Порядок и последствия признания сделки недействительной

Общие положения. Поскольку сделка является правомерным юридическим действием, в юридической литературе много лет ведется дискуссия о том, может ли вообще считаться сделкой недействительная сделка. По мнению некоторых авторов, в случае, когда действие направлено на установление, изменение или прекращение гражданских правоотношений, но не может порождать такой результат, правильнее говорить не о недействительности сделки, а о недействительности волеизъявления*(550). С точки зрения других ученых, термин "недействительная сделка" имеет права на существование*(551).

Еще О.С. Иоффе отметил, что данный спор не имеет не только практического, но и теоретического значения. "Конечно, - писал он, - сделка - правомерное явление не только по типу, но и в каждом конкретном случае. Этим она отличается от правонарушения. Недействительная сделка неправомерна и, следовательно, является не сделкой, а правонарушением. Однако отмеченные обстоятельства ни в коей мере не опорочивают самого термина "недействительная сделка". Наоборот, указанный термин как раз и выражает тот факт, что совершенное действие не становится сделкой, ибо как сделка оно недействительно. Кроме того, термин "недействительная сделка" удачен и в практическом отношении, ибо, хотя недействительные сделки представляют собой действия неправомерные, последствия их совершения и исполнения регулируются не каким-либо особым законодательством, а именно законодательством о сделках"*(552).

Будучи неправомерным действием, недействительная сделка не приводит к тем последствиям, на которые она была направлена. Но она не является и юридически безразличным фактом, поскольку порождает последствия, связанные с ее недействительностью. Эти последствия различаются в зависимости от вида недействительной сделки, а также от того, приступили стороны к ее исполнению или не успели этого сделать.

Недействительная сделка считается таковой с момента ее совершения, хотя бы недействительность сделки была констатирована позднее. Данное правило знает исключение, которое предусмотрено п. 3 ст. 167 ГК. В ряде случаев, исходя из характера сделки, она может быть прекращена лишь на будущее время. Так, если предметом сделки было оказание услуг или предоставление имущества во временное пользование, возвращение сторон в первоначальное положение при частичном исполнении сделки оказывается невозможным, поскольку соответствующая услуга уже потреблена, а из имущества в процессе его использования извлечены полезные свойства. В этом случае суд, признавая сделку недействительной, прекращает ее действие на будущее время. Это означает, что к отношениям сторон, имевшим место до вступления в силу решения суда, применяются условия той сделки, которая признана судом недействительной.

Ничтожные и оспоримые сделки. Закон подразделяет недействительные сделки на оспоримые и ничтожные (ст. 166 ГК). Хотя данное деление проводится уже не одно столетие, его обоснованность и оправданность как в прежние годы, так и сейчас ставится многими учеными под сомнение.

В качестве критериев, по которым проводится различие между оспоримыми и ничтожными сделками, в ст. 166 ГК названы: 1) порядок признания соответствующей сделки недействительной (п. 1); 2) круг лиц, которые могут заявлять о недействительности сделки (п. 2).

Согласно п. 1 ст. 166 оспоримой считается такая недействительная сделка, которая может быть признана таковой судом. Иными словами, оспоримая сделка порождает те правовые последствия, на которые была направлена, но они могут быть аннулированы в случае, если суд признает сделку недействительной. Если же обращения в суд не последует либо будет пропущен установленный законом срок для ее оспаривания, сделка считается действительной, несмотря на наличие в ней соответствующих дефектов.

Оспоримыми считаются лишь те сделки, которые признаны таковыми законом (ст. 168 ГК). Однако в законе ни одна из сделок прямо не названа оспоримой (в отличие от прямого указания на ничтожность некоторых сделок - см., например, ст. 22, 144, п. 1 ст. 165, ст. 169, 170 ГК). Поэтому внешними показателями оспоримости сделки служат содержащиеся в конкретных нормах закона прямые или косвенные указания на судебный порядок признания ее недействительной ("может быть признана недействительной судом", "в судебном порядке", "по иску собственника, акционера, прокурора и т.п.").

Среди названных в Гражданском кодексе составов недействительных сделок к числу оспоримых отнесены:

а) большинство сделок с пороками субъектного состава - сделки несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет (ст. 175), сделки граждан, ограниченных в дееспособности (ст. 176), внеуставные сделки юридических лиц (ст. 173), сделки, совершенные с превышением полномочий (ст. 174);

б) все сделки с пороками воли, за исключением мнимых и притворных сделок (ст. 170);

в) из сделок с пороком содержания - сделки, совершенные без лицензии (ст. 173)*(553).

В отличие от оспоримой ничтожная сделка недействительна сама по себе, безотносительно к признанию ее таковой судом. Иными словами, ничтожная сделка не порождает свойственных действительной сделке правовых последствий и не требует подтверждения своей недействительности судом. Поэтому ничтожные сделки, которые нередко называют абсолютно недействительными, могут просто не исполняться сторонами без каких-либо следующих за этим отрицательных последствий.

В основе такого подхода лежит, видимо, та посылка, что недействительность ничтожных сделок настолько очевидна, что не нуждается в особом доказывании. В самом деле, в ряде случаев дефект сделки, причем, как правило, неустранимый, лежит на поверхности. Таковы, в частности, сделки, заключенные недееспособными лицами, сделки с пороками формы, сделки, прямо нарушающие установленные законом запреты, и т.п.

Однако так бывает далеко не всегда. Ничтожность сделок во многих случаях требует весомых доказательств и может быть установлена лишь судом. Не случайно в постановлении Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1998 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" подчеркивается, что Гражданский кодекс не исключает возможность предъявления исков о признании недействительной ничтожной сделки в течение сроков, установленных п. 1 ст. 181 ГК. При удовлетворении иска в мотивировочной части решения суда должно быть указано, что сделка является ничтожной (п. 32).

Сказанное позволяет заключить, что порядок признания сделок недействительными не может служить надежным критерием подразделения их на оспоримые и ничтожные. К тому же иногда в конкретных статьях закона говорится лишь о недействительности сделок, но не указывается на то, к оспоримым или к ничтожным относится та или иная сделка (см., например, ст. 331, 339, 362, п. 2 ст. 930 ГК).

Вторым критерием разграничения оспоримых и ничтожных сделок является круг лиц, которые могут заявлять о недействительности сделки. Применительно к оспоримым сделкам это могут делать лишь указанные в законе лица; требование же о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым лицом, интересы которого затрагиваются данной сделкой; кроме того, суд может применить такие последствия по собственной инициативе.

На первый взгляд данный критерий позволяет более четко, чем порядок признания сделок недействительными, разграничить оспоримые и ничтожные сделки. Однако при ближайшем рассмотрении и он оказывается недостаточным.

Во-первых, в ряде случаев, когда дело касается явно оспоримых сделок, закон не указывает, кем могут заявляться требования о признании их недействительными.

Во-вторых, в п. 2 ст. 166 ГК названы уполномоченные лица в отношении лишь двух требований, а именно: 1) о признании оспоримой сделки недействительной и 2) о применении последствий недействительности ничтожной сделки. Между тем помимо них могут заявляться также требования о применении последствий недействительности оспоримой сделки и о признании недействительной ничтожной сделки. Заявлять два последних требования могут, очевидно, любые заинтересованные лица.

Таким образом, подразделение недействительных сделок на оспоримые и ничтожные исходя из круга лиц, управомоченных заявлять соответствующие требования, оказывается тоже нечетким. Кроме того, очевидно, что данный признак лежит не в основе рассматриваемого деления, а скорее является его следствием.

Аналогичный характер носят и другие различия, существующие между оспоримыми и ничтожными сделками: а) разные сроки исковой давности, установленные для признания оспоримых сделок недействительными и применения последствий недействительности ничтожных сделок (ст. 181 ГК); б) возможность прекращения действия оспоримых сделок на будущее время (п. 3 ст. 167 ГК), что не допускается в отношении ничтожных сделок.

Сказанное позволяет сделать вывод, что вопреки мнению некоторых авторов, между оспоримыми и ничтожными сделками нет сущностных различий, а критерии их разграничения носят формальный характер. Иными словами, подразделение сделок на указанные виды производится исключительно по воле законодателя, который может любую недействительную сделку отнести либо к оспоримым, либо к ничтожным.

При этом действующее законодательство исходит из презумпции ничтожности недействительной сделки (ст. 168 ГК). Отношение к такому решению в литературе неоднозначно: по мнению одних авторов, эта презумпция является естественной и единственно возможной; другие же ученые полагают, что более обоснованным было бы признание всех недействительных сделок оспоримыми, если только закон прямо не относит их к числу ничтожных.

Хотя более предпочтительным представляется именно второй подход, позиция законодателя по данному вопросу выражена достаточно определенно: если закон не устанавливает, что недействительная сделка оспорима или не предусматривает иных последствий нарушения, такая сделка является ничтожной. Из этого следует, что данная сделка может не исполняться ее участниками, а также игнорироваться третьими лицами.

Однако необходимо учитывать, что действующее законодательство не обязывает участников сделки доказывать ее законность, а, напротив, скорее исходит из предположения соответствия сделки требованиям закона, пока не доказано иное. Кроме того, вопрос о том, соответствует ли сделка требованиям закона или нет, далеко не всегда однозначен и очевиден. Поэтому нередко о ничтожности сделки можно говорить лишь тогда, когда такой вывод будет сделан судом.

Наконец, не все сделки, совершенные с нарушением закона, относятся к числу ничтожных или оспоримых. Законом могут устанавливаться и иные последствия нарушения закона при совершении сделки. К ним, в частности, относятся общие последствия несоблюдения простой письменной формы сделки в виде невозможности ссылки на свидетельские показания в подтверждение сделки и ее условий (ст. 162 ГК); признание действительной ничтожной сделки, в частности сделки, не облеченной в требуемую законом нотариальную форму (п. 2 ст. 165 ГК) или совершенной к выгоде малолетнего (п. 2 ст. 172 ГК); возникновение права собственности добросовестного приобретателя на имущество, приобретенное им на возмездных началах у неуправомоченного отчуждателя в случае выбытия имущества из обладания собственника по его воле (ст. 302 ГК), и др.

Последствия совершения и исполнения недействительных сделок.

В случае если недействительная сделка совершена, но стороны еще не приступили к ее исполнению, дело обычно ограничивается простой констатацией того, что стороны не связаны друг с другом правами и обязанностями. При этом недействительность ничтожной сделки, как правило, не нуждается в подтверждении этого факта судом, в то время как оспоримые сделки должны быть признаны недействительными судебным актом.

Если же стороны (одна из сторон) хотя бы частично исполнили недействительную сделку, встает вопрос о применении последствий недействительности сделки. Эти последствия являются различными в зависимости от вида недействительных сделок.

В качестве общего последствия недействительности сделки выступает двусторонняя реституция - возврат сторонами всего полученного по сделке друг другу. Согласно п. 2 ст. 167 ГК взаимная реституция наступает во всех случаях, если только законом не установлены иные последствия недействительности сделки.

По своей юридической природе двусторонняя реституция - особая санкция, в которой выражено отрицательное отношение государства к сделке, не соответствующей тем или иным требованиям закона. Однако эта санкция не относится к мерам гражданско-правовой ответственности, а значит, не требует для своего применения установления вины сторон и иных условий гражданско-правовой ответственности.

В силу своей природы реституция применяется лишь тогда, когда сделка хотя бы частично исполнена сторонами. Если же стороны к исполнению сделки еще не приступили, дело ограничивается констатацией ее недействительности, что следует расценивать в качестве запрета на ее исполнение.

В случаях, когда возврат полученного по сделке в натуре невозможен (например, переданное по сделке имущество потреблено, работа выполнена, услуга оказана и т.п.), стороны обязаны возместить полученное в деньгах. Данное правило применимо далеко не всегда, поскольку потребление соответствующего блага нередко делает бессмысленным возврат его стоимости в ответ на получение уплаченной за него цены. Тем не менее указанное правило полезно, поскольку, во-первых, пригодно для большинства ситуаций и, во-вторых, свидетельствует о последовательном подходе законодателя к последствиям недействительности сделок.

Стоимость полученного определяется по соглашению сторон, а в случае возникновения спора устанавливается на основании правил, закрепленных п. 3 ст. 393 ГК, которые могут быть применены по аналогии закона.

Двусторонняя реституция, а при невозможности возвратить полученное в натуре - замена его денежным эквивалентом, применяются, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом. Под "иными последствиями, предусмотренными законом", понимаются последствия двоякого рода.

Последствия, наступающие вместо двусторонней реституции. К ним относятся возврат переданного по сделке лишь одной стороне (односторонняя реституция), взыскание всего полученного по сделке в доход Российской Федерации (отсутствие реституции) и признание сделки действительной (п. 2 ст. 165, п. 2 ст. 172 ГК).

Односторонняя реституция означает, что потерпевшей стороне другая сторона возвращает все полученное ею по сделке (при невозможности возвратить полученное в натуре возмещается его стоимость в деньгах), а полученное (причитающееся) потерпевшей стороной обращается в доход Российской Федерации. Согласно действующему законодательству односторонняя реституция применяется к сделкам с пороками воли, предусмотренным ст. 179 ГК, т.е. к сделкам, совершенным под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, к также к кабальной сделке.

По смыслу закона данное последствие применяется лишь в случае, если сделка хотя бы частично исполнена. Если же стороны не успели приступить к исполнению сделки, дело ограничивается констатацией ее недействительности.

Взыскание всего полученного по сделке в доход государства предусмотрено в качестве последствия исполнения сделок, совершенных с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК).

Однако для применения данной санкции необходимо, чтобы обе или хотя бы одна из сторон при заключении сделки действовала умышленно, т.е. осознавала и желала наступления того противоправного результата, который составлял цель сделки. Данное условие нередко рассматривается в литературе в качестве квалифицирующего признака самой антисоциальной сделки, с чем трудно согласиться. Сделка может быть признана антисоциальной и тогда, когда ее совершением объективно нарушены основы правопорядка и нравственности, хотя бы ни одна из сторон не преследовала при этом противоправные цели. В таком случае последствия сводятся к двусторонней реституции, которая выступает в качестве общего последствия недействительности сделки (ст. 168 ГК).

Как известно, умысел - одна из форм вины нарушителя. Вина нарушителя в гражданском праве предполагается. Однако данная презумпция по смыслу закона действует лишь тогда, когда речь идет о применении мер гражданско-правовой ответственности, носящей по своей сути компенсационный характер. В данном же случае налицо конфискационные меры, которые сродни мерам административной ответственности. Поэтому вина в форме умысла стороны антисоциальной сделки, которой грозят конфискационные последствия, должна быть доказана лицом, предъявившим иск о применении последствий ее недействительности.

При наличии умысла лишь у одной из сторон такой сделки все полученное ею по сделке должно быть возвращено другой стороне, а полученное последней либо причитающееся ей в возмещение исполненного взыскивается в доход Российской Федерации, т.е. применяется одностороння реституция. Если изъять полученное по сделке в натуре невозможно (услуга потреблена, имущество использовано), в доход государства взыскивается стоимость полученного в деньгах (п. 2 ст. 168 ГК).

В случаях, предусмотренных законом, ничтожная сделка может быть признана судом действительной.

Так, в соответствии с п. 2 ст. 171 и п. 2 ст. 172 ГК ничтожные сделки, совершенные к явной выгоде недееспособного (малолетнего) участника сделки, могут быть признаны судом действительными по требованию родителей, усыновителей или опекуна. Дееспособная сторона правом на обращение в суд с требованием о признании сделки действительной не обладает.

Закон оставляет открытым вопрос о том, в течение какого срока указанная ничтожная сделка может быть признана судом действительной. Поскольку, во-первых, в данном случае речь не идет о защите нарушенного права, и, во-вторых, решение данного вопроса не зависит от позиции дееспособной стороны сделки (т.е. в данном случае нет спора о праве гражданском), суд может признать такую сделку действительной независимо от времени ее совершения.

Кроме того, закон допускает возможность восстановления (санации) как сделки, не облеченной в нотариальную форму, так и сделки, не прошедшей государственную регистрацию (п. 2, 3 ст. 165 ГК). В обоих случаях общими являются условие об уклонении одной из сторон от нотариального удостоверения (государственной регистрации) сделки и судебный порядок защиты интересов потерпевшей стороны. По смыслу закона и та и другая сделки должны соответствовать требованиям закона. Однако есть и важные различия.

Во-первых, при восстановлении сделки, не имеющей требуемой нотариальной формы, необходимо, чтобы сделка была полностью или частично исполнена стороной, которая добивается признания ее действительности. Вопрос о том, исполнена ли сделка стороной, уклоняющейся от ее нотариального удостоверения, юридического значения не имеет. Для сделок, нуждающихся в государственной регистрации, условие об их исполнении законом не предусматривается.

Во-вторых, разное значение придается решению суда для сделок, не облеченных в нотариальную форму и не прошедших государственную регистрацию. В первом случае решение суда заменяет собой нотариальное удостоверение сделки, которое больше не требуется; во втором - служит основанием для государственной регистрации сделки.

В-третьих, условием принятия судом решения о государственной регистрации сделки является ее совершение в надлежащей форме. Поэтому если сделка в соответствующую форму (например, в письменную форму, когда это необходимо) не облечена, в ее государственной регистрации должно быть отказано. Впрочем, это лишь общее правило, из которого имеются исключения. Так, в ряде случаев закон требует и нотариального удостоверения сделки, и ее государственной регистрации (п. 2, 3 ст. 339, п. 1, 2 ст. 389, ст. 584 ГК). Если отсутствие нотариального удостоверения сделки будет восполнено решением суда (п. 2 ст. 165 ГК), отпадают основания для отказа в ее государственной регистрации из-за несоблюдения ее формы.

Хотя в пп. 2 и 3 ст. 165 ГК говорится об уклонении одной из сторон от нотариального удостоверения или государственной регистрации сделки, по смыслу закона данная статья подлежит применению и к тем случаям, когда удостоверение или регистрация сделки стали невозможными по объективным причинам, например ввиду смерти одной из сторон или неизвестности ее места нахождения.

Во-вторых, под "иными последствиями, предусмотренными законом", понимаются последствия, которые могут наступить наряду с двусторонней реституцией (заменяющим ее результатом исполнения недействительной сделки) и носящие по отношению к ней вспомогательный характер. Ими являются:

а) производство расчетов, связанных как с доходами, извлеченными из имущества в период его нахождения у другой стороны, так и с затратами на содержание имущества, а также на его улучшение. Хотя указанный аспект отношений сторон правилами гл. 9 ГК не урегулирован, к нему по прямому указанию ст. 1103 ГК применяются нормы о возврате неосновательного обогащения. Поэтому правовой базой для производства расчетов между сторонами недействительной сделки служат ст. 1107, 1108 ГК;

б) взыскание убытков в виде реального ущерба, которые сторона, считающаяся потерпевшей, понесла по вине другой стороны в связи с признанием сделки недействительной (п. 4 ст. 165, п. 2 ст. 171, п. 1 ст. 172, п. 2 ст. 178, п. 2 ст. 179 ГК). По своей правовой природе данное требование носит деликтный характер. Иными словами, указанная санкция является мерой гражданско-правовой ответственности, применяемой к виновной стороне сделки (например, дееспособному участнику сделки, который знал или должен был знать о недееспособности другой стороны, но тем не менее пошел на заключение с ней заведомо ничтожной сделки).

Особо этот вопрос решается лишь применительно к сделкам, заключенным под влиянием заблуждения (ст. 178 ГК). Закон исходит из того, что по общему правилу обязанность по возмещению реального ущерба лежит на том участнике сделки, который действовал под влиянием заблуждения; если же заблуждение возникло по вине другой стороны сделки, обязанность возместить реальный ущерб лежит на ней. Однако, во-первых, ее вина в возникновении заблуждения должна быть доказана заблуждавшейся стороной; во-вторых, вина стороны должна иметь форму неосторожности, поскольку если она действовала умышленно, налицо обман, в силу чего сделка квалифицируется по ст. 179 ГК.

Требования о применении последствий недействительности сделок могут быть принудительно осуществлены в пределах исковой давности, установленной ст. 181 ГК. В своей первоначальной редакции, действовавшей с 1 января 1995 г. по 25 июля 2005 г., данная статья предусматривала специальные сроки исковой давности: для требования о применении последствий недействительности ничтожной сделки 10 лет, а для требования о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности - 1 год.

Причины, по которым законодатель столь различно подходил к установлению сроков заявления требования по оспоримым и ничтожным сделкам, на первый взгляд легко объяснимы и оправданны. Ничтожные сделки являются недействительными независимо от признания их судом таковыми, а лежащие в основе их недействительности дефекты, как правило, неустранимы и нарушают публичный интерес. Кроме того, многие из ничтожных сделок социально опасны. Поэтому необходим достаточно длительный срок, в течение которого могут быть устранены последствия, связанные с их ничтожностью.

В отличие от них оспоримые сделки нарушают интересы только участников этих сделок и поэтому считаются действительными, если не будут оспорены одним из участников. Интересы гражданского оборота требуют, чтобы возможность этого была предельно ограничена во времени. В месте с тем употерпевшего должно быть достаточное время для защиты своих интересов, нарушенных оспоримой сделкой. По мнению законодателя, годичный срок является для этого вполне достаточным.

Однако, учитывая известную произвольность в отнесении недействительных сделок к числу оспоримых и ничтожных, установление по отношению к ним таких различных по продолжительности сроков давности вряд ли было оправданным.

ФЗ "О внесении изменения в статью 181 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" от 21 июля 2005 г., принятым по инициативе Президента РФ, ст. 181 ГК изложена в новой редакции. Главным новшеством стал отказ от специального (10-летнего) срока давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки. Кроме того, ст. 181 ГК ныне сформулирована более корректно, так как ранее создавалось впечатление, что с истечением исковой давности лицо лишается самого права на предъявление иска.

Установленный ст. 181 ГК (в редакции ФЗ от 21 июля 2005 г.) срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки применяется также к требованиям, ранее установленный ГК срок предъявления которых не истек до дня вступления в силу ФЗ от 21 июля 2005 г. Последний вступил в силу со дня его официального опубликования в "Российской газете" от 26 июля 2005 г. Это означает, что если до 26 июля 2005 г. прошло более трех лет с момента начала течения исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки, данное требование должно считаться задавненным, однако лишь при условии, что иск не был заявлен. Напротив, если соответствующий иск был предъявлен до 26 июля 2005 г., хотя и не был на эту дату рассмотрен судом по существу, производство по нему должно продолжаться в общем порядке.

Закон по-разному определяет не только продолжительность, но и начало течения исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки и по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности.

В первом случае давность начинает течь со дня, когда началось исполнение сделки. Это означает, что в данном случае не действует общее правило ст. 200 ГК о том, что давность течет со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Кроме того, закон в этом плане не придает значения тому, когда была совершена сделка. Наконец, если не началось исполнение ничтожной сделки, не началось и течение исковой давности для требования о применении последствий ее недействительности.

Во втором случае, напротив, в основном действует общее правило о начале течения исковой давности, т.е. ее начало привязано к субъективному моменту - дню, когда истец узнал или должен был узнать об основаниях для признания сделки недействительной. Лишь для сделок, совершенных под влиянием насилия или угрозы, годичный срок исчисляется со дня их прекращения, т.е. с момента, когда угроза миновала, насилие прекратилось и т.п.

Статья 181 в своей новой редакции вновь оставляет открытым вопрос о сроке давности для требования о признании ничтожной сделки недействительной. В настоящее время теоретически возможны два варианта ответа на него:

а) давность по данному требованию является такой же, что и по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки, т.е. три года. Это решение базируется на близости рассматриваемых требований и, как следствие, на необходимости одинакового подхода к сроку их заявления, а также на том, что здесь применяется общий срок исковой давности, составляющий три года.

б) требование о признании сделки ничтожной может быть заявлено независимо от времени ее совершения и исполнения. Иными словами, на это требование не распространяется исковая давность. Данный вывод представляется наиболее оправданным с теоретической точки зрения, поскольку требование о признании сделки ничтожной представляет собой установительное притязание, которое по самой своей природе не подвержено какой-либо давности (подробнее об этом см. гл. 18 учебника).