего, возглавлявшего эту палату. Для заведывания Оружейной палатой был создан Оружейный приказ. Руко­водство изготовлением ручного, холодного и огнестрельного оружия (мушкеты, сабли, копья и пр.), а также предохранительного снаря­жения (брони, шлемы, панцири и др.) осуществлял известный с 1573 г. Бронный приказ.

Развитие артиллерии в Русском государстве в Ливонскую войну привело к образованию Пушкарского приказа (известен с 1577 г.), который стал главным артиллерийским управлением. Приказ имел и некоторые военно-инженерные функции: строил укрепления на гра­ницах.

Деятельность Пушкарского приказа переплеталась с приказом Ка­менных дел, или Каменным. Приказ Каменных дел был учрежден приблизительно в конце 1583 — начале 1584 г. и заведовал «записны­ми» каменщиками, кирпичниками и другими ремесленниками строи­тельного дела, проживавшими отдельными слободами в городах. В его ведении находились каменоломни и кирпичные сараи. Приказ руко­водил постройкой укреплений.

Значительную группу приказов составляли так называемые двор­цовые приказы, заведовавшие отдельными отраслями великокняже­ского, а затем и царского хозяйства. Так как вопросы дворцового хо­зяйства не подлежали рассмотрению в Боярской думе, то у великих князей рано появилась потребность в создании специального аппа­рата дворцового управления.

Один из самых древних приказов Русского государства — Казен­ный приказ — был не только дворцовым, но и общегосударственным учреждением. Первое упоминание о Казенном дворе относится к 1493 г. (опальный князь Андрей Васильевич Большой сидел в «тюрь­ме на Казенном дворе»), но следы существования этого учреждения встречаются гораздо раньше. Само наименование Казенный приказ впервые упоминается в 1512 г.

[41]

Являясь главой Казенного приказа — важнейшего дворцового ве­домства, сложившегося как общегосударственное учреждение ранее многих других ведомств, казначей уже со второй половины XV в. осуществлял и общегосударственные задачи: он ведал дипломатиче­скими сношениями, ямскими, поместными, холопьими и другими де­лами. Здесь же на Казенном дворе находился и печатник — храни­тель «большой государственной печати», прилагаемой к важнейшим общегосударственным документам (и прежде всего документам ди­пломатического характера).

Еще в первой половине XVI в. в помощь казначею по отдельным государственным функциям появились соответствующие дьяки: ям­ской, посольский, поместный. Первоначально они подчинялись казна­чею, и их делопроизводство велось на Казенном дворе, но с течением времени они обособляются на своих «дворах» или в приказах как на­чальники соответствующих самостоятельных государственных учреж­дений. Но даже после образования самостоятельных Посольского, По­местного, Ямского и Холопьего приказов казначей продолжал играть огромную роль в общегосударственных делах, особенно в вопросах внешней политики.

Гораздо меньшее значение имели другие дворцовые приказы, воз­никшие из соответствующих «путей». Уже с 1501 г. встречается пер­вое упоминание о Дворцовой избе, которая с 1572 г. именуется при­казом Большого Дворца. Его возглавляли дворецкий и двое дьяков. Задача приказа заключалась в снабжении двора великого князя (царя) всем необходимым и пополнении его казны. Приказ заведо­вал великокняжеским хозяйством, обслуживающим персоналом двора, управлял дворцовыми землями и дворцовыми крестьянами.

В конце XV — начале XVI в. сложился Конюшенный приказ, ве­давший царской конюшней и конюшенными слободами.

Упоминаются в XVI в. Ловчий и Сокольничий приказы; во главе их нередко стоял один боярин. Со второй половины XVI в. извес­тен Постельничий приказ, заведовавший великокняжеской (царской) спальней.

Все лица, возглавлявшие дворцовые приказы (дворецкий, коню­ший, ловчий, сокольничий, постельничий), были боярами.

С образованием Русского централизованного государства возрос­ли и его международные связи. Это повлекло за собой появление должности посольского дьяка (I486 г.).

Все важнейшие решения по вопросам внешней политики по-преж­нему принимал царь, «поговоря с братьею и бояры», т. е. местом об­щего руководства внешней политикой была Боярская дума. Пере­говоры с послами вела специальная думская комиссия из бояр и по­сольского дьяка, который вскоре стал думным дьяком. Посольский дьяк выступал посредником между Боярской думой и послами. Он вел дипломатическую переписку и присутствовал на заседаниях Боярской думы. Для переписки первоначально использовался канцелярский

[42]

аппарат Казенного двора, где происходили заседания думской комис­сии и посольского дьяка с послами.

Впервые Посольская изба упоминается в 1549 г., впоследствии она именуется Посольским приказом. В XVI в. в нем находились подья­чие, переводчики (для письменного перевода) и толмачи (для устного перевода).

Ямская служба возникла еще в период феодальной раздроблен­ности. На некоторых дорогах на расстоянии в 30—40 верст друг от друга учреждались «ямы» — пункты, куда окрестное население обя­зано было поставлять определенное количество лошадей, подвод, кор­ма; оно же осуществляло и ямскую гоньбу. Каждым «ямом» заведывал ямщик, при котором был особый ямской двор.

С образованием централизованного Русского государства значе­ние ямской службы возросло: по дорогам, идущим от Новгорода, Смоленска, с юга от «яма» к «яму» ехали ко двору великого князя, а затем и царя московского иностранные послы. Из Москвы по этим же дорогам пробирались великокняжеские и царские воеводы и чи­новники.

Уже в 1490 г. упоминается ямской дьяк Тимофей Маклаков. Ям­ские дьяки заведовали ямщиками и ямской службой, разрешали спо­ры между ямщиками и населением, утверждали выборы ямщиков, по­сылали учреждать новые «ямы».

В централизованном государстве ямская служба значительно усложнилась. Население выбирало для ямской службы особых ямских охотников, которые селились при ямских дворах слободами.

Первоначально при ямских дьяках не было специального учреж­дения, и они, как и некоторые другие дьяки, заведовавшие отдель­ными отраслями управления, пользовались канцелярским аппаратом Казенного приказа. В 1550 г. впервые упоминается Ямская изба, а с 1574 г.— Ямской приказ.

В тесной связи с возросшими задачами Русского государства (увеличением войска, усложнением государственного управления) находилось и учреждение финансовых приказов. В середине XVI в. был введен ряд общегосударственных налогов, преимущественно военного назначения: на городовое, засечное и ямчужное (порохо­вое) дело. Сбор этих налогов был поручен созданному примерно в 1533—1534 гг. финансовому Приказу большого прихода. Кроме пря­мых налогов, впоследствии приказ заведовал сбором таможенных пошлин, а иногда и ямских денег.

С ликвидацией наместников по земской реформе 1555—1556 гг. платимый тяглым населением в их пользу налог («кормовой оброк») стал поступать государству. В связи с этим прием «кормового обро­ка» еще до земской реформы в Москве от земских старост и целовальников поручался по совместительству дьякам уже существовавших приказов. Эти дьяки назывались «кормленными». По мере возрастания налоговых поступлений и усложнения задач казенной, посольской и поместной «изб» взимание кормленного оброка в 60—70-е годы

[43]

XVI в. обособляется в приходные кассы — «избы», называемые чет­вертями («четями»).

Несмотря на то, что во главе четей иногда по-прежнему стоят дьяки других приказов, в 70—90-х годах XVI в. они являлись само­стоятельными финансовыми приказами с более постоянной подведом­ственной им территорией, которая подчинялась им не только в фи­нансовом, но и в административно-судебном отношении.

Деньги, собранные четвертными приказами, выдавались служи­лым людям в форме жалования раз в четыре года. Этим очевидно, иобъясняется название приказов — «четверти».

Недовольство широких народных масс усилением феодального гнета, возрастание значения в государстве поместного служилого дво­рянства повлекло за собой создание группы судебно-полицейских при­казов: Разбойного, Земского, Холопьего и Судных.

Со времени введения повсеместно губных учреждений Судебни­ком 1550 г. возникла необходимость постоянного центрального госу­дарственного учреждения, осуществлявшего руководство губными ор­ганами и надзор за их деятельностью. В 1555 г. была составлена Уставная книга Разбойного приказа. К этому времени и относится создание самостоятельного приказа (в 60-х годах XVI в. упоминаются первые «разбойные дьяки»).

Разбойный приказ утверждал в должности губных старост, цело­вальников и дьяков во всем государстве, санкционировал приговоры губных органов, являлся второй инстанцией для рассмотрения раз­бойных и татиных дел на территории всего государства, кроме Мо­сквы и Московского уезда.

Разбойные и татиные дела по Москве и Московскому уезду велись Земским приказом. Первое упоминание о нем относится к 1564 г., хотя, по-видимому, этот приказ возник раньше Разбойного и суще­ствовал уже в первой половине XVI в. Земский дьяк впервые упоми­нается в 1500 г.

Земский приказ в Москве осуществлял полицейские функции: на­блюдал за безопасностью и порядком, вел борьбу с корчемством и по­жарами, следил за содержанием в чистоте улиц.

С усилением феодального гнета к середине XVI в. связано появ­ление Приказа холопьего суда (Холопьего приказа), ведавшего де­лами о поступлении в холопство, судом о кабальном холопстве и т. п. Первое упоминание о Холопьем приказе встречается в 1571 г. В связи с ограничением крестьянских переходов от одного феодала к другому (заповедные годы) с 80-х годов XVI в. и введением срока сыска беглых (урочных лет) в 1597 г. приказ стал принимать челобитные от бояр и служилых людей о беглых холопах, вести переписку о розыске беглых с местными властями (воеводами).

В тесной связи с реформами 60-х годов XVI в. находилось созда­ние группы судных (судебных) приказов в 90-е годы: Московского (1598 г.), Владимирского (1593 г.), Дмитровского (1595 г.), Казан­ского (1591 г.). Каждый из этих приказов заведовал судом служи-

[44]

лых людей определенной территории государства, неподсудных мест­ным властям по указу 1549 г.

Судебная обособленность дворян и детей боярских в особых су­дебных приказах являлась одним из проявлений возросшего значения помещиков и поместного землевладения в Русском государстве.

Несколько особо от этой группы стоял Челобитный приказ, воз­никновение которого тесно связано с возвышением поместного дво­рянства и усилением власти московского царя. По решению Земского собора 1549 г. дворяне и дети боярские получили право обращаться к суду самого царя. Это решение было закреплено в 64 ст. Судеб­ника 1550 г. Для приема и разбора потока челобитных, поступавших на имя царя в 1550 г., был учрежден Челобитный приказ во главе с виднейшим деятелем «Избранной рады» А. Ф. Адашевым. В этот приказ поступали все челобитные на имя царя. Часть жалоб направ­лялась на рассмотрение царя, а другая передавалась в соответствую­щие учреждения. Приказ принимал апелляционные жалобы на реше­ния должностных лиц и государственных учреждений и, следователь­но, являлся своеобразным контрольным органом государства.

После учреждения патриаршества в 1589 г. церковная система в Русском государстве приобрела следующее устройство. Высшим орга­ном по делам церкви оставался «освященный собор» — съезд высшего духовенства (с присутствием патриархов из Константинополя, Александрии, Антиохии), выбиравший пожизненно патриарха всея Руси — главу всей церковной иерархии.

При патриархе в конце XVI в. возник особый «двор» со своими должностными лицами: казначей, бояре, стольники, дети боярские, дьяки. Через этот аппарат патриарх осуществлял общее руководство церковными делами и имуществом государства. За соблюдением дог­матов церкви надзирала тиунская изба, созданная при «дворе» пат­риарха к концу XVI в.

МЕСТНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ

С образованием централизованного государства меняется и мест­ное управление. Вводится регламентация наместнического управле­ния. Особенно наглядно это выступает в Белоозерской уставной гра­моте, данной Иваном III населению Белоозерского княжества в 1488 г., вскоре после присоединения его к Русскому государству. Первые статьи этой грамоты определяют количество «корма», взимаемого с каждой «сохи».

Одна из статей этой грамоты запрещала наместнику собирать сборы самому; для этого белоозерцы выбирали сотских.

Грамота регламентировала и деятельность наместничьего штата.

По примеру Белоозерской грамоты с конца XV — начала XVI в. наместникам и волостелям выдавались так называемые «доходные списки», подробно регламентирующие размеры кормов.

[45]

Сроки кормлений с конца XV — начала XVI в. сокращались до 1—3 лет. Назначенный на кормление наместник или волостель за это время пополнял свои «животы» (имущество) и с восстановлением «достатка» возвращался в столицу исполнять бездоходные поручения великого князя, ожидая новой кормовой очереди.

Ограничение власти кормленщиков — наместников и волостелей — являлось составной частью мероприятий, проводимых великокняже­ской властью в целях укрепления централизованного государства. Эти мероприятия не только совпадали с пожеланиями поместного дворян­ства, но находили поддержку и сочувствие черносошного крестьян­ства. И те и другие были заинтересованы в улучшении прежде всего деятельности суда и того звена государственного управления, в ко­тором корыстолюбие кормленщиков проявлялось особенно остро. По Белоозерской уставной грамоте наместник и его тиуны судили вместе с сотскими и «добрыми» людьми из населения. В Судебнике 1497 г. этот порядок был узаконен.

В связи с военными нуждами и укреплением обороноспособности государства во второй половине XV в. «городовое дело», т. е. заботы о строительстве и укреплении городов, стало важнейшей и повсемест­ной обязанностью населения.

Появляются особые должностные лица местного управления — го­родовые приказчики, оттеснившие наместников-кормленщиков вна­чале от военно-административного, а затем от ряда отраслей земель­ного, финансового и даже судебного управления.

В начале XVI в. институт городовых приказчиков (так стали на­зываться бывшие городчики и городничие) становится распространен­ным звеном местного управления. Основным назначением городовых приказчиков было заведование строительством и укреплением горо­дов, надзор за строительством мостов и дорог («мостовое и ямское дело»), производством «зелья» (пороха), хранением боеприпасов, оружия, продовольствия, сбор народного ополчения и т. п.

Назначаемые великим князем из поместного служилого дворян­ства городовые приказчики не зависели ни от наместника, ни от Боярской думы. Они подчинялись непосредственно великому князю по ведомству казначея, в заведовании которого находились первона­чально военно-административные дела и прежде всего учет и хране­ние всех государственных запасов оружия и боеприпасов. С образо­ванием Разрядного приказа городовые приказчики по характеру их главных функций попали, по-видимому, в его ведение.

Со второй четверти XVI в. функции городовых приказчиков зна­чительно расширились. Им был поручен надзор за великокняжеским земельным фондом в городах и уездах, за описанием земель, рас­кладка и сбор ряда общегосударственных денег, надзор за косвен­ными налогами (таможенными и мытными сборами). Городовые при­казчики получили право ковать «в железо» и сажать в тюрьму непла­тельщиков государственных налогов.

[46]

Все чаще городовые приказчики принимали участие в намест­ничьем суде как по уголовным, так и по гражданским делам.

Институт городовых приказчиков был первым дворянским орга­ном местного управления Русского централизованного государства.

Конец XV — первая половина XVI в. ознаменовались ломкой со­циально-экономических отношений в Русском государстве. Классовая борьба в этих условиях приобрела значительную остроту, разнообра­зилась в формах: от участия в ересях и побегах до индивидуальных террористических актов и групповых выступлений «лихих людей».

Кормленщики не были заинтересованы в борьбе с «лихими людь­ми». Рост преступности был для них даже выгоден, так как в случае поимки они имели от суда лишние доходы.

Вначале правительство пыталось усилить карательные меры про­тив «мелких» людей с помощью введения в состав суда наместников, выборных от населения. В 1539—1541 гг. правительство по просьбе населения (по-видимому, главным образом поместного дворянства и верхушки посада) выдало наместникам так называемые губные гра­моты, в которых устанавливался порядок организации и деятельность новых «губных» органов[37].

Первые губные грамоты получило население Белоозерского и Каргопольского уездов в октябре 1539 г. По этим грамотам преследова­ние, ловля и казнь «лихих людей» в каждом уголовно-полицейском округе («губе») возлагались на выборные «губные» органы.

С 1555 г. губные органы были введены повсеместно. В каждом губном округе (волости, а впоследствии уезде) из дворян или детей боярских выбирался губной староста. Для утверждения в должности избранный являлся в Разбойный приказ, где получал соответствую­щий наказ. Аппарат губного старосты, состоящий из старост, десят­ских и «лучших людей», вскоре был заменен несколькими «цело­вальниками», избираемыми из крестьянской и посадской верхушки и утверждаемыми на месте «целования креста» с обещанием верной службы. При каждом губном старосте во второй половине XVI в. по­явилась губная изба, делопроизводство в которой вел губной дьяк.

В XVI в. губные органы появились даже в вотчинах привилегиро­ванных землевладельцев (например, в землях Троице-Сергиевского монастыря). Для общих обысков устраивались съезды губных старост всего уезда. Первоначально губные старосты выбирались бессрочно, а затем — погодно. Компетенция губных старост расширилась. Кроме разбойных дел в их ведение попали дела о татях, убийствах, заведо­вание тюрьмами.

Таким образом, институт губных старост вслед за городовыми при­казчиками способствовал упразднению кормленщиков.

Этого требовало и поместное дворянство, заинтересованное в уве­личении государственных средств и ликвидации произвола кормлен­щиков-бояр.

[47]

В феврале 1551 г. крестьяне Плесской волости Владимирского уезда получили уставную земскую грамоту, согласно которой они могли с помощью выбранных ими «излюбленных голов» и «целоваль­ников» собирать дважды в году (на Покров и Пасху) оброк — «корм­ленный окуп» и отвозить его в Москву. Должность наместника для них упразднялась. Грамота подробно перечисляла все поборы с насе­ления, поступавшие теперь в ведение государства, В 1552 г. такая же грамота дана была населению Важского уезда.

Повсеместно земская реформа была проведена в государстве лишь в 1555—1556 гг.

С этого времени в уездах и волостях, где еще отсутствовало по­мещичье землевладение, крестьяне черносотных и дворцовых земель, а также посадские люди в городах получили право выбирать из своей среды «излюбленных голов» (старост), а также «лучших людей» (целовальников или земских судей). Делопроизводство земского ста­росты и целовальников вел выборный земский дьяк. Округом каждого земского старосты чаще всего была волость или город.

В осуществлении своих функций земский староста и целоваль­ники опирались на ранее выборные должности крестьянской общи­ны — сотских, пятидесятских, десятских.

Все должностные лица земского самоуправления выбирались на неопределенный срок, и население их могло «переменить». Позднее для них были введены ежегодные выборы.

В ведении земских органов находились сбор подати — «окупа», а также разбор гражданских и второстепенных уголовных дел (круп­ными уголовными делами ведали губные органы) среди черносотных крестьян и посадских людей.

В центральных уездах с развитым землевладением, где население было уже несвободным, земские органы нередко отсутствовали и управление осуществлялось городовыми приказчиками и губными ста­ростами, выполнявшими административно-полицейские и финансовые функции.

Кроме этих местных органов управления, существовали и дру­гие — таможенные и кабацкие выборные головы и целовальники, осу­ществлявшие сбор косвенных налогов. При них находились соответ­ствующие дворы (таможенные и кружечные) и избы (таможенные и кабацкие).

С конца XVI в. появились местные органы, заведовавшие ратными людьми,— разрядные избы, а в некоторых городах — стрелецкие и казачьи избы.

В судопроизводстве XV—XVI вв. господствовал обвинительный, или состязательный, процесс, который применялся к гражданским и менее значительным уголовным делам и характеризовался актив­ностью сторон. Каждая из участвовавших в процессе сторон стара­лась доказать свою правоту средствами, предусмотренными Судебни­ком 1497 г.: собственное признание обвиняемого, показания свиде­телей («послухов»), поединок между истцом и ответчиком «ли меж-

[48]

ду виновным и пострадавшим («поле»)» присяга, «крестное целова­ние», письменные документы.

После суда оправданной стороне выдавалась правая грамота — ко­пия с решения суда с печатью и подписью дьяка.

Способом исполнения судебных решений по гражданским делам нередко считался «правеж» — ежедневное битье прутьями. Если «пра­веж» не приносил результата, то ответчик выдавался «головой» истцу.

Для выяснения более крупных уголовных дел (татьба, разбой, ду­шегубство, ябедничество) появился новый вид судебного процесса — розыск. Розыск применялся в отношении так называемых «ведомых лихих людей». Главными доказательствами розыска являлись «по­вальный» обыск — допрос местных жителей, а также пытка с целью «признания» обвиняемым своей вины.

Если обычные уголовные дела завершались такими наказаниями, как «торговая казнь» (битье кнутом, осуществляемое на «торгу» — торговой площади) или денежные взыскания, то в отношении «за­ведомо лихих людей» Судебник 1497 г. предусматривал смертную казнь. Ею карали не только «лихих людей», воров-рецидивистов, но и за противоправительственную деятельность («крамолу») и неко­торые иные категории уголовных преступлений. Наиболее распро­страненным видом казни была дыба. Обвиняемому завязывали руки сзади веревкой, перебрасывали ее через блок, укрепленный на по­толке, и тянули эту веревку, выворачивая руки. Широко применя­лись и другие виды пыток (раскаленное железо, тиски и т. п.).

К категории «ведомых лихих людей» судебная практика могла подвести любое проявление классового недовольства: от покушения на феодальное имущество до убийства господина («государский убийца»).

В условиях роста феодальной эксплуатации в XVI в. розыск по­зволял успешно осуществлять классовую расправу.

Имущественные наказания, игравшие важную роль в суде пе­риода феодальной раздробленности, отодвигались на задний план. Суд становился средством устрашения, грубого и жестокого прояв­ления воли господствующего класса.

***

Таким образом, к началу XVII в. в России складывается значи­тельная система государственных учреждений как в центре (прика­зы), так и на местах, осуществлявшая основные задачи государства в виде административных, военных, судебных, финансовых и других функций.

Процесс складывания этой системы государственных учреждений идет параллельно с процессом возрастания власти великого князя Московского и царя всея Руси, с установлением самодержавия в России.

[49]

В государственном аппарате России появляются черты бюрокра­тизации, заключавшиеся в появлении цепи подчиненных друг другу учреждений и органов (Боярская дума — приказ — наместник — тиун); создании иерархической лестницы чиновников (судья прика­за — дьяк — подьячие: старшие, средние, младшие); появлении эле­ментов бюрократического централизма; сосредоточении многих рас­порядительных и исполнительных функций в приказах, бумажного делопроизводства, безнадзорных действий чиновников.

Государственный аппарат, созданный в период образования цент­рализованного государства и укрепленный в период установления самодержавия, являлся машиной, позволявшей господствующему классу осуществлять свою власть над закрепощаемым крестьянством, проводить в своих интересах активные внешнеполитические меро­приятия.

ГЛАВА III