Психологические особенности аутичного ребенка

Искаженность развития у аутичных детей может проявляться в парадоксальном сочетании, опережаю­щем возрастные нормы, развития мыслительных опера­ций и на их основе односторонних способностей (мате­матических, конструктивных и др.) и интересов и в то же время несостоятельности в практической жизни, в усвоении обыденных навыков, способов действий, особых трудностей в установлении взаимоотношений с окружающими.

Эти дети, в связи с ранним развитием формально-­логического мышления, высокой способности к абстрак­ции проявляют готовность к неожиданным ситуациям и сопоставлениям, умственным изобретениям. Все это на­ходит выражение в особого рода увлечениях, занятиях, интересах.

Обращает на себя внимание однообразный и одно­сторонний характер увлечения этих детей: любят пере­читывать одни и те же книги, коллекционировать одно­образные предметы. По характеру и содержанию отно­шения этих увлечений к действительности можно выде­лить две группы:

— оторванность от действительности (сочинение бес­смысленных стихов, «чтение» книг на непонятном язы­ке);

— связанные с определенными сторонами действи­тельности, направленные на продуктивную деятельность (интерес к математике, языкам, шахматам, музыке), что может привести к развитию способностей, но спо­собностей узконаправленных, односторонних.

Недостаточная социальная направленность, порож­даемая аутизмом, у этих детей проявляется в отсутствии интереса не только к ролевым играм, но и к просмотру кинофильмов и телепередач, отражающих межличност­ные отношения.

Детская активность, особенно в младшем школьном возрасте, пробуждает и поддерживает следование при­меру и стремление к одобрению. Недостаточность раз­вития этих сторон у детей-аутистов еще более усилива­ет и подчеркивает односторонний характер их интеллек­туальных способностей.

Раннее развитие формально-логического мышления усиливает способность к абстракции и способствует без­граничным возможностям для умственных упражнений, не ограниченных рамками социально значимых оценок.

При поступлении в школу у детей этой категории значительно затруднено формирование соответствую­щих мотивов учебной деятельности вследствие недоста­точной направленности на общение и усвоение социаль­ных норм. Особую трудность для этих детей составляет произвольная регуляция деятельности, направленная на общение. Здесь существенную роль играет эмоциональная регуляция собственного поведения, которая включает как эмоциональную оценку собственного поведет так и эмоциональную оценку других людей.

С трудностями психологической перестройки ребенка в связи с поступлением его в школу связаны и частые обращения родителей и педагогов к врачам - специалистам о возможности обучения в массовой школе.

Вопрос о возможностях и формах обучения сложен, но нужно отметить, что индивидуальное обучение может быть рекомендовано только в исключительных случаях.

Психологические особенности аутичного ребенка требуют специальной программы коррекционной работы. В качестве примера можно отметить следующие этапы комплексной клинико-психолого-педагогической коррекции раннего детского аутизма:

1. Психологическая коррекция:

а) установление контакта со взрослыми;

б) смягчение общего фона сенсорного и эмоционального дискомфорта, тревоги и страхов;

в) стимуляция психической активности, направленной на взаимодействие со взрослыми и сверстниками;

г) формирование целенаправленного поведения;

д) преодоление отрицательных форм поведения: аг­рессии, негативизма, расторможенности влечений.

2. Педагогическая коррекция раннего детского аутиз­ма:

а) формирование активного взаимодействия с педа­гогом;

в) пропедевтика обучения (коррекция специфическо­го недоразвития восприятия, моторики, внимания, речи; формирование навыков изобразительной деятельности).

3. Медикаментозная коррекция раннего детского ау­тизма; поддерживающая психофармакологическая и общеукрепляющая терапия.

4. Работа с семьей:

а) психотерапия членов семьи;

б) ознакомление родителей с рядом психических осо­бенностей ребенка;

в) составление индивидуальной программы воспита­ния и обучения аутичного ребенка в домашних усло­виях;

г) обучение родителей методам воспитания аутично­го ребенка.

ДИСГАРМОНИЧЕСКОЕ ПСИХИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ

Как отмечалось, показательными моделями дис­гармонического психического развития являются пси­хопатии и патологические развития личности - ано­малии психического развития, в основе которых ле­жит дизонтогенез эмоционально-волевой сферы.

Психопатия представляет собой стойкий дис­гармонический склад психики.

Ее клинико-психологическая структура ограниче­на кругом аномальных личностных свойств, не имею­щих самостоятельной тенденции к прогрессированию, хотя и видоизменяющихся под влиянием ряда соци­альных и биологических факторов. Эта дисгармония личности лежит в основе нередких стойких наруше­ний адаптации к социальной среде, склонности к де­компенсации при изменении привычных условий.

Систематика психопатий и в настоящее время представляет большие трудности. Это связано с ря­дом факторов. Основными из них являются многооб­разие психопатических вариантов личности, их про­межуточное положение и нечеткость границ между нормальными вариантами характера и психическими заболеваниями. Большое значение имеют социальные факторы, определяющие личностную структуру и не укладывающиеся в клиническую терминологию. Так, в классификации психопатий Е. Крепелина (1915) выделяются семь групп: возбудимые, безудерж­ные, импульсивные, лгуны и фантасты, враги обще­ства, патологические спорщики. Очевидно отсутствие единства критериев этой классификации (наличие феноменологического, социального, клинико-описательного принципов). К. Шнайдер (1923) выделял гипертимных личностей, депрессивных, неуверенных в себе, фанатичных, ищущих признания, эмоциональ­но-лабильных, эксплозивных, бездушных, безвольных, астенических. Е. Кан (1928) в основу группировки положил недостаточность определенного «слоя» пси­хики: темперамента, влечений, характера — и, кроме этого, выделял «сложные и комплексные формы». Э. Кречмер (1921) предложил критерии сходства клинико-психологической картины ряда психопатий с особенностями личности при шизофрении, эпилепсии и маниакально-депрессивном психозе и на этом осно­вании выделял шизоидные, циклоидные, а впослед­ствии и эпилептоидные психопатии.

В классификации П. Б. Ганнушкина (1933), ис­пользующей ряд критериев, выделены циклоиды, эпилептоиды, шизоиды, истерические характеры, неустой­чивые, антисоциальные личности, конституционально глупые, параноики, астеники. О. В. Кербнков (1971) делит психопатии по этиологическому признаку на конституциональные, органические и краевые.

Подавляющая часть классификаций психопатий у детей и подростков сходна с вышеуказанными. Си­стематики Шульца и А. Гомбургсра (1926) сходны с классификациями Е. Крепелина и К. Шнайдера. Н. И. Озерецкий (1943), М. С. Певзнер (1941), Г. Е. Сухарева (1959) разграничивают основные ва­рианты психопатий по их этиологии (конституцио­нальные и органические). Г. Е. Сухарева выделяет также группу психопатий, имеющую смешанное про­исхождение, но объединенную общностью патогене­за — явлениями недоразвития эмоционально-волевой сферы («дисгармонический инфантилизм»: неустой­чивые, истерические личности, псевдологи). Класси­фикации А. Е. Личко (1977), В. В. Ковалева (1979) построены на обобщении классификаций П. Б. Ган­нушкина, Г. Е. Сухаревой, О. В. Кербикова.

Этиология психопатий, как это видно из ряда клас­сификаций, связывается либо с генетическими, наслед­ственными факторами (конституциональные формы психопатий), либо экзогенными вредностями, дейст­вующими па ранних этапах онтогенеза (органические формы психопатий) и в ряде случаев создающими так называемые фенокоиин генетических пороков развития. Некоторые виды психопатий могут иметь как наследственное, так и экзогенное происхождение. Ряд авторов (О. В. Кербиков, 1955; В. Л. Гурьева, В. Я. Гиндикин, 1980; В. В. Ковалев, 1979) не исклю­чают возможности формирования психопатии под влиянием длительно действующих и деформирующих развитие личности ребенка средовых факторов.

Патогенез психопатий мало изучен. С позиций исследуемых нами закономерностей аномалий разви­тия представляет большой интерес мнение о парци­альном инфантилизме как основе аномалии развития личности при всех видах психопатий (Е. Крепелин) или их значительной части (Г. Е. Сухарева). Е. Кречмер, касаясь ряда психопатий, как указывалось, на­ходил определенную общность их патогенеза с пато­генезом ряда психических заболеваний. Г. Е. Сухарева связывает патогенез психопатий с нарушенным формированием корково-подкорковых связей. Подчер­кивая психическую дисгармонию как основное свой­ство психопатии, она выводит эту дисгармонию из трех вариантов нарушений формирования личности: задержанного (психопатии по типу «дисгармониче­ского инфантилизма»), искаженного (конституцио­нальные психопатии) и поврежденного (органические психопатии).

Несмотря на разнообразие классификаций, слож­ности вопросов патогенеза, клиникопсихологическая структура отдельных вариантов психопатий разными авторами описывается достаточно сходно. Это каса­ется и описаний психопатий в детском возрасте.

Ядерную группу составляют так называемые конституциональные психопатии, как правило, имеющие наследственное происхождение. Сюда от­носятся шизоидные, эпилептоидные, циклоидные, пси­хастенические и в значительной части истерические психопатии.

Ребенку с шизоидной психопатией присущи черты аутизма; одиночество и мир фантазий он предпочи­тает обществу сверстников. Его эмоциональная сфе­ра характеризуется дисгармоничным сочетанием по­вышенной чувствительности и ранимости в отноше­нии собственных переживаний и интересов и парадок­сальным для детского возраста отсутствием непосред­ственности, жизнерадостности, определенной внешней сухостью по отношению к родным и другим окру­жающим.

Своеобразная асинхрония психического развития характерна для этих детей с раннего детства. Раз­витие речи обгоняет развитие моторики. Дети с тру­дом овладевают навыками самообслуживания, отка­зываются принимать участие в подвижных играх. Непосредственному общению в игре они предпочи­тают беседы со взрослыми.

В начальных классах школы они испытывают трудности при овладении моторными навыками пись­ма. Несмотря на часто высокий интеллект, они не­редко являются предметом насмешек сверстников из-за неконтактности, эмоциональной неадекватности, плохой ориентировки в конкретной ситуации.

Таким образом, в проявлениях шизоидной психо­патии имеется значительное сходство с легкими фор­мами синдрома раннего детского аутизма, в том чис­ле шизофренического генеза. Очевидно, значительная часть наблюдений раннего детского аутизма, описан­ных Г. Аспергером (1944), относится именно к ши­зоидной психопатии. В отличие от вышеописанных выраженных форм раннего детского аутизма, харак­теризующихся наличием грубых расстройств в эмо­ционально-волевой сфере, речи, мышлении и деятель­ности, аномалия развития при шизоидной психопатии ограничивается личностными особенностями, а иног­да — 'И непатологическим уровнем своеобразия.

Для многих детей с шизоидной психопатией ха­рактерны раннее возникновение интеллектуальных интересов, любовь к чтению, природе. В школе их часто привлекают математика, физика, другие точ­ные науки. Нередка склонность к коллекционирова­нию. Часто обращает на себя внимание хорошая речь. Одежда, еда, житейские удобства не вызывают инте­реса. Продуктивность в занятиях может страдать от рассеянности, связанной с сосредоточенностью на внутреннем мире. Внешняя эмоциональная сухость, вялость, отсутствие детской жизнерадостности часто сочетаются с внутренней сензитивностью и ранимо­стью, тонкой чувствительностью.

По мнению Л. С. Выготского (1936) и М. С. Певзнер (1941), аутистические установки шизоидов не обусловливают полного отрыва от окружающих, как это характерно для шизофрении, а порождают заме­щающие формы общения и деятельности: вместо кон­тактов с детьми — общение со взрослыми, вместо игры — ранняя фиксация на интеллектуальной дея­тельности.

В свое время Е. Кречмер (1924) говорил о пато­генетической близости шизоидной психопатии и ши­зофрении, усматривая между особенностями личности и психозом лишь количественную разницу. В даль­нейшем этот взгляд был подвергнут критике. Шизо­идная психопатия, как указывалось, ограничена не­процессуальным кругом характерологических особен­ностей, в то время как при шизофрении, даже при отсутствии острых приступов, имеется прогрессирую­щее течение с тенденцией к повреждению психиче­ской деятельности. Однако клинико-генетические ис­следования последних лет (И. И. Готтесман и Дж. А. Шилдс, 1967, и др.), указывающие на значи­тельную частоту лиц с шизоидной психопатией в семь­ях больных шизофренией, а также ряд данных пси­хологического исследования особенностей мыслитель­ной деятельности родственников лиц, больных шизо­френией (Ю. Ф. Поляков, 1974, 1977; Т. К. Мелешко, В. П. Критская, В. А. Литвак, 1982 и др.) вновь ста­вят вопрос о возможном генетическом сродстве этих явлений.

Сходные соотношения имеются между эпилепсией и эпилептоидной психопатией. Выше описывалась клинико-психологическая структура эпилептической деменции, обусловленной эпилептической болезнью. Отмечалась специфичность слабоумия при эпилепти­ческой болезни, особенности личностной сферы.

При эпилептоидной психопатии нет типичных для эпилепсии судорожных расстройств, явлений слабо­умия. Речь идет лишь о стойких характерологических особенностях в виде эмоциональной вязкости, напря­женности эмоций и влечений, склонности к немотивированным колебаниям настроения по типу дисфории (Г. Е. Сухарева, 1959 и др.).

В исследованиях А. С. Емельянова (1972) пока­зана динамика развития эпилептоидной психопатии в детском возрасте. Уже в возрасте 2—3 лет для этих детей характерны бурные и затяжные аффективные реакции, в особенности связанные с чувством физи­ческого дискомфорта. В более старшем возрасте на первый план выступают агрессивность, нередко с са­дистическими наклонностями, длительное состояние озлобленности при невыполнении требований, упрям­ство, иногда мстительность. Этим детям свойственна повышенная до педантичности аккуратность, гипер­трофированное стремление к установленному порядку. В детском коллективе они трудны не только из-за силы и длительности своих аффективных вспышек, эмоциональной вязкости, но из-за конфликтности, свя­занной с постоянным стремлением к самоутвержде­нию, властности, жестокости.

Авторы, описывающие эпилептоидную психопатию у взрослых, отмечают полярность их эмоциональной сферы: наряду со взрывчатостью, жестокостью — склонность к угодливости и слащавости. У детей этот второй полюс практически не наблюдается; не исклю­чено, что его формирование в более старшем возра­сте связано с гиперкомпенсаторными механизмами (Б. В. Зейгарник, 1976).

Циклоидный тип психопатии, при котором имеется склонность к немотивированным колебаниям настрое­ния от пониженного субдепрессивного до повышен­ного маниакального, в детском возрасте диагности­руется редко. Несколько чаще речь идет о гипертимном варианте, при котором имеется преобладание по­вышенного фона настроения со склонностью к шут­кам, озорству, чрезмерной общительности. В коллек­тиве сверстников эти дети трудны из-за своей неуго­монности, гиперактивности, невыносливости ограни­чений (А. Е. Личко, 1977).

Психастенические личности, склонные к тревож­ности, мнительности, диагностируются и в детском возрасте (Г. Е. Сухарева, 1959). Уже в 3—4 года у этих детей наблюдаются страхи за жизнь и здоровье свое и близких, тревожные опасения, легко возни­кающие по любому поводу, боязнь нового, незнакомого, склонность к навязчивым мыслям и действиям. В школьном возрасте появляются навязчивые сомне­ния и опасения, патологическая нерешительность. Ближе к подростковому возрасту мнительность при­нимает нередко характер ипохондричности, навязчи­вые страхи часто «обрастают» защитными ритуалами. Как компенсаторное образование, связанное с тре­вогой перед всем новым и незнакомым, возникает педантичная склонность к порядку, неизменному ре­жиму, любое нарушение которого вызывает состояние тревоги.

Истерическая психопатия не всегда имеет консти­туциональный характер, в части случаев она может быть обусловлена негрубыми экзогенными вредностями, нередко обменно-трофического характе­ра, перенесенными в раннем детстве. В отличие от вышеперечисленных шизоидной, эпилептоидной, пси­хастенической психопатий, часто встречаемых у лиц мужского пола, истерическая психопатия наиболее часто наблюдается у женщин и соответственно у девочек.

Г. Е. Сухарева (1959), отмечая психическую не­зрелость как основу данного варианта психопатии, однако, указывает на дисгармоничность этого инфан­тилизма, подчеркивает выраженную диссоциацию от­дельных его компонентов. Свойственные инфантиль­ным личностям эгоцентризм, повышенная внушае­мость, сенсорная жажда, неспособность к волевому усилию имеют здесь своеобразный характер. С ран­них лет обращает внимание тяжелая капризность. «Жажда признания» наблюдается уже в дошкольном возрасте. Эти девочки нередко стремятся привлечь к себе внимание различными вымыслами, большем частью украшающего характера, очень ревнивы к похвалам в адрес других, из-за чего часто вступают в конфликты. В школьном возрасте завистливость, ревнивость сочетаются с демонстративностью поведе­ния. Стремление привлечь к себе внимание часто про­является в утрированном характере одежды, прически. Неспособность к волевому усилию приводит к тому, что даже при хорошем интеллекте успехи в учебе часто значительно ниже возможностей. Ущемленное в связи с этим самолюбие приводит к частым конфлик­там с учителями, а иногда вымыслам и оговорам.

В подростковом возрасте особенно типичны усилен­ное кокетство, склонность к интригам, а иногда и вымыслам сексуального содержания. Таким образом, даже в детском и подростковом возрасте типичный для исторической психопатии конфликт между жаж­дой признания и инфантильной неспособностью к во­левому усилию определяет сущность психической дис­гармонии.

Психопатии типа неустойчивых (по Сухаревой, 1959) также представляют собой вариант дис­гармонического инфантилизма. Такие дети отличают­ся незрелостью интересов, поверхностностью, нестойко­стью привязанностей, импульсивностью поступков, действиями по первому побуждению. Малая продук­тивность в занятиях и при хорошем интеллекте свя­зана с неспособностью к длительной целенаправлен­ной деятельности. Привычка уходить от трудностей в сочетании с «сенсорной жаждой» является частой причиной побегов из дома, школы, стремления к бро­дяжничеству. Безответственность, несформированность моральных запретов обусловливают выход из затруд­нительных ситуаций посредством обманов, вымыслов. Будучи повышенно внушаемы, эти дети легко усваи­вают социально-отрицательные формы поведения. В подростковом возрасте они нередко попадают в асоциальные группы, где, как правило, играют под­чиненную роль (А. Е. Личко, 1977).

Психопатия типа неустойчивых может быть как конституционального генеза, так и возникать под влиянием ранних, чаще первых лет жизни, вредностей. В первом случае ее проявления будут частично сход­ны с чертами конституционального инфантилизма, однако будут отличаться от него наличием более вы­раженной психической дисгармонии: частой аффек­тивной возбудимостью, склонностью к расторможению влечений.

Органические психопатии (Сухарева, 1959; Кербиков, 1971) связаны с ранним поражением нерв­ной системы во внутриутробном периоде, при родах, в первые годы жизни.

Среди органических психопатий наиболее часто встречается возбудимый (эксплозивный) тип. Он ча­ще наблюдается у мальчиков. Его клинической осно­вой является аффективная и двигательная возбудимость. Уже в возрасте 2—3 лет эти дети обращают на себя внимание легкостью возникновения аффек­тивных вспышек со злобностью, агрессией, упрямст­вом, негативизмом. Тяжелые аффективные разряды чаще имеют астенический исход с расслабленностью, вялостью, слезами. Эти дети представляют значитель­ные трудности в коллективе: они бьют сверстников и младших, дерзят взрослым. При органической психо­патии по возбудимому типу наблюдаются и немоти­вированные колебания настроения в виде дисфории. В ответ на малейшее замечание у этих детей возни­кают бурные реакции протеста, уходы из дома, шко­лы. В подростковом возрасте сложившаяся стойкая конфликтная ситуация в школе способствует «вытал­киванию» такого подростка в асоциальное внешколь­ное окружение, делает его угрожаемым в отношении правонарушений (А. Е. Личко, 1977).

Для органической психопатии по бестормозному типу (Г. Е. Сухарева, 1959) характерны повышенный эйфорический фон настроения с грубой откликаемостью на все внешние раздражители, некритичность при достаточно сохранном интеллекте. Любое внеш­нее впечатление легко вызывает аффективную реак­цию, однако очень короткую. В школьном возрасте бестормозность часто способствует формированию патологии влечений, импульсивным сексуальным экс­цессам, склонности к бродяжничеству и т. д. М. С. Певзнер (1941) описан такой тип психопатий после перенесенного в раннем возрасте эпидемическо­го энцефалита.

Следует отметить, что, по мнению большинства исследователей, клинически «чистые» варианты пси­хопатий достаточно редки. Большей частью имеется переплетение черт, свойственных разным видам пси­хопатий.

Таковы самые основные проявления психопатий у детей.

Диагностика психопатий в детском возрасте пред­ставляет определенные трудности, что связано с не­завершенностью формирования личности. Кроме того, у детей такие характерные для ряда психопатий чер­ты, как повышенная эмоциональная возбудимость и неустойчивость поведения, преобладание примитив­ных потребностей и влечений, до известной степени являются физиологическими. А. Е. Личко (1977), В. В. Ковалев (1979) и др. указывают на различный возраст структурирования отдельных видов психопа­тий. В связи с тем что патологические черты харак­тера в благоприятных условиях воспитания могут редуцироваться, Г. Е. Сухарева (1959), В. В. Кова­лев (1979) и другие детские психиатры предостере­гают от широкой диагностики психопатии до юноше­ского возраста.

В детском возрасте наиболее отчетливо выступает сочетание биологического и социального факторов в формировании различных типов психопатий. Несмот­ря на биологически обусловленные предпосылки тем­перамента, становление психопатии реализуется в соответствующих неблагоприятных средовых услови­ях, способствующих ее формированию. По мнению Г. Е. Сухаревой (1959), «врожденной или рано при­обретенной недостаточностью определяются лишь основные, структурные особенности данной дисгар­монической личности, только тенденция к определен­ному типу реагирования, тогда как актуализация этой тенденции зависит от социальной среды и вос­питания».

Роль неблагоприятного средового фактора особен­но очевидна в декомпенсации состояния у так назы­ваемых акцентуированных личностей, представляю­щих собой варианты, пограничные между нормой и психопатией (К. Леонгард, 1964, 1968; А. Е. Личко, 1977, 1983). И наоборот, благоприятные средовые условия способствуют сглаживанию патологических черт характера, компенсации психопатии.

Помимо социальных факторов большая роль в декомпенсации психопатии принадлежит и биологиче­скому фактору: соматическому неблагополучию, кри­зисным возрастным периодам, характеризующимся эндокринно-вегетативным дисбалансом.

В динамике, становления психопатии О. В. Кербиков (1961, 1971), В. В. Ковалев (1973, 1979) разли­чают ряд этапов: сначала отдельные патологические реакции, возникающие в ответ на провоцирующие влияния среды, затем более длительные патологиче­ские состояния и, наконец, формирование психопатии как стойкой девиации личности.

Г. Е. Сухарева (1932), Л. С. Выготский (1936), М. С. Певзнер (1941) указывают, что ряд психопа­тических свойств имеет тенденцию закрепляться по механизму «порочного круга». Так, аутизм шизоид­ного ребенка нередко вызывает настороженное отно­шение к нему со стороны сверстников, что вторично еще более углубляет его аутизм. Аффективная воз­будимость эпилептоидного ребенка, способствуя кон­фликтам, создает для него сложное положение в сре­де сверстников, ситуацию враждебности, подозри­тельности. Таким образом, сама психопатическая личность как бы утяжеляет окружающую среду, вно­ся в нее дисгармонию и конфликт и тем создавая новый порочный круг, фиксирующий и усиливающий патологические черты характера. Ряд симптомов (страхи, робость, нерешительность, паранойяльность), наблюдаемые у детей с различными видами психо­патий, рассматривается авторами как вторичные ре­активные образования.

В отечественной и зарубежной литературе широко обсуждается вопрос о возможности формирования психопатий вследствие лишь длительно воздействую­щих неблагоприятных средовых факторов. По мнению ряда исследователей (В. А. Гурьева, 1971; В. Я. Гиндикин, 1971 и др.), длительное неблагоприятное воз­действие психотравмирующих факторов на незрелый мозг ребенка может вести к необратимой перестройке его эмоционально-волевой сферы и личности в целом. Г. Е. Сухарева (1959), квалифицируя эти формы как «патологическое развитие личности» вследствие не­благоприятных условий воспитания, отличает их от психопатий не только по этиологии, ряду клинических особенностей, по и принципиальной возможности об­ратимости. Такой же точки зрения придерживаются К. С. Лебединская (1976), А. Б. Смулевич (1983) и др.

Патологическое формирование лично­сти тем не менее также можно отнести к типу дис­гармонического развития. Как указывалось, его этио­логией являются неблагоприятные условия воспита­ния, длительная психотравмирующая ситуация. Как известно, в формировании личности здорового ребен­ка ведущую роль играет его воспитание. Биологиче­ские предпосылки в виде темперамента, определяю­щего силу, уравновешенность, подвижность психических процессов, тенденцию к преобладанию того или иного типа элементарных эмоций, составляют ту ге­нетическую основу высшей нервной деятельности, на базе которой личность формируется именно под влия­нием социальных условий. В детском возрасте основ­ным социальным фактором, формирующим личность ребенка, является его воспитание и обучение. Ввиду незрелости эмоциональной сферы и личности ребенка в целом, его повышенной внушаемости неблагоприят­ные условия внешней среды, действующие длительно и достаточно массивно выраженные, могут привести к искажению в развитии не только его интересов, направленности, но через воздействие на вегетатив­ную нервную систему и к стойкому изменению свойств его темперамента (Т. П. Симеон, 1935; Г. Е. Сухаре­ва, 1935; Л. Мишо, 1950; Е. Е. Сканави, 1962; Н. И. Фелинская, 1965; В. А. Гурьева, 1971; В. Я. Гиндикин, 1971). В. В. Ковалев (1968, 1969), исходя из постепенности формирования как нормаль­ной, так и аномальной личности, предлагает по от­ношению к данным аномалиям развития в детском возрасте термин «психогенные патохарактерологические формирования личности». Г. Е. Сухарева (1959), В. В. Ковалев (1979), К. С. Лебединская (1969), А. Е. Личко (1977, 1983) и др. отмечают в каче­стве фактора, предрасполагающего к патологическому формированию личности под влиянием неблагоприят­ной среды, органическую церебральную недостаточ­ность, большей частью негрубого, остаточного харак­тера, акцентуацию характерологических свойств, а также дисгармоническое протекание периода полово­го созревания с явлениями его ретардации либо ак­селерации.

В патогенезе патологических формирований лич­ности основная роль принадлежит двум факторам:

1) закреплению патологических реакций (имитация, протест, пассивный и активный отказ и др.), пред­ставляющих собой форму ответа на психотравмирую-
щую ситуацию; фиксируясь, они становятся устойчи­выми свойствами личности (Л. Мишо, 1950, 1964; Н. Д. Левитов, 1955) особенно в детском возрасте;

2) непосредственному «воспитанию» таких патологиче­ских черт характера, как возбудимость, неустойчи­вость, истеричность в результате прямой стимуляции

отрицательным примером (О. В. Кербиков и В. Я. Гиндикин, 1960; Л. Мишо, 1964 и др.).

В систематике патохарактерологического форми­рования личности (В. В. Ковалев, 1973) различаются следующие основные варианты: аффективно возбуди­мый, тормозимый, истероидный, неустойчивый. Каж­дый из них связан с определенными особенностями неблагоприятной среды.

Аффективно возбудимый вариант чаще обуслов­лен неблагоприятной средой, в которой имеются дли­тельная конфликтная ситуация, алкоголизм родите­лей, ссоры, агрессия членов семьи друг к другу, не­редко жестокость. В таких семьях у ребенка часто развиваются черты аффективной взрывчатости, склон­ность к разрядам раздражения, гнева, неадекватных вызвавшему их раздражителю, повышенная готовность к конфликтам. Эти черты формируются или как ими­тация аналогичного поведения взрослых, или, наобо­рот, как закрепление реакции протеста. Постепенное изменение темперамента характеризуется стойким сдвигом настроения в сторону угрюмости, нередко злобности.

Истероидный вариант патологического развития личности, как и истерическая психопатия, чаще, на­блюдается у девочек. Он может формироваться как в среде, аналогичной вышеописанной, при аффектив­но возбудимом варианте (в этом случае истерические реакции возникают как реакции протеста), но может возникнуть и в изнеживающей обстановке, в усло­виях гиперопеки, когда жажда признания культиви­руется в ребенке обстановкой избалованности, обо­жания, неправомерно завышенной оценкой его внеш­ности, способностей и т. д. и в то же время отсутст­вием трудового воспитания. В этих случаях речь идет о воспитании по типу «кумира семьи».

Патологическое развитие личности по типу психической неустойчивости напоминает аналогичный тип психопатии. Но происхождение его чаще всего обу­словлено условиями гипоопеки — безнадзорности, при которой у ребенка не воспитываются чувство долга и ответственности, волевые задержки, способ­ность преодолевать трудности. Поведение зависит от желаний данного момента. Черты патологической не­зрелости эмоционально-волевой сферы проявляются в виде лабильности аффекта, импульсивности, повы­шенной внушаемости. По существу, патологическое развитие личности по неустойчивому типу является вариантом психогенного психического инфантилиз­ма — одного из компонентов задержки психического развития, описанным выше.

Тормозимый вариант патологического развития личности чаще формируется в условиях такого типа гиперопеки, при котором авторитарность, деспотич­ность воспитания подавляют в ребенке самостоятель­ность, инициативу, делают его робким, тормозимым, обидчивым, а впоследствии — пассивным, неуверен­ным в своих силах.

К тормозимому варианту по условиям возникно­вения и клинико-психологической структуре близко невротическое, формирование личности, возникающее в тех случаях, когда психотравмирующая семейная ситуация приводит к развитию у ребенка невроза, а затем « формированию таких личностных черт, как боязливость, ипохондричность, склонность к страхам. Невротическое развитие личности легко возникает у соматически ослабленных детей при неблагоприятных средовых условиях.

Развитие личности как по тормозимому, так и не­вротическому типу также влечет за собой вторичную инфантилизацию ребенка, так как лишает его актив­ности, самостоятельности и инициативы.

К дисгармоническому развитию можно отнести и так называемую невропатию— особый вид аномалии эмоционально-волевой сферы, обусловленный неустой­чивостью регуляции вегетативных функций (Г. Е. Су­харева, 1955; Т. П. Симеон, 1961; В. В. Ковалев, 1979 и др.). Эта аномалия может иметь как конституцио­нальный характер — «конституциональная детская нервность», связанная с генетическим фактором, так может быть вызвана ранними экзогенными вредно­стями.

Первичная дефектность вегетативной системы обусловливает склонность к нарушениям сна, аппе­тита, неустойчивости температурной регуляции, чув­ствительности к метеорологическим колебаниям и т. д. Отклонения в нервно-психической сфере, в основном в эмоциональной, возникают вторично. Неустойчивость вегетатики и связанное с ней ощущение постоянного соматопсихичсского дискомфорта в одних случаях способствуют формированию личности тормозимой, малоактивной, повышенно чувствительной и легко истощающейся; в других — возбудимой, раздражи­тельной, двигателыю расторможенной. Г. Е. Сухаре­ва (1955) выделяет два варианта невропатии: асте­нический и возбудимый, наблюдающийся реже.

Дети, страдающие невропатией, как правило, по­вышенно впечатлительны и ранимы, в связи с чем у них легко возникают неврозы страха, заикание, тики, энурез и т. д.

Невропатия, так же как и задержанное развитие, является аномалией развития, наиболее типичной для детского возраста. По мере созревания вегетативной нервной системы в школьном возрасте она часто сглаживается, но иногда, в неблагоприятных усло­виях воспитания, является основой для формирования психопатии либо патологического развития личности тормозимого типа (В. В. Ковалев, 1979).

Особым видом дисгармонического развития явля­ется аномалия психического развития, связанная с отклонением темпа полового созревания. Если при невропатии первичный дефект обу­словлен вегетативной дистонией, то здесь речь идет о нарушении вегетативно-эндокринной регуляции, в одних случаях приводящей к замедлению темпа по­лового созревания (его ретардации), в других — ус­корению (акселерации).

Эти аномалии развития могут быть обусловлены как генетическими особенностями, так и экзогенно обусловленной органической недостаточностью нерв­ной системы. Этот тип аномалии отличается от явле­ний ретардации и акселерации полового созревания, наблюдаемого и в рамках физиологических проявле­ний, не достигающих степени аномалий, более или менее выраженной дисгармоничностью физического и нервно-психического развития (М. Блейлер, 1954; К. С. Лебединская, 1969; В. Кречмер, 1972).

Так, при задержке полового развития церебраль­ного генеза будут наблюдаться недоразвитие мото­рики (медлительность, неуклюжесть движений), эмо­ционально-волевой сферы (несамостоятельность, по­вышенная внушаемость, трусливость — М. Я. Серейский, Е. Н. Крылова, 1933; К. С. Лебединская, 1969).

Однако в отличие от вышеописанной аномалии раз­вития по «задержанному» типу здесь будут отмечать­ся признаки специфической дисгармонии: черты дви­гательной и эмоциональной незрелости будут соче­таться с чрезмерной речевой продукцией — склон­ностью к бессодержательным рассуждениям, болтли­вости, сентенциям. Не исключено, что эта излишняя вербализация в определенной мере имеет компенса­торное происхождение и связана с реакцией личности на свою моторную несостоятельность. Двигательная неловкость, часто сочетающаяся с ожирением, склон­ность к болтливости, трусливость нередко делают этих детей объектом насмешек со стороны сверстников, что способствует возникновению невротических рас­стройств. Данная аномалия развития может иметь временный характер, сглаживаясь после пубертатного возраста по мере завершения запоздалого полового метаморфоза. Однако в ряде случаев черты «гипогенитальной конституции» в виде своеобразного со­четания описанных особенностей моторики, эмоцио­нальной сферы и речи могут прослеживаться и во взрослом возрасте как стойкая аномалия развития. Ускоренное половое созревание церебрально-орга­нического генеза по наличию ряда признаков веге­тативно-эндокринной дисфункции, энцефалопатических расстройств, как указывалось, отличается от акселерации полового созревания, наблюдаемого в рамках физиологических возрастных проявлений. Ус­коренное половое созревание церебрально-органиче­ского генеза часто формирует аномалию психического развития, по своим проявлениям в определенной мере обратную, чем та, которая наблюдается при задерж­ке полового развития (К.С. Лебединская, 1969). К ее проявлениям относятся односторонняя взрос­лость интересов, связанная с ранним пробуждением сексуальности и других влечений, а также аффектив­ная возбудимость, взрывчатость, обусловленные дис­гармоничной эндокринной перестройкой. Такие под­ростки часто тяготятся школой, стремятся к самостоя­тельному образу жизни, трудоустройству. Однако в этих намерениях они, как правило, оказываются не­состоятельными, так как их интеллектуальный уро­вень не может обеспечить соответствующую неаде­кватным, односторонне «взрослым» установкам социальную адаптацию. В неопубликованных эксперимен­тальных исследованиях Г. В. Грибановой показана односторонняя примитивность «образа взрослости», наблюдаемая у этих подростков: его ограниченность внешними бытовыми атрибутами (одеждой, причес­кой, заработком и т. д.). Эта психическая дисгармо­ния особенно очевидна в случаях диссоциации ука­занных личностных установок с органической незре­лостью интеллекта.

По мере нормализации эндокринной формулы уменьшаются напряженность влечений и аффектив­ная возбудимость. В благоприятных средовых усло­виях девиация поведения претерпевает обратное развитие. Однако при наличии неблагоприятного ок­ружения эти патологические черты являются пред­посылками для патологического развития личности с явлениями аффективной возбудимости, расторможенности влечений, асоциальным поведением.

Описание аномалий развития, отнесенных нами к дисгармоническому типу — психопатий, невропатии, патологических развитии личности, дизонтогений при отклонении темпа полового созревания, как правило, принадлежит клиницистам. В детской патопсихоло­гии они почти не исследовались.

Поэтому, несмотря на то, что описанные варианты дисгармонического развития являются наиболее «чис­тыми» типами именно аномалий развития, не соче­тающимися с симптомами болезни, их патопсихоло­гический анализ представляет значительные трудно­сти и может быть представлен только в предположи­тельном плане.

Как считается большинством исследователей, дис­гармоничность психики, характерная как для психо­патий, патологических развитии личности, невропа­тии, так и аномалий, связанных с нарушением темпа полового созревания, первично обусловлена наруше­ниями в эмоциональной сфере, возможно ее физио­логической основе — вегетативной и вегетативно-эн­докринной системах.

Внутри эмоциональной сферы наблюдаются раз­личные варианты асинхронии развития элементарных и высших эмоций. Страдание элементарных эмоций наблюдается при всех психопатиях. Большей частью оно проявляется в динамических расстройствах: повышенной возбудимости, патологической лабильности либо инертности, вязкости или вялости аффекта. Од­нако имеет значение и преимущественная для той или иной психопатии модальность эмоций.

Недостаточность же высших эмоций имеет дизонтогенетический характер: чаще речь идет об их недо­развитии либо задержке формирования (при психо­патии и патологических развитиях типа неустойчивых, истероидных, бестормозных и др.), реже — элементах частичной акселерации (при шизоидной психопатии, психастении). Можно предположить неслучайный характер сочетаний патологии элементарных эмоций с отклонениями в развитии высших: патологически повышенная возбудимость элементарных эмоций и влечений тормозит формирование высших. Гораздо сложнее понимание сочетания слабости элементарных эмоций, инстинктов и влечений с определенной пар­циальной акселерацией в развитии некоторых высших эмоций. При психопатиях и патологических разви­тиях личности наблюдается также дисгармония меж­ду эмоциональной и интеллектуальной сферами. Даже первично сохранный интеллект не регулирует эмоцио­нальную сферу, в том числе ее базальный уровень, а часто находится от него в большей зависимости, чем это наблюдается в норме. В этом плане можно го­ворить об измененности иерархических связей.

Однако при некоторых вариантах дисгармониче­ского развития, в первую очередь конституциональ­ных психопатиях, наблюдается отчетливая дисгармо­ния и в самой интеллектуальной сфере. Различные сочетания диссоциаций развития в эмоциональной и интеллектуальной сферах создают значительный по­лиморфизм проявлений, которым отличаются разные варианты дисгармонического развития.

ВОПРОСЫ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ДИАГНОСТИКИ