Экономика

Недавно сенатор Уодсворт сказал следующее:

Молю Бога, чтобы американский народ наконец осознал, что означает для развития страны органическая химия. До сих пор нас интересовали исключительно материальные ресурсы. Мы добывали из земли уголь и железо, возделывали урожай и занимались вопросами транспортировки. Однако наша нация почти не уделяла внимания научным исследованиям. Но я бы хотел отметить, господин президент, и вы, господа сенаторы, что весь наш дальнейший прогресс зависит от научных изысканий. И первыми по пути этого прогресса пойдут те, кто трудится в химических лабораториях.

Не сомневаюсь, что органическая химия позволит нам решить загадки прошлого и будущего. И я верю, что развитие ее в нашей стране, пусть даже в условиях эмбарго, повлечет за собой счастье и процветание ста миллионов человек.

Сенатор Фрелингхойсен развил эту мысль:

Нам еще предстоит осознать, что именно благодаря таланту своих химиков и достижениям своей промышленности Германии удалось достичь столь значительных военных успехов. Одновременно мы должны понять, что грядущая война будет вестись с применением химических веществ. Следовательно, наш патриотический долг заключается в том, чтобы оказать максимум содействия своей химической промышленности.

Действительно, очень многими из важнейших научных открытий мы обязаны талантам немецких химиков. Правда и то, что грядущая война, если таковая будет, не обойдется без химических веществ. Однако выиграть эту и все прочие войны сможет лишь тот, кто проникнется осознанием ментальной химии.

Задумайтесь на мгновение. Представьте себе армию, которая проходит мимо вас — строем, по четыре в ряд. Все мужчины в расцвете лет. Солдаты из Германии и Франции, из Англии и Бельгии, из Австрии и России, из Польши и Румынии, из Болгарии и Сербии, а еще из Турции, Китая и Японии, Индии и Новой Зеландии, Австралии, Египта и Америки. Целый день они идут мимо вас, и еще день, и еще. Недели идут за неделями, пока счет не переходит на месяцы. Ибо требуется немало времени, чтобы армия из десяти миллионов человек миновала некий пункт на пути своего продвижения. Все эти люди мертвы, и мертвы только потому, что несколько высокопоставленных лиц были куда больше озабочены развитием органической, чем ментальной химии. Они не понимали, что грубая сила всегда будет встречена равной, если не превосходящей, силой. И они не знали, что высший закон неизменно доминирует над низшим. А поскольку в свое время разумные мужчины и женщины позволили нескольким высокопоставленным лицам контролировать свое мышление, весь мир теперь должен сидеть в золе и лохмотьях. Ибо оставшиеся в живых вынуждены будут неустанно трудиться до конца жизни, чтобы выплатить хотя бы проценты по выпущенным облигациям. А потом эти облигации перейдут их детям, детям детей и так далее.

Вот что отметил по этому поводу президент Мичиганского университета Марион Лерой Бертон:

Пожалуй, самым главным вопросом, который можно задать сегодня человеку, будет вот какой: «Способен ли ты думать?». Индивидуальная эффективность человека, равно как и его пригодность для общества, напрямую зависит от умения использовать свой разум. Пожалуй, ни одно из утверждений Эмерсона не сравнится по накалу со следующим: «Смотрите, как бы великий Бог не послал на планету мыслителя». Если бы мы могли воспользоваться ментальной мощью современной Америки, нам без труда удалось бы решить множество мировых проблем. Гарантия человеческой свободы и процветания общества кроется не в обращении к классовым предрассудкам, не в использовании пышных эпитетов, не в охотном усвоении полуистин, а в тщательном, кропотливом, научно обоснованном мышлении, идущим рука об руку с мудрым и своевременным действием. Будущее демократии зависит от образования. Поэтому каждый добропорядочный гражданин, каждый уважающий себя индивидуум должен использовать максимум возможностей для развития своего разума. Только истина делает людей свободными. А истина доступна лишь тем, кто умеет думать.

Очевидно, что люди все больше и больше привыкают мыслить. Раньше, чувствуя недовольство и раздражение, они шли в ближайший кабак и утешали себя спиртным. После этого их недовольство исчезало, как по волшебству. Теперь же ситуация полностью изменилась. Люди стали больше читать, учиться и размышлять. И чем интенсивнее они думают, тем меньше их удовлетворяет существующая действительность.

Правители хорошо знакомы с этой истиной. Вот почему в Англии есть свой эль, в Шотландии — виски, во Франции — абсент, в Германии — пиво. А в Америке, чье население представляет собой смешение этих наций, можно найти любой вид спиртного. Поистине это самый легкий способ поддерживать в населении «дух счастья и довольства». Человек, принявший изрядную дозу алкоголя, не станет задавать слишком много вопросов. Ну а если это все-таки произойдет, нужно налить ему еще стакан.

Этот способ низведения граждан страны до состояния полного отупения обладает еще одним преимуществом: он дает государству огромную прибыль. И уже эти деньги можно использовать на то, чтобы удерживать население в экономическом и духовном рабстве. Ведь человек, не способный думать, никогда уже не сможет осознать духовную истину.

Миллионы китайцев приносятся в жертву тем прибылям, которые сулит англичанам торговля опиумом. Точно так же торговля алкоголем несет миллионные прибыли банкам и корпорациям, позволяя представителям этих корпораций получать сумасшедшие гонорары. Ради этого, а также ради возможности вести безвольные массы населения на избирательные участки, чтобы проголосовать там за партии, успевшие обанкротиться политически и морально, в нашей стране всегда найдутся те, кто будет ратовать за свободное распространение спиртного.

Доктор Вудс Хатчинсон утверждает, что за последние три года уровень смертности в Соединенных Штатах снизился с 14,2 до 12,3 на тысячу населения. Это значит, что запрет на торговлю спиртным сохраняет нам до 200 тысяч жизней в год. «Школьные учителя, медсестры, главы благотворительных организаций, начальники полиции практически единодушно сообщают о том, насколько лучше за последние два года стали кормить и одевать наших школьников, насколько улучшились их комфорт и благосостояние».

И все же находятся те, кто выступает за изменение закона Волстеда. И это при том, что не существует, пожалуй, уже ни одного человека, чье мышление было бы в таком зачаточном состоянии, чтобы не улавливать простейших истин. Стоит слегка приоткрыть дверь, чтобы распахнуть ее можно было одним движением пальца. Так и тут: изменение — это всего лишь прикрытие для полного аннулирования. А это вновь направляет общество по пути физической, ментальной, нравственной и духовной деградации, обрекая страждущее человечество на прежние горести, терзания, позор и бесчестье.

Вряд ли кто-то решится оспаривать тот факт, что наша страна, как никогда прежде, нуждается в конструктивном законодательстве и управлении. Для поддержания и дальнейшего развития национального и индивидуального благосостояния требуется правительство, обладающее здравым суждением, ясным видением будущего, обширными знаниями и практической сметкой. Никакое заурядное руководство — и мы успели убедиться в этом на собственном опыте — не в состоянии решить тех проблем, что встают перед страной с момента окончания войны. Конгресс, лишенный подлинных лидеров, оказался совершенно беспомощен перед послевоенными трудностями. Сделано было очень мало, да и то не на самом высоком уровне. Никогда еще, повторимся, мы не нуждались так в конструктивном руководстве со стороны высших государственных деятелей. Однако все наши надежды оказались напрасны.

Совсем недавно в газете «Сент-Луис глоуб демократ» появилась редакционная статья под заголовком «Куда мы идем?»:

Чья это вина? Кого нам упрекать в том, что ресурсы наши так малы, хотя потребности весьма велики? Ответ очевиден: это вина нашего народа. Именно он выбирает лиц, призванных управлять страной и ее ресурсами. Никто не сможет подняться наверх без воли народа. Это основополагающий принцип нашего государственного устройства. И мы не вправе жаловаться, что правительство не отвечает нашим требованиям, если при этом мы не делаем ничего, чтобы подобрать лучших управляющих. Но что же происходит в действительности? Можно ли утверждать, что люди активно встают на поддержку тех, чьи мысли, суждения, знания и характер ставят их в положение настоящих правителей? Отнюдь нет. Подавляющее большинство куда охотнее голосует за лиц, отличающихся прямо-таки противоположными качествами; лиц, сеющих вокруг себя вражду и неприязнь.

Как может правительство величайшей в мире нации функционировать на должном уровне, если сформировано оно из подобного материала? Как могут совершить что-либо конструктивное те, кто не умеет создавать и чьи советы исполнены неразберихи? И как вообще подобные люди попадают в правительство? Совершенно очевидно, что они играют на наших слабостях, обличая то, что раздражает и огорчает подавляющее большинство людей. В обществе и в самом деле хватает проблем. Беда лишь в том, что, следуя этим курсом, мы не только не улучшим ситуацию, но рано или поздно доведем ее до критического состояния.

Прежде чем восстановить силы и возобновить успешное продвижение вперед, нам надо справиться с гнетущими нас проблемами. А сделать это в состоянии лишь те, кто обладает конструктивным складом ума. Уж с этим-то должны согласиться все заинтересованные стороны. Тем не менее мы продолжаем вверять свои судьбы тем, кто следует курсом разрушения, а не созидания. Каким же будет итог?

Основа нации — это индивидуум. Правительство олицетворяет собой средний уровень общенационального интеллекта, то есть тех индивидуумов, что составляют нацию. Следовательно, и работать надо с каждым отдельным человеком. Необходимо добиться, чтобы изменилось мышление личности. После этого коллективная мысль сама сможет позаботиться о себе. Мы же делаем все наоборот. Мы пытаемся изменить правительство, вместо того чтобы менять индивидуумов. И это при том, что даже небольшого усилия с нашей стороны достаточно для того, чтобы преобразовать деструктивное мышление в конструктивное.

Еще десять лет назад ценные бумаги немецких корпораций раскупались ничуть не хуже английских и американских. Никому и в голову не приходило, что эти бумаги могут обесцениться. Муниципальные облигации крупных немецких городов свободно продавались на биржах Лондона, Парижа и Нью-Йорка. Марка была такой же стабильной, как доллар и фунт стерлингов.

Нельзя сказать, чтобы интерес к этим облигациям полностью упал; и даже основная сумма по ним будет полностью выплачена. Вот только сделано это будет деньгами, стоимость которых едва ли превосходит стоимость бумаги, на которой они напечатаны. Выходит, консервативные немецкие инвесторы, предпочитавшие всем вкладам самые безопасные, из расчета в 4–5 %, оказались практически ни с чем. Единственным утешением они могут счесть то, что либеральное правительство никак не ограничивает доступ населения к пиву. А тот, кто может потреблять вдоволь пива, охотно позволяет другим принимать за себя решения, поскольку алкоголь никогда еще не содействовал ясному, логичному и последовательному мышлению.

И вот оказывается, что за последнюю неделю ноября (1922 года) было выпущено 61 644 000 000 немецких марок, что уступает лишь рекорду предыдущей недели — 67 579 000 000 марок. Так что теперь немецкая марка не составляет даже сотой доли цента.

Десятки тысяч американских граждан трудились не покладая рук, чтобы создать себе небольшой капитал. Неужели и им придется столкнуться с тем, что лет через десять их бумаги будут оплачивать ничего не стоящими долларами?

Единственное, что может удержать доллар от падения, — это наше нежелание жить в условиях такой свободы, когда несколько избранных обогащаются за счет остальных; свободы, низводящей американских граждан до положения автоматов — и все ради того, чтобы судьба нации определялась узким кругом лиц.

Счастье, довольство и благополучие — результат ясного мышления и верных поступков, ибо мысль предваряет и предопределяет все наши действия. Искусственная стимуляция в форме опьянения спиртным может на время спутать наши чувства и заглушить сознание. Но как в механике и экономике каждое действие сопровождается отдачей, так и в человеческих отношениях за каждым действием следует незамедлительная реакция. Рано или поздно нам предстоит признать, что ценность вещей напрямую зависит от признания ценности индивидуумов. Всякий раз, когда общество проникается верой в то, что вещи важнее людей, а интересы богатства превышают интересы личности, его ждет неприятный сюрприз со стороны окружающей действительности.

Американцы должны понять, что все их начинания будут успешными лишь в том случае, если они смогут по максимуму развить физический, ментальный и нравственный потенциал своей нации. Только тогда их вложения могут считаться абсолютно надежными.

Вопрос лишь в том, как этого добиться. Какое сочетание мыслей должно лечь в основу реакции, результатом которой станет обретение подлинного блага для максимально возможного количества людей? Следует ли нам, по примеру Италии, стимулировать у себя дух анархии и недовольства, отдав бразды правления тем, кто заинтересован в возвышении одной-единственной личности? Ибо в современной Италии нет иной власти, кроме Муссолини. Ему подчиняются парламент, сенат и король. Он может отменять любые законы, относящиеся к сфере финансов, и устанавливать на их месте собственные. Да он так и поступает. Муссолини уже объявил, что собирается взимать налоги с тех рабочих, которые получают высокие зарплаты, — «не столько ради финансовой выгоды, сколько по политическим и моральным соображениям».

И все потому, что в этой стране поощряли дух недовольства и социальных беспорядков. Однако столь плачевные результаты возможны лишь там, где правительство всячески содействует распространению алкогольных напитков, затуманивающих разум и ввергающих народ в такое состояние, когда его легко можно сбить с правильного пути.

Вот какой представляется современная ситуация одному государственному деятелю из Европы:

К сожалению, недуги такой войны, какой была война 1914–1918 годов, излечиваются крайне медленно. Даже с учетом доброй воли побежденных, которые своим усердным трудом желали бы помочь остальному миру вернуться к нормальной жизни, представители этого мира еще долгое время будут беспомощно дрейфовать в море послевоенных трудностей. Финансовая неразбериха, раздутые бюджеты, обмен валют на уровне 65 франков за фунт и 14 за доллар, постоянно растущие расходы, резкие скачки цен на фондовой бирже, препятствующие развитию торговли и производства — все это плата за четыре года войны. Совершенно очевидно, что подобная катастрофа могла закончиться только хаосом — причем как для победивших, так и для побежденных. И мы не в силах восстановить былое равновесие за столь короткий срок.

Хотелось бы напомнить, что о том же самом, пусть и другим языком, говорил в свое время Мастер Метафизики:

Ибо тогда будет великая скорбь, какой не было от начала мира доныне, и не будет. И если бы не сократились те дни, то не спаслась бы никакая плоть; но ради избранных сократятся те дни (Матф. 24:21–22).

Желудок — один из важнейших органов тела. Он содействует ускорению кровообращения; от него зависят эластичность животного начала, энергия разума, а также степень воздействия эмоций на нашу душу. Здесь находятся серебряная нить жизни, золотая чаша у источника и колесо у водоема. Благодаря их слаженной работе ментальные, моральные и физические силы организма пребывают в полной гармонии, что позволяет человеку вести активный образ жизни. Но с ослаблением этих центральных энергий падает жизнеспособность разума и тела. Бодрое и здоровое мировосприятие сменяется усталостью, депрессией и меланхоличным взглядом на жизнь. Радостное бытие превращается в унылое существование.

Было установлено, что любая стимуляция желудка, поднимающая его мышечный тонус выше того уровня, который обеспечивают прием пищи и здоровый сон, имеет обратную сторону. В отсутствие подобной стимуляции наступает глубокое расслабление перетруженного органа. Жизнетворная энергия желудка уменьшается в той же степени, в какой прежде она неправомерно нагнеталась искусственными стимуляторами. Если этот опыт повторять раз за разом, общий тонус желудка поднимется выше того уровня, который обеспечивается естественным образом жизни. В результате образуется своего рода вакуум, который нечем заполнить, помимо тех же — разрушительных по своей природе — стимуляторов. Когда разница между естественным и искусственным тонусом оказывается слишком значительной, а привычка потреблять спиртное становится второй натурой человека, он превращается в пьяницу. Можно сказать, что в девяноста девяти случаях из ста такой человек обречен.

Некоторые предлагают в качестве заменителя пиво — оно, мол, способно отвратить человека от пагубной привычки, вернув ему здоровье и свободу от спиртного. На самом деле это большое заблуждение. Пиво просто закончит то, что начал алкоголь. Только в этом случае путь к могиле окажется несколько длиннее, а жертва неумеренных возлияний сойдет в нее с благодушием идиота, избавленного от приступов ярости настоящего алкоголика.

Предполагалось, что вино сможет отвратить начинающего пьяницу от столь печальной кончины. Но не так-то легко избавиться от тяги к спиртному, загасив эту внутреннюю жажду умеренным потреблением вина. Чтобы вернуть организму привычный уровень бодрости, необходимо выпить достаточно много, иначе этот организм будет требовать еще и еще. В скором времени станет ясно, что вино не справляется с ролью стимулятора или же раздражает ослабленный желудок, так что человек вновь вернется к потреблению виски или бренди. И если никто еще не спился, употребляя одно лишь вино, то это не в силу его полезности. Просто на смену ему всегда приходят куда более безжалостные исполнители карающей воли Небес.

Сильная мускулатура — основа не только физического, но и ментального здоровья. В своих действиях разум черпает силу из нашего организма, и никакое тщедушное телосложение не справится с подобными нагрузками.

Человеческая история лишь подтверждает подобные выводы. Египет, подчинивший себе бессчетное количество наций, пал жертвой собственной изнеженности. Победы греческих воинов привели их на Восток с его невероятной роскошью, и в скором времени от былого величия этой страны не осталось и следа. Рим, попиравший железной пятой нации и народы, также пережил период упадка. Малодушие восторжествовало над мужеством, и лавры победителя были утрачены.