Позитивизм и неопозитивизм

Позитивизм (от лат. positivus – положительный) – это направление философии, объявляющее единственным истинным источником знания конкретные эмпирические науки и отрицающее познавательную ценность философии. Термин «позитивизм» был введен одним из его основателей, французским социологом и философом О. Контом.

В процессе своей эволюции позитивизм прошел три стадии: первая, начальная стадия (XIX в.) связана с именами О. Конта, Г. Спенсера, Дж. Ст. Милля и др.; вторая стадия, эмпириокритицизм, или махизм (Р. Авенариус, Э. Мах. А. Богданов и др.), оформилась в конце XIX – начале XX в.; третья стадия – логический позитивизм, или неопозитивизм – возникает в начале XX в. и существует в наши дни.

Все три стадии эволюции позитивизма имеют общие особенности. Черты позитивизма: 1) высокая оценка науки, которая считается главным источником знания; 2) критика философии, отвержение ее проблем и понятий; 3) в гносеологии – приверженность сенсуализму и эмпиризму; 4) разработка методологии для всех наук; 5) религиозный критицизм, теория «двух истин» (научное и теологическое знание) и «богостроительство» (любовь к Богу заменяется любовью к человеку).

Философия лишается в позитивизме статуса «науки наук», становится особой деятельностью по обслуживанию науки, либо занимается обобщением научных знаний, либо становится логикой науки. Процесс познания становится единственным предметом философии. Процесс познания един, знание однородно, поэтому применение научных методов возможно при изучении не только природы, но и общества и человека.

На первой стадии эволюции позитивизма философия рассматривается в качестве инструмента упорядочивания наук, унификации познания, способов выявления общих для всех наук законов, которые можно также перенести и на исследование общества. Такими общими основаниями всех наук являются принципы неуничтожимости материи, непрерывности движения, силового сопротивления.

Огюст Конт (1798-1857 гг.) стал основателем позитивизма и позитивной социологии. Конт в своих работах в качестве модели социальных процессов рассматривает организм; биология для него фундамент социологии. Конт считал, что открыл «закон двойной эволюции» – социальной и духовной – и воплотил его в концепцию трех стадий исторического развития. На первой стадии развития общества «инстинктивные импульсы» людей объединяются «теологическим синтезом» (едиными верованиями). Теологическая установка приводит к военно-авторитарному режиму в государстве. Падение веры ведет к возникновению «метафизической эпохи» – эпохи тотального критицизма, которой соответствует тяга к демократии, к свержению монархического режима. Третья стадия, стадия «позитивного знания», обеспечивает органическую связь порядка и прогресса. Наука становится основой организации общественной жизни. Однако естественным путем ни сообщество ученых, ни народ не могут прийти к единству. Необходим второй «теологический синтез», обращение к богостроительской идее – религиозному культу человечества.

Закон трех стадий носит универсальный характер, считал Конт. Три стадии оказываются тремя закономерными этапами познания любого предмета: например, познавая огонь, люди сначала видели в нем бога огня Гефеста, затем – флогистон (особую огненную материю), в итоге пришли к научному объяснению горения, обратившись к кислороду.

Для решения задач реорганизации общества на рациональной основе и преодоления социальных кризисов нужно научное знание об обществе. Полагая, что наука об обществе должна заимствовать у физики ее точные методы, Конт разрабатывает «социальную физику», или социологию, устанавливающую законы общественного развития. Социология должна состоять из «социальной статики» (существующие структуры общества, взятые как бы в застывшем состоянии) и «социальной динамики» (изучает процессы социальных изменений). Социология является вершиной научного знания.

Английский философ и социолог Герберт Спенсер (1820-1903 гг.) является автором эволюционной теории общественного развития. Спенсер обосновывает всеобщность эволюционных процессов, понимаемых им механистически. Эволюционные изменения представляют собой механизм перехода от менее связанной формы к более связанной, от гомогенного, однородного состояния к гетерогенному, неоднородному. Эволюция, с его точки зрения, есть интеграция материи, сопровождаемая рассеянием движения. Предел, который эволюция не может перешагнуть, – это равновесие системы. Нарушение равновесия ведет к распаду, который становится со временем началом нового эволюционного процесса. Цикличность развития и распада присуща абсолютно всему. Спенсер принципиально отказывается искать причины эволюции, так как наука, по его убеждению, неспособна проникнуть в суть вещей, а исследует лишь феномены, явления.

Общество – часть природы. Оно функционирует по законам живого организма. Оно не создано Божьей волей и не возникло в результате «общественного договора». Развитие общества идет от гомогенного состояния к гетерогенному. Наблюдается разрастание дифференциации социальных «органов» и возникновение между ними новых связей. Сословно-классовое деление общества Спенсер уподоблял разделению функций организма и считал его необходимым для любого общества. Поскольку общество, как любой организм, способно к саморегуляции, то наличие государственных органов в обществе не является необходимостью, считал Спенсер.

Развитие общества идет волнообразным путем, через нарушение равновесия и его восстановление. Военный строй принуждает, промышленный строй допускает личную свободу. Однако будущее – за третьим типом, в котором осознанное служение обществу будет одновременно и удовлетворением личных потребностей. Спенсер рисует картины будущего индустриального общества, открытого для международного сотрудничества, основанного на принципах самоорганизации и самоуправления, охраняющего права и свободы человека.

Второй исторической формой позитивизма был эмпириокритицизм, основоположниками которого являются швейцарский философ Рихард Авенариус (1843-1896 гг.) и австрийский физик и философ Эрнст Мах (1838-1896 гг.). Основоположники эмпириокритицизма разделяют позитивистскую идею упразднения старой метафизики. Однако, в отличие от позитивистов «первой волны», которые считали, что философия должна заниматься согласованием результатов научных исследований, классификацией научного знания, эмпириокритики видели задачу философии в установлении принципов упорядочивания явлений, «опыта» в сознании исследователя. Индивид с его нервной системой и окружающая среда образуют реальное единство опыта: нет объекта без субъекта, как нет и субъекта без объекта. Опыт не позволяет отделить от всего видимого, слышимого, осязаемого первооснову мира (материальную или идеальную). Новая философия должна очистить наш опыт от бесплодных фантазий, ненужных продуктов умственной деятельности (высказываний о субстанции, о душе, о причинной связи). Чем монолитнее будет наш опыт, чем меньше в нем будут присутствовать различные точки зрения, тем более эффективным будет его адаптационное действие. Принцип наименьшей траты сил («экономии мышления» по Маху) – основной принцип, которым должна руководствоваться философия. Этот принцип ориентирует на кумулятивистскую модель развития научного знания (лат. cumulatio – увеличение, накопление), предполагающую непрерывность роста науки, постоянное накопление знания, исключающее скачки, опровержение достигнутого и общепризнанного.

Третий этап эволюции позитивизма – неопозитивизм, или логический позитивизм, возникший в 20-х гг. XX в. Среди представителей этого направления – английский мыслитель Бертран Рассел (1872-1970 гг.), австрийский логик Людвиг Витгенштейн (1889-1951 гг.), члены так называемого «Венского кружка» (М. Шлик, Р. Карнап, О. Нейрат, Ф. Франк) и др. Логический позитивизм сохраняет преемственные связи с предыдущими формами позитивизма. Однако логические позитивисты в центр теории познания поставили логический анализ науки.

Научное познание однородно. Критериями истинности в науке являются: взаимосогласованность предложений науки в соответствии с логическими правилами (критерий правильности построения высказывания); возможность сведения высказывания к чувственным данным или фактам. Опыт – совокупность фактов, зафиксированных в протокольных предложениях (типа «это – красное»), – является единой эмпирической основой науки. Если мы можем сравнить предложение с чувственными данными или указать метод, с помощью которого можно это сделать, то данное предложение верифицируемо (проверяемо) и, значит, научно. Принцип верификации – основополагающий принцип неопозитивизма. Другой принцип неопозитивизма – редукционизм, сведение всего здания науки к проверяемому на опыте знанию.

С этими принципами тесно связаны идея единства научного знания и кумулятивизм, принцип «накопления» научного знания. Неопозитивисты попытались создать единую науку на основе универсального языка, языка физических явлений (физикализм). Однако привилегированный статус «протокольных предложений» был подвергнут затем сомнению – эти предложения трудно применить к общественным наукам и психологии, а также, поскольку эти предложения фиксируют наши ощущения, и их интерсубъективность (сходство или тождество чувственных представлений различных субъектов) доказать невозможно.

Одной из главных задач неопозитивизма была борьба с традиционной «метафизикой». Первый шаг программы пересмотра роли философии в познании – это выявление ненаучности традиционных философских идей, которые не сопоставимы с опытом. Второй шаг предполагает замену старой метафизики новой, «научной» философией. Новая философия не должна быть системой высказываний о чем-то трансцендентном, недоступном человеческому опыту. Философия – не теория, дающая общую картину мира, это особая «деятельность» по прояснению понятий, логика науки, помогающая очищению языка науки от неправомерных обобщений. Третий шаг критики традиционной метафизики заключается в сохранении за ней особой области, далекой от науки. Для Л. Витгенштейна это сфера мистического, область «вопрошания», в которой не предусмотрены ответы. Область философии погранична искусству.

Постпозитивизм

Ограниченность доктрины позитивизма явственно выявилась уже к 40-м годам XX в. Теоретические трудности привели к возникновению в недрах самого позитивизма течения, критически осмысливающего возможности позитивизма, условно названного постпозитивизмом. Его представители (К. Поппер, Т. Кун, И. Лакатос, П. Фейерабенд, Ст. Тулмин и др.) сохранили определенную связь с неопозитивизмом: они занимаются сходной проблематикой – логико-методологическим анализом науки, используют неопозитивистскую терминологию. Вместе с тем, постпозитивизм во многом пересматривает неопозитивистскую методологию исследования науки; горизонт исследования науки расширяется, в значительной степени рушится традиционная конфронтация между исследованиями по философии и методологии науки и философскими направлениями, отстаивающими особый статус гуманитарного знания, изучающими человеческие формы освоения мира, далекие от науки (искусство, религию, мораль, миф).

В постпозитивистских исследованиях научного знания отсутствует характерный для позитивизма редукционизм (сведение теоретических положений науки к «суждениям факта»), признается автономное существование теоретического знания. Эмпирический базис науки также теряет свою безусловность, поскольку не существует «протокольных предложений», абсолютно «чистых» от всех человеческих ожиданий, оценок.

По иному представляется постпозитивистам и характер развития научного знания. Идея научного прогресса становится проблематичной. Рост научного знания идет не плавно, но скачками, прерывается кризисами, отказом от старых принципов. Наука – это не машина по производству знаний, но сложный социо-интеллектуально-эстетический комплекс, на развитие науки влияют как внутренние, так и внешние факторы (социальные условия, культурная атмосфера, личные пристрастия ученого). Научные теории не выстраиваются в одну линию, противостоящие теории существуют одновременно. Понятия «истинности» и «ложности» теории сменяются иными, более «мягкими»: научность теории, приемлемость теории. Оценка научной теории не сводится к ее верификации, но включает целый набор критериев: эмпирический критерий, архитектонический критерий (максимум простоты, экономии, эстетические качества теории), логический, описательные возможности теории, ее предсказательная и объяснительная сила, связь с фундаментальными и научными принципами, принятыми научным сообществом и т.п.

Философия получает в постпозитивизме право на существование как элемент теоретического знания, существующего автономно по отношению к эмпирическому. Привлечение внимания к взаимодействию философии с постоянно меняющимся массивом научных знаний, «открытость» постпозитивизма, способность ассимилировать самые разнообразные элементы культуры есть свидетельство принадлежности постпозитивизма к «постклассическому мышлению».

Зачинателем движения постпозитивизма был английский философ Карл Поппер (1902-1994 гг.) (сам он свое учение называл «критическим рационализмом»). Поппер подверг критическому анализу принцип верификации и индуктивизма. Индуктивный метод – это путь установления фактов и дальнейшего обобщения полученных эмпирических данных. «Полная» индукция, охватывающая все факты и дающая возможность получить вывод с необходимостью, по мнению Поппера, применима только к элементарным случаям повседневного опыта, далекого от науки. Кроме того, требование обязательного применения индукции в познании уже есть некоторый общий принцип. Но как обосновать истинность этого принципа?

Принцип верификации не позволяет отделить научные знания от ненаучных. На его место, считает Поппер, необходимо поставить принцип фальсификации. Любой ложной идее можно найти какое-то обоснование в нашей жизни. Но если предположить, что существует факт, с помощью которого мы можем опровергнуть теорию, то это означает, что теория сопоставима с опытом и, следовательно, научна. Речь идет о «фальсифицируемости», то есть только о самой возможности «фальсификации». Если же ученые обнаружат реальные факты, опровергающие теорию, то она будет опровергнута на деле: признана ложной.

Развитие науки идет методом «проб и ошибок», опыт лишь инициирует новые гипотезы. Возникшие предположения или выживают, или погибают, не выдерживая конкуренции с другими, более успешными и лучше обоснованными теориями. Поппер, таким образом, разделяет «психологию научного открытия», внешние факторы и логику развития науки как внутренний процесс. Хотя истина существует, считает Поппер, но полное знание во всем объеме недостижимо. Единственным критерием движения науки вперед является возникновение новых, более сложных проблем, которые продуцирует новая теория.

Поппер резко выступает против так называемого историцизма. «Историцизм» с его устремленностью в будущее, верой в прогресс выстраивает все многообразие человеческих обществ в единую линию. Лишая возможности человека противостоять неумолимому ходу истории. «История смысла не имеет», говорит Поппер, имея в виду смысл, отделенный от индивидуальных человеческих замыслов и целей. Историцизм – основа для оправдания всех «закрытых» обществ, созданных на основе волевого решения и опирающегося на неизменные нормы. В таких обществах отсутствует социальная мобильность. Запрещено свободное критическое слово.

«Открытое» общество – общество демократическое. Демократия – это наличие особых социальных институтов, которые на правовой основе осуществляют контроль за деятельностью властных структур. Это способность меньшинства реализовать в обществе свои интересы, если они не противоречат благу всего общества. Открытое общество – это общество, открытое для свободного обсуждения, критики. По мнению Поппера, только в обществе, где существует возможность свободного выражения собственного мнения, возможно достижение социальной справедливости.

Прагматизм

Родиной прагматизма (греч. pragma – действие, практика) – философского направления, представители которого полагают, что основным критерием оценки как познавательной деятельности, так и всех проявлений культуры является соответствие их жизненной практике, опыту, в 70-х гг. XIX в. стали Соединенные Штаты Америки. Прагматизм выдвинул программу «реконструкции в философии»: философия должна быть не размышлением о первоначалах бытия и познания, чем она считалась со времен Аристотеля, а общим методом решения тех проблем, которые встают перед людьми в различных жизненных ситуациях, возникающих в непрерывно меняющемся мире. Рассмотрим кратко основные положения философии прагматизма.

Основателем данного направления считается Чарльз Сандерс Пирс (1839-1814 гг.), американский логик, математик, естествоиспытатель. Пирс предложил совершенно новый тип философского мышления, исходящий из своеобразного понимания человеческого действия. Оно рассматривается как основная форма жизнедеятельности человека, сознательная и целесообразная по характеру. Пирс отказывается от рассмотрения деятельности в ее отношении к объективной реальности, а переносит все внимание на чисто внутренние, психологические процессы. Он стал говорить не о знании, а о вере, убеждениях, понимая под ними готовность или привычку человека действовать тем или иным способом. Объективное знание было заменено социально принятым верованием. Отсюда – определение истины как веры, которая вызывает действие, ведущее нас к поставленной цели.

Данный подход отвергал понимание истинного знания как результата логических определений. По Пирсу, его истинность заключалась в возможности практической применимости знания. Основное значение в познавательной практике он придавал индивидуальным действиям и выдвигал интерес в качестве главной причины познания. Пирс неоднократно подчеркивал методологическую направленность своего учения и стремился развести свои принципы с традиционными положениями рационализма (в лице Декарта и Лейбница). Он выдвинул принцип, называемый «прагматической максимой», которая гласит: «мы постигаем предмет нашей мысли, рассматривая те его свойства, которые предположительно могли бы иметь практической значение». Другими словами, Пирс ставит определение понятий в прямую зависимость от процесса и результатов практического взаимодействия с предметами познания.

Рассуждая в контексте прагматической максимы, Пирс выражает отрицательное отношение к применению чисто логических методов для решения проблемы получения нового знания. Он называет свой метод абдукцией или догадкой. Пытаясь показать, что движением к истине во многом руководит инстинкт, он пишет: «если сознание человека развивалось под влиянием естественных законов, то следует предположить, что оно обладает естественным светом, или светом природы, или внутренним зрением, обуславливающими правильность или приблизительную правильность наших догадок об этих законах». Таким образом, об истине, согласно его взглядам, можно и «догадаться».

В центре философии Уильяма Джеймса (1842-1910 гг.) – личность с ее переживаниями, интересами и заботами. Он выдвинул концепцию «радикального эмпиризма», согласно которой опыт и реальность составляют одно и тоже. Исходный «чистый опыт» представляет собой непрерывный поток сознания («поток переживаний»), из которого субъект в соответствии со своими интересами волевым усилием выделяет вещи. Факт переживания Джеймс расценивает как факт знания, полагая, что недоступное переживанию находится вне познания.

Джеймс рассматривал прагматизм как некоторый метод и как особую теорию истины. В качестве метода прагматизм предназначен для улаживания философских и иных сопоров путем выявления практических последствий каждого учения, их сопоставления и оценки. Если жизненно важный выбор между двумя альтернативными решениями невозможен на чисто рациональных основаниях, то человек имеет моральное право сделать этот выбор на эмоциональных основаниях. При трактовке проблемы истины Джеймс понимает ее как успешность или работоспособность идеи, полезность для достижения той или иной цели, которую ставит человек. Всякое познание условно, недостоверно и подчинено практическому интересу. Понятия и теории не есть ответы на загадки природы, а орудия для обработки опыта и осуществления наших целей.

Еще одна особенность прагматизма – плюрализм. Прагматизм, хоть и привержен фактам, отличается, однако, тем от обычного эмпиризма, что не тяготеет, подобно ему, к материализму. Так как он принимает лишь такие выводы, которые вырабатываются совместно нашим духом и нашим опытом, то он не имеет априорных предубеждений против религии. «Значение и ценность религии, – провозгласил У. Джеймс – будет для нас определяться полезностью ее для того человека, который ее исповедует, и полезностью этого человека для всего остального мира». Что касается богословия, то «если окажется, что богословские идеи имеют ценность для действительной жизни, то с точки зрения прагматизма они будут истинны в меру своей пригодности для этого». По У. Джеймсу, вера индивидуальна в той степени, в какой индивидуальна человеческая жизнь; вера религиозна в той степени, в какой может быть религиозен тот или иной индивидуум. Вера – это нечто личностное, т.е. неповторимое, индивидуальное, вера в то же время – это некая константа любого человеческого существования. «Тем не менее, Абсолютное, как я его понимаю, позвольте мне говорить откровенно и только от своего собственного имени – приходит в столкновение с другими моими истинами, и ради него я совсем не намерен пожертвовать доставляемой мне ими пользой, и именно это для нас кажется неприемлемым, – писал У. Джеймс. – Может оказаться, что Абсолютное ассоциируется с такими логическими концепциями, к которым я отношусь враждебно, или же что оно запутывает меня в неприемлемые для меня метафизические парадоксы и т.д., и т.п. Но у меня уже и так довольно неприятностей в жизни и у меня нет никакой охоты прибавлять к ним новые, происходящие от разных логических несуразностей, связанных с теорией Абсолютного, – поэтому я лично и жертвую Абсолютным». Религиозный опыт неизбежно порождает ряд мифов, суеверий, догматических верований и ожесточенную взаимную критику приверженцев различных учений. У. Джеймс в своей книге «Многообразие религиозного опыта» предлагал его беспристрастное изучение и сравнение, для чего необходимо формировать «науку о религиях».

Джон Дьюи (1859-1952 гг.) – еще один представитель прагматизма. Он опирается на понятие опыт, рассматривая его, с одной стороны в натуралистической перспективе – это многообразные отношения человека к природе, с другой стороны – социальный опыт преимущественно в его морально-политическом аспекте. Опыт охватывает все, все факторы человеческой жизни и деятельности. У Дьюи все есть опыт, и опыт есть все. Он назвал свою философию «радикальным эмпиризмом» в том смысле, что опыт для него является универсальным и включает в себя чувственный опыт, сверхчувственный (спиритический), религиозный и моральный. Дьюи понимает опыт чрезвычайно широко – вплоть до отождествления с ним всей активной человеческой жизни. Это все, что переживается, мир событий и лиц, мир, воспринимаемый в опыте, а также деятельность и судьба человека, магия и наука. Опыт выступает как недостоверный, часто опасный и полный превратностей. В нем нет ничего незыблемого, твердого, безусловного. Опыт связан с риском.

Дьюи отказывается признать возможность абсолютного начала, абсолютной истины, какого-либо абсолюта вообще. По его мнению, все это выдумки таких философов, которых не устраивала необходимость постоянного поиска, экспериментирования и движения вперед.

Поскольку философия возникает из стрессов и напряжений общественной жизни, именно анализ, преобразование и реконструкция опыта составляют главную цель философии. Вероятнее всего, Дьюи имеет в виду, прежде всего, социальную реконструкцию, улучшение жизни людей. Он с самого начала своей деятельности стремился, прежде всего, преобразовать систему образования, справедливо считая, что это залог благоприятных будущих изменений. Его идея состояла в том, что задача школы не в том, чтобы наполнить мозг ребенка каким-то внешним материалом, вкладываемым в его сознание извне, а скорее, в том, чтобы пробуждать и развивать собственные задатки, уже имеющиеся у ребенка. Но социальный опыт – это только часть человеческого опыта, и вопрос поэтому приобретает у Дьюи более широкий характер: о способах реконструкции опыта вообще. Образцом соответствующего метода такой реконструкции считается научный метод. Он называет его прагматическим методом, или методом разума.

Самая общая и основная задача научного метода состоит, по его мнению, в наилучшем приспособлении человека к среде, в обеспечении успешного человеческого действия. Именно поэтому сам процесс познания и метод исследования должны быть описаны именно в терминах такого приспособления и решения подобных задач. Понятия, теории должны иметь только инструментальное значение. Соответственно, эта концепция Дьюи получила название инструментализма. С этой точки зрения под истиной следует понимать такое суждение, использование которого привело к успешному результату.

Согласно Дьюи, прежде всего, необходимо установить специфику затруднения. Дьюи называет такую ситуацию «развилочной», когда человек неожиданно оказывается в такой ситуации, когда ему необходимо решить какую-то проблему. Это может быть затруднение генерала при выборе стратегического плана, затруднение молодого человека при выборе себе невесты, ученого, встретившегося с какой-то трудной проблемой и т.д. Характерно для такой ситуации именно переживание затруднения перед возникшей проблемой. Итак, какова процедура решения развилочной ситуации? Она описана в книге «Как мы мыслим?» и включает пять этапов: 1. Ощущение затруднения, при котором важно выяснить его источник и для себя самого осознать проблему; 2. Формулирование проблемы; 3. Затем выдвинуть гипотезу или план ее решения; 4. Необходимо теоретически проследить все возможные следствия предлагаемого решения; 5. Наконец, наступает период его реализации и экспериментальной проверки. Ни одно предложенное решение не должно исходить из каких-то заранее принятых рецептов и превращаться в догму. Оно должно всецело определяться особенным характером данной специфической ситуации.

При решении социальных проблем Дьюи считает особо опасным стремление руководствоваться заранее установленными конечными целями или идеалами, предопределяющими наше поведение. Дьюи подчеркивал, что использование только мирных средств и отказ от какого-либо насилия – это важнейшие принципы социальной реконструкции. Если достигнуто успешное решение проблемной ситуации, то предложенная гипотеза или теория должна считаться истиной.

Из описанного выше метода становится ясно, что Дьюи, хотя и рекомендует его в качестве всеобщего, все же соотносит с решением социально-этических проблем. Например, возьмем заповедь «не убий». Она вовсе не имеет, согласно Дьюи, абсолютного характера. Во время войны она вообще не действует. При обороне от нападающего на вас хулигана с ножом в руке она тоже непригодна. И так обстоит дело с каждой из заповедей. В каждом случае нужно подходить конкретно, выяснять все обстоятельства дела, изучать возможные варианты того или иного поступка. И только после этого можно выносить оценку действия или решать, что значить морально поступить в данном случае.

Подводя итоги рассмотрению философских взглядов представителей прагматизма, можно сделать некоторые выводы.

1) Прагматизм отождествляет окружающую человека реальность с «опытом», который не сводится к чувственным восприятиям, а понимается как «все, что переживается в опыте». Опыт никогда не дан нам изначально как нечто определенное, но все объекты познания формируются нашими познавательными усилиями в ходе решения возникающих жизненных задач. 2) Знание рассматривается не как отражение или воспроизведение действительности в мысли некоторой объективной ситуации (реальности), но как умение действовать в той или иной ситуации. Мышление рассматривается как средство приспособления человека к среде с целью успешного действия. 3) Понимание истины состоит в отождествлении ее с успехом, с полезностью идей, теорий и пр. Истина полезна не вообще, а для решения данной конкретной ситуации. Удовлетворение, доставляемое ею, не есть личное удовлетворение того или иного лица, но удовлетворение требований самой проблемы. 4) Познание изменяет существование самого предмета. Это означает, как показал, например, Дьюи, что в результате процесса познания или исследования сам предмет познания претерпевает существенные изменения. До исследования была только проблема, после - новая реальность.

Т.о. прагматизм не дает готовых ответов на философские вопросы, он не является закрытой системой, он – лишь метод познания действительности, готовый впитывать все продуктивные идеи, помогающие достижению личного, а из этого и общественного процветания. В этом его пластичность и ценность.

Прагматизм повлиял на все дальнейшее развитие американской философии. Дж. Сантаяна следует за У. Джеймсом в определении функционального предназначения сознания: помогать организму ориентироваться и адаптироваться к среде. Психологическое развитие прагматизм получил в бихевиоризме Д.Б. Уотсона, отождествлявшего поведение с системой моторных реакций по схеме «стимул – реакция». В Европе прагматизм не имеет широкой известности. Но сами американские авторы утверждают, что многие идеи европейских философов ХХ в. предвосхищены в работах Пирса, Джеймса, Дьюи. Речь идет о постпозитивизме, постмодернизме и даже экзистенциализме. Прагматизм стал основой систем обучения и воспитания. Его идеи легли также в основу культурного критицизма современного американского философа Р. Рорти (род. 1931 г.) – он отказывается от выбора определенной философской системы; он сторонник философии как «нескончаемого дискурса». Инструментом неопрагматистской полезности становится ирония, которая позволяет увидеть ограниченность любой точки зрения и вместе с тем ни одну не отвергнуть.

Экзистенциализм

Первая и Вторая мировые войны, экономические кризисы XX в. привели к восприятию эфемерности и трагизма жизни людей, к повышению интереса к индивидуальным жизненным вопросам. В XX в. поблекли идеалы Просвещения и Прогресса. Остались идеалы материального потребления, дополняемые пессимизмом людей духовного склада. Все это предопределило появление и специфику нового философского направления – экзистенциализма (лат. existential – существование) – «философии существования».

Основная черта экзистенциализма – обращенность к отдельной личности, восстановление и возвеличивание роли индивидуальности в общественном развитии. Главное внимание экзистенциалисты уделили наиболее важным, с их точки зрения, состояниям и чувствам человека, таким как тревога, страх, совесть, забота, отчаяние, любовь и т.п.

В исторических и эволюционных концепциях упор делается на объективные законы развития, которые ведут к неизбежному лучшему будущему, а человек предстает как простой исполнитель мировой необходимости. С точки зрения экзистенциализма таких законов нет, и человек остается с самим собой перед лицом неизбежной смерти. Поэтому самым естественным состоянием человека, в котором он раскрывается наиболее полно, является страх. Преследуемый страхом смерти, человек ищет свое место в обществе. Но социальная жизнь индивида не истинна. В глубине его личности скрыто подлинное существование, которое доступно немногим. Страх смерти раскрывает человеку его индивидуальность и его одиночество, ибо никто не может умереть вместо другого, каждый уходит из жизни сам.

На первое место выходит в экзистенциализме понятие «абсурд существования». Альбер Камю обращается к весьма характерному образу Сизифа, занятого бесполезным трудом – вкатыванием камня на гору, который затем летит вниз. В жизни нет духовной цели, а стало быть, она нелогична, абсурдна. Экзистенциалисты убедительно показали, что, если быть последовательным, вере в бога можно противопоставить только убеждение в абсурдности бытия. Если нет Бога, и человек умирает насовсем, то жизнь бессмысленна. Душа без веры в Бога и без истории, предоставленная самой себе, оказывается во власти абсурда.

Экзистенциалистов беспокоило, что в современных условиях, когда большинство людей живет в крупных городах и подвержено сильному влиянию средств массовой информации, они становятся похожи друг на друга и теряют свою неповторимую индивидуальность и свободу. Быть свободным – значит быть самим собой, не думать и не поступать так, как поступают и думают другие. В отличие от Ницше экзистенциалисты признают свободу не только для себя, но для всех людей. Это абсолютная свобода в том смысле, что нет ничего над человеком, что определяло бы его поведение. Обеспечение этой свободы нелегко. Если человек создает самого себя и все его поступки – результат личного решения, то именно он и никто другой ответственен за себя и мир. Обратившись к человеческой душе, экзистенциализм вернулся к нравственности: начав со стремления к свободе, осознал масштаб ответственности.

Экзистенциализму свойственно внутренне убеждение, что чисто научный и технический прогресс не в силах сам по себе способствовать установлению между людьми согласия. Действительность нельзя познать с помощью науки, потому что научное познание – это частное познание, имеющее дело с определенными предметами, а не с самим бытием. Бытие познается через интуитивный акт «переживания», «схватывания» предмета, а не посредством абстрагирования от него, и только так достигается единство человека с миром.

Самостоятельным философским направлением экзистенциализм становится в начале XX в., а в 40-60-е гг. становится одним из влиятельных течений духовной жизни Европы. Принято различать атеистический (М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр, А. Камю) и религиозный (К. Ясперс, Г. Марсель, М. Бубер, Н. Бердяев) экзистенциализм. Градация эта весьма условна. Атеистический экзистенциализм говорит о «заброшенности» человека, фактически – о его «богооставленности». Ответственность, которую в христианстве берет на себя Бог, искупая вину людей, в экзистенциализме целиком и полностью взваливает на свои плечи каждый человек. Атеистический экзистенциализм тем самым утверждает необходимость богоподобия человека как основы его подлинного бытия. В религиозном же экзистенциализме Бог менее всего похож на антропоморфное божество. Он абсолютно запределен человеческому миру, это скорее «шифр» идеального человеческого универсума (К. Ясперс), соотносясь с которым человек решает, что он есть.

Остановимся кратко на учениях наиболее известных представителей этого философского направления.

Одним из основателей экзистенциализма был немецкий философ Карл Ясперс (1883-1969 гг.). Вышедшая в свет в 1919 году работа Ясперса «Психология мировоззрений» может считаться первой публикацией по философии экзистенциализма в Германии. Его философию можно было бы с полным основанием назвать самым гуманистическим вариантом экзистенциализма, поскольку она более всего соответствует духу общечеловеческой системы ценностей. Более того, в своих поздних произведениях Ясперс прямо поставил перед философией задачу утверждения системы общечеловеческих ценностей.

Из более ранних философских идей Ясперса наибольшую известность приобрела идея о пограничных ситуациях. Учение о пограничных ситуациях связано с основным положением экзистенциализма об уникальности экзистенции и с тем, что она чаще всего закрыта для человека, погруженного в мир вещей, безличное массовое существование. Но в особых, критических ситуациях, подчеркивает Ясперс, любой человек способен мгновенно прозреть, мгновенно понять уникальность своей экзистенции, понять смысл своего бытия или трагическое отсутствие этого смысла. Но это наступает только в исключительных и трагических ситуациях. Человек может оказаться в пограничной ситуации и в результате переоценки своих прежних идеалов. Все эти состояния можно назвать пограничной ситуацией – пограничной между экзистенцией и Ничто. Возможно, не каждый человек в таких ситуациях вдруг постигает истинный смысл бытия, но большинство людей способно на это. Как способно на это и все человечество в целом, которое в ХХ веке само оказывается в пограничной ситуации – на грани атомной катастрофы, например, или на грани экологической катастрофы, или перед угрозой человеконенавистнической диктатуры. Но Ясперс видит выход из этих ситуаций не в уходе в свое одиночество, как Кьеркегор, не в фашизме, как Хайдеггер, не в социалистическом плановом обществе, как Сартр, а в реальном гуманистическом сотрудничестве людей всех национальностей и религиозных верований.

Что же, по мнению Ясперса, может внушить уверенность в возможности такого сотрудничества людей? Такую уверенность могут внушить три вещи: это прошлое, настоящее и будущее человечества. Настоящее – прежде всего страхом перед фашистской и коммунистической диктатурой. Ясперс имеет в виду страх, который не парализует волю человека, а, наоборот, побуждает к действию. В прошлом человечества Ясперс указывает на время между VIII и II веками до н.э. Это начало осевого времени, которое знаменует собой продвижение человечества к взаимопониманию. Осевое время – это продвижение в общем русле мировой, общечеловеческой культуры. До этого времени можно говорить только о раздельных культурно-исторических регионах – о Египте, Индии, Месопотамии, – каждый регион жил сам по себе, хотя и были какие-то контакты. Но в какое-то время в разных регионах выступают со своими учениями религиозные пророки, выступают нравственные учителя человечества. Они учат людей одним и тем же нравственным ценностям – учат добру и взаимопомощи, взаимопониманию. Ясперс имеет в виду Будду и Зороастра, Лао-цзы, а также Конфуция, ряд пророков Ветхого Завета. Этот ряд завершает Иисус, а несколько позже в Аравии эти же ценности проповедует Мухаммед. С течением времени практически все народы нашей планеты принимают религии, в основе которых лежат общие принципы нравственности. То есть в прошлом человечества была заложена основа общей духовности.

А что же в будущем? А будущее – в руках самих людей. Вернее, в их стремлениях. Как говорит Ясперс, тот, кто все время твердит о неизбежности войны – работает на войну, ибо в глубине души желает прославиться проницательным предсказателем. Кто хочет мира и единения людей – работает на эти благородные ценности. Для пояснения своих идей Ясперс часто пользуется понятием философская вера и понятием философская коммуникация. Философская вера – это вера людей в свои возможности, это источник энергии, помогающий человеку работать ради повсеместного распространения нравственных ценностей, лежащих в основе общей духовности человечества. Коммуникация – это и есть единение людей на основе гуманистических общечеловеческих ценностей. Любая идеология, основанная на подчеркивании классовых, узкорелигиозных или национальных принципов, и может служить только разобщению людей. Философская коммуникация – это движение к взаимопониманию людей не через отрицание отдельных религий, а через выделение в них нравственной общедуховной стороны. На такое выделение способны, правда, в основном только образованные люди. Для большинства людей слишком значима обрядовая сторона религий, т.е. то, что отличает одну религию от других. Но образованное меньшинство – это, прежде всего, учителя школ и университетов, в их руках находится образование общества, в их руках души учеников. Если принципы общечеловеческой духовности начинает исповедовать вся интеллигенция, то философия, построенная на этих принципах, сможет выполнять роль своего рода интеллектуальной религии, которая сделает возможной коммуникацию человечества.

Свою философию, еще один из основоположников экзистенциализма – немецкий философ Мартин Хайдеггер (1889-1976 гг.), называл «фундаментальной онтологией». Хайдеггер четко обозначил два предмета философии – целостное бытие и человеческое существование, пытался «встроить» человека в высшее Бытие.

Знаменитый афоризм Декарта «мыслю, следовательно, существую», Хайдеггер перевернул по-своему, поставив на первое место существование: «Существую, следовательно, мыслю». Даже не зная, что значит быть, человек может сказать «Я есть».

Экзистенцию Хайдеггер осмысливает как «выход за пределы себя». Человек – единственное существо, осознающее свою конечность. Человек всю свою жизнь он озабочен взаимоотношениями с внешним. «Забота» – фундаментальная категория, в ней заключена структура человеческого бытия. Изначально человек обнаруживает себя как «бытие-в-мире», он существует, взаимодействуя с данностями. Большинство людей живет в настоящем, относится к вещам как к «наличности» – это неподлинное бытие. Второй модус человеческого существования – это забегание вперед, проектирование самого себя, нетождественность самому себе. Единственное, что способно возвратить человеку его «подлинность», – это осознание собственной смертности. Невозможность «вечного возвращения» делает человека уникальным существом, человек осознает свое бытие как «бытие-к-смерти». Экзистенциальный страх рождает «решимость» воплотить уникальную ситуацию собственной «конечности» в уникальность сознательно проектируемой жизни. Хайдеггер считает, что лишь разрыв с надеждой обостряет осознание неповторимости времени жизни и вызывает чувство ответственности за себя.

Хайдеггер порывает с традиционным пониманием бытия как «сущего». Из понимания Бытия как Сущего родилось понимание «современности» как анонимно-социального задания человеку идти в ногу со временем. Человек «выталкивается» из самого себя, все больше погружаясь в некоего усредненного человека-функцию, анонима. Бытие как Ничто не есть Сущее, не есть то, что «есть», а есть то, что проектирует человеческое сознание, которое поэтому и есть способ бытия. В философии должна идти речь не об умозрительной абстракции бытия, но о человеческом смысле бытия как условии возможностей всех эмпирических проявлений «я».

Хайдеггер призывал вернуться к представлению о нерасчлененном бытии, в котором бытие и смысл слиты. Он отверг метафизику как учение, противопоставлявшее чувственное и сверхчувственное. Сверхчувственное и чувственно-наличное соединяются в языке. Язык – это «дом» бытия. Необходима процедура анализа и «деструкции» языковых конструкций, чтобы уловить сохранившиеся, хотя и забытые изначальные смыслы. Это задача таких направлений в современной философии, к которым имеет прямое отношение Хайдеггер, как герменевтика и феноменология.

Основной предмет размышлений французского философа-экзистенциалиста Жана Поля Сартра (1905-1980 гг.) – «бытие человеческой реальности». Бытие «в себе», внешний мир противостоит человеческому существованию, бытию «для себя». Внешний мир представляется сознанию как нечто абсолютно бессмысленное, случайное. Сознание есть свобода. Человеческое существование изначально есть чистая возможность, оно предшествует «сущности» человека – результату свободного выбора.

Осознание ограниченности собственного существования рождает мечту «в себе для себя» бытия. Человек стремится стать Богом, разрушив темницу своего «для себя» существования, изменив мир. Но это бесполезная надежда, вечное поражение стремящегося стать Богом, преодолеть собственную ограниченность человека.

Человеческая экзистенция – это серия выборов-проектов, человек постоянно проектирует себя. Он тем самым полностью отвечает за свои поступки. Сартр устраняет Бога из человеческой жизни, устраняет общепринятые нормы морали как «внешние» человеку. Мы не делаем всех выводов из своего поступка-выбора, не осознаем, что все наши взаимоотношения с миром меняются после каждого единичного акта выбора, мы разрываем мир и себя в мире на отдельные изолированные ситуации. Человек может делать что хочет, но «всем своим существом» он должен согласовывать свои проекты-выборы, принимая тем самым на себя непосильное бремя ответственности за противоречивый мир, выбираемый нами в течение собственного жизненного пути.

В социальной жизни, в «практике», утверждает Сартр в более поздний период своей деятельности, оказывается возможным достижение целостности человека с внешним миром. Пространство человеческой свободы расширяется, поскольку индивид осознает свою субъективность не в трагическом противоречии с абстрактным бытием «в себе», но с некоей доступной пониманию человеческой организованной целостностью – историей. Стремление человека к целостности реализуется в обществе в различных формах. Вместо абсолютно «нечеловеческого мира», вызывающего тошноту, где гаснут все человеческие надежды, социальный мир может быть представлен как результат человеческих усилий понимания, как целостность, создаваемая коллективными человеческими действиями, открытая для вхождения в нее индивида. Философия есть уникальное средство воссоздания или даже конструирования заново той целостности, которую человек рассматривает как сферу свободы. Философия оказывается посредником между двумя сторонами противоречия: между индивидуальным сознанием и инертностью истории.

Еще один представитель французского экзистенциализма Альбер Камю (1913-1960 гг.) в отличие от своих современников-экзистенциалистов размышляет не о бытии сущего, но только о смысле существования человека в его конечности и одинокости. Камю пытается понять смысл человеческого существования, отталкиваясь от убеждения в изначальной и неустранимой «абсурдности» бытия. Стремясь к счастью и единству с миром, человек сталкивается лишь с бессмысленным молчанием. Поэтому человеку, вынужденному пребывать в чужой среде, жизнь представляется хрупкой, незащищенной, тревожной.

По логике мысли Камю, «абсурд» имеет два значения: разлад человека с миром и «чувство абсурда» (мыслитель называет его «ясным сознанием»). Сам по себе мир не абсурден, он просто неразумен, в мире нет смысла, который человек может «извлечь» из него. Решение вопроса о смысле нашего существования зависит только от наших собственных устремлений.

Ни растворение в мире, ни игнорирование его не решают проблему человеческого существования. Наоборот, «не согласие» с ним, борьба и всеобщая ответственность позволяют удержать человеческое начало в мире. Самоубийство как добровольный уход из жизни есть «затмение ясности», примирение с абсурдом. Но существует также «философское самоубийство». В этот момент в человеке умирают старые схемы и рождаются новые смыслы, человек преодолевает абсурд в поиске новых ответов на «вызовы» мира.

Бунт как «борьба интеллекта с превосходящей его реальностью» утверждает человеческую индивидуальность, утверждает свободу, равенство и достоинство каждого. Камю обосновывает необходимость перманентного бунта, вырастающего из стремления людей к порядку и гармонии. «Бунт» Камю далек от дела социального переустройства, являясь образом трансформации сознания. Идеи перманентного бунта, способного радикально изменить культуру, повлияли на формирование идейной основы выступлений «новых левых» 60-х годов XX в.