Теория идеальных типов легитимности М. Вебера

Создание убежденности в правомерности и эффективности дан­ных политических институтов может достигаться различными способами. Немецкий социолог М. Вебер выделил три идеальных типа легитимности: традиционный, харизматический, рационально­-легальный. Однако на практике обозначенные типы легитимности не так явно противостоят друг другу. Скорее, они переплетаются и могут дополнять друг друга. М. Вебер выделял три источника, обеспечивающие легитимацию политическому господству.

Исторически первым типом легитимности власти был традиционный (власть вождей, королей). Традиционная легитимность основывалась на глубокой вере в священный характер традиции и легитимность тех, кто пришел­ к власти благодаря этой традиции. Учреждаются правила престолонаследия для властителей, правила рекрутирования элиты, раздачи земель, сословные кодексы чести, которые опирались на божественный характер власти монарха. «Божественное право» гласило, что «власть тех, кто правит, будучи выражением власти Бога на земле, приобретает особое достоинство, стоящее выше человеческого». Таким путем создавалось убеждение в правомерности и величии королевской власти, священности и справедливости существующего порядка. Сама же власть опиралась на традиции общества подчиняться монарху и на принуждение. Традиционный тип легитимности сохранился до настоящего времени, хотя заметно трансформировался. Так, традиционная легитимность королевской власти является реально­стью для ряда стран: Непала, Саудовской Аравии, Омана, Иордании, Кувейта и некоторых других. В современных же обществах, подобных Японии или Англии, сохранение королевской власти есть скорее дань традиции: институт монархии в них играет символическую роль и составляет неотъемлемую часть менталитета общества. В других развитых государствах (например, в Испании, Бельгии) институт монархии не­сет определенные представительские и исполнительные функции (так, король Испании является верховным главнокомандующим). Однако рационализация политической жизни привела к замене «божественно­го права», а вместе с ним и традиционной легитимности, достаточно разветвленной системой бюрократии и политических структур.

Второй тип легитимности, по М. Веберу -­ харизматический. Харизма в переводе с греческого означает «божественный дар, бла­годать». Понятие «харизм» М. Вебер заимствовал у теолога Р. Зона, поэтому оно имеет религиозный характер. Однако за термином «xарцзм» так и не сохранил ось какого-­то четкого содержания. Его трактуют предельно широко: от культа личности (в СССР­ В. И. Ленина, И. В. Сталина и т.д.) до подлинных носителей харизматической власти (например, бывшего лидера Ирана аятоллы Хомейни). Очевидно, что термин «харизм» олицетворяет персонализацию власти в руках кого­-то в переходных и нестабильных обществах. По М. Веберу, ранние формы господства имели харизматическую природу. Когда харизматический авторитет существует длительное время, происходит рутинизация харизмы. Харизматическое господство, по М. Веберу, характеризуется абсолютной легитимностью, поскольку власть в лице лидера наделяется выдающимися, а подчас и сверхъестественными качествами, как и созданный им политический порядок. В результате образ лидера совпадает с чаяниями населения, что и делает его приказы и решения непререкаемыми и выполняемыми беспрекословно.

К носителям подлинной харизматической власти М. Вебер относил Моисея, Давида, Магомета, Будду. К современным лидерам харизматического типа можно отнести М. Ганди, Ататюрка, Хомейни и др. Однако заметим, что харизматическая легитимность постепенно исчезает в результате процесса секуляризации, т. е. освобождения об­щественного и индивидуального сознания от влияния религии. Харизматический тип легитимности пока сохраняется в традиционных обществах Африки, где харизма становится формой организованного политического поклонения (т. е. «политической религией»).

Легально­-рациональный тип легитимности власти основан на вере в справедливость формальных правил и процедур (например, фор­мирования власти на свободных выборах. верховенство закона, зако­нопослушности граждан и т.д.), в легальность пришедших к власти, их право управлять, в необходимость выполнения их предписаний. Легальное господство основывается на верховенстве законов, закре­пляющих функционирующие правила. При этом властным предписа­ниям государства граждане следуют не потому, что в случае их нару­шения им грозят неблагоприятные последствия (санкции), а потому, что существует представление об обязательном праве.

Веберовский идеальный тип рациональной легитимности в пол­ном объеме распространяется на развитые плюралистические демократии. В них власть признается легитимной на свободных выборах большинством населения уже в течение продолжительного времени. Таких государств насчитывается примерно тридцать пять: страны Западной Европы, Северной Америки, Австралии. Новой Зеландии и др. Однако по сравнению с идеальным типом М. Вебера легально­ рациональная легитимность на практике трансформировалась в смешанную: легально­-рационально­бюрократическую. В рамках данного типа легитимности сосуществуют различные типы режимов ­ как имеющие высокую легитимность, так и лишенные ее вообще.

С ним соседствуют авторитарно­-бюрократические режимы, где правят либо военные, либо гражданские правительства. Уровень ле­гитимности в них заметно снижается и часто подменяется поиском властью социальной поддержки у определенных групп населения с помощью обещаний либо адресной благотворительности. Приме­ром таких режимов выступают государства Латинской Америки.

За пределами классической теории легитимности М. Вебера находятся тоталитарные режимы. Они не являются легитимными в об­щепринятом смысле. Если и можно говорить об их легитимности, то только на уровне правящей элиты. Тоталитарный режим отражает интересы и ценности правящего класса, который обладает всеми ресурсами и навязывает нормы и стандарты жизни всему обществу. Однако будучи нелегитимными, тоталитарные режимы в некоторых случаях (особенно в СССР, бывших странах Восточной Европы) оказываются достаточно эффективными.

­ Эффективность экономической и социальной политики (стабильность экономического роста, уровня жизни населения) вместе с разветвленной системой принуждения и контроля за обществом практически снимает проблему легитимности. В указанных странах, в частности, жизнь в условиях чрезвычайных обстоятельств, создававшихся как реальной опасностью иностранного порабощения, так и искусственно проводившимися кампаниями по борьбе с «врагами народа». обеспечила достаточно высокий потенциал развития и широкую поддержку режимам со стороны значительной части общества. Попытки различных групп оспорить легитимность режима жестоко подавлялись.

Однако это не означает, что в тех странах, где отсутствует наси­лие, непременно присутствует легитимность. Для большинства эко­номически бедных стран Африки и Азии проблема легитимности не представляется актуальной. Население этих стран не связывает нище­ту, войны, болезни с неэффективностью власти, а объясняет божьей не милостью. Приход к власти демократов рассматривается народами как знак судьбы, поэтому там и власть не нуждается в признании со стороны общества, и населению безразлично, насколько власть эф­фективна и демократична. Следовательно, современная политиче­ская практика заметно расходится с идеальными типами легитимно­сти М. Вебера. Многие режимы вообще лишены легитимности, другие строят ее на многоэлементной основе (например, на сочетании тра­диции и рациональности).