Как мы умиротворяем тех, кто нас критикует или атакует
Когда на нас нападают, у нас есть пять альтернатив: сражаться, бежать, спрятаться, позвать на помощь — или попытаться умиротворить обидчика. Если напавший на нас человек слишком силён и сражаться с ним бессмысленно, если бежать некуда, прятаться негде и звать на помощь некого, остаётся лишь попытка умиротворения. В такие моменты на передний план выходит Подчинённое Поведение.
Пассивное подчинение у людей мало чем отличается от такового у других млекопитающих. Наиболее ярко оно проявляется, когда особь пресмыкается, падает ниц, ползает по земле, скулит и пытается защитить наиболее уязвимые части своего тела. Человек добавил в этот набор, единственный уникальный элемент: мы ко всему прочему голосим и молим о пощаде.
Зажатая в углу жертва, вынужденная вести себя подобным образом, представляет собой душераздирающее зрелище. В плане выживания вида именно в этом и заключается функция Подчинённого Поведения: для того, чтобы особь выжила, она должна казаться настолько недееспособной, чтобы сразу было ясно — нападать на неё не стоит. Особь словно говорит нападающему: «Если ты меня атакуешь, я окажусь в положении, в котором уже нахожусь, так нужно ли тебе тратить силы и нападать?» Особь ведёт себя так, словно уже потерпела поражение, и тем самым пытается избежать реальных физических повреждений, которые готов нанести ей атакующий.
Успех Подчинённого Поведения зависит от того, насколько явно подаются сигналы, прямо противоположные сигналам угрозы. Угрожающий человек агрессивно наступает на жертву, его тело напряжено, он держит грудь колесом, сжимает кулаки, смотрит свирепо, рычит и орёт. По контрасту подчиняющийся индивид старается максимально расслабить мышцы, он сутулится, смотрит в пол, его руки разведены в стороны, голос — слаб и тонок. Таким образом, он гасит все угрожающие сигналы, постоянно подавая атакующему знаки: «Обращаться со мной как с противником не надо».
Наиболее важный аспект подчинения — попытка показаться меньше, чем ты есть на самом деле. Достичь этого можно двумя способами: съёжившись и наклонившись так, чтобы оказаться ниже атакующего. В крайней форме оба элемента наблюдаются в позе раболепствующего человека, который склонился до земли и скулит. Более умеренные версии этой позы часто принимают прохожие на улице. Вечный страдалец, несчастный горемыка и депрессивный подчинённый бредут ссутулившись, их плечи округлены, шея вытянута вперёд, они все время горбятся. Они наклоняются и съёживаются совсем немного, что свидетельствует о хроническом характере подчинения. Их боссы и начальники, умеренные тираны, привыкшие подавлять подчинённых, никогда не угрожают им физическим насилием. Никто не нападает на этих людей внезапно и яростно со сжатыми кулаками. Имеет место мягкое и хроническое доминирование, породившее в итоге столь же мягкое и хроническое Подчинённое Поведение.
Любой язык содержит множество отсылок к «маленьким людям» и «большим людям». Говорят: «Он крупный финансовый воротила»; «Он смотрит на меня сверху вниз», или: «Он маленький глупый человечек!»; «В его обществе я чувствую себя ниже плинтуса». Ни одно из этих предложений не несёт информации о том, какого человек роста. Во всех случаях размер тела — символ доминантного или подчинённого статуса.
Мысль о том, что небольшой рост связан с неудачами, настолько въелась в поры нашей цивилизации, что успешность человека стала на самом деле зависеть от его роста. Недавние исследования показали, например, что епископы в среднем выше, чем простые священники; ректоры университетов выше ректоров колледжей; главы маркетинговых отделов выше коммивояжеров. Более того, невысокие люди с большими амбициями обычно борются за высокую должность весьма энергично и агрессивно — они ощущают необходимость компенсировать маленький рост напористостью. Высокий директор иногда позволяет себе расслабиться, коротышка же должен вечно оставаться в напряжении, постоянно доказывая всем вокруг, что он достоин своего места. Классический пример — Наполеон, рост которого составлял 157 сантиметров, однако такие люди — исключения из правил, и они почти не влияют на статистику, доказывающую, что «выбиваться в люди» высокому человеку много легче.
Поклон — древняя и широко распространённая форма Подчинённого Поведения. «Встреча двух людей, каждый из которых считает другого выше рангом» — ранний (1903г.) офорт швейцарского художника Пауля Клее, изображающий преувеличенное подчинение: каждый хочет показаться меньше и ниже другого.
Если человек маленького роста, даже выпрямившись, неизбежно производит впечатление покорного подчинённого, значит, сигнал о том, что мы временно подчиняемся чему-либо или кому-либо, можно подать, умышленно наклонившись. Избитый человек распластывается по полу, поскольку у него нет другого выхода; доминирующий индивид, желающий моментально отказаться от доминирования, может отвесить короткий и упрощённый поклон. Добровольное или активное Подчинённое Поведение, выраженное в бесконечных поклонах и расшаркиваниях, не утратило своей роли во многих ситуациях даже сегодня. Раньше поклоны были куда более распространены, однако, невзирая на нынешний эгалитарный социальный климат, они по-прежнему играют значительную роль в культурах многих стран мира.
Наиболее умеренный поклон можно наблюдать, когда желающий угодить подчинённый чуть подаётся вперёд во время разговора с высокопоставленным собеседником. Разнообразные варианты позы «мы рады вам служить» демонстрирует и неизменно улыбчивый, подающийся телом к потенциальному покупателю коммивояжёр. Агент по продажам не отвешивает поклонов, но его наклон тела намекает на то, что он вполне может это сделать. В наше время продавцы в магазинах и лавках неприветливы, они вытягиваются в струнку, однако не так давно они постоянно кланялись уважаемым клиентам, всячески их приветствовали, провожали до дверей и говорили им «до свидания» с улыбками на лицах. В старомодных магазинах пожилые продавцы продолжают вести себя подобным образом даже сегодня.
Полновесный поклон можно наблюдать ныне лишь в особых случаях. Тело кланяющегося сгибается в талии, голова при этом наклоняется на чуть меньший угол, чем туловище. Человек кланяется непосредственно доминирующему индивиду, который может поклониться в ответ, но не так же, а умереннее. В разных странах культура поклонов исчезала с разной скоростью. Наилучшим образом она сохранилась в Японии и Германии, а в США почти полностью исчезла. В ходе ритуала представления многие японцы и немцы все ещё отвешивают глубокие поклоны, в то время как американцы кланяются едва-едва, если, конечно, не хотят кого-нибудь высмеять. В других странах на приёмах и вечеринках принято кланяться достаточно формально, а глубокие поклоны можно наблюдать редко, например, во время церемонии приветствия особо важных гостей. Только в театрах и концертных залах исполнители кланяются в ответ на аплодисменты так же, как столетия назад, причём эта традиция сохранилась почти во всех странах мира.
В регионах, где мужчины по-прежнему носят шляпы, снять шляпу (с поклоном или без) — значит уменьшить свой «рост»; этот символический знак — ещё один дополнительный способ продемонстрировать Подчинённое Поведение. Столетие-другое назад поклоны были настолько глубокими, что снятая шляпа практически касалась пола. Сегодня там, где этот обычай сохранился, он сводится чаще всего к прикосновению пальцев к полям шляпы: символ в квадрате.
В странах, где все ещё царствуют королевские семьи, мы имеем возможность наблюдать различные формы поклона в качестве пережитка, сохранившегося до наших дней. Местные сановники склонны приветствовать монарха и членов его семьи особенно глубокими поклонами, однако те, кто приближен ко двору, ведут себя по-другому. Возможно, потому, что им приходится отвешивать поклоны достаточно часто, они «сокращают» их до кивка, однако, желая показать свою покорность короне, кивают резко, стремительно наклоняя голову и столь же быстро возвращая её в прежнее положение. Эта разновидность поклона демонстрирует одновременно их близость к монарху и подчинение ему.
Женщины при дворе, как правило, делают реверанс, однако этот способ оказаться «ниже ростом» не стал столь же распространённым, как поклон, и в других формальных ситуациях встречается очень редко. У современного реверанса, при котором женщина приседает, держа торс прямо, длинная и весьма любопытная история. Обычно реверанс делают, отведя одну ногу назад и слегка согнув колени. Это телодвижение символизирует преклонение колен. В древности простолюдины преклоняли оба колена перед царями. В Средние века это телодвижение было заменено другим: перед доминирующими индивидами преклоняли лишь одно колено. В те времена мужчинам дозволялось преклонять оба колена лишь перед богом; считалось, что правители, переставшие называться «божественными», такой почести недостойны.
В эпоху Шекспира тенденция продолжилась: «половинное» преклонение колен в большинстве случаев заменялось реверансом. Перед доминирующими индивидами приседали и мужчины, и женщины, при этом разницы между мужским и женским реверансами практически не было: оба пола сгибали колени и в то же время кланялись. К XVII веку о равенстве полов речь уже не шла: мужчины сосредотачивались на поклонах и прекратили сгибать колени, в то время как женщины сгибали колени, но почти не кланялись. Обычно все, что позволяла себе приседавшая в реверансе женщина, — это слегка изогнуть туловище и опустить при этом глаза. Мужская и женская версии телодвижения разнятся до сих пор, и лишь в театре актрисы часто кланяются по-мужски вместе с коллегами другого пола.
Изучая историю Подчинённых Телодвижений от древних времён до наших дней, замечаешь, что из этих телодвижений стремительно исчезало подобострастие. Проще говоря, люди принижали себя все меньше и меньше. Лишь бог сохранил свой древний статус наперекор любым тенденциям. Верующие в церквях по-прежнему молятся богу, преклонив оба колена, в то время как цари и короли должны обходиться все меньшей раболепностью. Одно из немногих исключений тут — церемония посвящения в рыцари: посвящаемый, как и раньше, опускается перед монархом на одно колено и преклоняет голову. Но даже здесь преклонение колена со временем «сократилось» — правое колено водружается на скамеечку с мягким верхом, иначе говоря, оно не должно опускаться до уровня пола.
Примеры истинного подобострастия в формальных ситуациях следует искать в глубокой древности. В сравнении с ритуалами, существовавшими в стародавние времена, даже преклонение обоих колен может показаться достаточно скупым знаком. Всемогущие императоры и князья часто требовали от тех, кто желал к ним приблизиться, простираться ниц. В древних царствах рабы падали ниц перед хозяевами, пленные — перед теми, кто их пленил, слуги — перед господами. Тело в этом случае распластано по земле, лицо обращено вниз. Это крайняя форма принижения себя; ниже можно пасть, лишь будучи погребённым. По мере того, как деспотия уступала место более мягким формам правления, люди падали ниц всё реже, однако, подобно преклонению обоих колен и одного колена, данная поза сохранилась кое-где до нашего времени — например, ниц простираются католические священники во время обряда рукоположения.
На Востоке практиковались очень низкие поклоны, при которых человек сначала опускается на колени, а затем наклоняется вперёд до тех пор, пока его лоб не коснётся земли. Сегодня подобным образом кланяются верующие, однако, как и преклонение обоих колен, низкий поклон сохранился не повсеместно. Почтительный поклон, при котором говорят «салям», является, судя по всему, упрощённой формой низкого поклона, точно так же, как кивок стал упрощённой формой преклонения колен. При почтительном поклоне рука прижимается к груди, затем касается губ, затем лба; за этим тройным касанием следует лёгкий кивок. Касания символизируют соприкосновение участков тела с землёй, в итоге почтительный поклон передаёт послание: «Ради вас я коснулся бы земли грудью, губами и лбом», — за чем следует кивок, подтверждающий готовность поступить подобным образом. В наши дни арабы с не меньшей охотой пожимают друг другу руки, однако почтительный поклон не исчез полностью. Правда, он ещё более упростился и иногда сводится к моментальному прикосновению руки к груди. Бывает, что пальцы «кланяющегося» просто касаются его губ. Как и всякая составляющая Подчинённого Поведения, почтительный поклон сдаёт позиции под натиском охватившей современное общество эгалитаризации.
Та же судьба постигает и другую особую форму коммуникации — поцелуй. В древности равные целовали равных, сближая головы и соприкасаясь либо губами, либо щеками, однако подобная вольность не дозволялась нижестоящим в отношении вышестоящих. Чем ниже целующий стоял на социальной лестнице, тем ниже он целовал обладателя высокого статуса. Тем, кто был ниже всех, полагалось «целовать грязь». Другими словами, эти люди должны были прикасаться губами к земле у стоп правителя, ибо были недостойны целовать его ноги. Чем выше был статус целующего, тем выше располагалась «мишень» для его губ. От ступней переходили к целованию края одежды, колена, наконец, руки. Так, раньше епископам разрешалось целовать колено Папы, в то время как простые смертные удостаивались целования креста, вышитого на его правом ботинке.
Целование руки, будучи наиболее умеренным вариантом поцелуя как формы Подчинённого Поведения, сохранилось почти повсеместно. В ряде стран мужчины по-прежнему целуют руку дамам, приветствуя их, хотя в среде молодых людей и этот обычай отходит в прошлое по мере того, как девушки теряют своё социальное превосходство, в борьбе за равноправие. Уменьшился и масштаб раболепия перед римским Папой: ныне тому, кто удостаивается его личной аудиенции, разрешается целовать перстень на папском пальце. Правда, при этом целующий обязан опуститься на оба колена — эту привилегию Папа делит с самим богом.
Подчинённое Поведение содержит в себе одно существенное противоречие, о котором нельзя не упомянуть. Когда нижестоящий встречает вышестоящего, он должен так или иначе принизить себя; между тем, когда вышестоящий входит в помещение, где сидит нижестоящий, тот обязан встать. Вставание при приветствии посетителя — распространённая любезность в странах, где самопринижение в той или иной форме встречается редко. Чем ниже статус человека, тем меньше вероятность, что он будет сидеть в присутствии стоящего коллеги, занимающего более высокую должность. Когда индивид встаёт, он кажется выше, чем когда он сидит, потому вставание представляется противоречащим основному правилу: подчинённость = принижение. Объяснить это противоречие можно, сказав, что мы имеем дело с двумя различными системами действий. В первой системе подчинённый при встрече с вышестоящим человеком должен принизить себя. Вторая система основана на том, что в группе людей расслабиться первым может лицо с самым высоким статусом. Подчинённые не имеют права на удобство до тех пор, пока этим правом не воспользуется их начальник, который может пригласить их последовать его примеру. Поскольку сидящий человек расслаблен больше того, который стоит, право сесть первым принадлежит доминирующему индивиду. Хозяева сидят, а слуги стоят, пребывая в готовности выполнить их распоряжения. Эти системы действий, разумеется, вступают в противоречие, поскольку сидящий определённо принижает себя в сравнении с теми, кто остаётся стоять. Вот почему, принижая себя раболепно и подобострастно, подчинённый обязан принять особую позу (будь то преклонение колен, поклон, простирание ниц или реверанс), которая должна отличаться от позы сидящего человека и быть недвусмысленно напряжённой.
Важная особенность принижения тела как элемента Подчинённого Поведения, таким образом, заключается в том, что принижающий себя должен испытывать неудобство и лишаться возможности передвижения. Доминирующий индивид может захотеть устроиться поудобнее, присесть или прилечь, не рискуя принизить свой статус. Древнее изобретение, позволяющее правителю одновременно удобно сидеть на специальном сиденье или приподнятой платформе и в то же время доминировать, глядя на всех своих подданных свысока, — это трон. Вряд ли нужно говорить, что этим изобретением исстари пользуются монархи, цари и деспоты всего мира. Трон настолько явно выражает идею высокого статуса, что его изобретали в самых разных культурах, когда бы ни возникала необходимость продемонстрировать доминирование.
Человек, усвоивший основные принципы Подчинённого Поведения, может манипулировать ситуацией и по своему желанию умиротворять тех, кто его атакует. Если, например, полицейский останавливает водителя, потому что тот превысил скорость, водитель, скорее всего, будет спорить с ним, доказывать, что произошла ошибка, или извиняться, не выходя из машины, иначе говоря, он будет сидеть на своём месте. В такой ситуации он воспринимается как противник, и полицейский будет вынужден пойти на конфликт. Если водитель действительно превысил скорость, полицейский неоспоримо находится в доминирующей позиции, и единственная возможность умиротворить его и избежать штрафа — принять подчинённую позу. Для этого водитель должен: (1) выйти из машины (она является личной территорией и потому наделяет водителя высоким статусом); (2) приблизиться к полицейскому до того, как тот подойдёт к машине (чем большее расстояние должен пройти страж порядка, тем более некомфортно он себя ощутит, что породит в нем враждебность); (3) расслабить тело, сгорбиться, податься вперёд, придать лицу обеспокоенное выражение (все это — сигналы Подчинённого Поведения); (4) выразить свою подчинённость словами, то есть — полностью признать свою ошибку, сказать, что он совершил её по глупости, отпустить в свой адрес пару уничижительных шуток и в то же время польстить полицейскому (в итоге интеллектуальный статус водителя понизится, а интеллектуальный статус полицейского повысится).
Применяя все эти приёмы одновременно, водитель, скорее всего, добьётся того, что полицейский перестанет вести себя враждебно и настаивать на штрафе. Он, сам того не желая, ощутит себя умиротворённым. Водитель, который отказался от удобного сидячего места в машине, покинул свою территорию, принизил себя и выказал подчинённость, разбавив её лестью, шутками и самокритикой, теряет все качества «противника», и нападать на него нет никакой нужды1.
Предупреждение: чернокожий американский подросток, когда ему рассказали об этом методе избежать штрафа, ответил, что если он выйдет из машины, когда его остановили полицейские, его, возможно, застрелят «при попытке к бегству». Есть надежда, что он преувеличивал опасность, но в общем и целом возражение этого подростка — ещё одно напоминание об опасности чрезмерного обобщения правил языка телодвижений. В конкретных обстоятельствах даже базовые реакции могут сильно различаться.
__________________________________
1В настоящее время во многих странах, напротив, не рекомендуется выходить из машины до распоряжения полицейского. — Прим. ред.
В большинстве ситуаций, однако, сознательное следование Подчинённому Поведению может творить чудеса в спорах не только между водителями и полицейскими, но и между родителями и детьми, соседями, друзьями, влюблёнными и родственниками. Поразительно, как быстро испаряется враждебность, стоит ей столкнуться с полным подчинением. Есть лишь одна загвоздка: для многих людей показное раболепие, осознанно взятое на вооружение ради решения коммуникативной проблемы, более чем неприятно. Очень сложно вести себя подобострастно и не думать при этом, что ты пресмыкаешься. Избавиться от этого ощущения достаточно легко, однако сам по себе подобный опыт достаточно болезнен, потому многие водители предпочтут огрызнуться — и заплатить штраф.
Возможно, самая необычная форма Подчинённого Поведения (и какого бы то ни было поведения вообще) — это реакции загипнотизированных людей. Говорят, что гипнотизёр вводит индивида «в сонное состояние», но на самом деле он отключает некий внутренний механизм, благодаря которому человек контролирует свои действия. Он достигает этого, применяя различные техники доминирования, как вербальные, так и визуальные. Гипнотизёры не бывают робкими, застенчивыми или неуверенными в себе. С самого начала гипнотизёр резок и решителен, он манипулирует гипнотизируемым, полностью владеет ситуацией и требует безоговорочного подчинения: «Слушайте мой голос...», «Сейчас вы почувствуете...» От него нельзя услышать: «Пожалуйста, послушайте...» или «Вы можете почувствовать...» Он не сомневается и не спорит — он отдаёт приказы. При этом гипнотизёр подчиняет себе волю человека, после чего им можно командовать так, как командовали разве что рабами в Римской империи.
В куда более умеренной форме эти техники применяются многими успешными и важными «большими людьми». Магнаты, крестные отцы мафии, великие актёры, главнокомандующие и деспотичные политики окружены особой аурой, которая дестабилизирует наш механизм самоконтроля и вводит нас в слегка гипнотическое состояние. Самые верные средства против такого воздействия — непочтительность и неуважение. Любое общество, теряющее эти качества, рискует исчезнуть под натиском Подчинённого Поведения.
Дата добавления: 2015-08-11; просмотров: 657;