Немецкая историческая школа и марксизм

В середине XIX в. в Европе разразился глубокий кризис «свободного капи­тализма», приведший миллионы людей к крайней нищете. Наиболее ярким выра­жением этого кризиса стала Французская революция 1848 г. Экономический кри­зис показал, что классическая политическая экономия, в основе которой лежит принцип невмешательства государства в рыночный механизм, оказалась несосто­ятельной. Для ученых-экономистов актуальной задачей стала разработка альтер­нативной теории, адекватной сложившимся социально-экономическим условиям. В экономической науке начали формироваться две новые экономические школы: немецкая историческая и марксизм. Местом создания обеих школ стала Германия, и это не случайно. В те годы она в экономическом развитии существенно отста­вала от Англии. Это обстоятельство имело как психологические, так и теоретико­-экономические последствия. Психологические последствия выражались в широ­ких антианглийских настроениях и неприятии всего английского, в том числе классической теории А. Смита. Теоретико-экономические последствия выражались в том, что существенные различия экономических условий в Англии и Германии требовали разработки теории, в центре которой находилась бы историческая и на­циональная специфика условий хозяйствования.

Немецкая историческая школа провозгласила специфичность социально-эко­номических условий страны важнейшим фактором функционирования и развития национальной экономики. Она отказалась от стремления формулировать универ­сальные экономические законы, справедливые в любой стране и в любое время. Иными словами, она отказалась от космополитического подхода в экономической науке.

Экономисты исторической школы утверждали, что экономика каждой стра­ны в каждый период времени характеризуется определенными закономерностями и тенденциями, но не строгими законами. Главным методом этой школы стал эмпи­ризм, т. е. выведение научных обобщений на основе бесстрастного изучения обще­ственной практики, анализа объективных статистических данных и т. п. Немецкая историческая школа противопоставила тезису классиков о «невидимой руке» кон­цепцию национальных интересов, которая предполагает активное вмешательство государства в экономику. При этом труд в области политики, судопроизводства, об­разования и культуры признавался производительным. Тем самым был отвергнут взгляд классиков на умственный труд как непроизводительный.

Важнейший вклад немецкой исторической школы в становление институционализма состоит в том, что она рассматривала в качестве важнейших экономических факторов разнообраз­ные социальные явления: психологические, нравственные, религиозные, культур­ные. Таким образом, впервые в экономической науке было исследовано влияние институтов на хозяйственную жизнь, т. е. заложен базис институционализма.

Марксизм, в отличие от немецкой исторической школы, не отвер­гает базовые постулаты классической школы и сохраняет ее кос­мополитический характер.

Однако Маркс пытается формулировать не всеобщие законы статичной капи­талистической экономики традиционного, конкурентного типа, а всеобщие законы общественного развития, т. е. динамические законы. Если историческая школа ви­дела источник развития общества в институциональных изменениях, то Маркс, наоборот, главным фактором общественного развития называет изменения в мате­риальном производстве. Он рассматривает лишь один институт, который непосред­ственно связан с разделением труда в материальном производстве и изменяется вместе с последним. Этим институтом является класс. Таким образом, марксизм можно охарактеризовать как классовую институциональную теорию.

Фридрих Лист (1789 —1846) —представитель немецкой исторической школы, один из первых и наиболее последовательных критиков классической политиче­ской экономии. Лист характеризует политическую экономию классической шко­лы А. Смита термином «космополитическая экономия» (от греч. kosmopolites — гражданин мира) и противопоставляет ей национальную, или «истинную», поли­тическую экономию, которая основывает свое учение на опыте, соотносит пред­лагаемые меры с потребностями настоящего времени и своеобразным положени­ем отдельной нации. Национальная экономия опирается на философию, политику и историю. Философия требует все большего сближения между собой различных наций. Политика, наоборот, требует для нации самостоятельности и долговремен­ности существования, особенных мер к поощрению ее успехов в культуре, благо­состоянии и могуществе и к улучшению ее социального строя. История вырабаты­вает средства к согласованию требований философии и политики. Лист утвержда­ет, что классическая политэкономия имеет в виду космополитические требования будущего, причем весьма далекого. Не понимая требований настоящего и приро­ды национальностей, она игнорирует даже само существование наций.

Эта теория признает лишь все человечество, благосостояние лишь всего рода человеческого, и ни в коем случае не нацию или национальное благосостояние. Она чурается политики, не учитывает опыт и практику.

Разделение труда рассматривается в классической политэкономии в качестве главного фактора общественного развития. У Листа же, наоборот, в качестве такого фактора выступает ассоциация индивидуальных сил. Чем больше число тех, с ко­торыми человек находится в сообществе, тем совершеннее ассоциация, тем значи­тельнее результат, заключающийся в его интеллектуальном и материальном благо­получии. Высочайшая ассоциация, существующая ныне, есть государство или на­ция. Самая высокая ассоциация, которая может быть достигнута лишь в далеком будущем, есть объединенное человечество. Развитие и сохранение национальных особенностей является в настоящее время главным предметом стремления отдель­ных народностей, и оно должно быть таковым. Это стремление ведет к мировому объединению, которое может быть полезно человечеству только в том случае, если многие нации достигнут одинаковой степени культуры и могущества. Нации, ме­нее других развитые, вынуждены искать в самих себе средства для экономического развития, ограничивая торговлю с более развитыми странами. Таможенная систе­ма как средство, способствующее экономическому развитию нации при помощи регулирования международной торговли, должна опираться на принцип промыш­ленного воспитания нации.

Космополитическая экономия и национальная экономия различны по существу и должны развиваться самостоятельно.

Если космополитическая экономия — это теория благ, имеющих меновую ценность, то национальная экономия —это теория про­изводительных сил.

При определении понятия «производительные силы» Лист подчеркивает роль факторов, которые позже стали называть институциональными. Производитель­ные силы в его понимании зависят не только от труда, накопленных сокровищ и капиталов, но также от нравственности и способностей людей, от социальных, политических и гражданских учреждений и законов, а главным образом, от само­стоятельности нации и ее мощи. Как бы ни были люди прилежны, бережны, искус­ны, предприимчивы, разумны и нравственны, но без национального единства, без национального разделения труда и без национальной кооперации производитель­ных сил нация никогда не сможет обеспечить себе прочное обладание своими ин­теллектуальными, социальными и материальными богатствами.

Под моральными факторами производительных сил Лист понимал прежде всего высокий уровень образования населения, а под социальными факторами — учреждения и законы, обеспечивающие гражданам личную и имущественную неприкосновенность, сво­бодное применение своих умственных и физических сил, — установления, которые регулируют и облегчают сношения.

По мнению Листа, классики абсолютизировали роль разделения труда в эконо­мическом развитии. Производительность общественного труда находится в зависи­мости не только от разделения различных операций какого-либо предприятия меж­ду несколькими лицами, еще в большей степени она зависит от моральной и ма­териальной ассоциации нескольких лиц, объединившихся для достижения какой- либо общей цели. Для получения совершенных результатов необходимо, чтобы различные индивиды были объединены умственно и материально и находились во взаимодействии. История показывает, что благосостояние наций увеличивает­ся пропорционально развитию человеческих ассоциаций. Протекционная система, обеспечивая монополию лицам своей нации в ущерб лицам других наций, является единственным средством, способным поднять отставшие страны до уровня опере­дивших их наций, и могущественной силой, ведущей нации к конечной цели — ас­социации народов. Высшее разделение труда в стране составляет разделение труда умственного и труда физического, которые находятся в тесном взаимодействии.

Принципиальное отличие системы национальной экономии Листа от полити­ческой экономии Смита может быть выражено одной фразой: «Способность созда­вать богатство бесконечно важнее самого богатства». Способность нации создавать богатство и есть ее производительные силы.

Благосостояние нации обусловливается не количеством богатств, т. е. меновых ценностей, как считали классики, а степенью разви­тия производительных сил.

Важнейшим фактором производительных сил выступает социальная среда, в которой человек воспитывается и действует. При этом важно, процветают ли науки и искусства, поощряются ли государственными учреждениями и законода­тельством религиозные чувства, нравственность и умственное развитие, личная и имущественная обеспеченность, свобода и право, развиваются ли в стране рав­номерно и гармонически все факторы материального благосостояния, достаточно ли могущество нации для того, чтобы из поколения в поколение обеспечивать на­селению благосостояние и успехи в образовании.

Христианство, единоженство, уничтожение рабства и крепостного права, престолонаследие, изобретение книго­печатания, пресса, почта, монетная система, мера веса и длины, календарь и часы, полиция безопасности, введение свободного землевладения и пути сообщения — вот богатые источники производительных сил. Чтобы убедиться в этом, достаточ­но сравнить состояние европейских государств с состоянием государств азиатских.

Лист подвергает критике теории классиков за игнорирование ими социаль­ных (или институциональных) факторов экономического развития. Он пишет, что А. Смит так мало понимал сущность этих сил, что он нигде не признает произ­водительного значения за умственным трудом тех, кто заведует судом и админи­страцией, в чьих руках образование и религиозное воспитание, кто двигает науку, работает в области искусств и т. д. Исследования классиков ограничиваются той человеческой деятельностью, результатом которой являются материальные ценно­сти. Смит настолько уклонился от истинного пути, что моральные силы начал объяснять из чисто материальных отношений. Его материалистичный взгляд на экономику не позволил ему признать, что всякие издержки на воспитание юноше­ства, на правосудие, на оборону страны и т. д. являются тратой на пользу произво­дительных сил. Наибольшая часть потребления нации должна идти на воспитание будущих поколений, на создание будущих национальных производительных сил. Лист утверждает, что современное состояние народов является результатом нако­пившейся массы всевозможных открытий, изобретений, улучшений, усовершен­ствований и усилий всех предыдущих поколений. Все это образует умственный капитал живущего человечества, и каждая отдельная нация является производи­тельной настолько, насколько она сумела усвоить это наследие от прежних поко­лений и увеличить его собственными приобретениями.

Роль государства в экономике фактически не учитывается в классической тео­рии, как считает Лист. Отдельный человек, даже если он наилучшим образом знал и понимал свои собственные интересы, не всегда своей свободной деятельно­стью содействует интересам общества, особенно потребностям будущих поколе­ний. При ведении своих частных дел человек обычно не имеет в виду защиту страны, общественную безопасность и многие другие цели, которые можно до­стичь лишь общественными средствами. Нация в лице государства для достижения таких целей налагает ограничения на свободу людей, она требует, чтобы они при­носили ей в жертву часть своих доходов и своего труда, даже собственную жизнь. То, что благоразумно для национальной экономии, может оказаться нелепостью в частной экономии, и наоборот, причем по очень простой причине: потому что «портной — не нация, и нация — не портной». Практика показывает, что необходи­мость вмешательства государственной власти «сказывалась всегда тем больше, чем далее развивалось экономическое положение нации». Лист отвергает взгляд клас­сиков на национальное богатство как на сумму богатств всех граждан.

Он считает, что сумма производительных сил нации не равняется сумме производительных сил всего населения, она зависит, главным образом, от политического и социального положения нации.

Другим ярким представителем немецкой исторической школы является Вер­нер Зомбарт (1863 — 1941). Объяснение Зомбартом процесса общественного раз­вития базируется на предложенном им понятии «хозяйственный дух», которое име­ет много общего с понятием «институт». Хозяйственный дух есть совокупность душевных свойств и функций, сопровождающих хозяйствование. Это не только все проявления интеллекта, все черты характера, открывающиеся в хозяйственных стремлениях, но также и все задачи, все суждения о ценности, которыми опре­деляется и управляется поведение хозяйствующего человека. Исходная предпо­сылка правильного понимания хозяйственных явлений заключается, по Зомбарту, в сознании того, что дух в хозяйственной жизни может быть глубоко различным, что требуемые для успешной хозяйственной деятельности душевные качества так же отличаются в отдельных случаях, как и руководящие идеи и принципы, кото­рыми определяется хозяйственная деятельность. Эпохи в хозяйственной истории Зомбарт различает по духу хозяйственной жизни в том смысле, что в определенное время определенный дух преобладал, т. е. определял собою хозяйственные дей­ствия большей части хозяйствующих субъектов.

Зомбарт рассматривает два основных типа хозяйственного духа: докапитали­стический и капиталистический. Докапиталистический человек — это естествен­ный человек. Основная черта докапиталистической жизни есть черта уверенного покоя, свойственная всякой органической жизни. Капиталистический дух превра­щает этот покой в беспокойство, переводя общество из статического состояния в динамическое.

Капиталистический дух есть объединение предпринимательско­го духа и мещанского духа. Предпринимательский дух — это синтез жажды денег, страсти к приключениям и многого другого.

Если предприниматель хочет иметь успех, он должен быть одновременно за­воевателем — организатором — торговцем.

Мещанский дух проявляется в склонности к счету и осмотритель­ности, в благоразумии и хозяйственности.

Под мещанскими добродетелями Зомбарт понимает все те воззрения и принци­пы, которые вместе составляют хорошего гражданина и отца семейства, солидного и осмотрительного делового человека.

В качестве главного источника капиталистического духа Зомбарт называет био­логический, наследственный фактор. Он считает, что все формы проявления капи­талистического духа, как и все состояния души и психические процессы вообще, коренятся в определенных врожденных предрасположениях, т. е. в первоначальных унаследованных свойствах организма. На том основании, что в каждом буржуа обитают душа предпринимателя и душа мещанина, Зомбарт выделяет две различ­ные человеческие натуры: натуру предпринимательскую и натуру мещанскую.

Предпринимательские натуры — это люди с ярко выражен­ной интеллектуально-волюнтаристической одаренностью, кото­рой они обладают сверх обычной меры.

У них много общих черт с полководцами и государственными людьми. Пред­принимательской натуре Зомбарт противопоставляет мещанскую натуру, представ­ленную скорее обыкновенными людьми. Люди предпринимательского типа отда­ют, а не берут; они созерцают, размышляют и мечтают. Люди же мещанского типа, наоборот, берут, а не отдают; они воспитывают, наставляют и считают. Первые — единичные личности, вторые — стадные люди.

Каждому проявлению капиталистического духа должно соответствовать есте­ственное, в крови заложенное предрасположение. Тем самым Зомбарт разделяет точку зрения о первоначальном предрасположении народов к капиталистическо­му духу и отвергает взгляд, согласно которому предрасположения формируются в ходе истории. К народам со слабым капиталистическим предрасположением он причисляет кельтов и готов.

Среди наций с сильным капиталистическим предрас­положением он выделяет две группы с доминированием предпринимательского ду­ха и мещанского духа соответственно. Зомбарт называет первую группу народами героев, а вторую — народами торговцев. К первой группе он причисляет римлян, норманнов, саксов и франков, а ко второй — флорентинцев, фризов, евреев и шот­ландцев. Зомбарт приходит к заключению, что решающее влияние на развитие капиталистического духа в Европе оказали народы торговцев.

Макс Вебер (1864—1920) — немецкий экономист и социолог. Основные рабо­ты: «Об объективности социологического и социально-экономического познания» (1904)_y «Протестантская этика и дух капитализма» (1905), «Хозяйство и общество» (1921).

Вебер известен своими трудами в области методологии экономической нау­ки. Он отвергает широко распространенное убеждение о существовании абсолют­но объективного экономического анализа. В частности, он называет односторон­ним метод Маркса, согласно которому тот выводил всю совокупность обществен­ных явлений из материальных интересов. Сведение такой совокупности к одним экономическим причинам нельзя считать исчерпывающим ни в одной области обществознания. Как пишет Вебер, история банковского дела какого-либо наро­да, в которой объяснение построено только на экономических мотивах, столь же невозможно, как «объяснение» Сикстинской мадонны, выведенное из социально­экономических основ культурной жизни времени ее возникновения. Такое объяс­нение носит не более исчерпывающий характер, чем выведение капитализма из тех или иных преобразований религиозного сознания или выведение какого-либо политического института из географических условий среды.

Вебер подвергает критике методологические основы классической политэконо­мии. Он определяет классическую теорию как «технику», поскольку она рассмат­ривает общественные явления с однозначной, ценностной точки зрения, с точ­ки зрения материального богатства подданных государства. По его мнению, аб­страктный теоретический метод классической школы непримиримо противостоит эмпирическому историческому анализу. Заменить историческое познание действи­тельности формулированием законов или, наоборот, вывести законы из историче­ских наблюдений методически невозможно. Абстрактная экономическая теория устанавливает действие одного психического мотива — стремления к наживе. Но при этом часто делается необоснованный вывод, будто результат теоретической работы может быть использован для получения определенных количественных ре­зультатов, значимых для реальной действительности. Однако для получения такого результата должна быть изначально известной вся историческая действительность в целом со всеми причинно-следственными связями. Но если бы исследователю стало доступным такое знание, то тогда его теория полностью потеряла бы свой познавательный смысл.

Вебер ввел в общественные науки понятие «идеальный тип».

Идеальный тип — это «идея» общественного явления.

Так, абстрактная экономическая теория описывает идеальную картину про­цессов, происходящих на рынке при свободной конкуренции и строго рациональ­ном поведении. Этот мысленный образ сочетает определенные связи и процес­сы в некую лишенную внутренних противоречий систему мысленных связей. По своему содержанию данная конструкция носит характер утопии, полученной по­средством мысленного усиления определенных элементов действительности. В ре­альной действительности такой мысленный образ, как «рынок», в его понятийной чистоте нигде не обнаруживается; это утопия. Задача исследования состоит в том, чтобы в каждом отдельном случае установить, насколько действительность близка к данному мысленному образу или далека от него. Абстрактная экономическая тео­рия рынка представляет собой лишь один из вариантов утопий капиталистической культуры, где господствуют только интересы частных капиталов.

Вебер определяет дух капитализма как этически окрашенную норму, регули­рующую весь уклад жизни общества. Это понятие основано на представлении о профессиональном долге, об обязательствах, которые каждый человек должен ощущать по отношению к своей профессиональной деятельности, в чем бы она ни заключалась и независимо от того, воспринимается ли она индивидом как исполь­зование его рабочей силы или его имущества. Способность полностью отдаваться деятельности в рамках своей профессии является, по Веберу, самой характерной чертой капиталистической культуры.

Вебер исследует влияние религии, и прежде всего протестантизма, на ста­новление капиталистического духа. Он отмечает, что в языке у всех протестант­ских народов присутствует понятие, которое в немецком языке именуется Beruf— профессия, призвание. В значении этого слова Вебер выделяет религиозный мо­тив — представление о поставленной Богом задаче. В понятии Beruf находит свое выражение центральный догмат протестантского учения, который единственным средством стать угодным Богу считает не пренебрежение мирской нравственно­стью в форме монашества, а исключительно выполнение мирских обязанностей так, как они определяются для каждого его местом в жизни; тем самым эти обя­занности становятся для человека его призванием. С точки зрения Лютера, творца Реформации, монашеский образ жизни не только бессмыслен для оправдания пе­ред Богом, но и являет собой лишь порождение эгоизма и холодного равнодушия, пренебрежение мирскими обязанностями человека.

Мирская же деятельность, на­против, характеризуется им как проявление христианской любви к ближнему.

Кон­кретная профессия каждого человека становится для него непосредственным выражением божественной воли, заветом Бога выполнять свой долг именно в этом конкретном положении, которое человек занимает по воле провидения. Понятие Beruf дает оценку рационально поставленному капиталистическому предприни­мательству как богоугодному делу. Такое понимание призвания, с одной стороны, совершенно успокаивало совесть предпринимателя, с другой — побуждало рабочих к труду; при этом в качестве награды за выполнение своего призвания рабочими последним обещалось вечное блаженство — награда, которая в то время имела вы­сочайшую ценность. Результатом Реформации как таковой было прежде всего то, что в противовес католической точке зрения моральное значение мирского про­фессионального труда и религиозного воздаяния за него чрезвычайно возросли.

Карл Маркс (1818 — 1883) — основатель марксизма, сторонник пролетарского социализма. Маркс — последователь классической школы политической экономии А. Смита. Он разделял основные теоретические положения этой школы, и глав­ное из них — трудовую теорию ценности, которая отождествляет величину ме­новой ценности товара с объемом, затраченным на его производство среднего, абстрактного труда. Также Маркс придерживался взгляда классиков на разделе­ние труда как главного фактора производительности общественного труда. В то же время Маркс расширил классическую теорию посредством рассмотрения ря­да социальных аспектов и на основании такого синтеза предложил свою теорию экономического развития. Тем самым он преодолел статичный характер класси­ческой теории и наделил свою теорию чертами, которые теперь характеризуют как институциональные. Теория экономического развития, построенная Марксом на основе базовых постулатов классической школы и добавленных им социально­институциональных постулатов, получила название марксизма. Теорию марксизма многие современные экономисты воспринимают как первую институциональную экономическую теорию. Рассмотрим положения марксизма, которые отличают или сближают эту теорию с предшествующими экономическими школами: классиче­ской и исторической.

Частная собственность. Классическая школа трактует частную собственность как высшую, наилучшую форму собственности. Такая позиция исключает саму постановку вопроса о возможности ее замены в будущем какой-либо иной фор­мой собственности. Маркс подходит к проблеме собственности с исторических позиций. Он исследует процесс развития форм собственности и делает вывод об исторической ограниченности, преходящем характере частной собственности. По­скольку производство приобретает все более общественный характер, сфера дей­ствия частной собственности сужается, а сфера общественной собственности рас­ширяется.

Иными словами, в процессе развития экономики происходит есте­ственный процесс обобществления производства, который выра­жается главным образом в концентрации капитала. Любое общество когда-нибудь достигнет такой фазы развития, когда становит­ся целесообразным окончательный переход к общественной собственности, т. е. переход к коммунизму. Разделение труда. Маркс отдает должное позитивному воздействию разделе­ния труда на общественное развитие. Однако, в отличие от экономистов-классиков, он делает акцент на негативных последствиях разделения труда. Оно оказывает негативное воздействие на отдельного индивида, проявляясь как отчуждение тру­да. В развитом капиталистическом обществе рабочий выполняет одну простую, частичную функцию, не требующую от него ни высокой квалификации, ни твор­ческих способностей. Рабочий не осознает той роли, которую играет его труд в ко­нечном результате производства, он не может влиять на этот результат и вообще на процессы общественной жизни. Тем самым труд рабочего теряет для него обще­ственный характер, а сам рабочий превращается в частичного рабочего, в придаток машины. На экономику в целом разделение труда оказывает негативные послед­ствия: усиление материального и социального неравенства, разделение умственно­го и физического труда, возникновение качественных различий между городскими и сельскими условиями жизни. Но самым главным следствием разделения труда является возникновение классов. Классы. Экономисты классической школы рассматривают общество как одно­родную совокупность хозяйствующих субъектов, находящихся в состоянии хаоти­ческой конкуренции. Поэтому проблема классов ими фактически не рассматрива­лась. Маркс, наоборот, рассматривал любое общество как систему сложившихся в нем классов. При исследовании классов он не просто стремился дать их опи­сание или предложить классификацию, но пытался выявить противоречие между ними, служащее источником общественного развития в данный исторический пе­риод времени. По Марксу, история развития любого общества есть история борьбы классов, имеющих противоположные интересы. В капиталистическом обществе он выделил два противоположных класса: класс капиталистов (буржуазия) и класс ра­бочих (пролетариат). Маркс пришел к выводу, что интересы этих классов являются антагонистическими, т. е. в принципе непримиримыми. Общество может преодо­леть это противоречие только путем насильственного уничтожения класса капи­талистов и перехода к бесклассовому обществу — коммунизму. Здесь марксистская теория обнаруживает внутреннее противоречие: если борьба классов действитель­но является источником общественного развития, а при коммунизме классы отсут­ствуют, то тогда остается неясным вопрос об источнике общественного развития при коммунизме. Эта проблема не получила своего решения в рамках марксист­ской теории.

Производительные силы. Маркс использует термин «производительные силы», введенный ранее в экономическую науку представителем немецкой исторической школы Ф. Листом. Последний понимал под этим термином все факторы, способ­ствующие созданию общественного богатства: как технические, так и социальные (моральные, политические и др.). Маркс же относит к «производительным силам» только материальные, технические факторы. Он использует наряду с этим терми­ном также другие: «способ производства» и «базис». Все прочие явления хозяй­ственной жизни Маркс объединил понятием «производственные отношения», кото­рое охватывает систему государственного устройства, доминирующую форму соб­ственности, классовую структуру общества и многое другое. Наряду с термином «производственные отношения» Маркс также использовал термин «надстройка».

Экономическое развитие. Классическая теория понимает под экономическим развитием простой количественный процесс возрастания объема наличной мено­вой ценности, или материального богатства. Представители немецкой историче­ской школы дают иную, качественную трактовку экономического развития, вклю­чая в это понятие развитие государственности, морали, культуры, искусства, твор­ческих способностей людей и др. Источники развития также трактуются эти­ми школами по-разному. У классиков свободная конкуренция и государственное невмешательство признаются идеальным условием для функционирования и раз­вития экономики. Немецкая историческая школа, наоборот, подчеркивает важность государственного регулирования экономики, например в форме протекционизма. Источники развития представители этой школы видят скорее не в материальных основах производства, а в моральных, духовных, культурных, правовых основах общественной жизни. Позиция Маркса в этом вопросе принципиально отличает­ся от воззрений обеих экономических школ. Он видит причину экономического развития в материальных основах производства, т. е. в производительных силах, как он их понимает. При этом обратное влияние культуры на производство, нахо­дящееся в центре внимания представителей исторической школы, им фактически игнорируется. Такой взгляд на общественное развитие сам Маркс охарактеризо­вал как материалистическое понимание истории. По его мнению, экономическое развитие происходит следующим образом.

Этические оценки. Классическая политэкономия не содержит явных этических (ценностных) оценок, т. е. формально она является позитивной, этически нейтраль­ной теорией. На самом деле, как и любая общественная дисциплина, классическая экономическая теория базируется на определенной системе ценностных постула­тов. В данном случае таким постулатом выступает позиция, согласно которой усло­вия свободной конкуренции и государственного невмешательства являются наи­лучшими для общественного развития.

Этот тезис подвергался жесткой критике представителями исторической школы. Представители исторической школы ста­вили во главу угла национальные, государственные интересы. Все меры, которые способствуют достижению национальных целей, они признавали полезными, по­зитивными, а меры, препятствующие достижению этих целей, — вредными, нега­тивными. Маркс в своей теории абсолютизировал классовые интересы пролетариа­та — того класса, который он считал передовым в капиталистическом обществе. Он полагал, что положение пролетариата в капиталистическом обществе несправед­ливо, поскольку система частной собственности устарела и обеспечивает рабочим несправедливый уровень оплаты труда. Для научного обоснования своей позиции Маркс создал теорию эксплуатации. Он доказывал, что продукт, создаваемый ра­бочим, распадается на две части: необходимый продукт и прибавочный продукт. Необходимый продукт эквивалентен по стоимости затраченным в процессе труда усилиям, он передается рабочему в форме заработной платы. Прибавочный про­дукт присваивается капиталистом в форме прибыли. Степень эксплуатации, или норма прибавочной ценности, равна отношению прибавочного продукта к необ­ходимому продукту. Чем больше этот показатель, тем выше степень эксплуатации рабочих, тем менее справедлива их заработная плата. Распределение общественно­го продукта абсолютно справедливо, по Марксу, если норма прибавочной ценности равна нулю, а следовательно, и суммарная прибыль класса капиталистов также рав­на нулю. Понятно, что абсолютно справедливая заработная плата не может быть обеспечена в рамках капиталистического способа производства.