Современные интерпретации легитимности

Однако очевидно и то, что добиться полной легитимности также не удается нигде. Диапазон легитимности очень широк: от всенародного одобрения до полного отрицания режима. Даже в развитых демократиях граждане отмечают существенные изъяны в политической системе. В связи с этим современные авторы различают два основных понятия легитимности: нормативное и дескриптивное.

Нормативное понятие легитимности возникает на основе этиче­ской постановки вопроса: «как должна быть создана и действовать власть, чтобы иметь моральное право требовать содействия от граждан?». В основе нормативного понимания лежит соответствие политического порядка ценностям справедливости и общего блага. Напротив, дескриптивное понятие легитимности исходит из фактического состояния дел: считают ли граждане политический порядок оправданным и действуют ли соответственно. По С. Липсету, легитимность налицо, если системе удалось создать и поддерживать в народе убежденность, что существующие политические институты в наибольшей степени отвечают интересам данного общества. В этом случае речь идет о фактической вере членов общества. о наличии мотивации, а не об истине и справедливости. Дескриптивное понятие легитимности предполагает, что правительство вызывает в гражданах готовность следовать его предписаниям. Конечно, даже в условиях режимов достаточно высокой легитимности население может высказывать (и даже активно) недовольство деятельностью конкретных институтов и лидеров. Это естественно. Так, по данным института Докса, ответы швейцарцев на вопрос: «Кому вы доверяете, рассматривая в совокупности институты И организации, а не отдельных лиц или групп лиц?» распределились следующим образом: 38% доверяют палате предста­вителей, 36%­ - сенату, столько же­ - кантональному правительству и церкви, 42% ­армии, 35%­ - суду, 13%­ - прессе, 12% - ­политическим партиям.

В связи с этим американский политолог Д. Истон различает диффузную и специфическую поддержку правительства. Диффузная поддержка не зависит от конкретных действий власти, она означает поддержку политического порядка вообще. Специфическая поддерж­ка включает реакцию граждан на конкретные действия политической системы: достижение благосостояния. поддержание правопорядка, соблюдение законности и т.д. Если говорить о соотношении легитимности режима и его эффективности (способности функционировать), то обычно в краткосрочной перспективе обе стороны способны заме­нить друг друга, в долгосрочной ­ плохое функционирование снижа­ет потенциал легитимности. Кроме того, по источникам поддержки режима Д. Истон выделяет три типа легитимности: а) идеологическую, когда население выражает моральную убежденность в справедливости существующего порядка; б) структурную (приверженность населения нормам и процедурам, с помощью которых принимаются решения в обществе); в) персональную (связанную с верой в личные качества политического лидера). Действие данных типов легитимности чаше все­го не совпадает по времени. Так, по результатам обследований, проведенных в 2004 г. в 12 странах мира, режим нелегитимным склонны считать лишь 9% американцев, 3% немцев, 7% канадцев, 10% австра­лийцев. А вот во Франции доля тех, кто воспринимал режим как нелегитимный, составляла 26%, в Великобритании­ - 24%, в Индии­ - 41%. В последнем случае налицо признаки Того, что легитимность исчеза­ет. Демократия никогда не считалась идеальной формой государства. Однако несомненное ее достоинство состоит в том, что она обеспе­чивает возможность перемен на основе правил, общих для всех уча­стников политического процесса, и тем самым создает условия для совершенствования, поэтому ей нет лучшей альтернативы.

Для обществ демократического транзита (т.е. стран, переходящих от тоталитаризма к демократии, к таковым относится и Россия), про­блема легитимности является одной из самых актуальных еще и по другой причине. Только высокий уровень легитимности власти по­зволяет реформаторам осуществлять широкомасштабные и радикальные преобразования. Однако именно в переходные периоды домини­рует многоэлементная (смешанная) легитимность, которая опирается не только на закон, но одновременно и на традиции, рациональность, чувство и т.д. При этом законность и легитимность часто не совпадают. Так, российская Конституция (1993 г.) стала законной, но нелегитимной, поскольку не получила поддержки большинства общества. Неслучайно поэтому, что для России проблема легитимности сего­дня представляет не только теоретический интерес, предстает но как практическая проблема. Обеспечение высокой легитимности режима означает создание политических условий «мягкого» И контролируемого перехода к демократии, сокращения опасности возвратного дви­жения к тоталитаризму.

Для того чтобы не быть заложником в политической борьбе различных сил за власть, отличать непопулярность правительства от его нелегитимности, важно знать признаки проявления нелегитимности власти. Наиболее существенными признаками потери легитимности демократически сформированных режимов являются, во­-первых, рост в них степени принуждения, ограничения прав и свобод личности; во-вторых, запрещение политических партий и движений; в­-третьих, падение легитимности режимов может быть связано с растущей коррумпиро­ванностью всех институтов власти, их сращиванием с криминальным миром. Ситуация реального контроля «теневой властью» официальных институтов свидетельствует о параличе власти. Однако такая ситуация не является универсальной и не распространяется на все страны. На­пример. политические скандалы в США с продажей оружия Ирану или подслушивание переговоров в штаб­-квартире демократической партии, санкционированное президентом Р. Никсоном (лидером республикан­цев), ложь под присягой Б. Клинтона в сексуальном скандале с М. Ле­винский не обязательно являются признаками делегитимации режима. Скорее, это исключение из правил, следование которым является при­знаком стабильности системы; в­-четвертых, наиболее существенный показатель делегитимации режима - ­его низкая экономическая эффек­тивность. В частности, именно экономическая неэффективность привела к краху коммунистические режимы в Восточной Европе и СССР. В то же время экономический рост, ликвидируя нищету, расширяет границы и уровень легитимности, поскольку открывает возможности к согласию, преодолению конфликтов, возникающих из-­за высокой степени социального неравенства, что подтверждает, например, опыт Южной Кореи, Сингапура, Тайваня.