ЗАКЛЮЧЕНИЕ. ПЕРСПЕКТИВЫ

Наркомания в нашей стране избавит нас от многих иллю­зий.

Во-первых, мы на своем примере наглядно и болезненно убедились, что закон энтропии распространяется и на челове­ческое общество. Способность к самоорганизации оказалась крайне низкой. Один фактор, разрушающий социальную структуру, вызвал каскад разрушающих событий. Ничто не сохраняется, не длится само по себе без поддержки, активно­го сопротивления разрушениям. «Что может портиться — пор­тится, что портится не может — портится тоже».

В бесконтрольном обществе человек свободно проявляет свои худшие качества. Во всех возрастных группах — эгоисти­ческие устремления, в том числе к удовольствиям, опьяне­нию; заброшенные дети десоциализируются и повторяют худ­шие примеры взрослых.

Во-вторых, мы увидели, что фетиш рыночной экономики, которая способна все регулировать на благо всех, не только на это не способна, но и обнаруживает — на примере наркотиз-ма — способность к извращениям. Оказывается, не спрос ро­ждает предложение, а предложение активно формирует спрос. Предложение — прямое распространение (вначале бесплат­ное) детям и подросткам. Вопреки законам рынка, новый то­вар бесплатен или дешев и лишь спустя время растет в цене. Наркотики дешевеют только в случае их переизбытка, и по колебаниям цен можно судить об их количествах в районе.

Активное предложение, формирующее спрос, может быть прямым — предложение товара, тем, кто неспособен прогно­зировать результат, и в ситуациях, когда критика снижается даже у взрослых: на молодежных концертах, дискотеках.

Массовые сборища особенно результативны: оглушающая громкость музыки, однообразный ритм, стереотипные рит­мичные выкрики. Все это, идентичное первобытным радени­ям, приводит мозг в состояние, сходное с гипнотическим, и действия слушателей неизбежно повторяют действия пьяных на подмостках. В общем порыве слушатели, утратив ясность сознания и критику к происходящему, стремятся к опьянению. В последнее время появились баночные алкогольные, «энергетические» напитки. Состав последнего «пойла» неизвестен, кроме одной составляющей — кофеина, при этом его содержание превышает заявленное на этикетке (уже превышающее содержащиеся в чашке чая или кофе). Не говоря об опасности высоких доз стимулирующего препа­рата, отметим, что эти напитки приучают к искусственному изменению психического состояния. Образовавшаяся при­вычка приводит к тому, что молодой человек начинает искать «что бы принять», так как ему «чего-то не хватает».

Наркодельцы получают новые жертвы.

Предложение может быть косвенным, через официально вроде бы неразрешенную рекламу1. Пример — идолы поп-культуры, которые кичатся, откровенничают о своей наркоти­зации, пьянстве, заметки в таблоидах о том, кто из этих идо­лов, как и при каких обстоятельствах злоупотребляет. Лишь в исключительно скандальных случаях сообщается о смерти ку­мира от передозировки; много чаще пишут о том, как успеш­но и легко кумир излечился от наркомании. Последнее сообщение тоже скрытая реклама, говорящая о том, что нар­комания не так уж и страшна. С откровенным восторгом по­пуляризируется мистический (психоделический) образ Коста-неды и произведения «писателя», весь жизненный опыт (эмо­циональный, интеллектуальный) которого приобретен в полу­трезвом бродяжничестве.

И наконец, мы видим, что наркобизнес начал вмешиваться в политику государства. Эту заинтересованность следует усматривать в том, что годами затягивается рассмотрение в Государственной думе антиалкогольных и антинаркотических законов, направленных на охрану здоровья молодежи. Правда, необходимо отметить, что в настоящее время принятый ранее закон о количестве наркотических веществ, которое может иметь человек, изменен в лучшую сторону: это количество значительно уменьшено (до разовой дозы).

Таким образом открылась «многофункциональность» нар­кобизнеса: он может быть не только источником обогащения за счет здоровья населения, нравственного и экономического состояния общества, но и политическим оружием, через кор­рупцию разъедая государственный аппарат.

У нас пока только цыганские наркобароны оказывают во­оруженное сопротивление правоохранительным органам. Од­нако нельзя забывать о способности наркобизнеса к открытой войне с государством (Южная Америка, Юго-Восточная и Южная Азия), о том, что бедность Юга будет захватывать по-

'Хотя допустима прямая реклама пива (пьянства), обращенная не­посредственно к молодежи.

зиции богатого (даже относительно) Севера. Все это не опро­вергнуто в последние годы, а развивается по нарастающей.

Подтвердились наши критерии роста наркотизма (1994): распространение наркотиков от мужчин к женщинам, затем к детям, от старших к младшим, из круга обеспеченных — к бедным, из больших городов — в города меньшие. Работы многих наших коллег остались без внимания тех, кто обязан поддерживать здоровье и безопасность, благополучие общест­ва, кто должен был вовремя встревожиться1. Сейчас примером такого пренебрежения мнением специалистов служит все тот же (неоднократный) отказ от обязательного контроля за тай­ной наркотизацией, хотя бы в некоторых профессиональных группах, от контроля за вечерним времяпрепровождением подростков, от организации массовых развлекательных собра­ний молодежи.

Подтвердилось и ожидание новых наркотических препара­тов, экономичных в производстве и распространении. При нехватке натуральных, растительных и полусинтетических наркотиков (героин, получаемый из морфина) производятся наркотики синтетические — метадон, мепередин, фентанил и др. Увеличилось число так называемых дизайн-препаратов: помимо крека (из кокаина) и дизайн-героина (триметилфен-танил, «белый китаец»), метилендиоксиметамфетамин («экс­тази»), фенилпропаноламин и др. Сейчас нужно ждать ди­зайн-гашиша, чтобы не возить коноплю мешками и избегать демаскирующего характера запаха дыма. Уже не хватает и жаргонных обозначений, используются аббревиатуры (МРТР) и нумерация новых и новых препаратов.

По существу мы наблюдаем своеобразную, с одной сторо­ны, интенсификацию злоупотребления (от бытовавшего ко­гда-то жевания, через курение и внутримышечное введение к введению внутривенному), с другой — явную «деградацию» наркотизации: от «возвышенного», послужившего красочным описаниям в беллетристике и поэзии, опийного опьянения к опьянению с грубым помрачением сознания и преобладанием соматических ощущений (дизайн-наркотики и химические препараты).

Последнее указывает на определенные перспективы разви­тия наркотизации не только в нашем обществе, но и в мире. В 1994 г. мы уже писали, что растительные наркотики менее вредоносны, за счет того, что их алкалоидный состав гармо­ничен, сбалансирован в отличие от однонаправленного пря­мого действия химических препаратов. Рост смертности мож-

' Безуспешные попытки Т. В. Чернобровкиной ввести фермента­тивный контроль за злоупотреблением алкоголем в системе Аэро­флота еще в 1982 г.; Е. С. Скворцовой и В. Г. Запорожченко — за ал­коголизацией школьников в 70-е годы XX в.

но связать не только с общим ростом наркотизации, но и с тем, что все больший удельный вес имеют наркотики синте­тические.

Каково дальнейшее развитие событий? Разумеется, сохра­нится исторически наглядная синусоидальная кривая динами­ки наркотизма. Мы уже видим некоторый спад, например, в Соединенных Штатах. Спад наступит и у нас — причин тому несколько. Это и улучшение социально-экономических усло­вий, когда возрастет результативная занятость молодежи и появятся привлекательные для нее созидательные цели. Это и, как ни печально, ускоренное вымирание части наркоманов, нежелающих лечиться. Нужно также отметить, что сама по се­бе повседневность, доступность того или иного способа одур­манивания снизили притягательность наркотиков, лишили их ореола таинственности и многозначительности. Тем самым появилась большая, чем прежде, возможность отказа от пред­ложений: личный выбор стал более свободным, основанным на наблюдениях, на личном согласии или отвержении.

Первые признаки улучшения ситуации мы уже можем ви­деть. Быстрая деградация при использовании оглушающего действия химических препаратов и высокая смертность при их приеме создают некий пугающий образ наркотиков для тех, кто еще не начал их прием. Правда, наркотизация все еще остается составляющей образа жизни молодежи, особен­но в больших городах. Но появляются группы молодежи спонтанно, без побуждения окружающих взрослых и без со­циального содействия отказывающиеся от наркотиков. Мно­гие молодые люди, подростки сами вне группы делают катего­рический выбор трезвости лично для себя. Кроме того, мы видим достаточно не характерную для нашего народа (пока слабую и редкую) самоорганизацию людей, ставящих своей задачей борьбу с наркоманией и спасение больных наркома­нией. Это и бывшие пациенты, и матери, и лично незаинтере­сованные энтузиасты, собирающие наркоманов в изолирован­ных коммунах (г. Екатеринбург).

Здесь следует назвать такой социально-психологический феномен, как и общественное мнение. Проблема популяцион-ной психиатрии, определенная А. А. Портновым, включает и «общественное мнение» — явление загадочное в механизмах своего возникновения и становления. Казалось бы, наглядно формирование с той или иной степенью успеха общественного мнения «сверху» (агитация, пропаганда, масс-медиа, масс-культура и т. п.). Это явление мы видим в любом государстве. Некоторые интеллигенты в Соединенных Штатах в частных беседах негодуют по поводу «тоталитаризма» в своей стране; об этом же писал в 60-х годах XX в. Б. Ф. Поршнев (распро­страненная суггестия и контрсуггестия). А. А. Портнов считает людей, разделяющих идущее сверху общественное мнение, счастливыми: они лишены сомнений, бесконфликтны1. Зага­дочность общественного мнения мы видим тогда, когда оно поднимается «снизу». В таких случаях поражает скорость его распространения, во-первых, и всеобщность для практически всех социальных слоев, во-вторых. Это наглядный контраст с общественным мнением, насаждаемым сверху, которое адре­совано определенным социальным слоям и для своего упроче­ния требует годы, часто десятилетия жизни одного-двух поко­лений. Скорость общественного мнения, возникшего в насе­лении, особенно если иметь в виду размеры нашей страны, ка­жется мистической. Однако это характерно не только для на­шей страны. Допустить ли, что здесь задействованы архаиче­ские животные механизмы передачи информации (стадо мле­копитающих, межплеменное сообщение в Африке и т. п.)? Сейчас мы видим, как за последние 1—2 года, после того как наркомания в населении воспринималась как нечто отстра­ненное, малозначимое, маломасштабное, образовалось аффек­тивно насыщенное всеобщее отвержение наркотизма, негодо­вание в адрес и наркоманов, и государства, которое не в со­стоянии справиться с проблемой. Люди не принимают тезис наших либералов «государство вам, халявщикам, ничего не должно» и ждут защиты.

Если оценивать эти новые тенденции с популяционной точки зрения, можно предположить, что постепенно просыпа­ются инстинкты видового и индивидуального самосохране­ния — популяция начинает самоочищаться, чтобы выжить. И действительно, наконец, появились еще единичные сведе­ния о некотором снижении наркотизации в России [Киржа-нова В. В., 2003].

Не нужно ждать, что проблема наркотизма будет разреше­на таким самодеятельным образом, без содействия общест­венных институтов, работа которых пока недостаточна. Не нужно также ждать, что наркотизм в обществе будет сведен к нулю и окончательно устранен. Останется наркобизнес, кото­рый будет совершенствоваться и рекламировать свою привле­кательность. При всем экономическом прогрессе бедность ос­тается, и действует она не только сама по себе (в некоторых высокоразвитых странах сегодняшняя бедность превосходит прошловековое богатство), а контрастом с богатством в преде­лах одного государства и контрастом между странами. Бедные страны (нарковыращивающие) будут стремиться выкачивать средства из более богатых стран. В каждой стране не исчезнут бедные, бесперспективность жизни которых оставит их и по­требителями, и распространителями наркотиков. Нельзя не

' Конформизм не расчленяет общественные и личностные отноше­ния.

предвидеть, что ухудшение в силу многих факторов экологи­ческой среды снизит биологические характеристики населе­ния. Следовательно, число лиц с упрощенными устремления­ми и поведением, не могущих противостоять соблазну удо­вольствий, в лучшем случае уменьшаться не будет.

И все же встречное движение населения и социальных ин­ститутов бесспорно даст в результате наглядное и значитель­ное снижение, ограничение наркотизации.

Однако мы должны готовиться к другой, по существу ана­логичной опасности — алкоголизму. Пока мы видим активное спаивание молодежи пивом (реклама, публичные утверждения даже министра здравоохранения, что пиво не алкогольный на­питок) и слышим забавные анекдоты с неким снисходитель­ным и даже умилительным отношением к пьяницам, но суще­ствуют границы, за которые ирония и чувство юмора заходить не должны. Алкоголизм вызывает тяжелейшие последствия; исключительно опасно поведение психически измененных пьяниц. Криминогенность и особенно экономические потери по некоторым подсчетам превышают аналогичные показатели наркоманий. При этом ущерб для близких и общества, прино­симый алкоголиками, еще и растянут во времени: у них большая продолжительность жизни, чем у наркоманов.

Нам сейчас под впечатлением (как кажется некоторым — взрывоподобного) роста наркотизации поверить в это трудно. Однако впечатляющая Криминогенность наркоманов в значи­тельной мере артефакт. Она утяжелена сторонними фактора­ми, бедностью и общим подъемом агрессивности в обществе. Наркоман скорее асоциален, чем антисоциален; большую часть своей короткой жизни он энергетически ослаблен.

Антисоциальность же алкоголика самодовлеюща, проявля­ется и в бедности, и в богатстве, и на мирном фоне. В Рос­сии, где, как и в других северных странах, пьянство традици­онно, положение усугубляется недостаточной социализиро-ванностью, социальной ответственностью населения. Это гря­дущая опасность будущего роста алкоголизма уже сейчас должна ставить профилактические задачи перед обществен­ными институтами.

По существу в значительной мере и профилактика нарко-тизма, и профилактика пьянства, других видов девиаций ре­шается как задача единая на пути воспитания детей и подро­стков, контроля за их здоровьем и поведением, как задача формирования личности, иммунной к злоупотреблениям, от­клоняющемуся, девиантному поведению.