Культура средневековой Европы

Долгое время в историко-культурологической литературе господствовал взгляд на средневековье как на “темные века”. Однако на деле это не выглядит столь однозначно. Несомненно, что мир средневековой культуры для нас странен и не всегда понятен. Наиболее распространенный и популярный в эту эпоху жанр литературного произведения – жития святых, самый типичный образчик архитектуры – собор, в живописи преобладает икона, в скульптуре –персонажи Священного писания. Средневековые мастера, писатели, художники, пренебрегая зримыми очертаниями окружающего их земного мира, пристально всматриваются в потусторонний мир. Поэты и художники почти вовсе обходят реальную природу, не воспроизводят пейзажа, не замечают особенностей отдельных людей, не обращают внимания на то, что в разных странах и в разные эпохи люди одевались по-разному, жили в иных жилищах, имели другое оружие. Индивидуализации они предпочитают типизацию, вместо проникновения в многообразие жизненных явлений исходят из непримиримой противоположности возвышенного и низменного, располагая на полюсах абсолютное добро и абсолютное зло.

Художник как бы не знает, что мир трехмерен, обладает глубиной: на его картине пространство заменено плоскостью. На картинах средневековых живописцев нередко последовательные действия изображаются симультанно: в картине совмещаются несколько сцен, разделенных временем. Например, Иоанн Креститель, стоящий перед лицом царя Ирода, Иоанн Креститель в момент, когда палач отсекает ему голову, и Иродиада, подносящая Ироду блюдо с головой Иоанна, бездыханное тело которого лежит подле, изображены бок о бок на одной картине. Такое изображение последовательных событий, разделенных во времени, в одной художественной плоскости, недопустимое с нашей точки зрения, совершенно естественно для средневековья

Кажется, что средневековые мастера не различали четко мир земной и мир сверхчувственный – оба изображаются с равной степенью отчетливости, в живом взаимодействии и опять-таки в пределах одной фрески или миниатюры. Все это в высшей степени далеко от реализма в нашем понимании. Напомним, однако, что слово “реализм” как раз средневекового происхождения, но только “реалиями” в ту эпоху считали такие категории, которым мы теперь в реальности отказываем.

“Странности” средневекового сознания обнаруживаются не только в искусстве. Арон Яковлевич Гуревич, один из крупнейших исследова­телей-медиевистов, в книге “Категории средневековой культуры” описывает парадоксы средневекового мировосприятия следующим образом: “Разве не удивительно с современной точки зрения, например, то, что слово, идея в системе средневекового сознания обладали тою же мерой реальности, как и предметный мир, как и вещи, которым соответствуют общие понятия, что конкретное и абстрактное не разграничивались или, во всяком случае, грани между ними были нечеткими? что доблестью в средние века считалось повторение мыслей древних авторитетов, а высказывание новых идей осуждалось? что плагиат не подвергался преследованию, тогда как оригинальность могла быть принята за ересь? что в обществе, в котором ложь расценивали как великий грех, изготовление фальшивого документа для обоснования владельческих и иных прав могло считаться средством установления истины и богоугодным делом? что в средние века не существовало представления о детстве как особом состоянии человека и что детей воспринимали как маленьких взрослых? что исход судебной тяжбы зависел не от установления обстоятельств дела или не столько от них, сколько от соблюдения процедур и произнесения формул и что истину в суде старались обнаружить посредством поединка сторон либо испытания раскаленным железом или кипятком? что в качестве обвиняемого в преступлении мог быть привлечен не только человек, но и животное и даже неодушевленный предмет? что земельные меры одного и того же наименования имели неодинаковую площадь, то есть были практически несоизмеримы? что подобно этому и единица времени – час обладал неодинаковой протяженностью в разные времена года? что в среде феодалов расточительность уважалась несравненно больше, чем бережливость – важнейшее достоинство буржуа? что свобода в этом обществе не была простой противополож­ностью зависимости, но сочеталась с ней?...”. Список подобных “необычностей” ученый продолжает еще несколько страниц, но делает это не для того, чтобы объявить эту эпоху примитивной и неразвитой, а во имя доказательства её уникальности.

Вся культурная жизнь европейского общества этого периода в значительной степени определялась христианством, которое выработало новую этику поведения, внедрило новый взгляд на мир и на место человека в нём. Учения о прекрасном мыслителей этой эпохи неизменно были ориентированы на постижение Бога – творца всех видимых форм, которые и существуют не сами по себе, но лишь как средство для постижения божественного разума. История тоже воспринималась как осуществление божьего замысла. Философия – “служанка богословия”, и в глазах средневекового философа такая ее функция являлась единственным ее оправданием. Богословие представляло собой “наивысшее обобщение” социальной практики человека средневековья. В средние века существовала математика и, следовательно, язык математических символов. Но эти математические символы тоже были символами богословскими, ибо и сама математика представляла собой “сакральную арифметику” и служила потребностям символического истолкования божественных истин.

Основы христианской этики наиболее ясно сформулированы в заповедях Моисея и Нагорной проповеди Иисуса Христа. Христианство открывало возможности приобщиться к новой морали представителям любой этнической группы, так как для него не было “ни эллина, ни иудея”, т.е. все люди воспринимались изначально равными. Церковь стремилась быть “всеобщей” – она обращалась к человеческому коллективу в целом и каждому члену общины в отдельности. Сознание народных масс изменилось, человек ощутил себя гражданином Вселенной. Но вместе с тем на смену представления о мире как о чем-то завершенном и гармоничном пришло восприятие действительности в ее драматической сложности, в ее вселенском грандиозном масштабе. Средневековье создало новое понимание человека и меры его ценности. Человек в сознании людей перестал быть центром мироздания. В нем видели лишь частичку вселенной, подчиненную ее неведомым силам. Возникло учение о существовании двух миров – высшего божественного, духовного и низшего мира земной реальности, являющегося лишь его отражением; обнажились и противоречия между двумя природами человеческой натуры – духовной и телесной. Образ человека в искусстве утратил разумную ясность и внутреннее равновесие, характерное для античных героев. Но духовный мир человека обогатился, в нем было открыто многообразие чувств и переживаний.

В тесной связи с христианской религией находились изобразитель­ное искусство и архитектура, призванные утвердить в сознании верующих бренность земной жизни и величие вечного царства Божьего на небесах. Христианский храм, его убранство и украшение воспри­нимались как модель и образ мироздания. Это вызвало к жизни развитие монументальных форм архитектуры и синтез ее с различными видами искусства. Изобразительное искусство в храмах было связано с передачей в скульптуре и росписях основных библейских сюжетов, что служило как бы “Библией для неграмотных”. Тем более что богословские книги писались на латинском языке. Отсюда – повествовательность сю­жетов изображений, связанных с христианской символикой. Всеобъем­лющий взгляд на мир нашел отражение в огромных синтетических ансамблях, в грандиозных храмах с сотнями статуй и множеством росписей. Новая концепция синтеза искусств – крупнейшее завоевание средневековья.

Христианская религия проповедовала, что все земное – лишь слабое отображение небесного, что земное ничтожно по сравнению с загробной жизнью. Искусство не должно было следовать природе – презрение к земному миру во имя возвышенной одухотворенности вело к нарушению в искусстве привычного сходства с натурой и обращению к символам, аллегориям для выражения больших идей. При этом именно средневековье обнаруживает в мире зло и уродство; в искусстве разрабатывается проблема характерного, безобразного, имеющего в отличие от прекрасного бесконечное разнообразие проявлений.

Средневековье впервые создаёт художественный стиль как способ комплексной передачи посредством образов искусства духа времени. Первым общеевропейским стилем становится романский – один из двух ведущих архитектурных стилей европейского средневековья, получивший распространение в VIII-XII вв. и названный так за cходство с ранними образцами древнеримской архитектуры. Здания романского стиля с толстыми стенами, которые несли всю тяжесть перекрытий, и окнами в виде бойниц были по своему типу крепостными сооружениями. Сходство это дополняли круглые смотровые башни. Основное, что соз­дало романское искусство, – это замок-крепость, храм-крепость, монас­тырь-крепость, город-крепость. Замок – крепость рыцаря, церковь – крепость Бога и т.д. Возвышающееся на холме каменное здание со сторожевыми башнями, настороженное и угрожающее – характерное создание романского искусства. Внешне романский собор крайне строг. Нет ничего лишнего, ничего деструктивного. Но внутри храма целый мир странных, волнующих образов. На капителях и у подножия колонн, на окнах, на рельефах стен и дверей романских соборов гнездятся и кентавры, и львы, и полуящеры-полуптицы, и всякого рода химеры. Эти существа возникают из орнаментальной резьбы, сидят на обрамлениях, порой оказываются в компании святых и присутствуют при “священных собеседованиях”. Суть этих образов – очень древняя: они пришли в романское искусство из языческих народных культов, из сказок и басен, из животного эпоса.

Романский стиль сменяет готика, один из двух ведущих архитектур­ных стилей европейского средневековья, получивший распростра­нение в XII-XIV вв. и который теснейшим образом связан с развитием городской средневековой культуры. Название это условно: оно появи­лось в эпоху Возрождения и означало “искусство готов”, т.е. варваров. Готические здания и храмы со стреловидными арками и окнами, башенками и шпилями как бы устремлялись вверх, к небу, к Богу, вырываясь из тесных и грязных средневековых улочек. Готическое строение с высокими потолками было наполнено воздухом. Через большие, часто занимавшие почти всю поверхность стен окна с цветными витражами во внутренние помещения проникали лучи солнечного света, переливавшиеся всеми цветами радуги. Все это в сочетании с органной музыкой создавало у верующих в храме особое эмоционально-экзальтированное состояние: устремленность всех линий к небу, дематериализация камня должны были воздействовать на человека таким образом, чтобы вызвать у него ощущение присутствия в ином, по отношению к земному, мире. В готической архитектуре впервые был применен украшенный фасад, выходивший непосредст­венно на улицу или площадь и отличавшийся по отделке от остальных сторон здания. Готический собор стал воплощением красоты и процветания не только христианской веры, но и символом благополучия самого города. Среди готических строений такие шедевры, как Собор Парижской богоматери, Реймский и Шартрский соборы во Франции, Кёльнский собор в Германии, аббатство Солсберри и Вестминстерское аббатство в Англии.

Средством духовного единения человечества выступала школа, которая учила разнородное население общему образу мыслей и общему образу жизни. Средневековая школа выросла непосредственно из школы античной. В ее организации огромную роль сыграл ряд деятелей раннего средневековья, обладавших античной образованностью. Боэций, живший в VI в., сформулировал восходящий к Платону канон “семи свободных искусств”, т.е. семи обязательных дисциплин, изучавшихся в средневековых учебных заведениях. В свою очередь было принято деление “семи свободных искусств” на две части: тривиум (три первичных знания – грамматика, риторика и диалектика) и квадривиум (четыре пути знания: геометрия, арифметика, астрономия и музыка). Музыку в средние века рассматривали прежде всего как науку, как познание. Её делили на “мировую” и “человеческую”. Последняя могла быть “теоретической и практической”, т.е. музыкой в собственном смысле слова. Что же касается “теоретической” музыки, то она представляла собой не что иное, как своеобразную математичес­кую систему, средство познания мировой гармонии.

Расцвет средневековых городов вызвал потребность в образован­ных людях, что привело к появлению университетов, создававшихся на базе школ в том случае, если в школах были крупные профессора бого­словия, философии, медицины и римского права. Первые университеты возникли в Болонье (конец ХI в.), Париже, Саламанке, Оксфорде (вторая половина XII в.), Кембридже (начало XIII в.) и других европейских центрах. Хотя ведущим факультетом в них был богослов­ский, другие факультеты способствовали распространению в феодаль­ном обществе и светских знаний. Философия, господствовавшая в IX‑XIV вв., получила название схоластики, типа религиозной средневековой философии, основная цель которой – дать теоретическое обоснование религиозному мировоззрению, рационально доказать религиозные догмы путём логических методов доказательств. Название происходит от слова “схола” (школа), что указывает на ее школьно-дидактический характер. Внутри схоластики развивалось несколько направлений. Спор между ними сконцентрировался вначале вокруг проблемы общих понятий. Одно из направлений – реализм – утверждало, что общие понятия существуют самостоятельно, вне вещей и предшествуют им как в мире, так и в познании. Другая линия, названная номинализмом, отрицала самостоя­тельное существование общих понятий и признавала лишь единичные вещи.

Наиболее яркими представителями схоластики были Ансельм Кентерберийский, Иоан Росцеллин, Гильом из Шампо, а также интерес­ней­ший мыслитель и популярный поэт Петр Абеляр (1079-1142), автор труда по диалектике “Да и нет” и автобиографического произведения “История моих бедствий”, содержащая рассказ о трагической любви Абеляра к Элоизе. В XVIII в. интереснейшая личность Абеляра вновь привлекла к себе внимание. Его труды издаются и читаются, а история отношений Абеляра и Элоизы вдохновляет философа Жана Жака Руссо на создание романа “Юлия, или Новая Элоиза”, а поэта Александра Поупа – на сочинение поэмы “Письмо Элоизы к Абеляру”. Судьба Абеляра – наглядное подтверждение того, что и в средние века имели место извечные жизненные коллизии, что чувства боролись с разумом и жили яркие, творческие личности. Крупнейшим систематиза­то­ром схоластики в XIII в. был выдающийся философ и богослов Фома Аквинский.

Существовала, естественно, и светская культура, в которой особое место принадлежит рыцарской. Рыцарская среда выработала особые рамки этикета. Рыцарь должен молиться, избегать греха, высокомерия и низких поступков, он должен защищать церковь, вдов и сирот, а также заботиться о подданных. Он должен быть храбрым, верным, воевать лишь за правое дело. Он должен быть заядлым путешественником, сражающимся на турнирах в честь дамы сердца, сторонясь всего недостойного. Наиболее ярко это проявилось в культе рыцарской любви к прекрасной даме. Рыцарское понимание любви получило художествен­ное выражение вкуртуазной лирике (ярчайшими представителями которой были итальянцы Гвидо Гвиницелли и Гвидо Кавальканти), творчестве трубадуров (наиболее известные авторы – Бертран де Борн и Джофре Рюдель)и рыцарском романе (“Тристан и Изольда” Готфрида Страсбургского, роман в стихах на сюжет из легенд о короле Артуре “Ланселот, или Рыцарь телеги” Кретьена де Труа и др.).Рыцарская культура вырабатывала образцы, которым стремились подражать представители других слоев общества.

Об усилении светских веяний в готический период наглядно свидетельствует появление церковного театра, системы театрализован­ных представлений, осуществляемых под эгидой церкви. Церковные лидеры, первоначально резко отрицательно относившиеся к театраль­ным традициям античности и Византии, приблизительно в XI в. сами стали использовать театральные приёмы для украшения и популяриза­ции церковной службы. Появилась литургическая драма, которая устраивалась непосредственно в соборе и являлась частью службы, полулитургическая драма, действие которой происходило на паперти храма и шло на местном диалекте, а не на латыни. Позже формируются такие жанры, как миракль (чудесные истории о благостном воздействии христианской веры на простых людей, в том числе и грешников), мистерия (грандиозные празднества, продолжающиеся несколько дней, которые хотя и пропагандировали христианские сюжеты, но устраивались светскими властями), моралите (аллегорические представления, прославляющие христианские добродетели).

Особое место в этой литературе готического периода занимала поэзия вагантов, носителями этой поэзии были бродячие студенты. Их вольнодумная озорная поэзия была очень далека от аскетических идеалов средневековья; ваганты шли по пути создания чисто светской литературы. Они воспевали беспечное веселье, свободную жизнь: “Бросим все премудрости, по боку учение, наслаждаться в юности – наше назначение...”. Очень остро в их поэзии звучали сатирические антиклерикальные ноты; они резко обличали римско-католическую церковь: “Рим и всех и каждого грабит безобразно; пресвятая курия – это рынок грязный!” Иногда в стихах вагантов звучали жалобы на их бесприютную и необеспеченную жизнь. “Не для суетной тщеты, не для развлечения – из-за горькой нищеты бросил я учение”.

В XI-XII вв. оформился и был записан героический эпос, который до этого передавался только в устной традиции. Героями народных сказаний были обычно воины, защищавшие свою страну и свой народ; в эпических сказаниях воспевались храбрость, сила, верность, воинская доблесть. Величайшим памятником французского эпоса является “Песнь о Роланде”, героем которой является патриот Роланд, считающий целью своей жизни служение императору и “милой Франции”. Крупнейшим памятником немецкого героического эпоса является “Песнь о Нибелунгах” (1200). В основе эпоса лежат древние германские сказания времен “великого переселения”, но весь характер песни связан скорее с феодальной рыцарской Германией XII в., чем с жизнью варварского общества V в. Тогда же создаются крупнейшие произведения английского героического эпоса “Беовульф” и памятник скандинавского эпического наследия “Старшая Эдда”.

На Востоке, в Византии, христианская церковь существенно зависела от сильной императорской власти. Византийские императоры уже с V в. играли важную роль в церковной жизни: даже право созыва церковных соборов принадлежало императору, который сам определял состав участников и утверждал их постановления. На Западе же церковь не только не подчинялась в такой мере государству, но, напротив, заняла особое положение. Римский папа был одновременно и важнейшей политической фигурой. Между Западной и Восточной церковью существовали и с течением времени углубились противоречия, принимая все более принципиальный характер. В середине IX в. это был спор о филиокве (филокве) – утверждении католической церкви об исхождении Святого Духа не только от Бога-отца (позиция Восточной церкви), но и от Бога-сына (позиция Западной церкви). Окончательный разрыв произошел в 1054 г., когда церкви открыто провозгласили полную независимость друг от друга.

Ко времени раннего средневековья относится возникновение ересей – особых учений, противоречащих основным постулатам христианской церкви. В основе ересей лежали самые разные идеи. Богомилы, например, утверждали, что Сатана – первородный сын Высочайшего бога, брат Иисуса Христа, заключённый последним в оковы и лишённый божественного достоинства. Они настаивали на том, что человечество должно вернуться в первобытное состояние, отвергали внешнюю обрядовость церкви и ратовали за аскетизм в частной жизни. Вальденсы выступали против всего, что создано не самим Иисусом и апостолами. Они отрицали право католической церкви иметь собствен­ность, отвергали право Папы Римского считаться наместником апостола Петра, призывали к восстановлению принципов первоначального христианства с равенством всех членов общины и т.д. Идеи вальденсов частично были реализованы Реформацией. Папство, возникшее в VIII в., всегда активно сопротивлялось распространению ересей. Одним из орудий борьбы с ними была инквизиция– судебно-полицейское учреждение, созданное католической церковью для борьбы с ересями, которое с XIII в. действовала как регулярный церковный суд. Первым годом официального существования инквизиции и годом первого инквизиционного процесса принято считать 1229 год.

В конце XIII – начале XIV вв. европейская культура стала заметно разделяться на два потока. Один неудержимо стремился к новому мышлению и творчеству, другой все более склонялся к спиритуализму. Первое течение было более характерно для южных, второе – для северных территорий. У последнего поэта средневековья и первого поэта нового времени Данте Алигьери поэтическое новаторство сосуществовало со средневековым взглядом на мир и на саму поэзию. Характерными чертами его поэзии были аллегория и символика. Однако персонажи Данте своей жизненностью открывали путь новому мировоз­зрению, новому отношению к миру и человеку. Признаки проторенес­санса в живописи можно увидеть в работах Джотто – это разнообразие и жизненность композиции, стремление передавать житейские подроб­ности, обстановку, костюмы, естественное расположение персонажей в реальном пространстве с учетом перспективы и анатомии. Наблю­дается постепенное формирование в русле средневековой культуры новой культуры – культуры Возрождения.