Срок жиз­ни и спо­со­бы его про­дле­ния

У всех лю­дей есть об­щее свой­ст­во: ог­ра­ни­чен­ный срок жиз­ни. Ка­ж­дый из нас ра­но или позд­но по­ни­ма­ет, что лю­ди уми­ра­ют и су­ще­ст­во­ва­ние есть лишь крат­кий миг ме­ж­ду све­том ро­ж­де­ния и тьмой смер­ти.

На лич­ном уров­не все мы смот­рим в бу­ду­щее с на­де­ж­дой, по­ка мы мо­ло­ды (нам не тер­пит­ся по­взрос­леть), и с от­вра­ще­ни­ем, ко­гда мы ста­рим­ся (нас ужа­са­ет по­сте­­пе­нный рас­пад фи­зи­че­ско­го те­ла). С ти­пич­ной для на­ше­го ви­да из­вра­щён­но­стью мы поч­ти все­гда же­ла­ем быть ли­бо стар­ше, ли­бо мо­ло­же, чем мы есть на са­мом де­ле. Но ес­ли при­ни­мать вся­кий воз­раст та­ким, ка­кой он есть, ока­жет­­ся, что на лю­бом эта­пе жизнь не столь уж и пло­ха. Меч­тая о том, что­бы стать взрос­лее, муд­рее и опыт­нее, или тос­куя по веч­ной юно­сти и бо­рясь с при­ро­дой за пра­во вы­гля­деть мо­ло­же сво­их лет, мы со­вер­ша­ем серь­ёз­ные ошиб­ки. Так мы не смо­жем жить на­стоя­щим, на­шим на­­сто­ящим, и пол­но­вес­но им на­сла­ж­дать­ся.

На­де­ж­да на бу­ду­щее и тос­ка по про­шло­му — два ве­­л­ича­йших вра­га пол­но­цен­ной жиз­ни. Ес­ли при­гля­деть­ся, как сле­ду­ет, к са­мым ус­пеш­ным пред­ста­ви­те­лям на­ше­го об­ще­ст­ва, ока­жет­ся, что они шли про­тив всех пра­вил и ус­та­но­вок, свя­зан­ных с воз­рас­том. Они де­ла­ли то, что хо­те­ли, то­гда, ко­гда хо­те­ли, ни­чуть не тер­зая се­бя мыс­ля­ми вро­де «вре­мя моё ог­ра­ни­чен­но». Они до­би­ва­лись ус­пе­ха в мо­ло­до­сти или ста­но­ви­лись три­ум­фа­то­ра­ми в ста­рос­ти, жи­ли не­дол­го и бур­но или дол­го и сча­ст­ли­во. Они до­ка­за­ли нам, что жиз­нью нуж­но упи­вать­ся, что меш­кать не сле­ду­­ет — и что фра­за «слиш­ком позд­но» есть все­го лишь пред­­ра­сс­удок.

Ста­ре­ние, как и боль, — это за­щит­ный ме­ха­низм, за ко­то­рый мы долж­ны быть бла­го­дар­ны при­ро­де. Как боль пре­ду­пре­ж­да­ет нас о гро­зя­щей те­лу опас­но­сти, так и ста­­р­ение за­щи­ща­ет вид от ос­та­нов­ки в раз­ви­тии. С точ­ки зре­ния на­ших ге­нов че­ло­ве­че­ское те­ло — это вре­мен­ный кон­тей­нер, под­ле­жа­щее унич­то­же­нию жи­ли­ще, ко­то­рое вре­мя от вре­ме­ни сле­ду­ет ме­нять. Од­но по­ко­ле­ние сме­­н­яет дру­гое, и на­ши ге­ны в раз­лич­ных со­че­та­ни­ях пе­ре­се­­л­яю­тся из те­ла в те­ло. Они все­гда го­то­вы адап­ти­ро­вать­ся к ме­няю­щим­ся внеш­ним ус­ло­ви­ям, все­гда го­то­вы стать ча­стью но­вых ге­не­ти­че­ских ком­би­на­ций, из ко­то­рых од­ни при­спо­соб­ле­ны к из­ме­нив­шим­ся ус­ло­ви­ям луч­ше, дру­гие — ху­же.

Су­дя по все­му, ге­ны спо­соб­ны под­дер­жи­вать уро­вень при­спо­соб­ляе­мо­сти, не­об­хо­ди­мый для то­го, что­бы эво­лю­­ц­ио­нный про­цесс пусть мед­лен­но, но про­дол­жал­ся, лишь по­ло­жив вре­мен­ной пре­дел об­нов­ле­нию кле­ток ор­га­низ­­ма. Ес­ли бы но­вые клет­ки за­ме­ня­ли ста­рые без кон­ца, по­­ст­оя­нно пе­ре­страи­вая на­ши те­ла, мы ни­ко­гда не ста­ре­ли бы. В тео­рии ни­что не ме­ша­ет клет­кам бес­пре­рыв­но об­­но­влят­ься, а нам — жить веч­но (ес­ли за­быть про не­сча­ст­­ные слу­чаи).

Смерть и бес­смер­тие не та­ят в се­бе ни­ка­кой за­гад­ки. С био­ло­ги­че­ской точ­ки зре­ния смерт­ным быть вы­год­нее, чем бес­смерт­ным, толь­ко и все­го. По­то­му в на­ши клет­ки встрое­на про­грам­ма ста­ре­ния: со вре­ме­нем но­вые клет­ки за­ме­ня­ют преж­ние уже не столь ус­пеш­но, как рань­ше. В ста­рос­ти наш рост умень­ша­ет­ся, мы ста­но­вим­ся бо­лее хруп­ки­ми и не так силь­но со­про­тив­ля­ем­ся раз­лич­ным не­ду­гам. Для нас это, ко­неч­но, не луч­ший вы­ход. Бы­ло бы ку­да луч­ше, ес­ли бы ге­ны «при­ду­ма­ли» спо­соб ос­тав­лять нас мо­ло­ды­ми и силь­ны­ми до мо­мен­та, ко­гда мы, на­при­­мер, взры­ва­лись бы и за миг ис­че­за­ли без сле­да. Но всё, что у нас есть, — это по­сте­пен­ное ста­ре­ние, и всё, что мы мо­жем сде­лать, — это брать от ка­ж­до­го эта­па жиз­ни всё, что тот мо­жет нам пред­ло­жить.

До се­го­дняш­не­го дня ни­кто не при­ду­мал спо­соб пре­­до­твр­атить ухуд­ше­ние ка­че­ст­ва об­нов­ле­ния кле­ток, хо­тя мно­гие пы­та­лись это сде­лать (а кое-кто объ­яв­лял да­же, что до­бил­ся ус­пе­ха, и от­кры­вал до­ро­гие ча­ст­ные кли­ни­­ки). Ра­зу­ме­ет­ся, од­на­ж­ды уче­ные соз­да­дут что-то вро­де элик­си­ра веч­ной мо­ло­до­сти. В та­ком пред­ска­за­нии нет ни­че­го мис­ти­че­ско­го, во­прос лишь в том, как ско­ро нау­ка ре­шит про­бле­му ста­ре­ния. От­дель­ные ин­ди­ви­ды смо­гут вос­поль­зо­вать­ся этим элик­си­ром и пе­ре­ста­нут ста­реть, упо­до­бив­шись До­риа­ну Грею, но без ста­рею­ще­го порт­ре­­та в тай­ной ком­на­те. Ко­неч­но же, по­сле это­го пе­ред че­ло­­в­еч­ес­твом за­мая­чит уг­ро­за пе­ре­на­се­ле­ния пла­не­ты, по срав­не­нию с ко­то­рой се­го­дняш­нее пе­ре­на­се­ле­ние — дет­ские иг­руш­ки. Раз­мно­же­ние ста­нет тяж­ким пре­сту­п­ле­ни­­ем. Лю­ди вновь по­ста­вят пе­ред со­бой фан­та­сти­че­скую за­­д­ачу и, ре­шив её, на­ка­жут са­ми се­бя. По­ка это­го не слу­­ч­илось, сто­ит изу­чить связь ме­ж­ду по­ве­де­ни­ем че­ло­ве­ка и его воз­рас­том: что мы де­ла­ем — или не де­ла­ем — в тот или иной пе­ри­од жиз­ни?

Здесь мы сра­зу же столк­нём­ся с про­ти­во­ре­чи­ем. С од­ной сто­ро­ны, у вся­ко­го воз­рас­та есть свои спе­ци­фи­че­ские чер­ты. Лю­ди, бу­ду­чи пред­ста­ви­те­ля­ми од­но­го и то­го же ви­да, склон­ны на раз­ных эта­пах жиз­нен­но­го пу­ти, от ро­­­жд­ения и до смер­ти, вес­ти се­бя пред­ска­зуе­мо. Все мы — био­ло­ги­че­ские ор­га­низ­мы, ста­рею­щие при­мер­но оди­на­­к­ов­ыми тем­па­ми, при этом в на­ших те­лах про­ис­хо­дят од­ни и те же про­цес­сы. В этом один че­ло­век поч­ти не­от­­л­ичим от дру­го­го.

С дру­гой сто­ро­ны, не­смот­ря на то, что вся­ко­му воз­­ра­сту при­су­ще не­кое ти­пич­ное по­ве­де­ние, все­гда есть ис­­кл­юч­ения — ин­ди­ви­ды, ко­то­рые «на­ру­ша­ют пра­ви­ла» и дви­жут­ся от ро­ж­де­ния к смер­ти ли­бо слиш­ком бы­ст­ро, ли­бо, на­обо­рот, слиш­ком мед­лен­но. Есть по­ра­зи­тель­но взрос­лые де­ти, ста­но­вя­щие­ся в неж­ном воз­рас­те вир­туо­­з­ами и про­фес­сио­на­ла­ми, и есть по­хо­жие на де­тей взрос­лые, ко­то­рые от­ка­зы­ва­ют­ся раз­ви­вать­ся (фи­зи­че­ски или пси­хо­ло­ги­че­ски) с обыч­ной ско­ро­стью. О чём го­во­рит нам это про­ти­во­ре­чие — по­нят­но: пра­ви­ла су­ще­ст­ву­ют, но их мож­но на­ру­шать. Лю­ди-ис­клю­че­ния все­гда бу­дут иг­но­ри­ро­вать эти пра­ви­ла, со­чи­нять сим­фо­нии в де­вять лет и бе­гать на длин­ные дис­тан­ции в де­вя­но­сто.

Как стать ис­клю­че­ни­ем — то­же по­нят­но. Для то­го что­бы де­ти раз­ви­ва­лись бы­ст­рее свер­ст­ни­ков, им нуж­на не толь­ко свет­лая го­ло­ва, но и бе­зум­но лю­бя­щий свое ча­до ро­ди­тель-фа­на­тик, го­то­вый жерт­во­вать всем, лишь бы че­му-то нау­чить ре­бён­ка. Для то­го что­бы взрос­лые ос­та­­в­ались энер­гич­ны­ми и в ста­рос­ти, они долж­ны вос­пи­тать в се­бе бод­рость ду­ха и оп­ти­мизм. Ес­ли че­ло­век хо­чет все­го лишь вый­ти на пен­сию и еже­днев­но на­блю­дать за за­­х­одом солн­ца, он фак­ти­че­ски уби­ва­ет се­бя.

По­доб­ные на­блю­де­ния не­из­беж­но ве­дут к ис­ку­ше­­нию вы­вес­ти фор­му­лу про­дле­ния сро­ка жиз­ни. Изу­чив сот­ни био­гра­фий, мож­но уяс­нить, бла­го­да­ря ка­ким имен­но свой­ст­вам лич­но­сти че­ло­век спо­со­бен жить дол­го и без бо­лез­ней. Од­ни из этих свойств оче­вид­ны, дру­гие — нет. Да­лее мы рас­смот­рим ос­нов­ные фак­то­ры, по­зво­ляю­­щие пред­ста­ви­те­лю на­ше­го ви­да уве­ли­чить про­дол­жи­­тел­ьность жиз­ни.

Ес­ли вам по­сча­ст­ли­ви­лось и в ва­шем ро­ду мно­го дол­­г­ож­ит­елей (то есть лю­дей, жив­ших, по мень­шей ме­ре, по во­семь­де­сят лет), ва­ши шан­сы про­жить дол­гую жизнь уве­ли­чи­ва­ют­ся. Ес­ли ва­ши пред­ки и близ­кие род­ст­вен­ни­­ки час­то бо­ле­ют и ра­но уми­ра­ют от по­след­ст­вий сер­деч­­ных за­бо­ле­ва­ний, ин­суль­тов, диа­бе­та или ра­ка, ве­ро­ят­ность то­го, что вы бу­де­те жить дол­го, умень­ша­ет­ся.

Од­ни лю­ди по при­ро­де бо­лее под­виж­ны и фи­зи­че­ски ак­тив­ны, дру­гие — бо­лее ле­ни­вы и склон­ны к си­дя­че­му об­ра­зу жиз­ни. В том, что ка­са­ет­ся дол­го­ле­тия, под­виж­ный че­ло­век об­ла­да­ет за­мет­ным пре­иму­ще­ст­вом, ес­ли толь­ко его под­виж­ность не обу­слов­ле­на вол­не­ния­ми и стрес­са­ми. Ин­ди­ви­ды, об­раз жиз­ни ко­то­рых тре­бу­ет еже­днев­но­го фи­зи­че­ско­го на­пря­же­ния, жи­вут доль­ше, не­же­ли те, кто це­лы­ми дня­ми си­дит сид­нем или ва­ля­ет­ся в по­сте­ли. Сре­ди лю­дей, до­жи­ваю­щих до глу­бо­кой ста­рос­ти, уди­ви­тель­­но мно­го тех, кто лю­бит по­дол­гу хо­дить. Про­гул­ки и воз­­д­ел­ыв­ание са­да по­ра­зи­тель­но уд­ли­ня­ют жизнь, и это не слу­чай­но. И в том, и в дру­гом слу­чае всё те­ло че­ло­ве­ка дви­га­ет­ся, но без за­мет­но­го на­пря­же­ния. Лю­ди, бо­лее серь­­е­зно за­ни­маю­щие­ся спор­том, на­при­мер бе­гу­ны, соз­на­­тел­ьно или бес­соз­на­тель­но бес­по­ко­ят­ся о сво­ём здо­ро­вье. Ес­ли они нач­нут за­ни­мать­ся спор­том слиш­ком энер­гич­но, их здо­ро­вье, на­обо­рот, по­шат­нёт­ся (ко­неч­но, речь не идет о про­фес­сио­наль­ных спорт­сме­нах в рас­цве­те сил, ко­то­­рые дви­жи­мы не ис­крен­ней за­бо­той о соб­ст­вен­ном здо­­р­овье, а тре­бо­ва­ния­ми, ко­то­рые вы­дви­га­ет их вид спор­та). По­жи­лые лю­ди, ак­тив­но за­ни­маю­щие­ся гим­на­сти­кой или бе­гом, обыч­но оза­бо­че­ны ухуд­ше­ни­ем здо­ро­вья и ощу­­щ­ают не­об­хо­ди­мость за­щи­тить се­бя от бо­лез­ней. К со­жа­­л­ению, ес­ли су­дить по дол­го­жи­те­лям, по­доб­ный под­ход сле­ду­ет при­знать в кор­не не­вер­ным. Чрез­вы­чай­но важ­но, что­бы фи­зи­че­ские уп­раж­не­ния (в том воз­рас­те, ко­гда мы уже «не­мо­ло­ды и не­спор­тив­ны») но­си­ли об­ще­оз­до­ро­ви­­тел­ьный ха­рак­тер в про­ти­во­вес уп­раж­не­ни­ям «на ре­зуль­­тат», а глав­ное — они долж­ны при­но­сить ра­дость. Про­­гу­лка или воз­де­лы­ва­ние са­да, за­ня­тия, ко­то­рым пре­да­ют­­ся ра­ди удо­воль­ст­вия, сто­ят со­тен скуч­ных фи­зи­че­ских уп­раж­не­ний, со­вер­шае­мых «ра­ди здо­ро­вья».

От­сю­да сле­ду­ет, что дол­го жи­вут лю­ди со спо­кой­ным тем­пе­ра­мен­том. Аг­рес­сив­ные, эмо­цио­наль­ные, ворч­ли­вые, веч­но сне­дае­мые тре­во­гой и стра­хом ин­ди­ви­ды на­но­сят се­бе ог­ром­ный вред, ибо гнев и па­ни­ка — луч­шие дру­зья гро­бов­щи­ка. Лёг­кий на подъ­ём, рас­слаб­лен­ный, эмо­цио­­нал­ьно урав­но­ве­шен­ный че­ло­век поч­ти все­гда пе­ре­жи­ва­­ет вспыль­чи­во­го и бес­по­коя­ще­го­ся по по­во­ду и без по­во­­да со­се­да. Ес­ли мы по­ни­ма­ем, что на­ша ра­бо­та сво­дит нас с ума, раз­дра­жа­ет или по­дав­ля­ет, нам сле­ду­ет по­дыс­кать се­бе дру­гой спо­соб за­ра­ба­ты­вать на жизнь.

При этом важ­но от­ли­чать спо­кой­ную рас­слаб­лен­ность от пас­сив­но­сти и ле­но­сти. Рас­слаб­лен­ность за­ме­ча­тель­но со­вме­ща­ет­ся как с ду­шев­ным подъ­ё­мом, так и со стра­ст­­ным ин­те­ре­сом к из­люб­лен­ным за­ня­ти­ям. В са­мом де­ле, жа­ж­да жиз­ни и стрем­ле­ние сле­до­вать по на­ме­чен­но­му пу­ти — важ­ней­шие фак­то­ры, по­мо­гаю­щие дос­тичь дол­го­­л­етия. Вряд ли сто­ит го­во­рить о том, что нуж­но лю­бой це­ной из­бе­гать ни­че­го­не­де­ла­ния. Ес­ли мы вы­ну­ж­де­ны от­­к­азат­ься от ра­бо­ты или ка­ко­го-ли­бо за­ня­тия, сле­ду­ет не­­ме­дле­нно най­ти дру­гие, рав­но по­гло­щаю­щие ра­бо­ту или хоб­би, тре­бую­щие еже­днев­но вы­кла­ды­вать­ся по пол­ной. Пес­си­мизм и ци­низм уко­ра­чи­ва­ют жизнь, оп­ти­мизм её уд­ли­ня­ет.

Ни к че­му хо­ро­ше­му не при­во­дит и нос­таль­гия — од­на из ве­ли­чай­ших сла­бо­стей че­ло­ве­че­ст­ва. Лю­ди, ко­то­рые по­дол­гу раз­мыш­ля­ют о «ста­рых до­б­рых вре­ме­нах», жа­лу­­ю­тся на то, что мир ста­но­вит­ся ху­же с ка­ж­дым го­дом, и кри­ти­ку­ют мо­ло­дое по­ко­ле­ние, са­ми го­нят се­бя в мо­ги­лу. У лю­дей, жи­ву­щих на­стоя­щим и с лю­бо­пыт­ст­вом смот­­р­ящих в бу­ду­щее, шан­сов стать дол­го­жи­те­лем боль­ше, чем у тех, кто жи­вет про­шлым.

Очень силь­но уд­ли­ня­ет жизнь ус­пеш­ность. Дос­та­точ­­но ус­пеш­ный ин­ди­вид мо­жет жить очень дол­го, не­взи­рая да­же на та­кие уко­ра­чи­ваю­щие срок жиз­ни яв­ле­ния, как туч­ность и ал­ко­го­лизм. Важ­но, од­на­ко, что­бы в по­го­не за ус­пе­хом че­ло­век не пе­ре­на­пря­гал­ся и не под­вер­гал се­бя дли­тель­ным стрес­сам. Кро­ме то­го, ус­пеш­ность все­гда долж­на оп­ре­де­лять­ся са­мим че­ло­ве­ком. Ни­ко­му не из­вест­ный пас­тух мо­жет ощу­щать се­бя не ме­нее ус­пеш­ным, чем все­­ми­рно из­вест­ный но­бе­лев­ский лау­ре­ат, пусть и по-сво­ему. Ус­пех не сле­ду­ет пу­тать со сла­вой.

Как пра­ви­ло, дол­го­жи­те­лей ин­те­ре­су­ет не по­ло­же­ние в об­ще­ст­ве, а то, чем они за­ни­ма­ют­ся. Эго­цен­тризм и тще­­сл­авие им чу­ж­ды, они жи­вут не ра­ди се­бя и не ощу­ща­ют се­бя пу­па­ми зем­ли. Они мо­гут гор­дить­ся сво­ей ра­бо­той, свои­ми изо­бре­те­ния­ми или дос­ти­же­ния­ми, но со­бой при этом они не гор­дят­ся.

Что до об­раза жиз­ни, сред­ний дол­го­жи­тель скло­нен к уме­рен­но­сти и зо­ло­той се­ре­ди­не. Осо­бен­но это ка­са­­е­тся пи­та­ния. Че­ло­век — жи­вот­ное все­яд­ное, по­то­му раз­но­об­раз­ная пи­ща ско­рее спо­соб­ст­ву­ет дол­го­ле­тию, чем на­обо­рот. Ве­ге­та­ри­ан­цы жи­вут дол­го во­пре­ки, а не бла­го­да­ря то­му, что они едят. Про­стая пи­ща обыч­но луч­ше изы­скан­ных блюд, хо­тя зав­зя­тые гур­ма­ны мо­гут по­­сп­орить с этим ут­вер­жде­ни­ем, зая­вив, что важ­но ка­че­ст­­во жиз­ни, а не ко­ли­че­ст­во про­жи­тых лет. Пу­ри­та­не, за­­пр­еща­ющие се­бе пить и ку­рить, так­же бьют ми­мо це­ли. Очень мно­гие дол­го­жи­те­ли на­сла­ж­да­лись и ни­ко­ти­ном, и ал­ко­го­лем, но в уме­рен­ных до­зах. То­му, кто внял пре­­д­упр­е­жд­ен­иям Мин­здра­ва и уве­рен в свя­зи ку­ре­ния с ра­ком лёг­ких, слож­но по­ве­рить в то, что мож­но смо­лить па­пи­ро­сы до глу­бо­кой ста­рос­ти, — но и та­кое слу­ча­ет­ся. Ока­зы­ва­ет­ся, не все лю­ди оди­на­ко­во пред­рас­по­ло­же­ны к ра­ко­вым за­бо­ле­ва­ни­ям. Ку­ря­щий ин­ди­вид, в ро­ду ко­­т­ор­ого бы­ли ра­ко­вые боль­ные, ес­те­ст­вен­но, под­вер­жен боль­ше­му рис­ку за­бо­леть, а че­ло­век с «ра­ко­устой­чи­вым» ор­га­низ­мом мо­жет пус­кать дым сто лет безо вся­кой уг­­р­озы сво­им лёг­ким. Про­бле­ма в том, что мы по­ка не в со­стоя­нии точ­но оп­ре­де­лить, кто из нас к че­му пред­рас­­п­ол­ожен, так что ку­ре­ние ос­та­ет­ся опас­ной иг­рой с не­­о­пр­ед­еле­нным ис­хо­дом. При этом нуж­но за­ме­тить, что объ­ек­тив­но ку­ре­ние мо­жет по­мо­гать «ра­ко­устой­чи­вым» лю­дям сни­мать стресс, что, как бы­ло от­ме­че­но вы­ше, су­­щ­ес­тве­нно про­дле­ва­ет жизнь.

Боль­шин­ст­во дол­го­жи­те­лей не по­на­слыш­ке зна­ют, что та­кое са­мо­дис­ци­п­ли­на. На пер­вый взгляд тут кро­ет­ся про­ти­во­ре­чие с ут­вер­жде­ни­ем, что дол­го жи­вут лю­ди, ко­то­рые лег­ки на подъ­ём и спо­кой­ны, но это про­ти­во­­р­ечие — ка­жу­щее­ся. Са­мо­дис­ци­п­ли­на — это не обя­за­­тел­ьно су­ро­вый, спар­тан­ский об­раз жиз­ни или же ма­зо­­хизм. Ес­ли че­ло­век жи­вёт дол­го по­то­му, что про­хо­дит пеш­ком ми­лю в день, важ­но, что он про­хо­дит эту ми­лю ка­ж­дый день и про­гул­ка ста­ла не­отъ­ем­ле­мой ча­стью его су­ще­ст­во­ва­ния. На­про­тив, че­ло­век, ко­то­рый ва­ля­ет­ся в по­сте­ли шесть дней под­ряд, по­сле че­го, сне­дае­мый чув­­с­твом ви­ны, вска­ки­ва­ет и про­хо­дит семь ки­ло­мет­ров, не об­ла­да­ет са­мо­дис­ци­п­ли­ной, ко­то­рая не­об­хо­ди­ма для дол­гой жиз­ни.

Чув­ст­во юмо­ра, маль­чи­ше­ское озор­ст­во и ощу­ще­ние, что жизнь пре­крас­на, — силь­ное ору­жие про­тив преж­­д­евр­еме­нн­ого ста­ре­ния. Дол­го жи­вут те, у ко­го «гла­за го­рят». Пу­ри­та­нин с кис­лым ли­цом или важ­ный и серь­ёз­­ный за­ну­да ухо­дят из жиз­ни пер­вы­ми, ос­тав­ляя сво­им бо­лее ве­сё­лым со­вре­мен­ни­кам пра­во по­сме­ять­ся по­след­­н­ими.

Пря­ча го­ло­ву в пе­сок и от­го­няя от се­бя мыс­ли о жиз­ни и смер­ти, мы ни­че­го не при­об­ре­та­ем. Са­мое здо­ро­вое ре­ше­ние — при­знать, что срок жиз­ни че­ло­ве­ка ог­ра­ни­­чен, и на­чать жить ка­ж­дый день, жить на­стоя­щим и в пол­ную си­лу. Нос­таль­гия и от­кла­ды­ва­ние дел на зав­тра — два ве­ли­чай­ших вра­га пло­до­твор­ной и при­ят­ной жиз­ни на этой пла­не­те.

Мно­гое из то­го, о чем бы­ло ска­за­но вы­ше, под­твер­­ди­тся, ес­ли вспом­нить о том, ка­кой об­раз жиз­ни ве­ла фран­цу­жен­ка Жан­на Каль­ман, жив­шая доль­ше всех лю­дей, да­ты ро­ж­де­ния и смер­ти ко­то­рых из­вест­ны. Ко­гда эта жен­щи­на от­ме­ча­ла свой 121-й день ро­ж­де­ния, её спро­си­ли, в чём сек­рет её дол­го­ле­тия. Она от­ве­ти­ла с улыб­кой: «Я все­гда спо­кой­на, вот по­че­му ме­ня на­зы­ва­ют Каль­ман» (иг­ра слов: фа­ми­лия Calment пе­ре­кли­ка­ет­ся с фран­цуз­­ским сло­вом calme, «спо­кой­ный»). В воз­рас­те 100 лет она всё ещё ез­ди­ла на ве­ло­си­пе­де. Её лю­би­мы­ми блю­да­ми бы­ли фуа-гра и жир­ное мя­со, ту­шен­ное по-про­ван­саль­­ски, она обо­жа­ла шо­ко­лад и кон­фе­ты. Ко­гда Жан­не Каль­ман бы­ло 117 лет, вра­чи по­со­ве­то­ва­ли ей от­ка­зать­ся от пор­те­ра и си­га­рет, но она уп­ря­мо не сле­до­ва­ла их со­ве­ту. Она ро­ди­лась в 1875-м и умер­ла в 1997 го­ду. У неё ни­ко­­гда не бы­ло про­блем со здо­ровь­ем. Как бы объ­яс­ни­ли её дол­го­ле­тие со­вре­мен­ные адеп­ты здо­ро­во­го об­раза жиз­ни, — за­гад­ка, ведь она на­ру­ша­ла поч­ти все их за­по­ве­ди. До са­мо­го кон­ца ру­ка Жан­ны Каль­ман ос­та­ва­лась креп­кой, шут­ки — ехид­ны­ми; она бу­к­валь­но по­смея­лась над все­ми ни­ми по­след­ней.