Социология Г. Зиммеля
Георг Зиммель(1858—1918) считал возможным существование социологии как отдельной науки, если можно вычленить формы социальной жизни из их содержательных отношений и исследовать эти формы сами по себе. «Формы обобществления» — таков подзаголовок книги Зиммеля «Социология» (1908) — являются собственно предметом этой науки. Он не может быть сам по себе изъят из действительности, а «производится» лишь через разделение формы и содержания. При этих предпосылках социология может быть отдельной и даже точной наукой.
Формы обобществления можно определить как структуры, возникающие на основе взаимовлияния индивидов и групп. Общество основывается на взаимовлиянии, на отношении, а конкретные социальные взаимовлияния имеют два аспекта — форму и содержание. Социальное содержание не требует собственной, специфически социологической интерпретации, поскольку оно одновременно является предметом других наук. Поэтому социология должна заниматься формальными аспектами. Абстрагирование от содержания позволяет проецировать «факты, которые мы считаем общественно-исторической реальностью, на плоскость чисто социального». Содержание становится общественным только через формы взаимовлияния или обобществления. Лишь таким путем можно понять, «что в обществе есть действительно "общество", так же как только геометрия может определить, что в объемных предметах действительно является их объемом».
Указание на «взаимовлияния» как основные факты наблюдения за обществом имеет в американской социологии, на которую Зиммель оказал определенное влияние, свою аналогию в понятии «интеракция», одном из центральных понятий современной американской социологии с ее сильным бихевиористическим уклоном. А разделение формы и содержания оказалось весьма важным в социально-психологических исследованиях. По поводу сильной социально-психологической ориентации американских социологов также возникают интересные параллели с Зиммелем. КогдаИрвинг Гоффман говорит о «рамочной конструкции» и о многослойной интерпретации действительности, то это перекликается с представлением Зиммеля об игре как метафоре формальной социологии, когда содержательная определенность форм жизни заменяется формальным определением субстанции. Зиммель называет эту «разновидность обобществления» общением; это, так сказать, «чистое» общество, форма, поднявшаяся над любым специфическим содержанием, «игра в общество».
То, что он видел в формах обобществления, во взаимовлияниях основной социальный факт, отражает также малое фактическое смысловое наполнение понятия «общество» в немецкой мысли. Общество суживается и ограничивается формами отношений; наряду с этим такие понятия, как «культура», «жизнь», имеют у Зиммеля не только вполне содержательное значение, но и занимают в его творчестве большое место.
Зиммель предвосхитил ряд существенных положений современной социологии групп. Он особенно подчеркивал значение количества членов группы. Вначале выработка правил и организационных форм, органов и т. п. зависит от количества, т.е. только при некой определенной величине группы структурируются и образуют органы, основанные на разделении труда. Зиммель считал социалистическое устройство возможным лишь в небольшом объеме, когда обеспечивается справедливость в распределении труда и потребления. Точно так же, согласно Зиммелю, изменился характер христианства с распространением его на целые государства.
Аристократические объединения должны быть небольшими, по крайней мере, по сравнению с числом тех, над кем они властвуют; Зиммель считал, что существует абсолютная граница количества аристократии, которая определяется отчасти внешними, отчасти психологическими обстоятельствами. Все они должны быть лично знакомы друг с другом, родство и свойство должно связывать всю группу. Поэтому ограничительный порядок членства в элитах обусловлен не только эгоистической антипатией к разделению господства или стремлением к исключительности, но и ощущением исключительности условий жизни аристократии. Зиммель отмечает в малых группах возможный радикализм, который проистекает от сплоченности, исключительности и четкого отграничения малых групп, в то время как радикализм масс вызван внушением и страстью, ослеплением простой идеей.
Вообще «образование больших кругов» является заменой личной и непосредственной спаянности малых кругов: должности и представительства, законы и символы, организации и общие социальные понятия образуют «абстрактную форму группового единства» с надличностным и объективным характером, с которым эти «олицетворения групповых сил» противостоят отдельному человеку.
Нормативная взаимосвязь в малых и больших группах также различна. Зиммель характеризует ее через различие между обычаем и правом. Индивиду соответствует личная мораль, малой группе — обычай, большому кругу — право. То, что для большого круга необходимо строгое и объективное нормирование посредством права, связано с большей свободой, подвижностью, индивидуальностью его элементов. Впрочем, право также ограничено той частью морали и справедливости, которая необходима, чтобы сплотить всю группу в единое целое.
Зиммель говорил о «пересечении социальных кругов», имея в виду тот факт, что некто благодаря своему происхождению становится членом других реальных или воображаемых групп: профессиональной группы, создаваемой семьи, сословия, объединения, государства. Число кругов, к которым принадлежит индивид, дает представление о культурном развитии общества. Каждый индивид находится в системе координат различных групп, и то, что мы называем личностью или индивидуальностью, есть лишь индивидуальное пересечение социальных кругов, есть субъективное как результат синтеза объективного. Здесь уже звучат мотивы будущей теории ролей.
Группа, согласно Зиммелю, является образованием, которое обладает самостоятельной реальностью, существует по своим собственным законам и независимо от индивидуальных носителей. Она, как и индивид, благодаря особой жизненной силе имеет тенденцию к самосохранению, основы и процесс которого Зиммель и исследовал. Эта способность группы к самосохранению проявляется в продолжении ее существования, несмотря на исключение отдельных членов.
Способность групп к самосохранению становится затруднительнее там, где жизнь группы тесно связана с одной господствующей личностью. Распад возможен из-за властных действий, которые идут вразрез с групповыми интересами, но также и из-за персонализации группы. С другой стороны, вождь может быть объектом идентификации и укреплять единство группы. Это может происходить также посредством вещественных символов, особенно там, где они представляют собой материальное обладание.
Зиммель всегда интересовался проблемами современной культуры. Особое значение имеют его занятия культурной ролью денег, изложенные, прежде всего в «Философии денег» (1900).
«Философия денег» Зиммеля находится и «по ту», и «по эту» сторону экономики, поскольку она занимается, с одной стороны, предпосылками, а с другой стороны, воздействием денег на современную культуру, деньгами как культурным явлением. Его основным намерением было изучение экономических факторов как результата психических и метафизических предпосылок. Тем самым он намеренно стал в оппозицию к историческому материализму.
В аналитической части он рассматривает предпосылки такого культурного явления, как деньги, причем вначале идут рассуждения о стоимости. Экономическая стоимость интерпретируется как объективация субъективных стоимостей, которая осуществляется посредством дистанцирования от субъекта и предмета. Хозяйствование он определяет как дистанцирование от объектов наших потребностей путем отказа, усилий, жертвы и преодоления этой дистанции. Обмен — это «чистейшее социальное происшествие», «полное взаимодействие» и условие возникновения экономической стоимости. Деньги в качестве обособленного выражения отношений обмена образуют основу релятивистской теориистоимости, ибо тем самым предметы обретают свое значение относительно друг друга, в своей взаимности, а не в своей исключительности.
В синтетической части Зиммель вначале обратился к обоснованию индивидуальной свободы вследствие безличности денежных отношений. Индивидуальная свобода, которую обеспечивают деньги, представляется как «выражение Я в вещах», как имущество. Отделение всей личности от отдельных ее проявлений и от ее имущества вызывает обособление индивида от группы, то есть от традиционных социальных группировок, и ведет к новым целенаправленным формам ассоциации.
Однако оно ведет также к утрате личностью корней, к развитию негативного смысла свободы и эксплуатации как разнице стоимостей между личным трудом и денежным эквивалентом. Денежное хозяйство изменило стиль жизни, принесло с собой перевес интеллекта над чувствами, «расчетливую сущность нового времени», рост культуры вещей при отставании культуры личностей; оно обусловило специфическое разделение труда, которое является причиной расхождения субъективной и объективной культуры, господства техники, увеличения дистанции между людьми. Деньги для Зиммеля — также самый совершенный представитель современной формы познания науки с ее редукцией качественных определений к количественным.
Использование денег как средства оплаты, обмена и расчетов превращает личные отношения в опосредованные вне-личностные и частные отношения. Оно увеличивает личную свободу, однако вызывает нивелирование вследствие возможности сопоставления всех мыслимых вещей. Зиммель критиковал ситуацию в современной культуре, когда денежная стоимость заменила другие — более глубокие — значения и тем самым привела к психическому обеднению и опустошению чувств.
Интересы владения соответственно устремлены на сами деньги; деньги, которые в силу своей природы могут быть только средством, становятся целью. С другой стороны, использование денег обусловило тенденцию к взвешенности, расчету, математизации повседневной жизни, которая в то же время воздействовала на рационализации о в плане контроля и уменьшения аффектов. Однако деньги являются не только детерминантов нашей культуры. Деньгами Зиммель объяснял поворот мышления к понятиям развития, движения. Выражением этого в науке стала эмпирическая методология, ибо она означает отказ от безусловных истин, обращение к развитию ипостоянному изменению. Что касается принципа конкуренции, то Зиммель считал, что он ни в коем случае не противоречит социальным интересам, а в случае полной конкуренции даже может стать условием высшей степени реализации социальной справедливости. Конкуренции не обязательно связана с индивидуализмом, она противоречит лишь «социалистической» технике организации всех отдельных работ. Характерно, что Зиммель свел социализм к технике организации. В другом месте он указал на невозможность реализации принципов социалистического общества.
Постоянно возвращающейся темой у Зиммеля является человеческая трагедия культуры. В ходе культурного развития вследствие процессов дифференциации и разделения труда произошло расхождение субъективной и объективной культуры. О Гегеленапоминает определение объективной культуры как «объективного духа исторического общества», в то время как группы культурных достижений, знания, открытия и изобретения, стили и формы культуры и т. п. все более накапливаются, развиваются и утончаются, субъективная культура значительно отстает от этого объективного развития. Пропасть между ними постоянно расширяется по мере развития объективной культуры. Человек больше не в состоянии усвоить все знания своего времени; формы его жизни совершенно не соответствуют возможностям.
Дата добавления: 2015-08-26; просмотров: 2284;