Насколько Вы лично удовлетворены следующими сторонами своей жизни? 4 страница

Итак, средняя ошибка при таком способе оценивания респондента составляет почти 1 балл.

В том случае, если число измерений каждого объекта равно 3, ;1 формула для расчета ошибки будет

где п — число респондентов (объектов);

— дисперсия оценок i-го респондента.

Допустим, что рассмотренную выше совокупность из 13 респон­дентов оценивают не двое, а трое судей, т. е. добавляется еще одна строчка данных и следующие расчеты:

Судья	Респондент
А В С
		3,3		5,3	2,3						4,3	3,3
	0,67	2,89	0,67	0,22	1,56	0,67	0,67			2,67	0,89	0,89	0,67

Как видно, оценивание с помощью трех лиц значительно надеж­нее, чем с помощью двух (соответствующие ошибки 0,69 и 0,97).

Обоснование измеряемого свойства путем определения уровня согласованности нескольких шифровальщиков — классический при­ем, используемый в контент-анализе документов. Этот метод вы­явления надежности особенно необходим здесь, ибо, как правило, анализируемый документ не имеет в тексте четких границ измеря­емого признака, референты которого расплывчаты и толкуются неоднозначно, самые детальные инструкции по шифровке все же не дают исчерпывающих указаний.

Тем же способом можно изучать совпадения оценок и самооце­нок. Если согласованность оценок со стороны судей и соответ­ствующих самооценок респондентов будет достаточно высокой, это может означать, что методика достаточно обоснованна. Во всяком случае, одновременное использование оценок, и самооценок дает возможность глубже понять сущность измеряемых, признаков, уточ­нить их смысл.

Несколько методов и несколько исполнителей. Одним из спосо­бов установления обоснованности измерения некоторого качества у одного и того же респондента (объекта) является фиксирование данного свойства разными исполнителями, владеющими разными методами. Как и в предыдущих случаях, здесь нельзя установить некую абсолютную обоснованность, поэтому рассматривается лишь обоснованность одного способа относительно другого.

Такая ситуация наблюдается, например, в случае, если руково­дитель ранжирует своих подчиненных по какому-то качеству, а ис­следователь ранжирует этих же людей на основании их опроса по специально разработанной методике. Скорее всего надежность первого способа ранжирования значительно выше, и обоснованность второго метода следует проверять по его согласованности с первым.

Используя параллельные методы измерения одного и того же свойства, исследователь сталкивается с целым рядом трудностей.

Во-первых, неясно, в какой мере оба метода измеряют одно и то же качество объекта, причем, как правило, формальных критериев для проверки такой гипотезы не существует. Следовательно, необходимо прибегнуть к содержательному (логико-теоретическому) обоснованию того или иного метода.

Во-вторых, если обнаруживается, что параллельные процедуры измеряют общее свойство (данные существенно, не различаются), остается вопрос о теоретико-содержательном соответствии этих процедур.

Нельзя не признать, что сам принцип использования параллельных процедур оказывается не формальным, а скорее содержа­тельным принципом, и решение остается за теоретико-методологи­ческой концепцией исследования.

Именно теоретическая позиция исследователя, теоретическая обоснованность метода измерения оказываются решающими фак­торами при решении вопроса о предпочтительности той или иной процедуры. Такое заключение необходимо сделать по отношению к параллельным процедурам, когда ни одна из них не обладает большей достоверностью по сравнению с другой.

Метод судейства при обосновании процедур измерения. Один из широко распространенных подходов к установлению обоснован­ности — это использование так называемых судей. Исследователи обращаются к определенной группе людей с просьбой выступить в качестве судей или компетентных лиц. Им предлагают набор признаков, предназначенный для измерения изучаемого явления, и просят оценить правильность отнесения каждого из признаков к этому объекту. Совместная обработка мнений судей позволит присвоить признакам веса или, что то же самое, шкальные оценки в измерении изучаемого явления. В качестве набора признаков мо­жет выступить список отдельных суждений, серия предметов, со­вокупность обследуемых лиц и т. д.

Процедуры судейства многообразны. Способ выявления отноше­ния признаков к измеряемому свойству определяет сущность ме­тода. Это могут быть методы парных сравнений, ранжирования, последовательных интервалов и т. д. В каждом случае, выбирая ту или иную технику судейства, необходимо учитывать ее специ­фические возможности, влияющие на уровень обоснования судей­ских оценок.

Вопрос о том, кого следует считать судьями, достаточно дискус­сионен. Судьи, выбираемые в качестве представителей изучаемой совокупности, так или иначе должны представлять ее микромо­дель: по оценкам судей исследователь определяет, насколько адек­ватно будут истолкованы респондентами пункты опросной процедуры или другие обращенные к респонденту стимулы.

Однако при отборе судей возникает трудноразрешимый вопрос, каково влияние собственных установок судей на их оценки, ведь эти установки могут существенно отличаться от установок обследу­емых в отношении того же самого объекта.

Ясно, что в каждом конкретном случае, следует осуществлять контроль такого рода ошибок применительно к данной выборке судей.

Так, используя мужчин и женщин в качестве судей для оценки потенциальных творческих возможностей различных занятий на досуге, нашли, что установки судей-мужчин существенно отлича­ются от установок судей-женщин. Более того, их установки зави­сят от того, увлекается ли сам судящий данным видом досуга. На­пример, женщины, которые занимаются рукоделием, значительно выше оценивают творческие возможности этого занятия, чем те, которые им не занимаются.

В общем виде решение проблемы состоит в том, чтобы: а) вни­мательно проанализировать состав судей с точки зрения адекват­ности их жизненного опыта и признаков социального статуса со­ответствующим показателям обследуемой генеральной совокупно­сти; б) выявить эффект индивидуальных уклонений в оценках судей относительно общего распределения оценок. Наконец, следу­ет оценить не только качество, но и объем выборочной совокупно­сти судей. Здесь также нет единодушия между специалистами. Рекомендуется брать то 25 — 30 человек, то 200 — 300 и более. Серь­езных обоснований в обоих случаях не приводится.

Рассмотрим эту проблему на языке измерения. Поскольку судьи должны измерить некоторое свойство, которое содержится в дан­ном признаке, процедуру судейства можно понимать таким обра­зом: каждый судья i (i = 1, 2, ..., N), измеряя одно и то же свой­ство, дает признаку некоторую оценку , и помещает его в неко­торый класс значений. Имея оценки N судей, получаем N измере­ний одного и того же признака. Если признаков k, то имеем Nk измерений. Количество судей надо поставить в прямую зависимость от вариации их мнений и, таким образом, от однозначности изме­ряемого объекта.

С одной стороны, это количество определяется согласованностью: если согласованность мнений судей достаточно высокая и соответ­ственно ошибка измерения мала, численность судей может быть небольшой. Нужно задать значение допустимой ошибки и на ос­новании ее рассчитать требуемый объем выборки.

При обнаружении полной неопределенности объекта, т, е. в слу­чае, когда мнения судей распределятся равномерно по всем кате­гориям оценки, никакое увеличение объема выборки судей не спа­сет ситуацию и не выведет объект из состояния неопределенности.

С другой стороны, количество измерений и соответственно чис­ло судей должны быть целесообразными. Очевидно, что 1000 судей дадут более надежные данные, но разумнее ограничиться мень­шим количеством, особенно если требования к точности измерения являются не слишком высокими.

Здесь возникает проблема точности (устойчивости измерения. Рассмотрим с этой точки зрения принципиально разные варианты судейства:

1) производится классификация состояний объекта (сам объект имеет качественные градации);

2) находится количественная оценка изменяющихся состояний объекта, представляющих собой континуум.

В первом случае при определении объема выборки судей необ­ходимо задать некоторый уровень определенности в их мнениях, т. е. энтропия распределения оценок должна быть не выше некоторого порогового значения. Во втором задается уровень допустимой ошибки. Далее возникает вопрос о численности градаций в судей­ских оценках, что относится к чувствительности любой измеритель­ной процедуры. В общем случае речь идет не о чем ином, как о чувствительности измерения, зависящей и от изменчивости объек­та, и от устойчивости инструмента измерения. Основной способ определения дробности судейских оценок — выявление их устойчи­вости путем двух последовательных (с временным интервалом) судейств по единой процедуре. Эта операция уже рассматривалась выше в разделе об устойчивости.

Если объект достаточно неопределен, то большое число града­ций только внесет дополнительные помехи в работу судей и не принесет более точной информации. Нужно выявить устойчивость судейских мнений с помощью повторной пробы и соответственно сузить число градаций.

***

Выбор того или иного конкретного способа, метода или техники проверки на обоснованность зависит от многих обстоятельств.

Прежде всего следует четко установить, возможны ли какие-то существенные отклонения от запланированного предмета измере­ния. Как правило, интерпретация полученных данных вследствие различных погрешностей измерения не отвечает полностью эмпи­рической интерпретации понятий или свойств, которыми, согласно гипотезе, обладает этот объект. Если программа исследования ста­вит чрезвычайно жесткие рамки, следует использовать не один, а несколько приемов проверки данных да обоснованность, с тем чтобы четко определить границы достоверности заключения по ги­потезе. Если же она не столь жестко ограничивает содержание объекта, уточнение уровня обоснованности поможет интерпретиро­вать данные в несколько иных направлениях в соответствии с ре­зультатами проверки на обоснованность исходного измерения.

Во-вторых, нужно иметь в виду, что уровни устойчивости и обоснованности данных тесно взаимосвязаны. Неустойчивая инфор­мация уже в силу недостаточной надежности по этому критерию не требует слишком строгой проверки на обоснованность. Следует обеспечить достаточную устойчивость и уже затем принять соответствующие меры для уточнения границ интерпретации данных (т. е. выявить уровень обоснованности).

Наконец, надо сказать, что для оперативных исследований, про­грамма которых разработана лишь в общем виде (т. е. имеется скорее общий набросок логики исследования, общий замысел), мож­но ограничиться проверкой данных на устойчивость, используя эту информацию для некоторых, хотя бы гипотетических, суждений относительно обоснованности.

Выбор конкретной техники проверки данных на обоснован­ность — задача скорее содержательная, чем формальная. Мы пока­зали, как решается эта задача в зависимости от особенностей мето­дики, подлежащей проверке на обоснованность, того места, которое она занимает в рамках всего исследования, и, главное, в соответ­ствии со спецификой объекта измерения.

Многочисленные эксперименты по выявлению уровня надежно­сти исходной информации, в частности рассмотренные в этой гла­ве, позволяют заключить, что в процессе отработки инструментов измерения со стороны их надежности целесообразна следующая последовательность основных этапов работы:

1. Предварительный контроль обоснованности методов измере­ния первичных данных на стадии проб методики. Здесь проверя­ется, насколько информация отвечает своему назначению по суще­ству и каковы пределы последующей интерпретации данных.. Для этой цели достаточны небольшие выборки в 10 — 20 наблюдений с последующей корректировкой структуры методики.

2. Пилотаж методики и тщательная проверка устойчивости ис­ходных данных, в особенности итоговых показателей, индексов, мно­гомерных шкал и т. п. На этом этапе нужна выборка не менее 100 человек, представляющая микромодель реальной совокупности об­следуемых с учетом представительства по существенным характе­ристикам объекта исследования.

3. В период общего пилотажа осуществляются все необходимые операции, относящиеся к проверке уровня обоснованности. Резуль­таты анализа данных генерального пилотажа приводят к усовер­шенствованию методики, к доработке всех ее деталей и в итоге — к получению окончательного варианта методики для основного исследования.

4. В начале основного исследования желательно провести про­верку используемого варианта методики на устойчивость с тем,, чтобы рассчитать точные показатели ее устойчивости. Последую­щее уточнение границ обоснованности проходит через весь анализ самого исследования.

Литература для дополнительного чтения

1. Аванесов В. С. Тесты в социологическом исследовании. М.: Наука, 1982. 199 с.

2. Бородкин Ф. М., Миркин Б. Г. Эмпирические описания в социологии. — В кн.: Математика и социология. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1972, е. 3 — 41.

3. Воронов Ю. П., Ершова Н. П. Общие принципы социологического измерения. — В кн.: Измерение и моделирование в социологии. Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1969, с. 3 —15.

4. Грин Ф. Б. Измерение установки. — В кн.: Математические методы в совре­менной буржуазной социологии. М.: Прогресс, 1966, с. 227 — 287.

5. Докторов Б. 3. О надежности измерения в социологическом исследовании. Л.: Наука, 1979. 128 с.

6. Жуков Ю. М. Применение шкалирования в социально-психологических исследованиях. — В кн.: Методология и методы социальной психологии. М.: Наука, 1977, с. 126 — 135.

7. Зайцева М. И. Методы шкалирования при измерении установки.— В кн.; Со­циальные исследования. М.: Наука, 1970, вып. 5, с. 220—242.

8. Клигер С. А., Косолапое М. С., Толстова Ю. Н. Шкалирование при сборе и анализе социологической информации. М.: Наука, 1978. 112 с.

9. Лазарсфельд П. Ф. Измерение в социологии. — В кн.: Американская социоло­гия: Перспективы, проблемы, методы. М.: Прогресс, 1972, с. 134 — 149.

10. Осипов Г. В., Андреев Э. П. Методы измерения в социологии. М.: Наука, 1977. 183 с.

11. Процесс социального исследования. М.: Прогресс, 1975, разд. 1.4.2.

12. Саганенко Г. И. Социологическая информация: Статистическая оценка надеж­ности исходных данных социологического исследования. Л.: Наука, 1979. 142 с.

13. Статистическое измерение качественных характеристик. М.; Статистика, 1972. 173 с.

14. Суппес Л., Зинес Дж. Основы теории измерений. — В кн.: Психологические из­мерения. М.: Мир, 1967, с. 9 — 110.

РАЗДЕЛ ТРЕТИЙ

МЕТОДЫ СБОРА ДАННЫХ В СОЦИОЛОГИЧЕСКОМ ИССЛЕДОВАНИИ

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

АНАЛИЗ ДОКУМЕНТОВ И СУЩЕСТВУЮЩИХ ДАННЫХ

В каждом обществе существуют специальные средства обмена информацией, которые называются документами. Они предоставля­ют в распоряжение социолога как объективно проверяемые факты (структура общества, миграция и т.д.), так и закрепленные в этих документах проявления общественного сознания. Реконструкция прошедших социальных изменений, производимая на основе ана­лиза документов, теоретическая интерпретация и сравнительный анализ различных документальных источников позволяют исследо­вателю обнаружить и сформулировать закономерности возникнове­ния новых социальных явлений в ходе исторического процесса, что блестяще было продемонстрировано основоположниками марксизма-ленинизма в таких работах, как Положение рабочего класса в Англии, Капитал, Происхождение семьи, частной собствен­ности и государства, Развитие капитализма в России, Импери­ализм, как высшая стадия капитализма и целом ряде других.

Достаточно сказать, что в ленинских произведениях упомина­ется 16 тыс. книг, брошюр, журналов и газет, из которых 4 тыс.— на иностранных языках. Только в работе Развитие капитализма в России, целиком построенной на изучении документов подворной переписи населения, В. И. Ленин цитирует более 400 источников. Подготовительные материалы в работе Империализм, как высшая стадия капитализма, содержат выписки из 146 иностранных, 2 рус­ских книг, а также ссылки на 232 зарубежные статьи, помещенные в 49 периодических изданиях.

Анализ документов дает исследователю возможность увидеть многие важные стороны социальной жизни, помогает установить нормы и ценности, свойственные определенному обществу в определенный исторический период, получить сведения, необходимые для описания тех или иных социальных структур, проследить ди­намику взаимодействия между различными социальными группами и отдельными людьми и т. д.

Можно с уверенностью утверждать, что в обществе вряд ли можно найти какую-либо единицу, ячейку, элемент структуры об­щества, начиная от самых больших (государство, политическая партия) и кончая самыми маленькими (производственная бригада, семья), которая бы не была оформлена документально. Для таких крупных элементов структуры общества, как государство, — это конституция, законодательство и т. п. Для партий, союзов—это уставы, программы. Для маленьких ячеек — отдела, бригады — определенные положения об отделе, приказы или постановления о его создании, штатное расписание в отделах кадров и т. д.

Всякая социальная информация представляет собой результат определенной социальной деятельности и как таковая отражает классовые, национальные и другие отношения людей, их интересы, потребности и т. д. Это отражение обусловлено мировоззренческой позицией воспринимающих субъектов (авторов документов), кото­рая непосредственно определяется их местом в общественной си­стеме...Приводя цитаты,— подчеркивал Ф. Энгельс, — я в боль­шинстве случаев указываю на партию, к которой принадлежит автор, потому что либералы почти всегда пытаются подчеркнуть нищету в сельскохозяйственных округах и отрицать ее в фабрич­ных округах, а консерваторы, наоборот, признают нужду в фабрич­ных округах,но не хотят признавать ее в сельских местностях. По этой же причине в тех случаях, когда у меня не хватало официаль­ных документов, я предпочитал при описании положения промыш­ленных рабочих всегда пользоваться свидетельствами либералов, стараясь бить либеральную буржуазию ее же собственными свиде­тельствами; на консерваторов же или чартистов я ссылался вообще только в тех случаях, когда был знаком с настоящим положением дела по собственным наблюдениям или мог быть убежден в искрен­ности приводимых свидетельств на основании личной или литера­турной репутации цитируемых авторов[147].

1. Понятие документа. Классификация документов

Понятие документа. Документом в социологии называется специально созданный человеком предмет, предназначенный для пере- дачи или хранения информации.

Из этого понятия исключены такие серьезные источники информации,как предметы материальной культуры и быта. Ценность этих объектов для получения определенной социальной информации не подлежит сомнению, однако включение предметов материальной культуры и быта в понятие документа привело бы к неправомерному расширению понятия (таким образом, документами оказались бы дома, мосты, мебель, часы, авторучки и т.д. Различение документации и предметов материальной культуры э быта подтверждает также и тот факт, что методы анализа тех И других существенно отличаются друг от друга.

Круг собственно социологических документов, отражающих различные стороны общественной жизни, настолько широк, что люб эмпирическое социологическое исследование должно начинать с анализа имеющихся по интересующей исследователя проблеме документов.

Чтобы хорошо ориентироваться в многообразии документов, прежде всего необходима их классификация, основанием которой служит форма, в которой тот или иной документ фиксирует содер­жащуюся в нем информацию.

От формы, в которой зафиксирована информация, зависят цели его использования и методы анализа.

По форме фиксации информации документы делятся на: пись­менные документы; архивы эмпирических данных в машиночита­емой форме; иконографическую документацию (кино-, видео- и фо­тодокументы,- картины и т. д.); фонетические документы (магни­тофонные записи, грампластинки).

Письменные документы — наиболее обширный вид документа­ции. Источниками этого типа документов для социолога являются:

государственные и центральные архивы, архивы .организаций и пред­приятий, статистическая отчетность, научные публикации, пресса, личные документы.

Государственные и центральные архивы. В нашей стране суще­ствует хорошо организованная, широко разветвленная служба архи­ва. Во главе этой службы стоит Главное архивное управление (ГАУ) при Совете Министров СССР. При республиканских Советах Ми­нистров в свою очередь есть республиканские архивные управления или комитеты. Последние подчинены республиканским Советам Министров, но методическое руководство их работой осуществля­ет ГАУ.

В ведении ГАУ и республиканских архивных управлений нахо­дятся центральные государственные архивы, такие, как Централь­ный государственный архив народного хозяйства СССР, Централь­ный государственный исторический архив, Центральный государственный архив древних актов СССР и др. В этих архивах хранятся материалы центральных органов власти.

В краях и областях функционируют соответственно краевые и областные архивные управления со своими архивами. Наконец, в районах существуют районные архивы.

Кроме этой общей сети архивов, существуют некоторые специ­альные архивы, такие, например, как партархив, профархив. В ме­тодическом отношении эти архивы также руководствуются прави­лами ГАУ.

Помимо системы общегосударственных и специальных архивов, существуют архивы в рамках министерств и ведомств, в том числе и республиканских. Эти архивы хранят, в частности, научно-техни­ческую документацию.

В методическом отношении и эти архивы руководствуются пра­вилами ГАУ. Таким образом, вся архивная, работа в рамках Совет­ского Союза осуществляется по единым методическим правилам, что обеспечивает четкое функционирование всей сложной системы службы архивов.

Сроки хранения документов в архивах определяются следую­щими правилами. Ведомственные архивы получают документы от организаций по истечении десяти лет хранения. В свою очередь они передают материалы на хранение в центральные архивы через 25—30 лет[148].

При описании методов работы с документами многие западные авторы специально останавливаются на вопросе доступности архи­вов. В целом ряде стран принято так называемое правило пяти­десяти лет. Это значит, что общественность имеет доступ лишь к материалам пятидесятилетней давности. Доступ к более совре­менным документам резко ограничен, так как считается, что это может повредить государственным интересам. В нашей стране та­кого ограничения нет. В соответствии с установленными правилами (например, по письму от заинтересованной организации) возможен доступ практически к любым архивам.

Основная особенность всех исследований, построенных на ана­лизе архивной документации, заключается в их большей или мень­шей ретроспективности. Это относится не только к историческим исследованиям, но и к исследованиям, посвященным некоторым современным социальным феноменам (в тех случаях, когда совре­менное явление рассматривается как фаза эволюции определенного процесса, идущего от прошлого). Анализ архивных материалов мо­жет быть полезен при выработке критериев оценки того или иного феномена и в некоторых случаях для контроля при проведении ис­следований другими методами.

Архивы организаций и предприятий. Между архивами органи­заций и иными архивами имеется существенное для социолога раз­личие. По принятым в советском делопроизводстве правилам все документы подразделяют на документы постоянного хранения та документы временного хранения[149]. Это различие зависит от цен­ности того или иного документа. Документы временного хранения через определенные сроки уничтожаются; документы постоянного хранения через десять лет передаются в иные архивы. Таким обра­зом, документация, в которой отражается текущее положение дел, находится в архивах организаций.

Документы временного хранения часто бывают для социолога значительно более ценными, чем документы постоянного хранения. На основе временно сохраняемых документов часто удается про­следить специально не учитываемые процессы, которые в своей совокупности полнее характеризуют жизнь предприятия или орга­низации.

Текущая документация может быть проанализирована для до­стижения тех же целей, которые обычно достигаются с помощью наблюдений, опросов, экспериментов и других методов. Текущая документация может быть использована как вспомогательный источник информации и как средство оценки достоверности всего ис­следования в целом.

Статистическая отчетность. Связь между статистикой и соци­ологией настолько тесна, что в некоторых случаях только чисто формально можно провести границу между статистическим и со­циологическим исследованием. Более того, сама идея конкретных социологических исследований, сам методический аппарат их во многом исторически обязаны своим происхождением опыту соци­ально-экономической статистики. Естественно, что многие социоло­гические исследования существенным образом опираются на стати­стические данные.

В. И. Ленин рассматривал статистические документы как одно из самых могущественных орудий социального познания, считал их одним из важнейших источников сбора фактического материала для своих исследований[150]. Основанный на материалистическом по­нимании социальных явлений анализ статистической информации максимально широко и многообразно использовался В. И. Лениным при решении как теоретических, так и практических вопросов.

В таких работах, как Выборы в Думу и тактика русской со­циал-демократии, Итоги выборов, Политические партии в Рос­сии и др., В. И. Ленин демонстрирует высокое мастерство соци­ологического анализа количественной информации, используя дан­ные о структуре правительственной партии и партии либералов, числе депутатов Думы от разных партии, числе губернских собра­ний, где, большинство принадлежит отдельным партиям и т. д.

Ценным свойством статистических данных является методиче­ская строгость их сбора и обработки и, как следствие этого, боль­шая степень их доступности для всестороннего анализа, большая обоснованность и достоверность выводов, полученных на их основе.

Вместе с тем следует помнить указание В. И. Ленина об опасно­сти, таящейся в своеобразии статистической информации, о необхо­димости составлять обстоятельную программу анализа статистиче­ских данных, производить выбор основных показателей для харак­теристики классовой сущности того или иного социального явления.

За рядами цифр не упускаются ли иногда из виду типы, обще­ственно-экономические типы хозяйств (крепкий хозяин) — буржуа; средний хозяйчик; полупролетарий; пролетарий? Опасность эта очень велика в силу свойств статистического материала. «Ряды цифр» увлекают. Я бы советовал автору учитывать эту опасность: наши «катедеры», безусловно, душат таким образом живое, марк­систское содержание данных. Топят классовую борьбу в рядах и рядах цифр[151]. В работе Капиталистический строй современного земледелия В. И. Ленин пишет: Капиталистической строй сель­ского хозяйства характеризуется отношениями, которые существу­ют между хозяевами и рабочими, между хозяйствами разных типов, и если признаки этих типов взяты неправильно, подобраны неполно, то самая лучшая перепись может не дать политико-экономиче­ской картины действительности[152].

Статистические данные имеют определенные преимущества пе­ред данными непосредственного наблюдения (при условии, если измеряется один и тот же параметр). Статистический оперативный учет проводится постоянно и позволяет выбирать показатели за любые отрезки времени, сравнивать эти показатели с показателями прошлыми и выявлять тем самым тенденцию изменений и т. д.

Степень использования статистических материалов в социологи­ческих исследованиях зависит от цели каждого конкретного иссле­дования и от того, насколько глубоко и всесторонне организован оперативный статистический учет. Общеизвестно, что в нашей стране оперативный статистический учет и статистическая отчет­ность ведутся более подробно, чем в любой стране мира, поэтому перед советскими социологами открыты широкие возможности для использования статистических материалов. Вдумчивый и всесто­ронний анализ статистических материалов дает основания для глу­боких социальных выводов и обобщений.