Гибкие коллизионные привязки и автономия воли сторон в МЧП.

Гибкие (открытые) коллизионные нормыстали использоваться сравнительно недавно. В РФ гибкой коллизионной нормой является п. 2 ст. 1186 ГК РФ, согласно которой если в соответствии с п. 1 ст. 1186 ГК невозможно определить право, подлежащее применению, применяется право страны, с которой гражданско-правовое отношение, осложненное иностранным элементом, наиболее тесно связано.

Закон, с которым данное правоотношение наиболее тесно связано (Proper Law of the Contract).Эта формула прикрепления сложилась и применяется преимущественно в доктрине и практике международного частного права англосаксонских стран при регулировании договорных правоотношений. Нормы, содержащие подобную привязку, получили наименование "гибкие" коллизионные нормы. Это, по всей видимости, объясняется тем, что в данном случае связь конкретного правоотношения с правом того или иного государства устанавливается самим судом или сторонами путем толкования контракта и всех относящихся к нему обстоятельств.

В качестве примера статьи, содержащей указанную коллизионную привязку, можно назватьп.3 ст. 8 Гаагской конвенции о праве, применимом к договорам международной купли-продажи1986 г., который был включен в текст этого международного договора по настоянию делегаций Великобритании и США: "В порядке исключения, если в свете всех обстоятельств, взятых в целом, например, деловых отношений между сторонами, договор купли-продажи имеет явно более тесную связь с правом иным чем то, которое было бы применимо к договору в соответствии с п. 1 и 2 настоящей статьи (право страны продавца и покупателя), договор купли-продажи регулируется этим иным правом".

Гибкие коллизионные привязки должны применяться только в том случае, если использование жестких коллизионных начал не обеспечивает надлежащее урегулирование того или иного вопроса.

В числе других типов коллизионных привязок, существующих в современном МЧП, можно назвать закон валюты долга (lex monetae); закон места осуществления трудовой деятельности (lex loci laboris) и др.

Критика доктриной “жесткости” классических коллизионных начал подвигла практику в США, а затем и в европейских странах на создание нового поколения коллизионных правил — “гибких” коллизионных норм. Сфера их применения быстро расширялась, охватив прежде всего договорные отношения и отношения из правонарушений. Что касается последних, то особенно большую известность получили решения Апелляционного суда штата Нью-Йорк, и, в частности, решение по делу Babcock v. Jackson, 1962, иногда именуемое поворотным пунктом в истории коллизионной практики Соединенных Штатов. Вопреки положению Свода законов о конфликте законов (Restatement 1, 1934) об исходном значении закона места совершения правонарушения суд отказал в применении этого закона — в данном случае права канадской провинции Онтарио, где произошло правонарушение, отдав предпочтение праву штата Нью-Йорк. Фабула дела состояла в следующем: супруги Джексон и Дж. Бэбкок, проживавшие в г. Рочестере (штат Нью-Йорк), отправились на автомобиле Джексона в Канаду на отдых в выходные дни. В дороге, на территории провинции Онтарио, по небрежности, как считала Бэбкок, управлявшего автомобилем Джексона произошла авария (машина врезалась в каменную стену, находившуюся вблизи дороги), в результате которой Бэбкок получила увечья. В штате Нью-Йорк ею был предъявлен иск к Джексону. Юридическая сторона дела осложнялась тем, что действовавший в момент происшествия в Онтарио статут “гостя в экипаже” освобождал собственника или водителя автомобиля от ответственности за ущерб, причиненный здоровью “гостя”, кроме случаев, связанных с деловыми поездками или перевозкой пассажиров за плату.

Применив к делу право штата Нью-Йорк, а не право места совершения правонарушения, суд обосновал свою позицию рядом доводов концептуального характера, в том числе доводом о наиболее тесной связи обстоятельств дела с правом штата Нью-Йорк. К таким обстоятельствам суд отнес то, что истец, и ответчик проживали в упомянутом штате, здесь они начали поездку, сюда должны были вернуться. Автомобиль был зарегистрирован и застрахован, а также обычно находился в гараже в этом штате. Именно штат Нью-Йорк (во всяком случае, не провинция Онтарио) имел наибольший “интерес” в данном деле.

Незадолго до принятия этого решения Моррис, рассматривая коллизионную практику в сфере torts, писал о том, что мотивы, которые приводят суды к отказу от строгого применения lex loci contractus в пользу более гибкого “закона, свойственного данному контракту”, могли бы с одинаковым успехом применяться и к обязательствам из правонарушений. Пожелание доктрины было услышано: “гибкие” коллизионные привязки, представляющие “новое поколение” коллизионных норм, были восприняты вторым Сводом законов о конфликте законов (Restatement II, 1971), законодательством и судебной практикой многих других стран. О широкой географии обращения к этим привязкам свидетельствует уже одно перечисление (далеко не исчерпывающее) предусмотревших их правовых актов: Конвенция о праве, применимом к договорным обязательствам, 1980 г., Межамериканская конвенция о праве, применимом к международным контрактам, 1994 г., законы о международном частном праве Австрии, Венгрии, Швейцарии, Закон КНР о внешнеэкономическом договоре и др.

Впрочем, слово “новое” может показаться спорным, если вспомнить теорию Савиньи, согласно которой каждое правоотношение имеет свою “оседлость” (Sitz des Rechtsver-hältnisses), правопорядок, к которому оно тяготеет.

Следует заметить, что значение “гибкой” коллизионной нормы, отсылающей к праву страны, с которым отношение наиболее тесно связано, переросло рамки “рядового” коллизионного правила. Как уже отмечалось, в США второй Свод законов о конфликте законов не только воспринял эту норму, но и придал ей “статус” одного из основных коллизионных начал. Сходным образом относятся к ней и законы ряда других стран.

Достаточно широко определено назначение “гибкого” коллизионного правила в разделе VII “Международное частное право” модели Гражданского кодекса для стран СНГ (ст. 1194): если невозможно определить право, подлежащее применению, применяется право, наиболее тесно связанное с гражданско-правовыми отношениями, осложненными иностранным элементом.

Закон, с которым данное правоотношение наиболее тесно связано (Proper Law of the Contract).Эта формула прикрепления сложилась и применяется преимущественно в доктрине и практике международного частного права англосаксонских стран при регулировании договорных правоотношений. Нормы, содержащие подобную привязку, получили наименование "гибкие" коллизионные нормы. Это, по всей видимости, объясняется тем, что в данном случае связь конкретного правоотношения с правом того или иного государства устанавливается самим судом или сторонами путем толкования контракта и всех относящихся к нему обстоятельств.

В качестве примера статьи, содержащей указанную коллизионную привязку, можно назватьп.3 ст. 8 Гаагской конвенции о праве, применимом к договорам международной купли-продажи1986 г., который был включен в текст этого международного договора по настоянию делегаций Великобритании и США: "В порядке исключения, если в свете всех обстоятельств, взятых в целом, например, деловых отношений между сторонами, договор купли-продажи имеет явно более тесную связь с правом иным чем то, которое было бы применимо к договору в соответствии с п. 1 и 2 настоящей статьи (право страны продавца и покупателя), договор купли-продажи регулируется этим иным правом".

Автономия воли является одним из принципов МЧП и представляет собой самостоятельную нормообразующую идею.

Автономия воли сторон в МЧП означает возможность стороной (сторонами) выбирать правовую систему, нормы которой будут регулировать данные отношения. В данный принцип включается возможность определять подсудность.

Наряду с принципом выделяют и институт МЧП с одноименным названием. Данный институт имеет место в основном в системе обязательственных отношений, регулируемых МЧП.

Стороны сделки, имеющие различную государственную принадлежность, могут избрать по своему усмотрению то право, которое будет регулировать их отношения и применяться ими самими либо судебным учреждением или в необходимых случаях другими компетентными органами к данной сделке.

В российской правовой системе данный принцип получил следующее выражение.

Стороны могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому договору. Выбранное сторонами право применяется к возникновению и прекращению права собственности и иных вещных прав на движимое имущество без ущерба для прав третьих лиц.

Соглашение сторон о выборе подлежащего применению права должно быть прямо выражено или определенно вытекать из условий договора либо совокупности обстоятельств дела.

Выбор сторонами подлежащего применению права, сделанный после заключения договора, имеет обратную силу и считается действительным, без ущерба для прав третьих лиц, с момента заключения договора.

Стороны договора могут выбрать подлежащее применению право как для договора в целом, так и для отдельных его частей.

Если из совокупности обстоятельств дела, существовавших на момент выбора подлежащего применению права, следует, что договор реально связан только с одной страной, то выбор сторонами права другой страны не может затрагивать действие императивных норм страны, с которой договор реально связан.

При отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве к договору применяется право страны, с которой договор наиболее тесно связан.

Законодательство большинства государств позволяет сторонам договора самим избрать право, подлежащее применению к их договорным обязательствам.

Автономия воли сторон состоит в том, что стороны в договоре могут устанавливать по своему усмотрению не только условия и содержание договора, но и определять право, которое будет применяться к заключенному ими договору.

Принцип автономии воли сторон получил широкое распространение в международной практике, поскольку ни в одном договоре невозможно предусмотреть все ситуации, которые могут возникнуть в ходе его исполнения. Именно поэтому стороны должны иметь возможность осуществить выбор права. Однако сама эта возможность должна допускаться правом соответствующих государств, в которых находятся предприятия сторон, или же международным договором соответствующих государств. Современная тенденция к признанию действия этого принципа нашла проявление в Римской конвенции о праве, применимом к договорным обязательствам, заключенной в 1980 г. странами Европейского сообщества (Конвенция вступила в силу с 1 апреля 1991 г.).

Согласно Римской конвенции выбор права сторонами должен быть прямо выражен в условиях договора или в обстоятельствах дела или определенно следовать из них. Если стороны не определили в договоре, какое право подлежит применению, то согласно Конвенции допускается возможность учесть молчаливую волю сторон, так называемые конклюдентные действия (возможность применить этот принцип и в границах (пределах) его применения, установленных законом).

Этот принцип предусмотрен и в соглашениях, заключенных между странами СНГ: в Минской конвенции 1993 г. (ст. 41), в Кишиневской конвенции 2002 г. (ст. 44), в Киевском соглашении 1992 г. (ст. 11), а также в двусторонних соглашениях о правовой помощи.

Применение свободы выбора права самими сторонами предусмотрено в законодательстве Австрии, ФРГ, Венгрии, Вьетнама, Венесуэлы, Польши, Турции, Швейцарии, КНР, Эстонии, а также в законах о международном частном праве Азербайджана и Грузии, в гражданских кодексах других стран СНГ.

Таким образом, в законодательстве различных государств автономия воли сторон обычно признается. Однако допустимые пределы автономии воли сторон понимаются в законодательствах государств по-разному. В одних странах она ничем не ограничивается. Это означает, что стороны, заключив сделку, могут подчинить ее любой правовой системе. В других странах действует принцип локализации договора: стороны могут свободно избрать право, но только такое, какое связано с данной сделкой.

Действующее российское законодательство устанавливает применение этого принципа в отношении определения прав и обязанностей сторон договора (ст. 1210 ГК РФ)

«1. Стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому договору. Выбранное сторонами право применяется к возникновению и прекращению права собственности и иных вещных прав на движимое имущество без ущерба для прав третьих лиц.

2. Соглашение сторон о выборе подлежащего применению права должно быть прямо выражено или должно определенно вытекать из условий договора либо совокупности обстоятельств дела.

3. Выбор сторонами подлежащего применению права, сделанный после заключения договора, имеет обратную силу и считается действительным, без ущерба для прав третьих лиц, с момента заключения договора.

4. Стороны договора могут выбрать подлежащее применению право как для договора в целом, так и для отдельных его частей.

5. Если из совокупности обстоятельств дела, существовавших на момент выбора подлежащего применению права, следует, что договор реально связан только с одной страной, то выбор сторонами права другой страны не может затрагивать действие императивных норм страны, с которой договор реально связан».

 








Дата добавления: 2015-06-05; просмотров: 4383;


Поиск по сайту:

При помощи поиска вы сможете найти нужную вам информацию.

Поделитесь с друзьями:

Если вам перенёс пользу информационный материал, или помог в учебе – поделитесь этим сайтом с друзьями и знакомыми.
helpiks.org - Хелпикс.Орг - 2014-2024 год. Материал сайта представляется для ознакомительного и учебного использования. | Поддержка
Генерация страницы за: 0.011 сек.