Власть как средство реализации воли

Зарождение силовой концепции власти связано с именем итальянского мыслителя Н. Макиавелли, которая в последующем развивалась разными авторами.

Истоки власти, по Н. Макиавелли, обусловлены жаждой славы правителем, его желанием установить единоличное господство, учитывая реальное соотношение сил. ПО1l0бная интерпретация природы власти была связана с необходимостью решения практической проблемы: «Как сохранить господство, власть суверена в монархиях и республиках, ранее имевших свои собственные законы?» Ответ достаточно прост: «Новый государств может либо разрушить их, либо перебрать туда на жительство, либо разрешить им жить по собственным законам». Вопрос о сохранении власти Н. Макиавелли решает путем использования всех средств, эффективных для конкретной ситуации, включая хитрость, ложь, убийство. Их использование должно опираться на поддержку населения. Следовательно, нужна стратегия союза, лучшая из которых союз монарха с народом против знати, поскольку народу нужно, чтобы его не угнетали. Наряду с этим монарху необходимо учитывать «фортуну» сверхъестественную силу, которая вмешивается в человеческие дела. Государь должен приспособиться или воспользоваться благоприятным случаем, необходимым для достижения успеха, который будет упущен без viгтu (добродетели). Политика должна строится в зависимости от имеющейся силы - fогzе. Однако политическая власть не может быть стабильной опираясь только на силу, необходимы компетентность, добродетели (viгтц) правителя. Искусстве подчинять себе других ценятся не столько реальные качества, сколько качества кажущиеся, навязанные общим мнением. Именно видимые качества оказываются эффективными и позволяют установить политическое господство.

По природе своей человек предельно эгоистичен, он не рождается с добродетелью. Более того, добродетель воспитывается. Сама добродетель должна быть определена в терминах общего блага, под которыми следует понимать цели, преследуемые всеми обществами, сред и которых свобода от иноземного господства, стабильность или правление закона, процветание, слава или империя. В действительности добродетель оказывается набором привычек, необходимых для достижения конкретной цели. Именно эта цель делает наши действия добродетельными. Все, что способствует достижению этой цели, есть благо. Эта цель оправдывает любые средства. Тем не менее, хотя люди по природе эгоистичны и плохи, они могут стать хорошими. Люди плохи, но их нужно заставить быть хорошими. Для подобного пре­образования требуется принуждение. Успех этого принуждения обу­словлен тем фактом, что человек изменчив и пластичен. Поскольку по своей природе он не предназначен для добродетели и совершен­ства по причине отсутствия в нем естественной цели, то он может поставить перед собой любую цель, какую пожелает. Однако чело­век направляется к добродетели не благодаря своей природе, а при помощи исключительно принуждения. Но это принуждение должно быть делом плохого человека, проявлением себялюбия, эгоистиче­ской страсти. Какая страсть может побудить дурного человека быть страстно озабоченным принуждением других плохих людей к тому, чтобы стать хорошими. Какая страсть научит воспитателя людей? Эта страсть - жажда славы. Ее высшая форма ­ - желание стать новым го­сударем, основателем нового социального порядка и творцом многих поколений людей. Жажда славы выступает связующим звеном между плохими и хорошими свойствами, она делает возможным превращение дурных качеств в хорошие. Конечно, основатель общества дви­жим исключительно эгоистическими амбициями и имеет собственный интерес в сохранении общества: он заинтересован в том, чтобы члены его общества были общительными и хорошими. Великие об­щественные задачи, преследуемые им, являются для него не более чем возможностями приукрасить свои намерения.

Позже английский мыслитель Т. Гоббс в «Левиафане» описывал власть, которой обладал суверен (правитель), не столько как некий абстрактный потенциал, сколько реальное средство принуждения, форма силового воздействия. Власть востребована объективной необходимостью естественного состояния, в котором элементарные нужды и стремления - жажда самосохранения или страх перед насильственной смертью­ - определяют поведение всех людей. С целью обеспе­чения элементарных нужд люди учреждают правительства, передавая ему свои естественные права в обмен на гарантии самосохранения и мира. Внешне власть монарха морально нейтральна, она лишена прямого человеческого влечения к славе, как это было у Н. Макиавелли. Главное назначение суверена ­ гарантировать право подданных на самосохранение, а подданные должны неукоснительно следовать его велениям.

Силовая интерпретация власти стала преобладающей в ХIХ – ХХ вв., она развивалась представителями немецкой политической мысли. Гегель, К. Маркс, Шопенгауэр, Ф. Ницше, М. Вебер исполь­зовали для раскрытия содержания власти понятия «волевое свойст­во» или «волевая способность». В начале ХХ в. М. Вебер определял власть как способность одного индивида в определенных социальных условиях проводить собственную волю вопреки сопротивлению другого индивида. В основе властных отношений, по его мнению, лежат отношения господства и подчинения. Они складываются между субъектом властной воли (субъект власти ­тот, кто обладает способностью влиять на другого и добиваться поставленных целей) и объектом властного воздействия (объект власти­ тот, кто осуществляет свое поведение в соответствии с содержанием властного воздействия, т. е. с характером предъявляемых субъектом власти требований). Однако природа «волевой способности» в различных концепциях объясня­лась по-­разному.

Так, в рамках марксизма (К. Маркс, Ф. Энгельс) власть рассматривалась как отношения господства одного класса над другим. При­ рода данного господства обусловлена экономическим неравенством: местом и ролью класса в экономической системе общества. Обладание собственностью обеспечивает экономически господствующему классу способность подчинять своей воле экономически зависимые классы. Например, политическая власть буржуазии над пролетариа­том была обусловлена ее экономическим господством и возможно­стями государственного принуждения. Однако сведение властных отношений исключительно к классовым сужает их объем. Социаль­ное неравенство не исчерпывается только классовыми различиями. Оно более многообразно и дополняется профессиональными, этническими, половозрастными, региональными, культурными разли­чиями. Поэтому точнее было бы сказать: власть оказывается везде, где есть неравенство.

Напротив, позитивистская интерпретация власти основана на описании и объяснении реальных феноменов господства, влияния, доминирования, властвования, используя для этого технику наблюдения и тем самым формируя суждения о реальности, но и избегая суждений о ценностях. Введение в политическую науку бихевиоризма в З0-­х годах ХХ в. оказало заметное влияние на политическую мысль и дискурс концепта власти и было связано с именами американских уч­еных Ч. Мерриама, Г. Лассуэла и английского исследователя Дж. Кэтлина. Они развивали интерпретацию власти как средства реализа­ции воли и определяли власть как силовое воздействие политического субъекта, контролирующего определенные ресурсы и при необходимости использующего прямое насилие. Сторонники «силовой моде­ли» власти англо-­американской школы «политического реализма» выводили властные отношения из природы человека, его естественных свойств, отказываясь от моральных оценок политики; более того, они рассматривали человека как «властолюбивое животное», в основе поступков и действий которого лежит стремление (чаще всего неосознанное) к власти. Поведенческое понимание власти основывалось на понимании власти как особенной сущности, носителем которой выступает отдельная личность и выражающейся в локализованной энер­гии, заставляющей других людей повиноваться. В таком случае власть отождествлялась с вещью (силой), обладание которой дает право на повеление. Именно стремление починить своей воле других ин­дивидов выступает в качестве доминирующего мотива политической активности конкретной личности.

Сам же политический процесс бихевиористы рассматривали как столкновение индивидуальных стремлений к власти, в которой по­беждает самый сильный. Баланс стремлений к власти политических сил обеспечивается системой политических институтов. Нарушение равновесия политических сил приводит к кризисам и конфликтам в обществе. Концентрируясь на «наблюдаемом поведении», бихе­виористы пытались выявить одинаковые и типичные реакции в по­ведении индивида. Они отмечали недостаточность легальных форм, например правовые регулирования поведения со стороны власти, и стремились про никнуть глубже в механизм мотивации. В ходе ис­следований обнаружилось, что большинство обывателей воспри­нимает политическую реальность в терминах иррационального начала: традиции, обычаи, религия, чувства, что открывает широкие возможности для манипулирования и мобилизации населения для массовой поддержки тоталитарных режимов, как это было в Германии и СССР.

­Власть как бессознательное влечение к господству (психоанализ)

Понимание libidо dominandi (желание господствовать) следу­ет искать в изначальном, фундаментальном господстве, господстве мужчины над женщиной. Внимание к бессознательным мотивам по­литического поведения обусловило доминирование в 50­ - 60­х годах ХХ в. в рамках поведенческого подхода психоаналитических и нео­фрейдистских концепций власти. Основной тезис данных концепций: власть есть способ господства бессознательного над челове­ческим сознанием. Индивид подчиняется силам, находящимся вне его сознания. Это происходит в результате того, что человеческой психике задается особая установка средствами скрытного и открытого манипулирования. Подавляя рациональные мотивы поведения манипуляция обеспечивает доминирование иррациональных начал в политической деятельности: страха, агрессивности, стремления к разрушению и деструктивности. Так, американский психоаналитик К. Хорни в качестве определяющего мотива политического поведения рассматривал страх, порождаемый враждебной человеку социальной средой. Стремление избежать ситуаций, внушающих страх «неврозы»), определяет модели поведения в конкретных обстоятельствах. Скажем, «невроз привязанности» выражается в жажде любви и одобрения любой ценой; «невроз власти» ­- в погоне за престижем и обладанием; «невроз покорности» ­- в склонности к конформизму; «невроз изоляции» ­ В «бегстве» от общества, стремлении «спря­таться» от действительности.

Практическая ориентация бихевиоризма и психоанализа на решение конкретных проблем, возникающих в политической жизни (например, таких: чем вызвано деструктивное поведение личности? Как можно обеспечить поддержку власти со стороны личности? Как власть может влиять и контролировать поведение индивида?), несомненно, расширяла представления о власти и зна­чительно обогатила политическую науку. Однако при всем многообразии эмпирических данных о конкретных формах проявления властной воли содержание властных отношений оказывалось неясным, ценностно-­нейтральным и социально необусловленным. Даже с введением в анализ власти морального, интеллектуального и религиозного факторов, при сохранении доминирующей роли антропологического принципа «покрывало таинственности» с вла­сти не снимается.

­Власть как инструмент господства и средство сохранения социального порядка (М. Дюверже)

Согласно М. Дюверже власть во всех формах проявления (авторитета, господства, влияния) является предметом политической науки. По его мнению, власть необходимо рассматривать с точки зрения признания разумом права одних людей командовать другими. При этом главное внимание следует сосредоточить на технологии властвования, т. е. на том, посредством каких методов власть заставляет себя уважать и какими средствами она добивается повиновения. Политолог не пытается объяснить происхождение власти, так как считает, что в сознании людей она привычна и ее существование в человеческом обществе воспринимается как существование дождя, ветра, солнца в физическом мире.

М. Дюверже дает образное определение власти. Он утверждает, что изображение двуликого Януса есть правдивое представление о власти. Дуализм власти обусловлен наличием двух аспектов в ее социальном назначении. С одной стороны, она является инструментом господства одних групп над другими, используемый первыми к их выгоде и в ущерб вторым; одновременно, с другой ­ власть выступает эффективным средством интеграции и сохранения социального порядка, обеспечения социальной солидарности всех членов общества для всеобщего блага. Пропорция между одной и другой стороной очень разнообразна в зависимости от эпох, условий и стран, но эти две стороны власти сосуществуют всегда.

Он развел понятия власти и влияния. «Власть» и «влияние» ­ - хотя и близкие, но отнюдь не тождественные понятия. Всякая власть, осуществляемая в обществе, предполагает влияние. Но не всякое влияние, оказываемое одним индивидом (одной группой) на других индивидов (другие группы), рассматривается как власть в строгом смысле этого слова. В реальной политической жизни влияние не только характеризует основную направленность власти, но и во многих отношениях дополняет ее. По мнению французского политолога М. Дюверже, власть обязательно содержит два элемента, с одной стороны ­ материальное принуждение; с другой ­ убеждение: вера со стороны подчиняющихся, что такое подчинение похвально, справедливо, законно. Если недостает второго элемента, то это уже не власть, а господство. «Господство»­ - бо­лее узкое понятие, чем «власть», И связано с применением силы. Приме­нение силы может выражаться в физическом насилии, экономическом принуждении, давлении организованного коллектива. Власть же может осуществляться и без применения силы, основываясь на авторитете (т. е. вероятности добровольного подчинения).

Отмечая наличие двух элементов власти, М. Дюверже подчеркивает, что осуществление власти опирается на насилие и Ве­рование субъектов политического процесса. Для власти, по мнению М. Дюверже, решающее значение имеют верования. Первым элементом он считает верование в необходимости существования власти вообще, вторым ­ верование в легитимности власти. Легитимность с его точки зрения ­ это не качество, присущее власти как таковой, это внешняя оценка, складывающаяся в обществен­ном сознании под влиянием господствующего класса. Важная роль здесь принадлежит праву, поскольку именно юридическая процедура придает власти институциональный характер, делает ее леги­тимной в глазах граждан.

­Власть как результат согласия управляющих и управляемых (функциональные концепции)

Интерпретация власти в терминах структурно­-функционального подхода связана с пониманием ее как способности, умения или средства практически реализовывать функцию общественного управления. Власть интерпретируется не просто как способ воздействия на кого­-либо или что ­ либо, а как действие, процесс, направленный на изменение кого-то или чего ­то с учетом доминирующих в общест­ве ценностей, традиций, предпочтений. Однако природа властного взаимодействия трактуется сторонниками структурно-функциональ­ного подхода неоднозначно.

­Власть как средство всеобщей связи или «символический посредник» (Т. Парсонс)

В рамках структурно­-функционального анализа, основателем которого считается американский социолог Т. Парсонс, власть рассматривается как отношение неравноправных субъектов, поведение которых обуслов­лено выполняемыми ими социальными ролями, например управляющих и управляемых. При этом под социальной ролью понимается ожидаемое от человека поведение, соответствующее занимаемому им статусу. Подоб­ная трактовка власти вытекает из общей теории действия.

Т. Парсонс рассматривал общество как структурно расчлененную целостность (систему), в которой каждый элемент выполняет опреде­ленные Функции для поддержания ее жизнеспособности. Интеграция различных элементов системы осуществляется социальным действием, поэтому подход Т. Парсонса часто называют теорией социального действия. Социальное действие включает в себя поведение человека, группы, организации, мотивируемое и направляемое теми значения­ми, которые эти субъекты находят в окружающем мире. Иначе го­воря, социальное действие представляет собой реакцию субъекта на совокупность сигналов, поступающих как от естественных (биологи­ческая природа человека, климат и т.д.), так и от социальных объек­тов (т. е. от других субъектов). Через эти сигналы и значения, при­даваемые предметам, субъект вступает в отношения. Направленность де­йствий индивида или группы обусловливается господствующими в обществе правилами, нормами и ценностями.

Т. Парсонс переносит функциональный подход в политическую науку. Согласно функциональному принципу власть осуществляет ряд жизнеобеспечивающих функций: предписывает субъектам выполнять обязанности, налагаемые на них обществом и мобилизует ресурсы для достижения общих целей. В соответствии с этими принципами структурно-функциональная политология рассматривает и систему ­ властных отношений. Эти отношения интерпретируются: 1) как отношения межличностные, как отношения партнеров, выступающих в определенных ролях; 2) как отношения асимметрические, где индивиды играют роли не равноправных партнеров, а повелителя и подчиняющегося.

­Расширяя границы социального субъекта до группы, организации, общества, Т. Парсонс обратил внимание на две характерные черты власти: во­-первых, способность принимать решения и добиваться их обязательного выполнения и, во­-вторых, способность общества мобилизовать свои ресурсы для достижения общих целей.

В рамках структурно­-функционального подхода получили разви­тие различные концепции власти. Каждая из них преимущественно за­нималась интерпретацией тезиса Т. Парсонса о том, что «власть как обобщенное средство мобилизации обязательств содействовать кол­лективному функционированию ­ и в том числе воздерживаться от подрывных или препятствующих действий ­ занимает в анализе политических систем место, во многих отношениях сходное с тем, которое занимают деньги в экономических системах».

­Концепция «сопротивления»

В ее основе лежит постулат М. Вебера о том, что любая власть по сути своей есть применение принуждения и насилия. Эта парадигма моделирует политические отношения в обществе как постоянно вос­производящийся процесс подавления субъектами власти сопротивле­ния со стороны ее объектов. В зависимости от интенсивности сопротивления, формы его подавления и мотивов подчинения выделяют и различные типы властных отношений. Эти классификации достаточно разнообразны, однако сводится к выделению четырех основных типов власти:

1) «стимулированная» власть представляет собой асимметричные отношения, Когда субъект власти либо использует позитивные сти­мулы (ожидаемое вознаграждение), негативные либо (возможное наказание). Власть, основанная на вознаграждении, возрастает вместе с размером ожидаемого вознаграждения. Характерный пример этого типа власти ­ рост производительности труда работника вследствие ожидаемого им вознаграждения, сопровождающийся повышением степени его подчинения воле вознаграждающего;

2) «легитимная» власть основана на признании за субъектом власти права требовать определенного социального поведения со стороны объекта власти. Это признание может быть обусловлено религии, культурной традицией, господствующими в данной социальной сис­теме нормами и ценностями. наконец, просто служебным положе­нием человека, занимаемой им должностью (например, право судьи судить, полицейского ­ следить за общественным порядком, преподавателя­ проверять знания учащихся и т.д.);

­3) «идентифицированная референтная» (­соотносить что­ -либо с чем ­либо) власть предполагает отождествление (иденти­фикацию) объектом власти себя с ее субъектом. Речь идет о чувстве общности управляемых и управляющих, их единении в процессе дос­тижения общих целей. При этом эти цели могут быть действительно общими, например действия командира и солдат в бою, но могут быть и сознательно представлены в качестве таковых с помощью про­пагандистских приемов типа: «мы все - ­в одной лодке». «мы делаем одно общее дело». Особой разновидностью «идентифицированной» власти является власть, основанная на престижности субъекта власти в глазах объекта, создаваемая средствами пропаганды. Из этого же разряда власть рок-­звезд;

4) «экспертная» власть базируется на обладании субъектом власти специальными знаниями или навыками, отсутствующими у объектов власти, но необходимыми им в данной ситуации. Такова власть капитана судна по отношению к команде и пассажирам, врача - ­по отношению к больному, адвоката ­ по отношению к своему подзащитному и т.д.

­Концепция «обмена» (П. Блау, Р. Эмерсон)

Асимметрия отношений объекта и субъекта власти в этом случае связана не с психологическим влиянием, а с неравным распределением благ, т.е. ресурсов. В результате у индивидов, не обладающих ресурсами, возникает острая потребность в них, напротив, те же, кто располагает дефицитными ресурсами, могут трансформировать их из­ лишки во власть, уступая часть ресурсов другим в обмен на желаемое поведение. По мнению автора этой парадигмы, американского социо­лога П. Блау, индивид тогда имеет власть на другим, Когда последний постоянно зависит от него. Эта зависимость основана на потребности объекта власти в определенных благах, которые он не может получить иным способом. Соответственно степень власти индивида (его независимости от другого) определяется имеющейся у него возможностью найти необходимые ресурсы независимо от других людей. И степень реальной свободы индивида зависит от его способности управлять своими потребностями (прежде всего материальными).

Однако можно воздействовать непосредственно на поведение объекта власти, а можно и на ситуацию, его положение. В соответствии с этим американский политолог А. Этциони разделил ресурсы по степени воздействия на утилитарные, принудительные и нормативные, причем первые два вида воздействуют непосредственно на о­бъективные условия, в которых действует индивид, его положение, а последний ­ - на субъективные смыслы его деятельности. Использо­вание утилитарных ресурсов, главным образом материальных вознаграждений, позволяет субъекту власти заставить объект подчинятся в обмен на необходимые ему ресурсы. К принудительным ресурсам субъект власти прибегает тогда, когда старается изыскать дополнительные способы принуждения, чтобы еще более ограничить свободу другого, например угроза увольнения, которая заставляет работника, даже против своей воли, все же подчиниться требованиям начальства. Нормативные ресурсы воздействуют не на условия бытия индивида, а на его субъективное восприятие ситуации: смыслы, ценности, идеалы. Поэтому требования субъекта могут совпадать с ценностными ориентациями объекта, и тогда он подчиняется, а могут и нет, тогда он сопротивляется.

Концепция раздела сфер влияния (Д. Ронг)

Соглашаясь с асимметричным характером властных отношений, сторонники данной парадигмы указывали на инверсионный характер власти, когда в различных ситуациях они могут превращаться из объектов в субъекты власти и наоборот. Автор данной парадигмы американский политолог Д. Ронг полагал, что взаимодействующие индивиды постоянно меняются ролями обладателя власти и ее объекта. Например, человек, обладающий властью на работе, может не обладать ею в семье и, наоборот, рядовой исполнитель, придя домой, может превращаться во всесильного повелителя по отношению к своим близким. Покупатель и продавец, посетитель ресторана и официант, портной и заказчик все эти «обслуживающий» и «обслуживаемые могут меняться местами в соответствии с изменением социальной ситуации. Следовательно, властные отношения не следует рассматривать как иерархически односторонние, поскольку господство одних индивидов или групп в конкретной сфере уравновешивается контролем других в иных сферах.