За­щи­та ог­ра­ни­чен­но­го про­стран­ст­ва

 

«Своя тер­ри­то­рия» — это за­щи­щае­мое че­ло­ве­ком про­­стра­нс­тво. В са­мом ши­ро­ком смыс­ле мож­но вы­де­лить три ви­да про­стран­ст­ва: пле­мен­ное, се­мей­ное и лич­ное.

Очень ред­ко слу­ча­ет­ся, что че­ло­век, за­щи­щая эти «при­об­ре­тён­ные» про­стран­ст­ва, вы­ну­ж­ден драть­ся не на сло­вах, а на де­ле, од­на­ко ес­ли до­ве­сти его до пре­де­ла, он пой­дёт и на это. Чу­жая ар­мия, по­сяг­нув­шая на на­цио­наль­­ную тер­ри­то­рию, бан­да, объ­я­вив­шая­ся в «опе­кае­мом» дру­гой бан­дой рай­оне, про­хо­жий, за­брав­ший­ся в чу­жой сад, вор, про­ник­ший в чу­жой дом, ху­ли­ган, ле­зу­щий без оче­ре­ди, во­ди­тель, за­няв­ший чьё-то пар­ко­воч­ное ме­сто, — все они рис­ку­ют по­лу­чить от­пор от про­сто энер­гич­но­го до чрез­вы­чай­но жес­то­ко­го. Да­же ес­ли за­кон на сто­ро­не втор­гаю­ще­го­ся в чу­жое про­стран­ст­во че­ло­ве­ка, стрем­ле­­ние за­щи­тить тер­ри­то­рию бы­ва­ет столь силь­ным, что да­же спо­кой­ные лю­ди мо­гут пе­ре­стать кон­тро­ли­ро­вать се­бя. По­пыт­ка вы­се­лить се­мью из до­ма, по ка­ким бы при­чи­нам эта по­пыт­ка ни пред­при­ни­ма­лась, рис­ку­ет вы­лить­ся в оса­ду, впол­не срав­ни­мую с оса­дой сред­не­ве­ко­вой кре­по­сти.

По­доб­ные ин­ци­ден­ты слу­ча­ют­ся ред­ко лишь по­то­му, что мы вы­ра­бо­та­ли сис­те­му тер­ри­то­ри­аль­ных сиг­на­лов, по­зво­ляю­щую пре­ду­пре­ж­дать лю­бые спо­ры. Ино­гда лю­ди ци­нич­но го­во­рят, что «лю­бая соб­ст­вен­ность ук­ра­де­на», но на де­ле все об­сто­ит ров­но на­обо­рот. Соб­ст­вен­ность, то есть при­об­ре­тён­ное про­стран­ст­во, вы­став­ляе­мое на­по­каз имен­но как при­об­ре­тён­ное про­стран­ст­во, есть осо­бый вид рас­пре­де­ле­ния благ, ско­рее умень­шаю­щий ко­ли­че­ст­­во драк, чем спо­соб­ст­вую­щий им. Че­ло­век лю­бит со­труд­­н­ичать, но лю­бит он и со­рев­но­вать­ся, и ес­ли мы хо­тим из­бе­жать хао­са, не­об­хо­ди­мо вве­сти борь­бу за со­ци­аль­ное пре­вос­ход­ст­во в ка­кие-то рам­ки. В чис­ле этих ра­мок — ус­та­нов­ле­ние прав на тер­ри­то­рию. Оно ог­ра­ни­чи­ва­ет до­­м­ин­ир­ов­ание гео­гра­фи­че­ски. Я до­ми­ни­рую на сво­ей тер­­р­ит­ории, вы — на сво­ей. Дру­ги­ми сло­ва­ми, до­ми­ни­ро­ва­­ние рас­пре­де­ля­ет­ся про­стран­ст­вен­но, и ка­ж­дый по­лу­ча­ет свой «ку­сок». Да­же ес­ли я слаб и не­умён и вы мо­же­те под­чи­нить ме­ня се­бе, ко­гда мы встре­ча­ем­ся на ней­траль­­ной тер­ри­то­рии, я знаю, что вновь зай­му до­ми­ни­рую­щее по­ло­же­ние, как толь­ко вер­нусь на свою тер­ри­то­рию. Ес­ли бы лю­ди бы­ли без­ро­пот­ны­ми, они не ну­ж­да­лись бы в «до­­ма­шней тер­ри­то­рии».

Ра­зу­ме­ет­ся, ка­кой-ни­будь чрез­вы­чай­но до­ми­ни­рую­щий ин­ди­вид мо­жет за­пу­гать ме­ня и на тер­ри­то­рии мое­го до­ма, од­на­ко он два­ж­ды по­ду­ма­ет пре­ж­де, чем по­ся­гать на чу­жую тер­ри­то­рию, ибо мо­жет по­лу­чить очень силь­ный от­пор. Он зна­ет, что, ко­гда я ока­зы­ва­юсь «на сво­ей зем­ле», от мо­ей обыч­ной по­кор­но­сти не ос­та­ёт­ся и сле­да. Ко­гда мне в ду­шу плю­ют в соб­ст­вен­ном до­ме, я с лёг­ко­стью мо­гу, сжав ку­ла­ки, ри­нуть­ся в ата­ку — в пе­ре­нос­ном или бу­к­валь­ном смыс­ле, — ив ито­ге по­стра­дать мо­жем мы оба.

Для то­го что­бы эти ба­зо­вые прин­ци­пы ра­бо­та­ли, не­­о­бх­од­имо яс­но дать по­нять, ка­кая тер­ри­то­рия ко­му при­­на­дл­ежит. Как пёс за­ди­ра­ет но­гу, что­бы по­ме­тить соб­ст­­ве­нным за­па­хом де­ре­вья на сво­ей тер­ри­то­рии, так и че­ло­век «за­ди­ра­ет но­гу», по­ме­чая своё про­стран­ст­во. Мы — жи­вот­ные, по­ла­гаю­щие­ся пре­иму­ще­ст­вен­но на зре­ние, по­то­му мы по­да­ём в ос­нов­ном ви­зу­аль­ные зна­ки, и сто­ит под­роб­нее рас­смот­реть, как мы де­ла­ем это на трёх уров­нях: пле­мен­ном, се­мей­ном и лич­ном.

 

Итак, Пле­мен­ная Тер­ри­то­рия. Пле­мя, на­ша ос­нов­ная со­ци­аль­ная еди­ни­ца — это груп­па, в ко­то­рой все всех зна­ют. Ис­ход­но пле­мен­ной тер­ри­то­ри­ей яв­ля­лась сто­ян­­ка пле­ме­ни, к ко­то­рой при­мы­ка­ли зем­ли, где лю­ди охо­­т­ились. Лю­бое со­сед­нее пле­мя, ко­то­рое втор­га­лось в на­ше со­ци­аль­ное про­стран­ст­во, ста­но­ви­лось вра­же­ским и из­го­ня­­лось. По ме­ре то­го как пле­ме­на объ­е­ди­ня­лись в жи­ву­щие сель­ским хо­зяй­ст­вом сверх­пле­ме­на, а за­тем и в ин­ду­ст­ри­­ал­ьные на­ции, сис­те­мы за­щи­ты тер­ри­то­рии ста­но­ви­лись всё бо­лее и бо­лее изо­щрён­ны­ми. Ма­лень­кая, скром­ная тер­ри­то­рия пер­во­быт­но­го пле­ме­ни ста­но­ви­лась ог­ром­ной сто­ли­цей, при­ми­тив­ная бое­вая рас­крас­ка пре­вра­ща­лась в зна­мё­на, эмб­ле­мы, уни­фор­му и на­гра­ды раз­лич­ных ро­дов войск, бое­вой клич за­ме­щал­ся го­су­дар­ст­вен­ны­ми гим­на­­ми, мар­ша­ми и сиг­на­ла­ми гор­на. Гра­ни­цы тер­ри­то­рии ста­но­ви­лись чёт­че и ук­ре­п­ля­лись, пат­ру­ли­ро­ва­лись, за­час­­тую на­по­каз, на них вы­страи­ва­лись за­щит­ные со­ору­же­­ния — фор­ты и на­блю­да­тель­ные по­сты, КПП и ве­ли­кие сте­ны, а се­го­дня и та­мож­ни.

Ны­не у ка­ж­до­го на­ро­да есть соб­ст­вен­ный флаг, сим­­в­ол­ич­еское во­пло­ще­ние его тер­ри­то­ри­аль­но­го ста­ту­са. Но пат­рио­тиз­мом де­ло не ог­ра­ни­чи­ва­ет­ся. Пря­чу­ще­му­ся внут­ри ка­ж­до­го гра­ж­да­ни­на стра­ны пер­во­быт­но­му охот­ни­ку ма­ло при­над­ле­жать к ог­ром­ной конг­ло­ме­ра­ции ин­ди­ви­­дов, с боль­шин­ст­вом ко­то­рых он не зна­ком лич­но. Он де­­л­ает все, что­бы чув­ст­во­вать, что за­щи­ща­ет тер­ри­то­рию вме­сте с эти­ми людь­ми, од­на­ко мас­штаб это­го дей­ст­ва его не удов­ле­тво­ря­ет. Слож­но ощу­щать при­над­леж­ность к пле­ме­ни, в ко­то­рое вме­сте с то­бой вхо­дят ещё пять­де­сят мил­­ли­онов че­ло­век. По­то­му охот­ни­ки фор­ми­ру­ют не­боль­шие под­груп­пы, боль­ше по­хо­жие на древ­ние пле­ме­на: ме­ст­­ный клуб, под­ро­ст­ко­вая бан­да, проф­со­юз, со­об­ще­ст­во спе­­ци­ал­истов, спор­тив­ная ас­со­циа­ция, по­ли­ти­че­ская пар­тия, сту­ден­че­ское объ­е­ди­не­ние, об­ще­ст­вен­ное объ­е­ди­не­ние, груп­па про­тес­та и то­му по­доб­ное. Очень ред­ко встре­ча­­ю­тся ин­ди­ви­ды, ко­то­рые не при­над­ле­жат ни к од­ной та­кой груп­пе и не чер­па­ют из неё ощу­ще­ние пле­мен­но­го брат­ст­ва. Для всех та­ких групп ха­рак­тер­но раз­ви­тие Тер­­р­ит­ор­иал­ьных Сиг­на­лов, вклю­чая знач­ки, кос­тю­мы, штаб-квар­ти­ры, фла­ги, де­ви­зы и иные про­яв­ле­ния груп­по­вой иден­тич­но­сти. Имен­но на этом уров­не ин­ди­ви­ды реа­ли­­з­уют се­го­дня по­треб­ность за­щи­щать своё пле­мя, и лишь ко­гда на­чи­на­ет­ся боль­шая вой­на, они на­чи­на­ют дей­ст­во­­вать на бо­лее вы­со­ком уров­не, за­щи­щая свой на­род.

Ка­ж­дое со­вре­мен­ное псев­до­пле­мя име­ет соб­ст­вен­ную тер­ри­то­рию то­го или ино­го ро­да. Бы­ва­ет, что лю­дям, не при­над­ле­жа­щим к дан­ной груп­пе, на­хо­дить­ся на её тер­­р­ит­ории во­об­ще за­пре­ще­но; бы­ва­ет, что они до­пус­ка­ют­­ся, но лишь на вре­мя, при этом пра­ва их ог­ра­ни­че­ны и они обя­за­ны под­чи­нять­ся осо­бо­му сво­ду пра­вил. Во мно­гих слу­ча­ях псев­до­пле­ме­на по­хо­жи на ми­ниа­тюр­ные го­­с­уда­рс­тва со свои­ми фла­га­ми, гер­ба­ми и по­гра­нич­ни­ка­ми. У элит­но­го клу­ба есть соб­ст­вен­ный «та­мо­жен­ный пункт»: при­врат­ник про­ве­ря­ет ваш «пас­порт» (кар­точ­ку чле­на клу­ба) и пре­пят­ст­ву­ет про­ник­но­ве­нию внутрь чу­жа­ков. Тут есть своё пра­ви­тель­ст­во — клуб­ный ко­ми­тет. На сте­нах час­то мож­но ви­деть изо­бра­же­ния ста­рей­шин пле­ме­ни — фо­то­гра­фии или порт­ре­ты быв­ших глав клу­ба. Ко­гда вы ока­зы­вае­тесь внут­ри клу­ба, вас на­пол­ня­ет ощу­ще­ние без­­опа­сн­ости и соб­ст­вен­ной важ­но­сти, вы осоз­нае­те, что дер­­ж­ите еди­ную обо­ро­ну про­тив внеш­не­го ми­ра. Боль­шая часть клуб­ных бе­сед, и серь­ёз­ных, и не очень, ка­са­ет­ся раз­ло­же­ния об­ще­ст­ва за сте­на­ми клу­ба — там, в «дру­гом ми­ре», за за­щи­щён­ны­ми гра­ни­ца­ми на­шей тер­ри­то­рии.

В ор­га­ни­за­ци­ях, оли­це­тво­ряю­щих со­бой мощь кон­крет­но­го слоя об­ще­ст­ва, та­ких, как ар­мия и ог­ром­ные ком­­ме­рч­еские ком­па­нии, дей­ст­ву­ет мно­же­ст­во тер­ри­то­ри­аль­­ных пра­вил, час­то не­пи­са­ных, ко­то­рые не со­гла­су­ют­ся с офи­ци­аль­ной ие­рар­хи­ей. Ин­ди­ви­ды с вы­со­ким ста­ту­сом (на­при­мер, офи­це­ры и ме­нед­же­ры) в тео­рии мо­гут по­яв­­лят­ься на тер­ри­то­рии «ни­зов», од­на­ко их власть на этой тер­ри­то­рии весь­ма ог­ра­ни­чен­на. Офи­цер ред­ко за­хо­дит в сер­жант­скую сто­ло­вую или в ка­зар­му с иной це­лью, чем для фор­маль­ной про­вер­ки. Он ува­жа­ет чу­жое про­стран­ст­­во да­же в том слу­чае, ко­гда дан­ной ему вла­стью мо­жет сво­бод­но на­ру­шать его гра­ни­цы. То же в биз­не­се: проф­­со­юзы при­вле­ка­ют лю­дей не толь­ко по­то­му, что за­ни­ма­­ю­тся свои­ми пря­мы­ми обя­зан­но­стя­ми, но и по­то­му, что их чи­нов­ни­ки, штаб-квар­ти­ры и со­б­ра­ния да­ют обыч­ным ра­бот­ни­кам ощу­тить си­лу сво­ей «тер­ри­то­рии». Вся­кая во­­е­нная ор­га­ни­за­ция и ком­мер­че­ская ком­па­ния со­сто­ят из двух воюю­щих пле­мён: офи­це­ров и сол­дат, управ­лен­цев и чер­но­ра­бо­чих. У ка­ж­до­го пле­ме­ни есть своя тер­ри­то­рия, ко­то­рую оно оп­ре­де­лён­ным об­ра­зом за­щи­ща­ет, пусть на по­сто­рон­ний взгляд от­но­ше­ния ме­ж­ду пле­ме­на­ми не вы­­х­одят за рам­ки обыч­ной со­ци­аль­ной ие­рар­хии. Пе­ре­го­во­­ры ме­ж­ду ме­недж­мен­том и проф­сою­за­ми — это бит­ва пле­мён, ко­то­рая раз­во­ра­чи­ва­ет­ся на ней­траль­ной тер­ри­­т­ории за­ла за­се­да­ний со­ве­та ди­рек­то­ров; Тер­ри­то­ри­аль­­ное По­ве­де­ние на та­ких пе­ре­го­во­рах так же важ­но, как и об­су­ж­де­ние раз­ме­ра зар­плат и ус­ло­вий тру­да. Ес­ли од­на сто­ро­на бы­ст­ро сда­ёт­ся и при­ни­ма­ет тре­бо­ва­ния дру­гой сто­ро­ны, по­бе­ди­те­ли чув­ст­ву­ют се­бя об­ма­ну­ты­ми и по­­до­зр­ев­ают, что их на­ду­ли. На са­мом де­ле им не хва­та­ет дли­тель­ных це­ре­мо­ний, в хо­де ко­то­рых оба пле­ме­ни де­­мо­нс­тр­ир­уют свою тер­ри­то­ри­аль­ную иден­ти­фи­ка­цию.

Точ­но так же аг­рес­сив­ные дей­ст­вия фут­боль­ных фа­на­­тов и под­ро­ст­ко­вых банд сплошь и ря­дом ока­зы­ва­ют­ся спо­­с­обом про­де­мон­ст­ри­ро­вать имидж сво­ей груп­пы фа­на­там дру­го­го клу­ба или бан­де со­пер­ни­ков. За ред­ким ис­клю­че­­н­ием бан­ди­ты не на­па­да­ют на штаб-квар­ти­ры кон­ку­рен­тов, они ог­ра­ни­чи­ва­ют­ся тем, что вы­дво­ря­ют «бес­пре­дель­щи­ков» и ста­вят их в уни­зи­тель­ные ус­ло­вия, пре­вра­щая в «шес­тё­рок». По­гра­нич­ных сты­чек им впол­не дос­та­точ­но. Во вре­мя фут­боль­но­го мат­ча, ко­гда штаб-квар­ти­ра фа­на­тов дан­но­го клу­ба вре­мен­но пе­ре­ме­ща­ет­ся на три­бу­ны, во­об­­р­ажа­емая гра­ни­ца ме­ж­ду груп­пи­ров­ка­ми час­то на­ру­ша­ет­­ся, что при­во­дит к не­боль­шим столк­но­ве­ни­ям. Впо­след­ст­­вии га­зе­ты со­об­ща­ют о не­сколь­ких дра­ках и на­не­сён­ных фа­на­там трав­мах, но ес­ли со­пос­та­вить эти ин­ци­ден­ты с по­ве­де­ни­ем всех при­сут­ст­во­вав­ших на мат­че фа­на­тов, ста­нет яс­но, что лишь очень ма­лая их часть склон­на к фи­зи­­ч­еской аг­рес­сии. На ка­ж­дый пи­нок или ты­чок при­хо­дит­ся ты­ся­ча во­ин­ст­вен­ных вы­кри­ков, тан­цев, пе­сен и жес­тов.

 

Пе­рей­дём к Се­мей­ной Тер­ри­то­рии. По су­ти сво­ей се­мья — это вос­про­из­во­дя­щая ячей­ка об­ще­ст­ва, по­то­му се­­ме­йная тер­ри­то­рия — это тер­ри­то­рия вос­про­из­вод­ст­ва. В цен­тре се­мей­но­го про­стран­ст­ва на­хо­дит­ся гнез­до — спаль­ня: вы­тя­нув­шись на кро­ва­ти, мы ощу­ща­ем се­бя в пол­ной безо­пас­но­сти. В обыч­ном до­ме спаль­ня рас­по­ло­­ж­ена на вто­ром эта­же, как и по­ла­га­ет­ся безо­пас­но­му «гнёз­дыш­ку». Она дос­та­точ­но уда­ле­на от хол­ла, в ко­то­ром пе­рио­ди­че­ски про­ис­хо­дит кон­такт с внеш­ним ми­ром. Сле­дую­щая ли­ния обо­ро­ны — гос­ти­ная, чуть ме­нее лич­ное по­ме­ще­ние, ку­да до­пус­ка­ют­ся гос­ти. За пре­де­ла­ми до­ма час­то мож­но ви­деть сим­во­ли­че­ский пе­ре­жи­ток пер­­в­обы­тн­ого па­ст­би­ща — сад. Сим­во­лизм это­го мес­та рас­про­стра­ня­ет­ся на рас­те­ния и жи­вот­ных, ко­то­рых мож­но ви­деть в са­ду: это цве­ты и кош­ки или со­ба­ки, вы­пол­няю­­щие де­ко­ра­тив­ную функ­цию и не раз­во­ди­мые, как в древ­­н­ости, ра­ди про­кор­ма се­мьи. Тем не ме­нее, сад — то­же «своя тер­ри­то­рия» и по­то­му име­ет чёт­кие гра­ни­цы в ви­де сте­ны, ог­ра­ды или жи­вой из­го­ро­ди. Этот барь­ер, за­час­­тую весь­ма ус­лов­ный, яв­ля­ет со­бой де­мар­ка­ци­он­ную ли­нию, от­де­ляю­щую ча­ст­ный мир се­мьи от ми­ра внеш­не­го. Сто­ит пе­ре­сечь гра­ни­цу — и вы не­за­ви­си­мо от на­ме­ре­­ний сра­зу же по­па­дае­те в не­вы­год­ное по­ло­же­ние. Ко­гда гость пе­ре­сту­па­ет по­рог, его до­ми­нант­ность убы­ва­ет — не­силь­но, но ощу­ти­мо. Внут­рен­нее чув­ст­во под­ска­зы­ва­ет гос­тю, что здесь, на чу­жой тер­ри­то­рии, он не мо­жет вес­ти се­бя так же сво­бод­но, как в об­ще­ст­вен­ном мес­те, и дол­жен то и де­ло про­сить хо­зя­ев раз­ре­ше­ния на то и на это. Вла­дель­цы тер­ри­то­рии под­чи­ня­ют гос­тя се­бе, не по­­ш­ев­елив и паль­цем. Этот эф­фект дос­ти­га­ет­ся за счёт со­тен ма­лень­ких мар­ке­ров соб­ст­вен­но­сти, ко­то­ры­ми ки­шит их тер­ри­то­рия: ук­ра­ше­ния, лич­ные ве­щи, стоя­щие на по­лу и ви­ся­щие на сте­нах; об­ста­нов­ка, ме­бель, цве­та, узо­ры — все это вы­бра­но вла­дель­цем до­ма и пре­вра­ща­ет жи­ли­ще в уни­каль­ную се­мей­ную тер­ри­то­рию.

Тра­ге­дия со­вре­мен­ной ар­хи­тек­ту­ры со­сто­ит в том, что очень важ­ные в пла­не тер­ри­то­ри­аль­но­го по­ве­де­ния жи­лые по­строй­ки воз­во­дят­ся по шаб­ло­ну. Лю­бой дом дол­жен быть по­хож на дру­гие до­ма лишь в об­щем пла­не, в ча­ст­но­стях же он обя­зан силь­но от них от­ли­чать­ся, толь­ко то­гда этот дом ста­нет осо­бен­ным. К со­жа­ле­нию, де­­ше­вле стро­ить ряд­ные или мно­го­квар­тир­ные до­ма, в ко­­т­орых все квар­ти­ры иден­тич­ны. Од­на­ко же­ла­ние сде­лать свою тер­ри­то­рию осо­бен­ной про­ти­вит­ся стан­дар­ти­за­ции, и лю­ди де­ла­ют все, что­бы их «ря­до­вая» не­дви­жи­мость чем-то от­ли­ча­лась от со­сед­ской. Они по-сво­ему раз­би­ва­ют сад, кра­сят вход­ную дверь, ве­ша­ют осо­бен­ные што­ры и кле­ят на сте­ны осо­бен­ные обои, ко­ро­че го­во­ря, ук­ра­­ш­ают дом так, что­бы соз­дать в нем уни­каль­ную ат­мо­сфе­­ру. Лишь за­вер­шив строи­тель­ст­во се­мей­но­го гнез­да, они ощу­ща­ют се­бя по-на­стоя­ще­му «до­ма» и в безо­пас­но­сти.

По­ки­дая дом всей семь­ёй, они ими­ти­ру­ют ана­ло­гич­­ный про­цесс в мень­ших мас­шта­бах. Так, от­прав­ля­ясь на день на при­ро­ду, се­мья на­гру­жа­ет ав­то­мо­биль лич­ны­ми ве­ща­ми, и ма­ши­на пре­вра­ща­ет­ся во вре­мен­ную, мо­биль­­ную се­мей­ную тер­ри­то­рию. При­быв­шая на пляж се­мья сра­зу за­хва­ты­ва­ет не­боль­шой его уча­сток и уве­дом­ля­ет об этом ок­ру­жаю­щих, рас­по­ло­жив на нем под­стил­ки, по­ло­­те­нца, кор­зин­ки и дру­гие ве­щи, к ко­то­рым чле­ны се­мьи вер­нут­ся по­сле то­го, как оку­нут­ся в во­ду. Да­же ес­ли все они ра­зом пой­дут ку­пать­ся, их тер­ри­то­рия ос­та­нет­ся чёт­ко обо­зна­чен­ной, и дру­гие се­мьи рас­по­ло­жат­ся на поч­ти­­тел­ьном рас­стоя­нии от её гра­ниц. Толь­ко ес­ли на пля­же, что на­зы­ва­ет­ся, яб­ло­ку не­где упасть, при­бы­ваю­щие нач­нут рас­по­ла­гать­ся бли­же к гра­ни­цам уже за­ня­тых уча­ст­­ков так, что рас­стоя­ние ме­ж­ду ни­ми бу­дет со­кра­щать­ся. Лю­ди, вы­ну­ж­ден­ные рас­по­ла­гать­ся на уз­ких уча­ст­ках пля­жа ме­ж­ду за­ня­ты­ми, на миг ощу­тят се­бя «не­про­ше­ны­ми гос­тя­ми», а «соб­ст­вен­ни­ки» по­чув­ст­ву­ют, что в их «вла­де­­ния» вторг­лись, пусть да­же они не бы­ли по­тре­во­же­ны на­пря­мую.

Та же са­мая сцен­ка ра­зыг­ры­ва­ет­ся обыч­но в пар­ках, на лу­гах и на бе­ре­гах рек, где се­мьи рас­по­ла­га­ют­ся на ог­­р­ан­иче­нной тер­ри­то­рии. Ко­неч­но, сра­же­ния за про­стран­­с­тво спо­соб­ст­ву­ют про­бу­ж­де­нию вра­ж­деб­но­сти, од­на­ко без по­доб­ной сис­те­мы де­ле­ния ог­ра­ни­чен­ной тер­ри­то­рии мы по­то­ну­ли бы в хао­се и бес­по­ряд­ке.

На­ко­нец, Лич­ное Про­стран­ст­во. Ко­гда не­кий че­ло­век вхо­дит в при­ём­ную и за­ни­ма­ет край­нее ме­сто в длин­ном ря­ду пус­тых стуль­ев, мож­но пред­ска­зать, ку­да ся­дет сле­­ду­ющий по­се­ти­тель. Он зай­мёт ме­сто не ря­дом с пер­вым че­ло­ве­ком и не на дру­гом кон­це ря­да — он вы­бе­рет по­­з­ицию по­се­ре­ди­не ме­ж­ду дву­мя эти­ми точ­ка­ми. Тре­тий по­се­ти­тель ся­дет по­се­ре­ди­не ме­ж­ду ни­ми. Ка­ж­дый по­­сл­еду­ющий по­се­ти­тель бу­дет за­ни­мать «сред­нее» по­ло­же­­ние в са­мом боль­шом про­ме­жут­ке, по­ка, на­ко­нец, ко­му-то не при­дёт­ся опус­тить­ся на стул ря­дом с од­ним из уже си­дя­­щих лю­дей. Имен­но так лю­ди ве­дут се­бя в ки­но, муж­ских об­ще­ст­вен­ных убор­ных, са­ло­нах са­мо­лё­тов, элек­трич­ках и ав­то­бу­сах. По­доб­ный об­раз дей­ст­вий — на­по­ми­на­ние о том, что ка­ж­дый из нас, ку­да бы мы ни на­прав­ля­лись, «пе­ре­но­сит» с со­бой и про­стран­ст­во, на­зы­вае­мое Лич­ным. Ко­гда на на­шу лич­ную тер­ри­то­рию втор­га­ют­ся дру­гие лю­ди, мы ощу­ща­ем ис­хо­дя­щую от них уг­ро­зу. Ре­зуль­тат — че­ре­да изо­щрён­ных пе­ре­ме­ще­ний, обыч­но со­вер­шае­мых не­осоз­нан­но и слу­жа­щих ус­та­нов­ле­нию ком­про­мис­са, иде­аль­но­го на­столь­ко, на­сколь­ко по­зво­ля­ют об­стоя­тель­­с­тва Ес­ли во­круг нас слиш­ком мно­го лю­дей, мы реа­ги­ру­­ем со­от­вет­ст­вен­но: на­ше лич­ное про­стран­ст­во умень­ша­­е­тся в раз­ме­рах. Еле-еле втис­нув­шись в лифт, в пе­ре­пол­­не­нный в час пик ва­гон мет­ро или в на­би­тую бит­ком ком­на­ту, мы так или ина­че сда­ём­ся и по­зво­ля­ем те­лам дру­гих лю­дей ка­сать­ся на­ших тел. Для то­го что­бы от­ка­­зат­ься на вре­мя от Лич­но­го Про­стран­ст­ва, мы при­ме­ня­­ем спе­ци­аль­ные ме­то­ды. В ча­ст­но­сти, мы вос­при­ни­ма­ем дру­гие те­ла как «не­ин­ди­ви­дов». Мы усерд­но иг­но­ри­ру­ем их, а они — нас. Мы ста­ра­ем­ся не смот­реть на них, ко­гда толь­ко это воз­мож­но. На­ши ли­ца пе­ре­ста­ют вы­ра­жать ка­кие-ли­бо эмо­ции, ста­но­вясь пре­дель­но рав­но­душ­ны­ми. Мы мо­жем смот­реть на­верх, в по­то­лок, или вниз, в пол, и сво­дим те­ло­дви­же­ния к ми­ни­му­му. Ко­гда лю­ди на­би­ва­­ю­тся в по­ме­ще­ние «как киль­ки в бан­ку», они сто­ят поч­ти не­под­виж­но, по­да­вая ми­ни­мум ком­му­ни­ка­тив­ных сиг­­н­алов.

Да­же ко­гда че­ло­век мо­жет дви­гать­ся от­но­си­тель­но сво­бод­но, в ог­ром­ной тол­пе он пред­по­чи­та­ет об­щать­ся не слиш­ком ак­тив­но. На­блю­де­ния за деть­ми в иг­ро­вых груп­пах по­ка­за­ли, что чем боль­ше ин­ди­ви­дов в груп­пе, тем мень­ше де­ти об­ща­ют­ся ме­ж­ду со­бой, хо­тя тео­ре­ти­че­ски имен­но в боль­ших груп­пах воз­мож­но­стей для об­ще­ния боль­ше. В то же са­мое вре­мя в боль­ших груп­пах де­ти ку­да ча­ще иг­ра­ют в аг­рес­сив­ные и де­ст­рук­тив­ные иг­ры. Лич­ное Про­стран­ст­во лю­дям жиз­нен­но не­об­хо­ди­мо, не за­ме­­чать его — зна­чит под­вер­гать се­бя серь­ёз­но­му рис­ку.

Ра­зу­ме­ет­ся, всем нам зна­ко­мо чув­ст­во вос­тор­га, ох­ва­­т­ыва­ющее че­ло­ве­ка в боль­шой тол­пе, и эту ре­ак­цию так­же нель­зя иг­но­ри­ро­вать. Од­на­ко тол­па тол­пе рознь. Дос­та­­то­чно при­ят­но на­хо­дить­ся в тол­пе зри­те­лей, а вот по­пасть в дав­ку в час пик не хо­чет­ся ни­ко­му. Раз­ни­ца со­­ст­оит в том, что стол­пив­шие­ся зри­те­ли все смот­рят в од­ну сто­ро­ну, их вни­ма­ние со­сре­до­то­че­но на не­кой от­да­лён­ной точ­ке. В те­ат­ре мы ис­пы­ты­ва­ем при­сту­пы раз­дра­же­­ния в от­но­ше­нии лю­дей, си­дя­щих ря­дом с на­ми или в сле­дую­щем ря­ду не­по­сред­ст­вен­но пе­ред на­ми. Об­щая руч­ка крес­ла ста­но­вит­ся тер­ри­то­ри­ей, на ко­то­рую мы де­­л­ика­тно, но дос­та­точ­но твер­до предъ­яв­ля­ем пра­ва. Но как толь­ко на­чи­на­ет­ся пред­став­ле­ние, пла­ны втор­же­ния в Лич­ное Про­стран­ст­во мо­мен­таль­но за­бы­ва­ют­ся, и на­ше вни­ма­ние кон­цен­три­ру­ет­ся на про­стран­ст­ве за пре­де­ла­­ми той пло­щад­ки, на ко­то­рой си­дит пуб­ли­ка. Те­перь ка­­­ждый зри­тель ощу­ща­ет се­бя про­стран­ст­вен­но со­при­ча­ст­­ным уже не со­се­дям, ко­то­рые еле втис­ну­лись в крес­ла, а ак­тё­рам на сце­не, ме­ж­ду тем рас­стоя­ние до сце­ны дос­та­­то­чно ве­ли­ко. Срав­ним те­атр с ва­го­ном мет­ро в час пик: ка­ж­дый че­ло­век в дав­ке по­сто­ян­но сра­жа­ет­ся с со­се­дя­ми за «ме­сто под солн­цем». Нет ни­ка­кой про­стран­ст­вен­ной со­при­ча­ст­но­сти к да­лё­ким ак­тё­рам — есть толь­ко лю­ди во­круг те­бя, ко­то­рые все вре­мя пи­ха­ют­ся и тол­ка­ют­ся.

Те из нас, ко­му до­во­дит­ся про­во­дить в «стес­нён­ных ус­ло­ви­ях» мно­го вре­ме­ни, по­сте­пен­но к ним при­вы­ка­ют и при­спо­саб­ли­ва­ют­ся, од­на­ко стать пол­но­стью не­вос­при­­и­мч­ивым к втор­же­ни­ям в Лич­ное Про­стран­ст­во не мо­жет ни­кто. При­чи­на в том, что для нас это про­стран­ст­во на­все­гда свя­за­но с силь­ной вра­ж­деб­но­стью или столь же силь­ной лю­бо­вью. В дет­ст­ве в на­ше про­стран­ст­во втор­га­­ю­тся ли­бо для то­го, что­бы по­ка­зать нам, что мы лю­би­мы, ли­бо для то­го, что­бы при­чи­нить нам боль. Ко­гда мы взрос­­л­еем, от лю­бо­го че­ло­ве­ка, ко­то­рый пе­ре­се­ка­ет гра­ни­цу на­шей лич­ной тер­ри­то­рии, мы ожи­да­ем или люб­ви, или бо­ли; и к то­му, и к дру­го­му мы край­не чув­ст­ви­тель­ны. Да­же ес­ли на­ме­ре­ния че­ло­ве­ка да­ле­ки от аг­рес­сив­ных или сек­су­аль­ных, нам все рав­но труд­но скрыть ре­ак­цию на его при­бли­же­ние. К со­жа­ле­нию, в раз­ных стра­нах гла­гол «при­бли­зить­ся» по­ни­ма­ет­ся по-раз­но­му. Оце­нить свою «ре­ак­цию на втор­же­ние» дос­та­точ­но про­сто: бе­се­­дуя с кем-то на ули­це или на от­кры­том про­стран­ст­ве, вы­­т­ян­ите ру­ку и по­смот­ри­те, как близ­ко от неё на­хо­дит­ся со­бе­сед­ник. Ес­ли вы оба из За­пад­ной Ев­ро­пы, рас­стоя­ние ме­ж­ду вы­тя­ну­той ру­кой и со­бе­сед­ни­ком бу­дет прак­ти­че­­ски ну­ле­вым, ина­че го­во­ря, вы поч­ти кос­нё­тесь кон­чи­ка­­ми паль­цев его пле­ча. Ес­ли вы из Вос­точ­ной Ев­ро­пы, его пле­ча кос­нёт­ся ва­ше за­пя­стье. Ес­ли вы из стран Сре­ди­­зе­мн­ом­орья, вы бу­де­те сто­ять ку­да бли­же к со­бе­сед­ни­ку и смо­же­те дос­тать его лок­тем.

Про­бле­мы воз­ни­ка­ют, ко­гда пред­ста­ви­тель од­ной куль­­т­уры встре­ча­ет­ся и раз­го­ва­ри­ва­ет с пред­ста­ви­те­лем дру­гой куль­ту­ры. Ска­жем, на приё­ме в по­соль­ст­ве бри­тан­­ский ди­пло­мат под­хо­дит к араб­ско­му или италь­ян­ско­му ди­пло­ма­ту. Они за­го­ва­ри­ва­ют очень дру­же­ст­вен­но, од­на­­ко вско­ре бри­та­нец на­чи­на­ет ощу­щать се­бя не­удоб­но. Без вся­кой ви­ди­мой при­чи­ны он на­чи­на­ет пя­тить­ся от со­бе­­се­дн­ика. Тот, на­обо­рот, при­бли­жа­ет­ся к бри­тан­цу. Ка­ж­­дый из них пы­та­ет­ся ус­та­но­вить ба­ланс ме­ж­ду Лич­ны­ми Про­стран­ст­ва­ми, свой­ст­вен­ный его куль­ту­ре. Сде­лать это не­воз­мож­но. Ка­ж­дый раз, ко­гда ди­пло­мат из сре­ди­зем­но­­мо­рской стра­ны под­хо­дит к со­бе­сед­ни­ку на рас­стоя­ние, ко­то­рое ощу­ща­ет ком­форт­ным, бри­тан­ский ди­пло­мат ощу­­щ­ает уг­ро­зу. Ка­ж­дый раз, ко­гда бри­та­нец пя­тит­ся, его со­­б­есе­дник чув­ст­ву­ет, что с ним не хо­тят го­во­рить. По­пыт­ки вос­ста­но­вить ба­ланс час­то при­во­дят к то­му, что го­во­ря­­щие мед­лен­но пе­ре­ме­ща­ют­ся по по­ме­ще­нию. На мно­гих по­соль­ских приё­мах мож­но на­блю­дать од­ну и ту же кар­­т­ину: вы­ход­цы из За­пад­ной Ев­ро­пы буд­то за­гна­ны в угол со­бе­сед­ни­ка­ми из стран, где при­ня­то раз­го­ва­ри­вать, при­­бл­изи­вшись к че­ло­ве­ку вплот­ную. По­ка обе сто­ро­ны не нач­нут осоз­на­вать и учи­ты­вать эту «раз­ни­цу под­хо­дов», раз­лич­ное по­ни­ма­ние Лич­но­го Про­стран­ст­ва бу­дет спо­­со­бс­тв­овать от­чу­ж­де­нию лю­дей и мо­жет в ре­зуль­та­те по­­вл­иять на ди­пло­ма­ти­че­ские от­но­ше­ния ме­ж­ду стра­на­ми.

Ес­ли про­бле­мы с дис­тан­ци­ей ме­ж­ду пред­ста­ви­те­ля­ми раз­лич­ных куль­тур воз­ни­ка­ют да­же во вре­мя бе­се­ды, по­­ня­тно, что с ещё боль­ши­ми про­бле­ма­ми стал­ки­ва­ют­ся лю­ди, ко­то­рые ра­бо­та­ют бок о бок в не­боль­шом по­ме­ще­­нии. Про­стран­ст­вен­ная бли­зость дру­гих лю­дей и по­сто­ян­­ная уг­ро­за не­ви­ди­мым гра­ни­цам на­шей лич­ной тер­ри­то­­рии не да­ют нам со­сре­до­то­чить­ся на ра­бо­те как сле­ду­ет. Со­се­ди по ком­на­те, сту­ден­ты в об­ще­жит­ской ком­на­те, мат­ро­сы в ка­ют-ком­па­нии, офис­ные ра­бот­ни­ки в ма­лень­­ких кон­то­рах — все стал­ки­ва­ют­ся с од­ной и той же про­­бл­емой. Они ре­ша­ют её, «за­кук­ли­ва­ясь в ко­кон». Для то­го что­бы ог­ра­дить се­бя от ок­ру­жаю­щих, они ис­поль­зу­ют мно­же­ст­во раз­лич­ных спо­со­бов. Ко­неч­но, луч­ший из всех воз­мож­ных ко­ко­нов — это ма­лень­кая лич­ная ком­на­та (ка­мор­ка, ка­би­нет, мас­тер­ская), ко­то­рая фи­зи­че­ски ог­ра­­­жд­ает вас от на­хо­дя­щих­ся по­бли­зо­сти лю­дей. Это иде­аль­­ное ре­ше­ние, од­на­ко, по­доб­ную рос­кошь ра­бот­ни­ки, де­­л­ящие од­но по­ме­ще­ние, по­зво­лить се­бе не мо­гут. По­то­му они за­кук­ли­ва­ют­ся сим­во­ли­че­ски. Бы­ва­ет, что ра­бо­чие мес­та от­де­ля­ют­ся не­боль­ши­ми фи­зи­че­ски­ми барь­е­ра­ми, на­при­мер, шир­ма­ми и пе­ре­го­род­ка­ми, ове­ще­ст­в­ляю­щи­­ми не­ви­ди­мые гра­ни­цы Лич­но­го Про­стран­ст­ва, но, ко­гда нель­зя сде­лать и это­го, ищут­ся дру­гие спо­со­бы за­кук­лить­ся. Сим­во­лом ко­ко­на мо­жет стать «лю­би­мый пред­мет». Ра­бот­ник от­да­ёт пред­поч­те­ние ка­ко­му-то кон­крет­но­му сту­лу, сто­лу, за­кут­ку, ко­то­рый «за­кре­п­ля­ет­ся» за ним, дру­гие ра­бот­ни­ки ува­жа­ют его вы­бор, и на­пря­же­ние спа­­д­ает. Час­то эта сис­те­ма вво­дит­ся фор­маль­но (вот твой стол, вот мой), но, да­же ес­ли это­го не про­ис­хо­дит, лю­би­­мые мес­та все рав­но по­яв­ля­ют­ся. У про­фес­со­ра Сми­та есть лю­би­мое крес­ло в биб­лио­те­ке. Фор­маль­но оно ему не при­над­ле­жит, но он все­гда са­дит­ся имен­но в не­го, и дру­гие по­се­ти­те­ли из­бе­га­ют это­го крес­ла. Мес­та в ка­ют-ком­па­нии или в за­ле за­се­да­ний со­ве­та ди­рек­то­ров поч­ти пе­ре­хо­дят в соб­ст­вен­ность кон­крет­ных ин­ди­ви­дов. Да­же до­ма у от­ца есть его лю­би­мое крес­ло, в ко­то­ром он чи­та­­ет га­зе­ту или смот­рит те­ле­ви­зор. Дру­гой спо­соб от­го­ро­­дит­ься от ок­ру­жаю­щих — «на­деть шо­ры». Что­бы ло­шадь на ип­по­дро­ме не от­вле­ка­лась на дру­гих ло­ша­дей и на шум­ных зри­те­лей на три­бу­нах, ей на­де­ва­ют шо­ры, не по­­зв­оля­ющие гля­деть по сто­ро­нам. Точ­но так же лю­ди, чи­­та­ющие кни­ги или кон­спек­ты в об­ще­ст­вен­ных мес­тах, на­­д­ев­ают се­бе «псев­до­шо­ры», при­кры­вая гла­за ру­ка­ми. По­ло­­жив лок­ти на стол, они ла­до­ня­ми за­кры­ва­ют се­бе бо­ко­­вой об­зор и кон­цен­три­ру­ют­ся на кни­ге.

Под­черк­нуть су­ще­ст­во­ва­ние Лич­но­го Про­стран­ст­ва мож­но так­же, ис­поль­зуя пер­со­наль­ные мар­ке­ры. Кни­ги, га­зе­ты и дру­гие пред­ме­ты раз­ме­ща­ют­ся на по­лю­бив­шем­­ся че­ло­ве­ку ра­бо­чем мес­те, что­бы в гла­зах со­се­дей оно вы­гля­де­ло «его ме­стом». Ос­та­вить на си­де­нье лич­ные ве­щи — хо­ро­шо из­вест­ный при­ём, час­то по­зво­ляю­щий пас­­с­аж­иру «за­нять» се­бе ме­сто в об­ще­ст­вен­ном транс­пор­те. В са­мых раз­ных об­стоя­тель­ст­вах со­об­раз­ное раз­ме­ще­ние пер­со­наль­ных мар­ке­ров слу­жит эф­фек­тив­ной ме­рой обо­­с­обить тер­ри­то­рию да­же в от­сут­ст­вие её «вла­дель­ца». Экс­­п­ер­име­нты в биб­лио­те­ке по­ка­за­ли, что, ес­ли раз­ло­жить на сто­ле ки­пу га­зет, это ме­сто ос­та­ёт­ся не­за­ня­тым в сред­нем семь­де­сят семь ми­нут. Ес­ли вдо­ба­вок бро­сить на спин­ку крес­ла спор­тив­ную курт­ку, ме­сто ос­та­нет­ся «за­ре­зер­ви­­р­ова­нным» свы­ше двух ча­сов.

Все это — спо­со­бы ук­ре­пить обо­ро­ну на­ше­го Лич­но­­го Про­стран­ст­ва и не до­пус­тить втор­же­ния в не­го чу­жа­­ков, про­яв­ляя при этом ми­ни­мум от­кры­той вра­ж­деб­но­­сти. Суть тер­ри­то­ри­аль­но­го по­ве­де­ния со­сто­ит как раз в том, что­бы за­щи­тить тер­ри­то­рию, по­да­вая сиг­на­лы, а не раз­ма­хи­вая ку­ла­ка­ми, и на всех трёх уров­нях — пле­мен­­ном, се­мей­ном и лич­ном — по­доб­ное обо­соб­ле­ние тер­ри­­т­ории весь­ма эф­фек­тив­но. Ино­гда ка­жет­ся, что это не так: бла­го­да­ря СМИ на­ше вни­ма­ние не­из­беж­но при­ко­ва­но к слу­ча­ям, в ко­то­рых сиг­на­лы не сыг­ра­ли долж­ной ро­ли и в ито­ге раз­ра­зи­лась вой­на, про­изош­ла стыч­ка банд, столк­­н­улись со­сед­ст­вую­щие се­мьи, под­ра­лись кол­ле­ги. Но на ка­ж­дый не­сра­бо­тав­ший тер­ри­то­ри­аль­ный сиг­нал при­хо­­дя­тся мил­лио­ны эф­фек­тив­ных. Они не удо­стаи­ва­ют­ся упо­­м­ин­аний в но­во­стях, од­на­ко до­ка­зы­ва­ют, что на­ше об­ще­­с­тво об­ла­да­ет важ­ней­шим свой­ст­вом: его чле­ны очень тре­­пе­тно от­но­сят­ся к сво­ей тер­ри­то­рии.

 

 








Дата добавления: 2015-08-11; просмотров: 877;


Поиск по сайту:

При помощи поиска вы сможете найти нужную вам информацию.

Поделитесь с друзьями:

Если вам перенёс пользу информационный материал, или помог в учебе – поделитесь этим сайтом с друзьями и знакомыми.
helpiks.org - Хелпикс.Орг - 2014-2024 год. Материал сайта представляется для ознакомительного и учебного использования. | Поддержка
Генерация страницы за: 0.015 сек.