Меркантилистские дилеммы. Роль государства и внутренний спрос

Дилемма фонда звонкой наличности.Ф. фон Хорник и его родственник В. Шре­дер, сменивший И. И. Бехера во главе Мануфактурного дома, подчеркивали важность не только привлечения звонкой монеты активным торговым балансом, но и удержания её в обращении. Одно из 9-ти правил фон Хорника гласило: «Золото и серебро, раз полученные страной из собственных рудников или посредством обмена с заграницей, ни при каких обстоятельствах не должны быть похоронены в сундуках и ящиках, но должны всегда оставаться в обращении». Таким образом, было зафиксировано противоречие между двумя видами спроса на деньги: для потребностей товарных сделок (средство обращения) и для сохранения запаса ценности (сокровище). Накопление золота и серебра в казне могло сдерживать товарооборот на внутреннем рынке.

На другое противоречие наткнулся Т. Ман. Он указывал, что изобилие денег в королевстве удорожает местные товары, что сокращает объём внутренней торговли и экспорт и делает выгодным импорт. Однако своей позиции по привлечению в страну возможно большего количества золота и серебра английский купец не изменил.

Подмеченные меркантилистами противоречия можно назвать дилеммой фонда звонкой наличности в стране. Её разрешение в виде формулировки взаимосвязи между потребностями торговли и количеством денег в обращении дал в «Трактате о налогах и сборах» (1662) Уильям Петти(1623 — 1687): «для того, чтобы нация могла осуществлять торговые операции, необходимо наличие… подобающей пропорции, превышение или недостижение которой приносит одинаковый урон».

Дилемма структурных сдвигов.Итальянца Антонио Серра,о которомизвестно лишь то, что он написал «Краткий трактат о средствах снабдить в изобилии золотом и серебром королевства, лишённые рудников драгоценных металлов» (1613), сидя в неаполитанской тюрьме (по одной из версий, за попытку освободить из заточения бунтаря-утописта Томмазо Кампанеллу), трудно отнести к какому-либо из выше названных типов авторов-меркантилистов. Неаполь, где жил Серра, веками был крупнейшим городом Западной Европы и притом портовым, был окружен плодородными землями, но его жители оставались бедными, тогда как генуэзцы с их бесплодной почвой разбогатели. Отсюда Серра заключил, что изобилие денег зависит не от плодородия, а от характера населения и умелой политики правителя.

Серра предложил классифицировать источники богатства на «естественные» и «искусственные», причём его классифицикация совсем не похожа ни на разграничение Аристотелем естественной и искусственной хрематистики, ни на будущие рассуждения физиократов и А. Смита о естественном порядке. Естественное богатство — это золотые и серебряные рудники. Искусственные источники богатства подразделяются на «специфические» и «обычные»; к первым относятся те, что обусловлены природой: избыток продуктов сельского хозяйства и местоположение государства относительно других государств и частей света. Эти источники могут иметь место не во всякой стране — в отличие от обычных, к которым Серра отнёс прежде всего количество и уровень развития ремесёл. Именно в ремёслах главный источник увеличения богатства страны, поскольку сравнительно с сельским хозяйством они не зависят от погодно-климатических условий и могут давать продукцию 1) быстро умножаемую в количестве; 2) более надёжную в сохранности; 3) более дорогую. Развитие ремёсел является предпосылкой экспортной торговли, приносящей стране изобилие денег.

Серра четко выразил подход, доминирующий в предложениях и практике последующих меркантилистов: корректировка государством структуры хозяйства — наращивание объёма ремесленной и промышленной продукции, более выгодной для экспорта и активизации торгового баланса. Политикой именно такого изменения структуры хозяйства был кольбертизм. Но усилия государства ради увеличения своей доли на внешнем рынке перешли в насилие над сельским хозяйством и привели к оскудению большинства населения Франции и к ущербу для внутреннего рынка.

Дилемма богатства и бедности.Ратуя за обогащениемонархического государства, меркантилисты не только не гнушались политики завоеваний и грабежей в отношении других государств, но и были, как правило, убеждены в целесообразности пребывания в бедности большинства населения своей страны. «Одни люди более бедны, чем другие, это всегда было и всегда будет», — констатировал У. Петти. Он разделял общее мнение, что бедные люди склонен к праздности, и лишь нужда может побудить их работать, а низкая заработная плата способствует снижению издержек производства и тем самым цен отечественных товаров, делая их более конкурентоспособными на внешних рынках. Аналогичную позицию долгое время занимал и прожектёр Даниель Дефо(1660 — 1731) — делец, разведчик, памфлетист, сумевший талантливым пером без всякой должности влиять на короля и правительство и заслужить литературную славу романом о Робинзоне Крузо. Но на склоне лет Дефо пришёл к другим выводам, а именно, для торговли важна широта покупательного спроса — и не только внешнего, но и внутреннего. При «жалкой» заработной плате население мало тратит, и это препятствует торговле; богатство и мощь всего королевства будет расти или падать в зависимости от того, становятся выше или ниже доходы большинства населения. Так в экономической мысли появились проблески идеи эффективного спроса.

Геоэкономическая дилемма.А. Серра, отмечая на сравнении Неаполя и Генуи, что богатство отнюдь не определяется местоположением, в то же время объяснял превосходство Венецианской республики в средиземноморской торговле тем, что большинство итальянских рек «впадают в море близ Венеции». Т. Ман считал островное положение Англии главным её преимуществом в конкуренции на международных торговых путях и выражал удовлетворение тем, что голландцы, первыми захватившие лидерство в товарообмене по Атлантическому океану, не могут обойтись без прохождения через Ла-Манш. Это даёт возможность задерживать их суда и препятствовать их лучшей торговле (вскоре реализованную Англией через Навигационный акт). Французский меркантилизм был пронизан завистью к вездесущести многочисленных кораблей Голландии и желанием иметь свой мощный флот и свои заокеанские колонии. А.де Монкретьен призывал поторопиться со строительством новых кораблей и портов, с основанием заокеанских «Новых Франций», поиском пути к Китаю и Индии с западного побережья Северной Америки. Ришельё и Кольбер на практике усиленно занимались созданием французского флота, поощрением колонизации в Америке, улучшением внутреннего судоходства для облегчения экспорта и реэкспорта товаров. Кольбер поддержал инженера Рике в сооружении Лангедокского канала между средиземноморским и атлантическим побережьями Франции и авантюриста Ла Саля в экспедиции по всему течению реки Миссисипи, объявленной владениями французского короля. Хотя число кораблей у Франции осталось на порядок меньше, чем у Голландии, последней был нанесён тяжелый урон французской интервенцией по инициативе Кольбера.

На фоне всей этой устремлённости к морской торговле мы не находим упоминаний ни о флоте, ни о море в 9 правилах Ф. фон Хорника или в рекомендациях И. И. Бехера, скрупулёзно перечисляющих меры достижения активного торгового баланса. Это не удивительно, ибо Австрия, где они жили, не имела выхода к морю. Хотя её столица Вена расположилась на крупнейшей реке Европы — Дунае, но торговое судоходство по нему не получило развития из-за природной преграды (теснина «Железные ворота») и захвата черноморского устья Османским султанатом. Поэтому в Австрии и в большинстве мелких княжеств, входивших в Священную римскую империю германской нации, меркантилизм приобрёл своеобразный «континентальный» отпечаток. Упор был сделан не на заморскую торговую экспансию, а на государственное заведывание различными отраслями хозяйства, управляемыми чиновниками, обученными камеральным наукам.