ГЛАВА ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ

Ницше писал, что история философии – это «великая школа клеветы».

ФИЛОСОФИЯ ФИЛОСОФИИ

Это направление сформировалось в Германии и Франции, а также под названием «метафилософия» в США и Англии.

ГЛАВА 11 ТЕОРИИ МОДЕРНИЗАЦИИ

ЭЙЗЕНШТАДТ Ш. (р. 1923)

Шмуэль Эйзенштадт (р.1923), израильский ученый, профессор Иерусалимского уни­верситета, социолог, специалист по теории цивилизаций. Автор работ: Tradition, Chahge and Modernity (1973); Modernization: Protest and Change (1966); Revolution and Transformation of Society: A Comparative Study of Civilizations (1978); Axial Age Civilizations. Получил известность, введя положение о «поле напряженности» между трансцендентным и мирским порядками, базируясь на концепции К. Ясперса об «осевом времени». Эта концепция стала объектом обсуждения в мировой научной мысли, стала темой конференции, состоявшейся в 1983 году в Германии (ФРГ).

ОСЕВОЕ ВРЕМЯ

Ш. Эйзенштадт соединил концепцию К. Ясперса об «осевом времени» с идеями М. Вебера. Он, в согласии с К. Ясперсом пишет: «В I тыс. до н.э. в сфере идей и их институциональных основаниях происходит революция, а вернее серия революций, ко­торые оказали необратимое воздействие на целый ряд цивилизаций и на историю всего человечества. Эта серия революций, обо­значенная К. Ясперсом как «осевое время», способствовала возникновению представ­лений об исходном поле напряженности ме­жду трансцендентным и мирскими порядками, которые затем оформились как учения и при­вели к созданию общественных институтов» (Сравнительное изучение цивилиза­ций. Хрестоматия. М.,1998. С.94)

«В духовном плане важнейшим следствием внедрения нового мировоззрения стало развитие идейных течений и социальных движений, направленных на перестройку зем­ных порядков в соответствии с представлениями о выбранном пути преодоления ис­ходной напряженности между трансцендентным и мирским порядками» (Сравнитель­ное изучение цивилизаций. Хре­стоматия. М.,1998. С.95)

«Какова же природа этих «осевых революций»? В духовных концепциях нового типа утверждалось наличие исходной напряженности между трансцендентным и мирским порядками, что принципиально отличалось от присущих языческим религиям представлений о более высоком по­рядке как продолжении обычного мирского порядка» (Сравнительное изуче­ние цивилизаций. Хрестоматия. М.,1998. С.95)

Эйзенштадт пишет, что если раньше: «Внемирской порядок выглядел как продолжение мирского и большей частью связывался с циклическими и мифологическими представлениями о времени, в которых разли­чие между основными измерениями вре­мени (прошлом, на­стоящем и будущем) получали лишь слабое выражение. В цивилизациях «осевого вре­мени», напротив, возникало представление о четком отделении внемирского порядка от мирского, что сопровождалось и оформлением воз­вышенного трансцендентного нрав­ственного или метафизического порядка, находяще­гося за пределами любой наличной посюсторонней или потусторонней реальности.

В духовном плане важнейшим следствием внедрения нового мировоззрения стало раз­витие идейных течений и социальных движений, направленных на перестройку земных порядков в соответствии с представлениями о выбранном пути преодоления исходной напряженности ме­жду трансцендентным и мирским порядками. Наличный, земной уровень бытия воспринимался в этих духовных системах как неполноценный, зачастую как неправильный, подлежащий по крайней мере частичной перестройке * в соответст­вии с новыми представлениями или, используя терминологию М. Вебера, принципами спасения» (Сравнительное изучение цивилизаций. Хрестоматия. М., 1998. С.95-96)

«Внедрение представлений о напряженных отношениях между указанными порядками вело к форми­рованию особых сфер знаний - философии, религии, метафизики, «естествознания» и т.д. Тем самым, прежние сугубо ситуационные формы моральной рефлексии и накопленные знания отодвигались во вторичные сферы знания. Это пре­вращение стало началом того, что именуется интеллектуальной ис­торией человечества.

Но одним из наиболее важных изменений в идейной жизни стала сильная идеологиза­ция пред­ставлений об основных принципах организации общественной жизни, - прежде всего структуры общества в целом и его центральных институтов, а также и политиче­ской борьбы» (Сравни­тельное изучение цивилизаций. Хрестоматия. М.,1998. С.97)

«Формирование центра и новых общностей входит в содержание «большой традиции» как са­мостоя­тельной, специфичной символической сферы, которой подчинена «малая тради­ция».Создание цен­тров и формирование «больших традиций» получает внешнее выражение через монументальную ар­хитектуру, в создании и сакрализации ученых книг и нормативных текстов. В то время как «большая традиция» стремилась распространиться и на периферию, подчинить ее себе, «малая традиция» де­лает попытки отделиться от «большой», подвергая ее профанации и формируя частные идейные те­чения, охватывающие периферию» (Сравнитель­ное изучение цивилизаций. Хрестоматия. М.,1998. С.98)

«Развитие и утверждение новых взглядов на мир стало возможным только с появле­нием нового эле­мента в структуре социальных отношений. Возник новый тип духовной элиты, которая и выступила как носитель моделей культурного и социального устроения общества в соответст­вии с некоторым трансцендентным видением мира. Это были древнеиудейские пророки и свя­щенники, греческие фи­лософы и софисты, конфуцианские книжники, индусские брахманы, буддийские монахи и исламские улемы. Эта элита заменила прежних «специалистов» по риту­альным, магическим и са­кральным дей­ствиям, принятым в «доосевых» культурах. Новая элита формировалась на основе особых критериев, выделявших ее из прежних социальных структур, и обра­зовала автономные институты, отделенные от остальных порядков. Особое статусное са­мосознание этой элиты могло распространяться на боль­шие общности целых стран и регионов.

Новая духовная элита вступала в серьезное соперничество с другими общественными группами за роль в создании нового общественного и культурного порядка. Оно каса­лось и области мате­риального производства, и контроля над идейно-символической сферой, и контроля над кана­лами социальной коммуникации. Неполитическая элита была склонна считать себя равной власть имущим, а нередко претендовала на высшее место в социальной иерархии. Эта элита рассматривала политическую власть как под­отчетную, в свою очередь политические и другие элиты также могли претендовать на самостоятельность в определении общественного порядка» (Сравнительное изучение цивилизаций. Хрестоматия. М.,1998. С.100)

ТЕОРИЯ ТРАДИЦИИ

Ш. Эйзенштадт подчеркивает, что институты общества обусловлены его историческим опытом, при этом большое значение имеют ментальные традиции и система международных связей. В формировании менталитета и общественных институтов имеют общественные элиты: политическая, формирующая тип власти; культурная, формирующая направление деятельности и общественные ценности; моральная, которая формирует образцы общественного поведения, - т.е. формирует паттерны традиций. Эйзенштадт подчеркивает, что термин «традиция» все более и более широко употребляется, но тем не менее, не существует сколько-нибудь ясного представления о том, что такое «традиция».

Часто традиция понимается в смысле чего-то консервативного, противопоставленного современности: «Представлялось, что чем меньше влияние традиций, тем общество современнее, а значит, тем в большей степени оно в состоянии справляться с новыми проблемами и новыми социальными силами и развить свою институциональную структуру.

Насколько такое представление ни казалось правдоподобным, более обстоятельный взгляд на реаль­ные свидетельства очень быстро выявлял прямо противоположные про­цессы.

Во-первых, очень часто получается так, что чем сильнее какой-либо компонент традиционной регу­ляции, будь то семья, община, а иногда и политический институт, подвергается разрушению, тем больше степень дезорганизации, преступности и хаоса, а не утверждения жизнеспособного порядка. Во-вторых, можно привести много примеров вполне успешной мо­дернизации, предпринимаемой под традиционной куль­турно-смысловой оболочкой и даже тра­диционными элитами. Значение этих фак­торов для данной проблемы получает все большое признание. В-третьих, как признается, что во мно­гих случаях, когда первоначальный толчок к модернизации исходит от антитрадиционных элит, очень скоро они пытаются, хотя бы и нере­шительно, возродить более традиционные аспекты и об­разы данного общества.

Все эти положения означают, что, насколько бы велик ни был контраст между «традицион­ным» и «современным» обществами, успешная модернизация может быть проведена при опоре на некоторые элементы традиционной регуляции, отвечающие ее направленности. Это означает и то, что устойчи­вое функционирование «современного» общества в большой степени зависит от наличия соответствующих традиционных предпосылок, от их использования и включения в современную систему.

Поэтому необходимо:

1.Пересмотреть соотношение традиций и изменчивости, провести анализ тех сил внутри дан­ного тра­диционного общества, которые способствуют процессу изменений, и тех, что препят*ствуют этому, а соответственно и анализ места этих сил в общей структурной и куль­турной системе регуляции.

2.Выявить различия между изменениями, присущими самому традиционному порядку, и теми, что могут выводить за эти пределы на обновление общества.

3.Найти различия между теми изменениями, которые содействуют дальнейшему устой­чивому разви­тию общества, и теми, что подрывают такую способность.

4.Обнаружить общий характер воздействия современных перемен на традиционную систему.

5.Определить, в какой степени общество в состоянии выработать в своем собственном наследии спо­собность решать эти проблемы или достичь этого через адаптацию к но­вым усло­виям без широкого изменения своих центральных институтов и ценностно-смысловой сферы либо через их трансформацию» (Сравнительное изучение цивилиза­ций. Хрестоматия. М.,1998. С.239-240)

Ш.Эйзенштадт пишет о традиции:

«Это скопление (традиций) не является, однако, недифференциированным, оно имеет свою собственную структуру и сосредотачивается главным образом вокруг следую­щего: 1.Основных способов воззрения на важнейшие проблемы человеческого существования, а также социального и культурного порядка, постановки в связи с этим важнейших вопросов, в особенности касающихся таких проблем, как определение от­носительной важности различных измерений человеческого существования и их значе­ния для культурной и политической тожде­ственности (identity); восприятия взаимо­связи и соотнесенности космического, культурного, социального и политического по­рядков; случаи легитимации таких порядков. 2.Возможных ответов на эти вопросы, ко­торые вырабатываются внутри данного общества или цивилизации. 3.Организации раз­личных институциональных и символических структур для осуществления различных типов решений по этим вопросам» (Eisenstadt S.N. Socialism and tradition.\\ Socialism and Tradition. Ierusalem, 1976, Р.10-11)

Нельзя согласиться со статичной («платоновой») точкой зрения, к примеру, Ш. Эйзенштадта, который утверждает, что традиция это «застывшая символизация моделей социального строя и совокупности кодов, норм поведения, которые очерчи­вают пределы участия в нем, предписывают «адекватный» выбор целей и образцов (patterns) поведения; она (традиция) может также рассматриваться как модусы оценки, а также санкционирования и легитимации всей целостности культурного и социального порядка или любой из его частей»(Eisenstadt S.N. Tradition, Change and Modernity. N.Y., 1973 p.139)

Традиция не есть «эйдос», она есть «традиция» – т.е., то ,что постоянно находится в процессе «передачи», в концепт «традиция», в отличие от «эйдоса» включено «темпоральное» измерение.