О натурфилософии, чувственно-сверхчувственных субстанциях бытия и близости позиций Гаутамы Сиддхартхи, Конфуция и Сократа

Проведем краткий экскурс за пределы средиземноморской культуры того периода. В Китае мифология династий Шан (XVIII–XII вв. до н.э.) и Чжоу (ХI–III вв. до н.э.) основывается на подчинении традиции и воле неба (или Шанди – императора неба). К VI веку до новой эры начинается становление натурфилософии: в «Книге истории» находим учение о пяти стихиях-первоэлементах, столь же чувственно-сверхчувственных, как вода Фалеса или огонь Гераклита; только вместо воздуха обнаруживаем следы более развитой технологической деятельности, дерево и металл. Эти пять элементов – вода, огонь, земля и дерево с металлом. Несколько позже в «Книге перемен» чувственное начало исчезает, вводятся понятия «чистых» субстанциальных первоэлементов Ян и Инь с центральным для этого символа понятием Дао. Ян – мужское начало, небо, свет, семя, дух, идея. Инь, соответственно – то, что во всех этих отношениях противоположно Ян. Различаясь и сливаясь, они порождают Дао, путь, ребенка, результат соединения небесного семени и земной плоти, неба и земли, мужа и жены. И вслед за этим – то же качание маятника, обращение к человеческой субъективности у Кун цзы, учителя Куна – Конфуция (551–479). И здесь – тот же поворот к этике! Обращаясь к самосознанию, Конфуций исследует внутренний мир человека, общечеловеческие и превосходящие индивидуальный человеческий горизонт нравственные силы. В центре – человек, его разум и нравственное поведение, борьба с падением нравов и постулирование пути как должного, как условия воспитания нравственного человека. Хотим подчеркнуть, что, несмотря на канонизацию конфуцианства (в 1503 году Конфуций был причислен в Китае к лику святых, а его учение стало основой идеологии страны вплоть до 1949 года, когда новый, коммунистический лидер Китая заменил конфуцианство идеями Маркса–Энгельса–Ленина–Мао цзе Дуна), это не религия, а нравственное учение. Во многом оно подобно учению Сократа (напомним, Сократа осудили за внесение образов ложных богов, но это ведь не является для нас основанием называть его учение религией). Даже по форме обнаруживаем много общего: об учении мы знаем преимущественно по записям, сделанным последователями, а книга «Лунь юй» так и переводится – «Беседы и суждения» с учениками. Есть и отличия: конфуцианство опирается на коллективизм и социоцентризм, на идеалы ритуального воспитания и жизнь в гармонии с природой. Но центральное понятие философии Конфуция, жэнь, сродни справедливости у Сократа; Конфуций называет так высшую добродетель, разъясняя ее смысл в высказываниях типа «не желай другим того, чего не пожелаешь себе».

Не менее удивительно и обращение к индийским источникам. Опять-таки до VI века до новой эры господствовала мифология «Вед», включая достаточно традиционный набор – гимны, изречения, жертвенные песни и заклинания. К VI веку начинает доминировать космологическая тематика, связанная с поисками причинно-следственных связей и оснований единства бытия (хотя, в отличие от Греции и Китая, натурфилософия не получила в Индии такого развития). Почти сразу происходит переход к «Упанишадам» (в переводе с санскрита – сидение рядом с учителем). Согласно учению Упанишад, безличное духовное начало бытия – Брахман нуждается в постижении индивидуальной душой человека – Атманом. Зачем? Цель постижения – нравственное совершенствование. Круговорот жизни, или сансара, определяется законом воздаяния, кармой, принуждая человека следовать этике должного. Ибо в зависимости от избранного жизненного пути цепь перерождений ведет либо от нижних каст к верхним (от шудров, вайшьи, кшатриев к брахманам), либо в обратном направлении, самых безнравственных приводя к перерождению в какого-либо животного. Нравственный идеал – прерывание цепи перерождений, растворение атмана в брахмане, то есть разрыв круга сансары и полное освобождение от индивидуального бытия. Это, полагаем, опять-таки не религия, а философско-нравственное учение; здесь нет трансцендентного бога. Сиддхартха Гаутама, первый Будда Индии (в переводе на русский язык слово «будда» означает «просветленный») доводит это учение до этико-практического, описывающего правильный жизненный путь нравственного человека. Такой путь определяется стремлением к четырем благородным истинам – страдания как исходного факта жизни; познания причин страдания (они заключены, согласно Будде, в стремлении к жизни); освобождения от страдания (устранение жажды жизни путем сознательных усилий и практик); пути такого освобождения. Путь освобождения, заканчивающийся нирваной, предполагает непричинение вреда окружению. Таким образом, индийская этическая традиция, сложившаяся в одно время со средиземноморской и китайской, отличается от обеих: европейской, подспудно ориентирующей разум преобразовать мир, придать сущему этически-должные формы бытия, и китайской, ищущей равновесия внутреннего и внешнего, сущего и должного. Должное Индии предпочитает уход от сущего и из сущего, медитативное освобождение внутреннего от несовершенства реального внешнего существования, достижение нирваны – воображаемой абсолютной свободы и независимости нравственной личности от физического мира в результате слияния с надличной духовной сутью бытия. Отсюда, кстати, большая восприимчивость современной индийской культуры к толерантности как идеалу отношений между народами, нациями и государствами.