Железный век предстаёт в образе обывателей и вызывает, прежде всего, чувство скуки[72].

Кроме того, мотив скуки, грусти становится ведущим не только в этой повести. И в конце концов, как признавал и сам Гоголь, скука становится едва ли не сквозным образом всего его творчества.

При этом надо иметь в виду ещё один чрезвычайно значимый момент. У романтиков тоска – это, прежде всего, этап миропонимания жизни у героя, это грусть по невозможности соединиться с идеалом, это принадлежность мыслящего человека, который понимает всю недостаточность земного существования.

У Гоголя это скука по отношению к обывательской жизни, то есть обыватель в связи с миром во всей его мелочности и пошлости. И эта скука оказывается для него единственным выходом жизни. Когда какая-то мелочь выпадает из цепочки, для становится катастрофой. Как в этой повести, где мир рушится из-за примитивной ссоры. И эта мелочность и пошлость подавляет все другие человеческие качества, оказываясь губительной. Отсюда, из-за невозможности освободиться от приземлённости, появляется приём повтора, говорящий о бесконечности это скуки. Кроме того, эта повесть находит н некий отклик с Тарасом Бульбой - кровавые столкновения Сечи и борьба в истории сопоставляется с войной между обывателями из-за мелочей

Таким образом, сборник «Миргород» - это серьёзная заявка молодого автора (в 1835 году Гоголю ещё не исполнилось 35 лет) на роль в русской литературе, причем именно в прозе. И это было понято В. Г. Белинским, который выпустил статью «О русской повести и повестях господина Гоголя»[73], где пишет обозрение на историю русской повести и говорит не только о Гоголе, но и других программных авторах – Павлове, Бестужеве-Марлинском.