Философско-правовые концепции марксизма, позитивизма и иррационализма XIX века

Основоположники материалистического понимания истории К. Маркс (1818—1883) и Ф. Энгельс (1820—1895) философским про­блемам права — его природе, сущности и перспективам развития — уделяли особое внимание.

Уже в ранней работе «К критике гегелевской философии права. Вместо введения» К. Маркс отмечал, что немецкая философия пра­ва далека от практики, от революционных преобразований, способ­ных поднять Германию до уровня передовых стран того времени, и вполне соответствует сложившейся в германском государстве реаль­ности, где «идеальные порядки отрицают реальные порядки».

Исследуя экономическую обусловленность права и его классо­вую сущность, К. Маркс пришел к выводу, что классовые отноше­ния не могут быть поняты ни из самих себя, ни из так называемого общего развития человеческого духа — они коренятся в материаль­ных отношениях людей, совокупность которых составляет базис конкретного общества.

«Право — это надстройка над экономическим базисом, это юри­дическое оформление общественных, в первую очередь экономиче­ских, отношений» и идеологическое выражение классовых интере­сов: в государстве существует только одно право — право экономи­чески господствующего класса, а государство — лишь средство прак­тической реализации этих интересов.

Право тесно связано не только с экономикой, но и с политикой как концентрированным ее выражением. Маркс подчеркивал, что политическая и правовая идеологии образуют неразрывное единство, направленное на формирование политико-правового сознания, т.е. взгляда человека на справедливость и несправедливость, право и обя­занность, власть и государственное устройство и т.д. Он опровергал доводы буржуазных идеологов о возможности «разумного» обустрой­ства без изменения законов. Доказывая, что буржуазное общество не­справедливо изначально, «изнутри» и никакие самые справедливые законы его не изменят, Маркс утверждал, что справедливость — это равенство всех и перед законом, и перед собственностью.

Гражданское общество как ступень развития буржуазных отно­шений, по мнению Маркса, не имеет будущего, ибо сохраняет экс­плуатацию человека человеком и лишает людей духовности. Клас­совому гражданскому обществу он противопоставлял общество, в котором не будет частной собственности и эксплуатации. Переход к нему должен совершить пролетариат через социалистическую рево­люцию. На первой ступени развития, при социализме, это общество еще сохранит остатки буржуазного права (распределение по труду и др.), но при коммунизме, когда частная собственность исчезнет окончательно и люди достигнут высокой степени сознательности, государство, а вместе с ним и право постепенно отомрут.

В принципе для К. Маркса послекапиталистическая судьба пра­ва —вопрос второстепенный. Он также не занимался исследованием личностного начала и гуманистического измерения правовой жиз­ни, когда отдельный индивидуум признается в качестве независимо­го, свободного и самостоятельного лица субъекта права не только в экономическом отношении, но и в юридическом.

Частично этот пробел восполнил Ф. Энгельс в труде «Происхож­дение семьи, частной собственности и государства». Он обосновал материальную основу моногамной семьи правом наследования, вы­делил признаки государства — территориальное деление, наличие публичной власти и налогов, а возникновение государства объяснил необходимостью «держать в узде противоположность классов». Причины правового неравенства мужчин и женщин в браке он видел в экономическом угнетении женщин.

Таким образом, диалектико-материалистическая концепция пра­ва показала непосредственную связь экономических отношений и права как их отражения, установила классовое содержание права в классовом государстве и обозначила их перспективу (и права, и го­сударства) — отмирание. В то же время, несмотря на провозглашен­ный классиками марксизма тезис: «свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех», их учение о праве не получило индивидуально-человеческого обоснования как свободы личности во всех ее проявлениях.

Примерно в одно время с диалектико-материалистической фило­софией возник и позитивизм, родоначальником которого был фран­цузский философ и социолог Огюст Конт (1798—1857). Суть кон­цепции позитивизма заключается в стремлении сделать философию «полезной» наукой. О. Конт утверждал, что только те системы зна­ний являются научными, которые верифицируются, т.е. подтверж­даются опытом.

Распространяя свою концептуальную установку на сферу права, Конт видел причину плюрализма мнений в обществе в разногласии умов. Этот плюрализм ведет к кризису общества, его дисфункцио­нальное. Для создания стабильного общества необходимо опи­раться не на словесные химеры, которых никто не видел («абсолют­ная идея» Гегеля или «монада» Лейбница), а на устойчивые верифи­цируемые истины.

Такими истинами, считал Конт, выступают естественные зако­ны. Познавая их и действуя в соответствии с ними, человек выпол­няет свой долг и обретает свободу. Свобода у Конта, как и у Спино­зы, — познанная необходимость, а в сфере права — это выполнение своего долга.

На позитивистских позициях стоял и английский теоретик права Джон Остин (1790—1859), провозгласивший знаменитую формулу «закон есть закон». Его исходная позиция заключалась в стремлении «очистить» право от морали, психологии, политики и других непра­вовых составляющих, делающих право неконкретным, размытым. Право должно изучать правовые факты, опираясь не на моральные, по своей сути неконкретные положения, а на систему юридических

принципов и норм, строго определяющих обязанности и последст­вия за их несоблюдение или неисполнение.

Право нельзя оценивать с нравственных или политических по­зиций. Общественное мнение, например, не относится к сфере права. Оно является «позитивной моралью», где уместны нравст­венные характеристики — «доброе», «злое», «хорошее», «плохое» и т.п. Право таковым быть не может. Право есть право, а закон есть закон.

В противовес позитивизму, стремившемуся превратить право в систему знаний о голых фактах без учета человеческих эмоций, мо­тивов, ценностных установок, во второй половине XIX века возни­кает философско-правовой иррационализм. Это направление делало упор не на естественные науки, логику, разум, а на человеческую психику, эмоциональную сторону жизни, которые с трудом подда­ются рациональному анализу.

Одним из первых представителей этого направления был немец­кий философ Артур Шопенгауэр (1788—1860). Исходный тезис Шо­пенгауэра: человек обречен на страдание. Причиной тому является вечное стремление к жизни, которое представляет собой частный случай проявления мировой воли.

В философско-правовом отношении в учении Шопенгауэра интересна прежде всего концепция свободы. Он выделял три ос­новных подвида свободы: физический — как отсутствие всякого ро­да материальных препятствий для совершения поступков в соот­ветствии с волей человека; интеллектуальный — как реакция воли человека на предоставленные разумом мотивы, побуждающие к действию (примечательно, что Шопенгауэр допускал ненаказуе­мость преступлений, совершенных в состоянии безумия, бреда или алкогольного опьянения; закон есть принуждающий мотив в виде угрожающих наказаний за противоправный мотив, если же человек совершил деяние по незнанию и не мог предвидеть его последст­вия, значит, он был интеллектуально несвободен и не подлежит на­казанию1); моральный — основанный на хотении, «сообразный с волею»2. Последний подвид проявляется в следующей форме: я мо­гу делать то, что я хочу, но я не в силах хотеть, если противополож­ный мотив сильнее моего хотения. Отсюда возникают такие явле­ния, как вина и ответственность. Именно ответственность характе­ризует наличие моральной свободы.

Следовательно, делает вывод А. Шопенгауэр, всякий поступок определяется двумя факторами — характером человека (его индиви­дуальной волей) и мотивом.

К иррационалистическому направлению относится и учение Фри­дриха Ницше (1844—1900). Его «философия жизни» базируется на те­зисе о тяжести и бессмысленности бытия, человек чаще встречается с ложью и несправедливостью, чем с правдой и справедливостью. Ви­новата в этом христианская религия, которая провозглашает равенст­во людей, непротивление злу, покорность, любовь к ближнему и т.п. В действительности же, считал Ницше, существует раса господ и ра­са рабов. Первые рождены повелевать, вторые — повиноваться.

В основе действий человека лежит воля к власти. У кого она сильнее, тот и становится великим. Стремление к власти — это ин­стинкт, а борьба воль предопределяет развитие человечества. Воля сильных (сверхчеловеков) должна стоять «по ту сторону добра и зла», т.е. над моралью, вне морали. Мораль — удел слабых, средство их утешения. К сожалению, отмечал Ф. Ницше, сейчас господству­ет толпа, слабовольная посредственность, чернь. Необходимо пере­смотреть ценности, идеалы, воспитывать людей с сильным ин­стинктом власти. Для этого пригодны любые средства — макиавел­лизм, война, принуждение к труду, милитаризация. Возглавить воз­рождение сильных должны аристократическое государство и арис­тократическая система права.

Суть ницшеанской концепции права заключается в обосновании правомерности неравенства расы господ (сверхчеловеков) и народа (толпы). Справедливость, по Ницше, основана на естественном не­равенстве. Право сильного, право победителя — это естественное право, а средства и способы его установления не имеют значения. Сильных нужно сохранить во благо человечества.

Философско-правовая мысль XIX века по своему содержанию плюралистична, в ней переплетены концепции и идеи разных философско-правовых систем, компилятивно сочетаются установки иде­ализма и материализма, рационализма и иррационализма, она со­держит величайшие догадки и не менее великие ошибки.