Феномен евразийства

Другое направление, которое выдвинуло русское послеоктябрьское зарубежье, – это евразийство. В его разработке приняли участие многие видные философы, лингвисты, этнографы, историки, богословы, правоведы. Всех их объединяла глубокая антипатия к Западу и европеизму, а также огромный интерес к исторической судьбе России. Просуществовало это движение недолго, но имело шумный успех, который, видимо, можно объяснить тем, что оно претендовало на выявление причин происходящих в России событий и вселяло надежду на возвращение на родину.

Кружки сторонников нового направления появились в Белграде, Берлине, Париже, Лондоне. Центром евразийского движения стала Прага. Евразийцы организовывали митинги, диспуты, печатали сборники, имели свою газету «Евразия».

«Отцом» евразийства был молодой лингвист, князь Н.С. Трубецкой, сын известного философа С.Н. Трубецкого, бывшего ректора Московского университета. Видными евразийцами были географ П.Н. Савицкий, публицист П. П. Сувчинский, историк Г. В. Вернадский, философы Л. П. Карсавин и В. Н. Ильин. У истоков движения стоял религиозный философ и историк Г.Ф. Флоровский.

Основой концепции евразийства было определение России как особого мира – Евразии. Россия, считали они, не принадлежит ни к Европе, ни к Азии. В силу своего исключительного географического положения и природно-климатических условий она образует особый континент. На пространстве Евразии разворачивается вся русская история. Евразия служит «месторазвитием» евразийского культурно-исторического типа.

Историческая часть евразийского учения разрабатывалась Георгием Вернадским. История Евразии интерпретировалась как история борьбы между «лесом» (осёдлыми славянами лесной зоны) и «степью» (урало-алтайскими кочевниками). В монгольский период евразийско-русской истории «степь» победила «лес». В середине XVв. «лес» в лице Московии взял реванш. Вернадский Г. указывал на татарский источник русской государственности. Московское государство образовалось, по его мнению, на развалинах Золотой Орды и является наследником не Киевской Руси, а империи Чингиз-хана. Духовный источник Руси – Византия, исторический – монголо-татары. Западноевропейское влияние отрицательно сказывается на историческом и культурном развитии русского государства. Подтверждается это распространением западного марксизма и большевизма. Евразийцы считали революцию 1917 г. восстанием России против Запада. Революция доказала, что социализм решительно отвергается русской почвой, его место рано или поздно займёт церковь. «Эпоха науки» сменится «эпохой веры».

Возникнув как культурное течение в среде русской интеллигенции, евразийство быстро политизировалось. Вскоре некоторые участники движения перешли к откровенным политическим заявлениям просоветского толка и вызвали недоумение и разочарование своих сторонников. Часто стали говорить о возможности создания евразийской партии, наследницы ВКП(б), захвате власти и установлении евразийского строя.

Движение евразийцев очень отрицательно оценивалось другими историками и философами русского зарубежья, в т.ч. Франком и экономистом Мякотиным. Внутри самого течения зрел кризис. Отошедший от евразийства Флоровский писал, что в евразийстве есть правда, но это правда вопросов, а не правда ответов, правда проблем, а не решений. Принципиальные возражения критиков вызывали евразийское отрицание идеи единой и общечеловеческой культуры, отрыв России от Европы.

Уже к середине 20-х годов ХХ века популярность евразийских идей заметно упала. В самом движении произошёл раскол. Попытки реанимировать движение во второй половине 30-х годов ХХ века оказались несостоятельными. Потеряв свой шумный успех, евразийство не исчезло бесследно. В Советской России сторонником евразийства был крупный историк и географ Лев Гумилёв.

Значение евразийства состояло в том, что его сторонники предприняли попытку обоснования нового образа цивилизации. Этот образ можно передать двумя словами: «третий путь», т. е. не капитализм, не социализм, не Европа, не Азия, а нечто третье. Сегодня поиски третьего пути вновь обрели свою значимость и актуальность. Поэтому проблемы, поставленные евразийцами в начале XX в., как никогда актуальны в начале века XXI.