Новое индустриальное общество Дж. Гэлбрейта

Джон Гэлбрейт (род. 1908) —американский институционалист, автор теории нового индустриального общества. Гэлбрейт утверждает, что современная эконо­мическая система в существенной своей части представляет собой плановую эко­номику.

Гэлбрейт выделяет в экономике две качественно различные части: инду­стриальную (планирующую) систему и рыночную систему.

Индустриальная система — мир корпораций, она служит опре­деляющей чертой нового индустриального общества.

Рыночная система — сфера деятельности тысяч мелких тради­ционных собственников.

Гэлбрейт полагает, что существует неравное распределение доходов между крупными и мелкими фирмами в пользу первых, т. е. рыночная система допускает самоэксплуатацию со стороны индустриальной системы.

Необходимость планирования в корпорации Гэлбрейт обосновывает длитель­ным периодом производственного процесса, большой величиной капиталовложе­ний и строго целевым характером этих капиталовложений. Планирование суще­ствует потому, что рыночный механизм согласования параметров производства и потребления перестал быть надежным. Теперь запросы потребителя должны быть определены заранее на месяцы и даже на годы вперед. Фирма должна сде­лать все для того, чтобы ее продукция нашла спрос у потребителя по достаточно высокой цене.

Решить проблему всевозрастающей ненадежности рынка позволяет замена рынка механизмом планирования в форме вертикальной интеграции. Планирую­щая организация завладевает источником поставок, в которых она нуждается, или рынком сбыта. Таким образом, сделки, в которых предметом торга служат цены и объемы продукции, уступают место передаче продукции внутри организации. С точки зрения фирмы отказ от рынка означает превращение сделок с внешними организациями в чисто внутреннее дело.

Крупные фирмы устраняют неопределенность, связанную с рынком, заключая контракты, в которых устанавливаются цены и объемы поставляемой или закупа­емой продукции на достаточно длительный период времени. Контракт — необходи­мый механизм координации производственных планов между различными фирма­ми, входящими в планирующую систему. Создается гигантская сеть взаимосвязан­ных контрактов, пронизывающих экономику. Контракт, гарантирующий цену и по­ставки для одной фирмы, гарантирует цену и объем продаж для другой фирмы. С ускорением развития и растущей технической сложностью изделий и производ­ственных процессов данная сеть контрактов непрерывно расширяется и становит­ся все более развитой. В планирующей системе переговоры с целью заключения контракта представляют собой один из важнейших видов экономической деятель­ности, который занимает не меньшее место, чем заботы о производстве и реа­лизации продукции.

Можно утверждать, что в планирующей системе бизнес — это в основном заключение контрактов. Там, где отрасль приближается к классической конкурентной структуре, контракты, как правило, не применяются. Предложение надежно реагирует на изменения в рыночных ценах, и, поскольку продавцы мно­гочисленны, нет ни возможности, ни необходимости стремиться к урегулированию отношений с каждым из них.

Неоклассическая теория не исследовала вопрос: почему власть оказывается связанной с одними факторами производства, а не с другими. Авторы формальных экономических исследований вообще явно или неявно исходили из того, что те, кто связан с экономической деятельностью, не располагают сколько-нибудь значитель­ной властью.

Гэлбрейт отмечает, что Маркс был одним из первых, кто сделал во­прос о власти предметом экономической науки. Он отверг представление о капита­лизме как системе конкурирующих между собой и потому пассивных фирм, считая такое представление апологетикой. В производстве того времени господствовали те, кто контролировал и поставлял капитал. Владельцы капитала не только господ­ствовали в обществе, но и определяли его моральный облик. Они контролировали также государство, превратившееся в исполнительный комитет, подчиненный воле и интересам капиталистического класса. На данной стадии исторического развития власть совершенно явно и полностью принадлежала капиталу.

Гэлбрейт доказывает, что власть в современной крупной корпорации посте­пенно переходит от собственников капитала к управляющим. На собраниях акцио­неров присутствуют лишь владельцы незначительной части акционерного капита­ла, а голосами остальных акционеров распоряжаются по доверенности директора компании, избираемые теми же управляющими. В целом власть переходит к тому фактору производства, который наименее доступен и который труднее всего за­менить. Возрастание роли управленцев в качестве фактора производства Гэлбрейт связывает с ценностью знаний, носителями которых они являются. В связи с тре­бованиями, диктуемыми техникой и планированием, резко возросла потребность промышленного предприятия в специализированных знаниях и соответствующей форме организации этих знаний. Опыт дает основания предполагать, что источник власти в промышленном предприятии переместился от капитала к организован­ным знаниям. Власть уже фактически перешла к этому новому фактору производ­ства-совокупности людей, обладающих разнообразными техническими знания­ми, опытом и способностями, в которых нуждаются современная промышленная технология и планирование. Эта группа охватывает многочисленный круг лиц- от руководителей современного промышленного предприятия до основной массы рабочей силы - и включает в себя тех, кто обладает необходимыми способностями и знаниями.

Как на предприятии, так и в обществе власть перешла ныне не к отдельным личностям, а к организациям.

Современное общество может быть понято лишь как синтез групповой индивидуальности, осуществленной организацией. Эта новая ин­дивидуальность с точки зрения достижения целей общества намного превосходит личность как таковую.

Необходимость такой групповой индивидуальности обу­словливается тем обстоятельством, что в современной промышленности все важ­ные решения принимаются на основе информации, которой располагает не один человек, а большое число людей. Необходимость получения и оценки информа­ции, поступающей от многих лиц, в процессе принятия решения в современной промышленности обусловливается тремя основными моментами.

1) Технологические потребности. Для того чтобы быть на уровне современ­ных достижений науки, техники и профессионального мастерства, требует­ся немалое время даже для человека исключительных способностей. Самое простое решение, позволяющее использовать людей с обычными способ­ностями и достаточно точно предугадывать результаты их деятельности, состоит в том, чтобы привлечь лиц, имеющих необходимую квалифика­цию и опыт в различных узких областях знаний, и затем объединить по­ставляемую ими информацию. Тем самым снимается необходимость в осо­бо одаренных людях, а результаты такой деятельности значительно лучше поддаются прогнозу.

2) Потребности планирования. Если рынок является в значительной степени сферой, не требующей особых умственных усилий, то планирование неиз­бежно порождает сложные интеллектуальные проблемы и требует чрезвы­чайно много разнообразной информации. Оно предполагает наличие лю­дей, располагающих разной информацией или специально подготовленных для получения нужной информации.

3) Потребности координации. Знания должны быть использованы в соответ­ствии с общей целью, т. е. информация должна поступать от различных специалистов, проходить проверку с точки зрения ее надежности и целе­сообразности и использоваться для принятия решения.

Таким образом, решение, принимаемое в современном предприятии, — это про­дукт деятельности не отдельных личностей, а групп. Эти группы достаточно мно­гочисленны, они могут быть неофициальными и официальными, их состав посто­янно изменяется.

Гэлбрейт особо выделяет группу тех, кто участвует в работе над информа­цией, используемой для принятия группового решения. Он называет эту группу техноструктурой. Именно эта группа людей, а не администрация направляет де­ятельность предприятия, является его мозгом. Гэлбрейт выявил противоречие в деятельности корпорации, управляемой тех­ноструктурой. Традиционная экономическая теория утверждает, что целью част­ной фирмы является максимизация прибыли. Но корпорация фактически управ­ляется не в интересах собственников, а в интересах техноструктуры, стремящейся к достижению своих целей. Члены техноструктуры не получают прибыли, которую они максимизируют. Они должны воздерживаться от погони за личной выгодой.

Главной целью техноструктуры, как и любой организации, явля­ется самосохранение.

Этой цели она достигает при выполнении двух условий.

Во-первых, доходы корпорации должны быть достаточно велики, чтобы выплачивать обычные диви­денды акционерам и обеспечивать средства для инвестиций.

Во-вторых, другим условием выживания техноструктуры является обеспечение максимально возмож­ного темпа роста продаж корпорации. Такой рост означает увеличение персонала, повышение ответственности, а следовательно, дополнительные возможности для продвижения и получения более высокого жалованья. Гэлбрейт отвергает традиционный взгляд на денежный мотив как на главный мотив человека. Проблему целей он рассматривает в плоскости взаимоотношения личности с организацией.

Организация — система сознательно согласованных действий нескольких лиц.

В определении организации наиболее важный элемент —согласованность. Это означает, что члены организации согласны отказаться от своих личных целей и под­чинить свою деятельность целям организации.

Побудительные мотивы — это те средства или стимулы, с по­мощью которых достигается согласованность, т. е. те средства, которые побуждают отдельных личностей отказаться от своих личных целей.

Гэлбрейт выделяет четыре типа побудительных мотивов. Принуждение име­ет место тогда, когда отказ согласиться с целями группы ведет к отрицательно­му вознаграждению в виде наказания.

Денежный мотив возникает, если согласие с целями организации ведет к положительному вознаграждению.

Отождествле­ние— восприятие целей организации как своих собственных. Такое восприятие не принудительно и оно не куплено, хотя и не исключает вознаграждения.

Приспо­собление— участие в деятельности организации, с тем чтобы подчинить ее цели собственным интересам. Приспособление тесно связано со стремлением к власти в организации.

Парадокс денежного мотива состоит в том, что чем выше уровень дохода, тем меньше его значение относительно других мотивов. Движущими си­лами техноструктуры являются отождествление и приспособление целей. Поэтому техноструктура не стремится к максимизации прибыли.

Теория побудительных мотивов Гэлбрейта противоречит традиционной эконо­мической теории, которая абсолютизирует денежный мотив. Но в то же время она согласуется с общественной практикой.

По мнению Гэлбрейта, наибольшее влияние в современном обществе приоб­ретает сословие педагогов и ученых.

Место, занимаемое этими людьми в индустри­альной системе, во многом похоже на то, которое на ранних стадиях индустриаль­ного развития занимали банкиры и финансисты.

Источником престижа и влияния обеих этих групп является их связь с решающим фактором производства. Если раньше главную роль играли сбережения и капитал, то в современной корпорации решающим фактором производства выступает наличие квалифицированных спе­циалистов, которые поставляются учебными заведениями. Если раньше наиболее восхваляемой добродетелью была бережливость, то теперь важнейшей задачей общества провозглашается образование.

В рыночной системе ценностные установки сословия предпринимателей и со­словия педагогов и ученых резко расходились. У предпринимателей имелось про­стое денежное мерило успеха: о достоинствах человека судили по размеру его дохода.

Подобно сословию педагогов и ученых, представители техноструктуры не руководствуются больше исключительно денежными мотивами. Обе эти группы солидаризируются с общественными целями или с интересами организаций, служащих обществен­ным целям. Солидарности обеих групп способствует то обстоятельство, что тех­ноструктура оказалась в глубокой зависимости от сословия педагогов и ученых, поскольку оно поставляет ей обученные кадры. Имеются объективные причины возникновения конфликтов и соперничества между техноструктурой и сословием педагогов и ученых. Одним из них являет­ся вопрос об управлении поведением человека. Регулирование потребительского спроса, прежде всего в форме рекламы, предполагает использование таких мето­дов воздействия на человека, которые воспринимаются как неприемлемые в акаде­мической среде. Здесь возникает определенный парадокс. Экономическая система нуждается для своего преуспевания в организованном психологическом воздей­ствии на потребителей. В то же время она способствует активному росту числа людей, считающих такое воздействие неэтичным. Гэлбрейт убежден, что колледжи и университеты должны решительно отстаивать ценности и устремления образо­ванного человека, т. е. те начала, которые служат не производству товаров и свя­занному с ним планированию, а интеллектуальному и эстетическому развитию человека.

Технический прогресс, по мнению Гэлбрейта, может привести к вредным социальным последствиям и создать опасность для об­щества.

В планирующей системе технический прогресс, подобно любой другой дея­тельности, в высшей степени организован, поэтому полностью переходит на служ­бу техноструктуре и, следовательно, вступает в противоречие с целями общества. Технический прогресс служит двум целям техноструктуры.

Во-первых, он умень­шает издержки производства и тем самым дает возможность устанавливать такие цели, которые стимулируют больший объем продаж. Таким образом, он служит положительной цели техноструктуры — обеспечению роста.

Во-вторых, техниче­ский прогресс и сопутствующее ему вытеснение труда капиталом уменьшают воз­можное негативное влияние профсоюзов, повышают надежность дохода и поэтому служат защитным целям техноструктуры.

Процесс обновления товаров в индустриальной системе переходит под кон­троль техноструктуры. Основной вопрос, возникающий в связи с каждым ново­введением, заключается в том, будет ли оно служить объему продаж. Полезность, прежде необходимая для успеха любого товара, становится теперь лишь одним из нескольких условий такого успеха. Новизна, совершенно оторванная от любой полезной функции продукта, может оказать большую услугу процессу убеждения потребителей.

До сих пор в обществе бытует глубокое убеждение, основанное на реальном опыте прошлого, что недавно изобретенное изделие лучше, чем что-либо созданное ранее. Отсюда новизна сама по себе приобретает продажную ценность. Такая ценность сохраняется даже там, где между новизной и полезностью нет ни­какой связи. М. Вебер отрицает возможность объективного экономического анализа. Ка­кие аргументы он приводит? В чем М. Вебер видит слабость классической политэкономии?