Становление многопартийной системы в России

Первые политические партии в России появились в конце XIX в. (социал-демократическая партия, партия социалистов-революционеров). Однако возникновение партийной системы в стране относится к началу XX в., когда Манифест 17 октября 1905 г. даровал населению гражданские свободы, в том числе свободу союзов (что подразумевало и свободу создания политических партий). До начала 20-х гг. в России существовала многопартийная система, в 20-80-е гг. - однопартийная, в конце 80-х гг. страна вернулась к многопартийной системе.

Началась новая политическая история многопартийности в России. Первой, по­сле КПСС, оформленной политической партией, причем жестко оппозиционной коммунистической идеологии, стал Демократи­ческий союз (1988). После принятия в октябре 1990 г. Закона СССР «Об общественных объединениях» начался бурный про­цесс создания в стране самих политических партий. Одной из первых среди них (не без участия кремлевских кукловодов) была Либерально-демократическая партия России (ЛДПР).

К 1993 г. в России было официально зарегистрировано око­ло 60 политических партий и движений. В 1998 г., по данным Министерства юстиции РФ, были зарегистрированы 92 обще­российские и межрегиональные партии.

Несмотря на объективно благоприятные правовые и полити­ческие условия для формирования в стране политических пар­тий (экономический кризис, идеологическая, социальная, на­циональная неоднородность общества), говорить о наличии в России сформировавшейся устойчивой многопартийной систе­мы можно лишь с большой долей условности.

Процесс формирования многопартийной системы в России про­ходит сложно и противоречиво, сопровождается внезапным появ­лением и столь же быстрым исчезновением с политической арены большого числа партий, расколами и размежеваниями партийных рядов. Причины этого заключаются как в своеобразии самих рос­сийских политических партий, так и в особенности исторической ситуации, в которой партиям приходится действовать.

В частности, особенности рос­сийской действительности заключаются в том, что

· в России от­сутствуют устойчивые демократические традиции;

· российский парод в своем большинстве не видит пока в конкретных поли­тических партиях реальных выразителей своих интересов. Не случайно, что новые партии возникали, заявляли о себе и в большинстве случаев очень скоро распадались;

· процесс развития «партизации» политической системы носит взрывной характер и про­исходит в России не снизу, как в большинстве стран с устойчи­вой демократией, а сверху. Узкая группа единомышленников или один потенциальный лидер сами ищут себе сторонников, финансовую поддержку и лишь затем создают политическую партию. В основе процесса образования партий в России часто лежит принцип объединения вокруг лидера, вербующего сторонников под ту или иную идею. Многие рассматривают партию как трамплин для проникновения в высшие этажи государственной службы со всеми вытекающими последствиями (высокий социальный статус, отно­сительное материальное благополучие и т.д.).

· деятельность многих из них не затрагивает глубинные слои общества. По возможностям и спо­собам влияния на принятие решений большинство ныне существу­ющих российских партий ближе к группам давления, а по основным признакам они ближе к протопартиям, характеризующимся мало­численностью, организационной слабостью, аморфностью про­грамм, популизмом.

· абсолютное большинство возникших подобным образом партий не выходит из стадии карликовых, насчитывающих в своих рядах от нескольких человек до (в лучшем случае) не­скольких сотен членов. Неизбежный в исторической перспективе процесс объеди­нения карликовых партий до последнего времени проходил в России достаточно вяло и не приводил к выявлению хотя бы нескольких доминирующих в политической системе партий;

· социальная база партий, их электорат, также имеют свои особенности. Исторически партии появились, когда в обществе сформировались классы и слои, которые доста­точно четко осознали свои интересы. Партийное же строительство в России опережает трансформацию ее социальной структуры. Что касается российских избирателей, то их электоральное поведение можно ус­ловно разделить на «патриархальный», «советский», «постсовет­ский» и «партийный» типы, среди которых последний (подразуме­вающий наличие устойчивых идейно-политических ориентации, мо­тивирующих электоральное самоопределение и участие) представ­лен весьма незначительно.

· проблема социаль­ной базы партий в России связана также с причинами психологи­ческого и социокультурного характера (у многих граждан упомина­ние слова «партия» вызывает негативные ассоциации, а к создава­емым партиям и их лидерам они проявляют недоверие);

· пока в России не происходит заметной кристаллизации четких политических интересов и ориентиров, кроме, пожалуй, тради­ционного общего недовольства правящим режимом части насе­ления. Поэтому делегирование и представительство своих интересов через партии не представляет для большинства населения России сколько-нибудь значимой цели;

· экономические трудности, невысокий уровень жизни, кор­румпированность власти, влияние на власть олигархии - пита­тельная среда для озлобленности и недоверия населения к вла­стным и партийным структурам;

· Трудности процесса становления многопартийности в стране связаны и со сложностью конкретной исторической ситуации, когда перед обществом стоит проблема поиска и выбора нового пути раз­вития, который соответствовал бы как культурным, историческим и иным особенностям России, так и стандартам, выработанным ми­ровым сообществом. В условиях поиска нового пути раз­вития партии обращаются не к отдельным слоям и группам населе­ния, а к обществу в целом, отстаивая свою модель развития страны. Зачастую эти обращения носят общий и неопределенный характер.

Таблица 7.1.

ИДЕЙНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОРИЕНТАЦИИ РОССИЙСКИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ

Главной осью является противостояние сторонники - противники рынка (реформаторы - антиреформаторы), обусловленное противоречием между динамичными, способными развиваться в условиях рынка средами и средами традиционалистскими.

На данное противостояние накладываются другие:

-противостояние по оси тех­нократизм - социальность (которое выросло из противоречия экономической и управленческой эффективности, с одной стороны, и социальной эффективности - «справедливости» - с другой);

-противостояние по оси авторитарность - демократизм и

-противо­стояние по оси «национал-патриотизм» («державность») - ин­тернационализм (смыкающийся с «западничеством»).

Современная демократия - это представительная демократия. Требование создания многопартийной системы вытекает из стрем­ления привести партийную структуру в соответствие с плюралис­тической общественной структурой, поэтому без признания партий­ного плюрализма и оппозиции любая политическая система не мо­жет быть названа ни демократической, ни представительной.

Внешне в современной России с этим более чем благополучно, на федеральном уровне зарегистрировано свыше ста политических партий. Значительная часть из них участвует в парламентских выборах, которые проводились на общефедеральном уровне уже четыре раза, четыре партии и политических движения представлены в нынешнем созыве Государственной Думы.

Практически везде зарегистрированы региональные отделения общефедеральных партий и движений, есть даже данные об их численности, лидерах, формах участия в региональной политике и т.п. (правда, данные не слишком достоверны, что вызвано состоянием самого исследуемого объекта)

Однако более ста партий это слишком много даже для России, поскольку стабилизирующее воздействие на политическую систему в целом оказывают партийные системы с низким уровнем фрагментации. Российский же политический спектр «размыт», сориентироваться в таком политическом пространстве трудно даже специалисту (отсюда такое разнообразие типологий российских партий).

В то же время обилие партий не свидетельствует о растущей социальной дифференциации общества, которое по-прежнему атомизировано и фрагментировано, - оно прежде всего отражает политическую институализацию конкурирующих групп правящей элиты.

Единственная партия России, которую можно было бы с определенной натяжкой назвать массовой и народной, - КПРФ. Однако и она не дотягивает до статуса партии оппозиционной, поскольку не стала реальной альтернативой организованным группам правящей элиты, конкурирующим между собой в процессе принятия значимых решений.

Показательно, что из более чем 180 политических партий, зарегистрированных Минюстом России до 1999 г., лишь три принимали участие в выборах почти во всех регионах России: КПРФ, «Яблоко» и ЛДПР. При этом коммунисты опережали конкурентов с большим отрывом.

Важнейшей характеристикой демократического процесса принято считать наличие альтернатив и возможности выбора между ними. Трансформируя требования и чувства социальной неудовлетворенности в позитивные политические цели, партии направляют стихийную энергию социального протеста в русло конституционной борьбы за их достижение через участие в государственном управлении.

Сравнительные исследования показывают, что роль систем ценностей, каковыми и являются идеологии, возрастает, как правило, в условиях фрагментированной многопартийности, сочетающейся с интенсивными политическими конфликтами. В такой ситуации идеология становится средством, позволяющим упростить сложный политический выбор избирателя между правительством и оппозицией.

Считается также, что партийная система обладает консолидиру­ющим потенциалом в том случае, если идеологическая дистанция между влиятельными партиями левого и правого флангов не слиш­ком велика и если нет влиятельных антисистемных партий.

Стремление походить на классические демократические образ­цы приводит к тому, что российские партии осуществляют пока вполне безуспешные попытки придать себе какой-либо идеологи­ческий облик, сформировать структуры массовой политической орга­низации или хотя бы имитировать таковые.

Вместе с тем, в целом, партии сторонятся выполнения задачи формирования общенациональных ценностей и стратегии развития страны, этим занимаются администрация президента, коллективы ученых, отдельные деятели русской культуры, но не партии, за небольшим исключением — КПРФ и «Патриоты России».

Большая часть отечественных партий функционирует как избирательные машины для лидеров, используя рыночные структуры и приемы в виде консалтинговых и рекламных фирм, политмаркетинга и менеджмента для проталкива­ния на политический рынок имиджей политиков. Партийная идеология в этой ситуации пре­вращается во вспомогательную и не самую востребованную состав­ляющую избирательных технологий.

Кроме того, значительная часть российских партий может быть уверенно классифицирована в качестве экстремистских и антисис­темных (РНЕ, РКРП, «Трудовая Россия», НБП и др.). Невозмож­ность обрести устойчивые позиции в избирательном процессе под­талкивает эти партии к выражению недовольства в непарламент­ских и даже противоправных формах, побуждает искать нелегитимные способы борьбы против существующей власти, что делает их потен­циально опасными для системы.

Западный опыт показывает, что принадлежность к политической партии обеспечивает кандидату «узнаваемость». Это существенно упрощает целый ряд проблем, прежде всего информационных. Многочисленные исследования российских политологов показывают, чтоизбиратель чаще всего не обла­дает необходимой полнотой политической информации. Однако вос­полнить этот дефицит он стремится максимально экономным спо­собом, не тратя времени на изучение программ, выдвинутых независимыми депутатами. Тут на помощь и приходит партийная принадлежность (поскольку идейная и политическая позиция партий, как правило, вполне определенна), позволяющая легко идентифици­ровать позиции кандидата, а значит, и облегчить выбор при голосо­вании.

Таким образом, партии призваны дать людям «ключ» для ориентации в сложном мире политики. Кроме того, заявляя о своей принадлежности к политической партии, кандидат присваивает долю ее известности.

Однако современные российские партии демонстрировали пол­ную идеологическую эклектику, указывающую на отсутствие в их программах изначально принятой и продуманной идейно-ценност­ной базы, определенного места в политическом спектре, которые могли бы помочь избирателю в его выборе.

В результате более или менее определенными идейными уста­новками обладает не более трети российских избирателей. В ос­новном, по данным российского политолога Г.Г. Дилигенского, это твердые ядра коммунистического и либерального электоратов. Од­нако опросы показывают, тем не менее, что 21 % дезориентирован­ного электората «Яблока» сочли лучшей политической системой - советскую до 1991 г., зато 11% электората КПРФ - западную де­мократическую и т.д. Только 18% проголосовавших за СПС отнес­ли себя к сторонникам радикальных рыночных реформ и т.д [Политология: Учебник/ Под ред. В.А.Ачкасова, В.А.Гуторова.- М.: Юрайт-Издат,2006.].

Большинство российских избирателей хотело бы соединить несоединимое: социалистические ценности в социально-экономиче­ской сфере (развитую систему социального обеспечения и бесплатные социальные услуги, государственную собственность на землю, банки, крупные промышленные предприятия, недопущение в страну иностранного капитала) с либерально - демократическими в сфере политики (свободные выборы, политический плюрализм, демократические свободы, свобода индивидуального выбора) и «рыночными» в сфере розничной торговли и обслуживания (частные магазины с наполненными прилавками, рестораны и т.п.).

В массовом масштабе проявляется, таким образом, попытка изобрести новую идеологическую и политическую «сборную солянку»: из прошлого и современного опыта избиратели отбирают наиболее привлекательные, а значит, по их представлениям, и оптимальные институциональные элементы, не задумываясь при этом об их совместимости.

Поэтому зачастую победу на выборах в России обеспечивает не столько идеологическая идентичность партии, которая у большинства активных участников электорального процесса размыта, или отражение интересов определенных групп населения, сколько административная поддержка, способная, по оценкам экспертов, принести кандидату до 25% голосов, личная известность лидера и избирательные технологии.

Политические партии и регулярные выборы - это тесно взаимосвязанные и взаимозависимые институты демократической системы. Таким образом, политические партии это и «машины для голосования», более того, они основные участники избирательного процесса, и поскольку выборы считаются главным средством легитимации современных демократических режимов, постольку партии выполняют и данную функцию.

Сменяемость власти в результате выборов - минимальный критерий демократичности политического режима. Однако сами по себе выборы не гарантируют демократического развития стра­ны. Конкурирующие группировки способны использовать голоса «как мягкое тесто, из которого они лепят, что захотят» (М. Дюверже). Выборы могут приводить к власти правителей, которые склон­ны управлять способами, далекими от норм демократии. Они могут и не стать способом демократического контроля за властью «сни­зу», а служить целям мимикрии «под демократию» во имя самосох­ранения режима.

Действительно, несомненным достижением прошедшего полити­ческого периода в России стала политическая адаптация элит к требованиям электоральной политики. Однако выборы в России, став формой борьбы за власть, пока еще не стали механизмом сме­ны и тем более контроля власти. Их исход определяется ресурсами финансово-промышленных кланов и политических клик, стоящих за кандидатами, административной поддержкой, профессионализмом их выборных команд и «телевизионным временем», которое они способны купить, а отнюдь не партийной принадлежностью.

Нали­чие в нашей стране партий и регулярно проводимых избиратель­ных кампаний вовсе не гарантирует демократический характер политической практики, не обеспечивает демократической подот­четности федерального и региональных правительств и не снимает нового отчуждения общества от власти.

Отсюда отмечаемое исследователями доминирующее воздействие на функционирование формально-демократической системы авто­ритарного наследия (авторитарно-бюрократические практики прав­ления) и сохранение у власти ключевых группировок старого пра­вящего класса.

Краткая и точная формула функционирования современного политического режима в нашей стране предложена Г.Г. Дилигенским: «Демократически избираемая и сменяемая авторитарная власть - в такую форму на сегодняшний день отлилось развитие посткоммунистического политического режима» [Политология: Учебник/ Под ред. В.А.Ачкасова, В.А.Гуторова.- М.: Юрайт-Издат,2006.].

В терминологии западных транзитологов это разновидность «демокрадуры» - в условиях такого режима уже существуют демо­кратические институты, но нет либерализации. При демокрадуре проводятся выборы, но таким образом, чтобы гарантировать победу правящей партии (например, «Единой России») путем максимального использования административного ресурса, исключения из участия в избирательном процессе определенных социально - политических групп или лишения их возможности осуществлять управление в случае электоральной победы, не соблюдаются также личные права граждан.

Теоретически партии являются наиболее эффективным и легитимным инструментом борьбы за власть и участие в принятии значимых политических решений. Однако в России эта важнейшая функция партий в лучшем случае потенциальна.

Действительно, начиная с 1993 г. политические партии России активно участвуют в выборах на общефедеральном уровне, однако это скорее не их заслуга, а следствие закрепленной в законе форму­лы голосования, так называемой «смешанной несвязанной систе­мы». Избрание 225 депутатов Государственной Думы по партий­ным спискам (с 2007 года всех 450 депутатов) подталкивает элитные группы к созданию партий, по­литических движений и блоков. В свою очередь избирателям предлагается делать выбор из длинного списка партий и блоков, при этом не зная ни партийных программ, ни стоящих за красивы­ми названиями партий людей, т.е. предлагают вслепую делегиро­вать свои властные полномочия «темным лошадкам» (так в выборах депутатов Государственной Думы принимают участие 11 политических партий, прошедших процедуру проверки и утверждения избирательных списков).

Сказывается также и то, что между публичной политикой и ре­альными механизмами принятия значимых решений в Российской Федерации сегодня дистанция огромного размера. Партии же, высту­пающие главным инструментом публичной политики, в наших усло­виях становятся лишь декорацией политики реальной.

Еще хуже дело обстоит с выполнением партиями функции рекрутирования политической элиты. Ряд авторов даже полагает, что в условиях переходного периода политические партии в России не могут выполнять функции артикуляции и агрегации интересов и политического рекрутирования элиты (так например, в составе Правительства до недавнего времени ключевые посты министров занимали сторонники партии СПС, даже не представленной в Государственной Думе, а сам Президент РФ остается беспартийным).

Однако в последнее время в России складывается другая опасная тенденция, известная нам по советским временам – стремление к монополии на формирование исполнительной власти в центре и на местах со стороны правящей партии «Единая Россия». Более чем в 60 регионах страны избирательные списки «Единой России» возглавили губернаторы, а федеральный список этой партии – сам беспартийный Президент.

Тем самым реальные группы интересов ищут не только теневые, но и официальные пути представления и реализации своих целей и находят их преимущественно в установ­лении прямых и небескорыстных контактов с чиновниками в струк­турах исполнительной власти.

Роль и влияние партий на уровне региона как самостоятельных субъектов политического процесса устойчиво снижается в межвы­борный период. Как показывает практика, после губернских выбо­ров происходит вполне естественное смещение акцентов в сторону неполитических (т.е. непартийных) — корпоративных, отраслевых, групповых и иных — интересов. Это тем более очевидно, если учи­тывать, что в регионах корпоративный принцип общественной жиз­ни всегда доминировал над социально-политическим, партийным.

В свою очередь хроническая слабость российских партий под­рывает стимулы к партийному активизму, в результате граждан­ское общество оказывается не представленным на политическом уровне. Значительная часть общефедеральных и региональных партий и избирательных блоков в действительности является клиентелами влиятельных или популярных в обществе (регионе) политиков, об­ладающих существенными политическими ресурсами. Отношения между лидером и «соратниками» строятся не столько на программ­ной общности, сколько на принципе «обмена услугами». Первый и отнюдь не единственный пример такого рода - ЛДПР В. Жири­новского.

Преодолеть названные недостатки формирующейся партийной системы и призван принятый в 2001 г. «Закон о политических партиях», который предусматривает:

-ограничения на минимальную численность партии (не менее 10 тыс. членов) и ее региональных отделений (наличие таковых не менее чем в половине субъектов РФ, численностью не менее 100 человек);

-требование фиксированного членства в партиях;

-признание статуса партии лишь за общероссийскими обще­ственно-политическими объединениями;

-запрет на создание политических партий по признакам профессиональной, расовой, национальной или религиозной принадлеж­ности;

-введение государственного финансирования партий, и др.

Все эти ограничения призваны работать на концепцию закона — создание в России мощных общенациональных партий, которые бу­дут реально представлять в различных ветвях власти интересы сво­их избирателей. Предполагается, что в результате будет создана необходимая для развития российского гражданского общества со­ставляющая — эффективная обратная связь общества и власти.

Вопросы для самоконтроля:

1. Что такое политическая партия и каковы ее основные признаки?

2. В чем заключаются основные функции партий?

3. Какие стороны деятельности партий регулируются правовыми нормами?

4. Какова структура политической партии?

5. Какие типы партий вы знаете?

6. В чем сущность и различия партийных систем?

7. Для чего создаются общественно-политические движения и в чем их отличие от политических партий?

8. Что такое группы интересов и какую роль они играют в жизни общества?

9. В чем особенности групп давления?

10. Назовите основные этапы и особенности становления многопартийности в России.

Литература:

Основная литература

Василенко И.А. Политология: учебник для бакалавров / И.А.Василенко – 3-е изд. перераб. и доп. – М.: Издательство Юрайт; ИД Юрайт. 2012. – 421 с. – Серия: Бакалавр. ISBN 978-5-9916-1593-8 (Издательство Юрайт), ISBN 978-5-9692-1281-1 (ИД Юрайт).

Гаджиев, К. С. Политология [текст]: учебник / К. С. Гаджиев. М.: Высшее образование, 2008.

Козырев Г.И. Политология: учебное пособие.- М.: ИД «ФОРУМ»: ИНФРА-М, 2011.- 368 с. – (Высшее образование). ISBN 978-5-8199-0375-9 (ИД «ФОРУМ»), ISBN 978-5-16-003442-3 (ИНФРА-М).

Мухаев, Р. Т. Политология: Учебник для вузов [текст] - М.: ТЕРРА, 2005.

Политология [текст] Учебник / Под ред. В.А.Ачкасова, В.А.Гуторова. – М.: Юрайт-Издат, 2006.

Политология: учебник для студентов вузов [текст] / Под ред. В.Н.Лавриненко. – М.: ЮНИТИ – ДАНА, 2007.

Хейвуд . Э. Р. Политология [текст] Пер. с англ.- М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005.

Дополнительная литература

Анохин М.Г. Политические системы: адаптация, динамика, устойчи­вость. М., 1996.

Алмонд Г., Пауэлл Дж., Стром К., Далтон Р. Сравнительная поли­тология сегодня. Мировой обзор. М., Изд-во «Весь мир»,2002.

Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии // Полис, 1992. №4.

Арендт X. Истоки тоталитаризма. М., Прогресс,1996.

Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., Прогресс,1993.

Бешлер Ж. Демократия. Аналитический очерк. М., Феникс,1994.

Бердяев Н. Судьба России. – М.: Изд-во МГУ, 1990.

Бердяев Н. Философия неравенства.- М.: ИМА-Пресс,1990.

Блондель Ж. Политическое лидерство. — М., Феникс, 1992

Баталов Э.Я. Советская политическая культура: (К исследованию распадающейся парадигмы) // Общественные науки и современность. 1994. №6.

Вебер М. Политика как призвание и профессия. // Вебер М. Избр. произв. – М.: …1990.

Винецкий А.Э. Лоббизм в современном мире.- М.: ТЕИС, 2004.

Гаджиев К.С. Тоталитаризм как феномен XX века // Вопросы философии. 1992. № 2.

Гаджиев К.С. Введение в политическую науку. М., 1997.

Голосов Г.В. Партийные системы России и стран Восточной Европы: генезис, структуры, динамика.- М.: Юрайт-Издат, 1999.

Грачев М.Н. Политика, политическая система, политическая ком­муникация. М., 1999.

Даль Р. О демократии. М., 1999.

Даль Р. Введение в теорию демократии. М., 1992

Демократия и авторитаризм в третьем мире в конце XX века. М.,1995

Дегтярев А.А. Основы политической теории. М., 1998.

Джарол Б. Мангейм, Ричард К. Рич. Политология. Методы исследования: Пер. с англ. – М.: Изд-во «Весь Мир», 1997.

Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. М., ИМА-Пресс,1994.

Джордан Г. Группы давления, партии и социальные движения.// МэиМО.1997.№1.

Дюверже М. Политические партии.- М.: Изд-во «Весь мир»,2000.

Жеребкин М.В. Политический процесс: типология и режимы функционирования.- М.: Человек, Карьера,1999.

Истон Д. Категории системного анализа политики // Антология мировой политической мысли / Отв. ред. Т.А. Алексеева. М., 1997. Т. 3.

Кулик А. Политические партии постсоветской России. // МэиМО.1998.№12.

Ла­пина Н.В. Формирование современной российской элиты (пробле­мы переходного периода). М., ЮНИТИ, 1995

Медушевский А.Н. Сравнительное конституционное право и политические институты: Курс лекций. М., 2002.

Оганесян, А.А., Политология – курс лекций. М.: ПРИОР,2001.

Панарин А.С. Политология: Учебник.- М.: Проспект,1997.

Парсонс Т. Система современных обществ, М., 1998.

Политология: Учебник для вузов / Под ред. М.А.Василика. – М.: Юрист, 1999.

Поппер К. Открытое общество и его враги: в 2-х т. – М.: … 1992, т.2.

Пушкарева Г.В. Политология: Краткий курс лекций. – М.: Юрайт - Издат, 2002.

Сидельникова, Т.Т., Политология . М.:ВЛАДОС,1999.

Сморгунов Л. Сравнительная политология: теория и методология измерения демократии. СПб., 1999.

Соловьев А.И. Политология: политическая теория, политические технологии.- М.: Аспект Пресс, 2004.

Тоффлер Э. Третья волна. – М.: …2002.

Фоменко, С.А., Политология. М.: ТЕИС, 2000.

Чилкот Р. X. Теории сравнительной политологии. В поисках пара­дигмы. М., 2001.

Шаран П. Сравнительная политология. Ч. 1. М., 1992.