Какое значение имеют эти порядки государственного устройства? 7 страница

[sssssssssssss] Революционные выступления матросов германского флота происходили в августе 1917 года. Выступлениями руководила революционная матросская организация, насчиты­вавшая к концу июля четыре тысячи человек. Во главе организации стояли матросы Макс Рейхпич и Альбин Кебис с корабля «Фридрих Великий». Организация приняла решение бороться за демократи­ческий мир и готовить восстание. В начале августа во флоте начались открытые выступления. Матро­сы линейного корабля «Принц-регент Луитпольд», находившегося в Вильгельмсхафене, самовольно сошли на берег, чтобы бороться за освобождение своих товарищей, арестованных ранее за забастовку; 16 августа на корабле «Вестфалия» кочегары отказались от работы. Одновременно восстал экипаж крейсера «Нюрнберг», находившегося в море. Движение среди матросов распространилось на корабли нескольких эскадр в Вильгельмсхафене. Революционные выступления в германском флоте были жес­токо подавлены. Руководители движения Рейхпич и Кебис были расстреляны, остальные матросы – активные участники движения приговорены к каторжным работам на длительные сроки.

[ttttttttttttt] К участию в правительстве мы приглашали всех. Мы из Совета не исключали никого. Не наша вина, что эсеры и меньшевики ушли. Если они не хотели совместной работы, тем хуже для них. Им предлагали разделить власть, но они хотят подождать, пока кончится борьба с Керенским. За меньшевиками и эсерами солдатские и крестьянские массы не пойдут.

[uuuuuuuuuuuuu] Мы говорим – свобода. То, что раньше называлось свободой, было свободой буржуазии надувать при помощи своих миллионов. С буржуазией и с такой свободой мы окончательно порвали.

Государство, это – учреждение для принуждений.

Раньше это было насилие над всем народом кучки толстосумов. Мы же хотим превратить государство в учрежде­ние для принуждения творить волю народа. Мы хотим организовать насилие во имя интересов трудящихся.

[vvvvvvvvvvvvv] Обращение Советского правительства к солдатам с призывом взять в свои руки инициативу переговоров о перемирии нашло широкий отклик в армии. На различных участках фронта отдельные дивизии, корпуса, армии и даже целые фронты (например, Западный фронт) посылали парламентеров в проти­востоящие им части противника и заключали перемирие. В условиях перемирий предусматривалось
прекращение военных действий, подвоза войск, строительства военных сооружений и др. Эти догово­ры, так называемые «солдатские миры», действовали до заключения общего перемирия.

[wwwwwwwwwwwww] Совнарком специальным предписа­нием обязал Верховного главнокомандующего генерала Духонина обратиться к командованию армий противника с предложением прекратить военные действия и начать мирные переговоры. В предписа­нии говорилось, что Совнарком считает необходимым «безотлагательно сделать формальное предло­жение перемирия всем воюющим странам, как союзным, так и находящимся с нами во враждебных действиях». Однако контрреволюционный генералитет, находившийся в контакте с военными миссиями стран Антанты, всячески препятствовал заключению перемирия. Народный комиссариат иностранных дел обратился к послам союзных держав с нотой, в которой предлагал немедленно заключить перемирие на всех фронтах и открыть мирные переговоры. Послы стран Антанты, собравшись в посольстве США в Петрограде, приняли решение игнорировать ноту Совет­ского правительства.

[xxxxxxxxxxxxx] Совет Народных Комиссаров не может отказаться от борьбы против Каледина. Контрреволюционное гнездо Каледина должно быть разрушено. Это неизбежно. Если Рада будет препятствовать нашему продвижению против Каледина, заслоняя его собой, то удары, направленные против Каледина, падут на Раду. Совет Народных Комиссаров не остановится перед решительной борьбой против Рады, ибо для него не тайна, что Рада состоит с Калединым в тайном союзе. Советом Народных Комиссаров перехвачена шифрованная телеграмма, из которой явствует, что Рада непосредственно связана с французской миссией, в целях оттягивания мира до весны, и через французскую миссию с Калединым. Союз этот направлен против мира и революции. Этот союз должен быть и будет разрушен.

Нас упрекают в том, что мы проводим решительную политику против Рады. Но именно эта решительная политика открыла украинским рабочим и крестьянам глаза, выявив буржуазную сущность Рады. Это видно хотя бы из телеграммы об образовании на Украине новой украинской революционной власти, признающей Советскую власть и действующей против буржуазной Рады.

В телеграмме сообщалось, что избранный Всеукраинским съездом Советов рабочих и солдатских депутатов и части Советов крестьянских депутатов 13 декабря 1917 года Центральный исполнительный комитет Советов принял на себя всю полноту власти на Украине (см. «Известия» № 252, 15 декабря 1917 года).

[yyyyyyyyyyyyy] Первым шагом к освобождению трудящихся от этой каторги является конфискация помещичьих земель, введение рабочего контроля, национализа­ция банков. Следующими шагами будут национализация фабрик и заводов, принуди­тельная организация всего населения в потребительные общества, являющиеся в то же время обществами сбыта продуктов, государственная монополия торговли хлебом и др. необходимыми предметами.

[zzzzzzzzzzzzz] Ра­бочие и крестьяне нисколько не заражены сентиментальными иллюзиями господ интеллигентиков, всей этой новожизненской и прочей слякоти, которые «кричали» про­тив капиталистов до хрипоты, «громили» их, с тем чтобы расплакаться и вести себя подобно побитому щенку, когда дошло до дела, до реализации угроз, до выполнения на практике дела смещения капиталистов.

[aaaaaaaaaaaaaa] Это разгильдяйство, небрежность, неряшливость, неаккуратность, нервная торопли­вость, склонность заменять дело дискуссией, работу – разговорами, склонность за все на свете браться и ничего не доводить до конца есть одно из свойств «образованных людей», вытекающих вовсе не из их дурной природы, тем менее из злостности, а из всех привычек жизни, из обстановки их труда, из переутомления, из ненормального отделения умственного труда от физического и так далее и тому подобное.

Среди ошибок, недочетов, промахов нашей революции немалую роль играют те ошибки и пр., которые порождаются этими печальными, но неизбежными в данный момент, свойствами интеллигентов из нашей среды и отсутствием достаточного контроля за организаторской работой интеллигентов со стороны рабочих.

[bbbbbbbbbbbbbb] Нет сомнения, что социалистическая революция в Европе должна наступить и наступит. Все наши надеж­ды на окончательную победу социализма основаны на этой уверенности и на этом на­учном предвидении. Наша пропагандистская деятельность и организация братанья должны быть усилены и развиты. Но было бы ошибкой построить тактику социалистического правительства России на попытках определить, наступит ли европейская и особенно германская социалистическая революция в ближайшие полгода или не наступит. Так как определить это нельзя никоим образом, то все подобные попытки, объективно, сводятся к слепой азартной игре.

[cccccccccccccc] Люди, которые относились скептически к Советской власти и часто, сознательно или бессознательно, продавали и предавали ее на соглашательство с капиталистами и импе­риалистами, эти люди прокричали все уши про то, что в России не может удержаться власть исключительно одного пролетариата. Как будто кто-либо из большевиков и их сторонников забывал хоть на минуту, что в России может быть продолжительной толь­ко та власть, которая сумеет сплотить рабочий класс, большинство крестьян, все трудящиеся и эксплуатируемые классы в одну, неразрывно связанную между собою, силу, борющуюся против помещиков и буржуазии.

Мы никогда не сомневались в том, что только союз рабочих и беднейших крестьян, полупролетариев, о котором говорит наша партийная программа, может охватить в России большинство населения и обеспечить прочную поддержку власти. И нам уда­лось, после 25 октября, сразу, в течение нескольких недель, преодолеть все затруднения и основать власть на основе такого прочного союза.

[dddddddddddddd] Тот союз, который мы заключили с левыми социалистами-революционерами, создан на прочной базе и крепнет не по дням, а по часам.

Если в первое время в Совете Народ­ных Комиссаров мы могли опасаться, что фракционная борьба станет тормозить рабо­ту, то уже на основании двухмесячного опыта совместной работы я должен сказать определенно, что у нас по большинству вопросов вырабатывается единогласное решение.

[eeeeeeeeeeeeee] То явление, что народ с плеча рубит крестьянским и рабочим топором буржуазию, это явление кажется им истинным светопреставлением и бесповоротной гибелью всего. Если мы виноваты в чем-либо, то это в том, что мы были слишком гуманны, слишком добросердечны по отношению к чудовищным, по своему предательству, представите­лям буржуазно-империалистического строя.

[ffffffffffffff] Я позволю себе рассказать один происшедший со мной случай. Дело было в вагоне Финляндской железной дороги, мне пришлось слышать разговор между нескольки­ми финнами и одной старушкой. Я не мог принимать участия в разговоре, так как не знал финского языка, но ко мне обратился один финн и сказал: «Знаете, какую ориги­нальную вещь сказала эта старуха? Она сказала: теперь не надо бояться человека с ружьем. Когда я была в лесу, мне встретился человек с ружьем, и вместо того, чтобы отнять от меня мой хворост, он помог мне».

Когда я это услыхал, я сказал себе: пускай сотни газет, пускай сотни чрезвычайно громких голосов кричат нам: «диктаторы», «насильники» и т.п. слова. Мы знаем, что в народных массах поднимается теперь другой голос; они говорят себе: теперь не надо бояться человека с ружьем, потому что он защищает трудящихся и будет беспощаден в подавлении господства эксплуататоров. Вот что народ по­чувствовал, и вот почему та агитация, которую ведут простые, необразованные люди, когда они рассказывают о том, что красногвардейцы направляют всю мощь против эксплуататоров, – эта агитация непобедима. Она обойдет миллионы и десятки миллионов и прочно создаст социалистическую Красную Армию, всеобщее вооружение народа.

[gggggggggggggg] И вот почему «свободные» Англия и Франция употребляли все средства, чтобы в те­чение десяти месяцев нашей революции не пропустить ни одного номера газет больше­виков и левых эсеров. Они должны были поступать таким образом, потому что они ви­дели перед собою во всех странах массу рабочих и крестьян, которые инстинктивно схватывали все то, что делалось русскими рабочими. Ибо не было ни одного собрания, где бы не встречались громом аплодисментов известия о русской революции и лозунг Советской власти. Трудящиеся и эксплуатируемые массы уже везде пришли в противо­речие со своими партийными верхушками.

[hhhhhhhhhhhhhh] Мы поступили не так, как это порекомендовали бы сделать соглашатели: сначала подождать Учредительного собрания, может быть, потом выработать законопроект и внести его в Учредительное собрание и этим оповестить господ буржуа о на­шем намерении, чтобы они могли найти лазейку, как им от этой неприятной вещи избавиться и может, привлечь их в компанию – это был бы «государственный акт» – это было бы отменой социализма.

[iiiiiiiiiiiiii] Не было ни одного человека из нашей среды, который представлял бы себе, что такой искусный, тонкий аппарат банкового дела, веками развивавшийся из капиталисти­ческой системы хозяйства, может быть сломан или переделан в несколько дней. Этого мы никогда не утверждали. Но мы знаем лишь один путь пролетарской революции: овладеть неприятельской позицией – научиться власти на опыте, на своих ошибках.

Мы нисколько не преуменьшаем трудность нашего пути, но основное нами уже сделано. Источник капиталистических богатств подорван. Аннулирование государственных займов, свержение финансово­го ига было совсем легким шагом после этого.

[jjjjjjjjjjjjjj] Стоило только, например, финляндским рабочим и крестьянам захватить власть в свои руки, как они обратились к нам с выражением чувства верности мировой проле­тарской революции, со словами привета, в которых видна их непоколебимая решимость идти вместе с нами по пути Интернационала.

[kkkkkkkkkkkkkk] Нам кричали империалисты и буржуазные лакеи: «Вы, с вашей политикой расте­ряли союзников – Англию, Америку, Францию», кричали, что «мы изолируем Россию...». Да, товарищи, мы растеряли английских, французских и американских капиталистов, но приобрели английских, фран­цузских, германских рабочих, солдат и крестьян. Пусть нам смеют говорить, что мы теперь без союзни­ков».

[llllllllllllll] После Октяб­ря стало очевидным для всякого, кто хотел видеть факт, неприглядную горькую действительность, а не прятаться – армии нет, удержать ее невозможно. Лучшее, что можно сделать, – это как можно скорее демобилизовать ее. Это – больная часть организма, которая испытывала неслыханные мучения, истерзанная лишениями войны, в которую она вошла техниче­ски неподготовленной и вышла в таком состоянии, что при всяком наступлении преда­ется панике. Нельзя винить за это людей, вынесших такие неслыханные страдания. В сотнях резолюций с полной откровенностью, даже в течение первого периода русской революции, солдаты говорили: «Мы захлебнулись в крови, мы воевать не можем».

Это – больная часть русского государст­венного организма, которая не может выносить долее тягот этой войны. Чем скорее мы ее демобилизуем, тем скорее она рассосется среди частей, еще не настолько больных, тем скорее страна сможет быть готовой для новых тяжелых испытаний. Вот что мы чувствовали, когда единогласно, без малейшего протеста принимали это решение, с точки зрения внешних событий нелепое, – демобилизовать армию. Это был шаг пра­вильный. Мы говорили, что удержать армию – это легкомысленная иллюзия. Чем ско­рее демобилизовать армию, тем скорее начнется оздоровление всего общественного организма в целом.

[mmmmmmmmmmmmmm] Усталость и истрепанность частей армии доходили до того, что солдаты целыми группами ложились на снег и просили комиссаров пристрелить их: «не в силах стоять на ногах, тем более не можем ходить, устали, кончайте с нами, товарищи».

[nnnnnnnnnnnnnn] Полнейшим непониманием этой истины грешат левоэсеровские и анархистские элементы с их криками о «повстанческих» комитетах, с воплями: «к оружию» и т.п. Такие крики и вопли – верх тупоумия и самой жалкой, презренной и отвратительной фразы, ибо смешно говорить о «восстании» и «повстанческих комитетах», когда центральная Советская власть изо всех сил убеждает население учиться во­енному делу и вооружаться; когда у нас гораздо больше оружия, чем мы умеем под­считать и раздать; когда именно разруха и отсутствие дисциплины мешает нам ис­пользовать наличное оружие, заставляет нас упускать дорогое время подготовки.

Усиленная военная подготовка для серьезной войны требует не порыва, не клича, не боевого лозунга, а длительной, напряженной, упорнейшей и дисциплинированной ра­боты в массовом масштабе.

Надо дать беспощадный отпор не желающим этого понять левоэсеровским и анархистским элементам, а не давать им заражать своей истерикой кое-какие элементы нашей, пролетарски-коммунистической, партии.

[oooooooooooooo] Несомненно, мир, который мы вынуждены заключать сейчас, – мир похабный, но если начнется война, то наше пра­вительство будет сметено, и мир будет заключен другим правительством. Если немцы начнут наступать, то мы будем вынуждены подписать всякий мир, а тогда, конечно, он будет худшим. Для спасения социалистической рес­публики три миллиарда контрибуции не слишком дорогая цена. Подписывая мир те­перь, мы воочию показываем широким массам, что империалисты (Германии, Англии и Франции), взявши Ригу и Багдад, продолжают драться, а мы развиваемся, развивается социалистическая республика.

[pppppppppppppp] Без руководства специалистов различных отраслей знания, техники, опыта, переход к социализму невозможен, ибо социализм требует сознательного и массового движения вперед к высшей производительности труда по сравнению с капитализмом и на базе достигнутого капитализмом.

Если бы наш пролетариат, овладев властью, быстро решил задачу учета, контроля, организации во всенародном масштабе, – (это было неосуществимо вследствие войны и отсталости России) – то­гда, сломав саботаж, мы всеобщим учетом и контролем подчинили бы себе полностью и буржуазных специалистов. В силу значительного «опоздания» с учетом и контролем вообще, мы, хотя и успели победить саботаж, но обстановки, дающей в наше распоря­жение буржуазных специалистов, еще не создали. Лучшие организаторы и крупнейшие специалисты могут быть использованы государством либо по-старому, по-буржуазному (т.е. за высокую плату), либо по-новому, попролетарски (т.е. созданием той обстановки всенародного учета и контроля снизу, которая неизбежно и сама собою подчинила и привлекла бы специалистов).

Нам пришлось теперь прибегнуть к старому, буржуазному средству и согласиться на очень высокую оплату «услуг» крупнейших из буржуазных специалистов.

Подойдем к вопросу с практической стороны. Допустим, Российской Советской республике необходимы 1000 первоклассных ученых в целях воз­можно более быстрого экономического подъема страны. Допустим, что эти «звезды первой величины» приходится оплачивать – большинство из них, конечно, тем раз­вращеннее буржуазными нравами, чем охотнее оно кричит о развращенности рабочих, – по 25 000 рублей в год. Допустим, что эту сумму (25 миллионов рублей) надо удво­ить (предполагая выдачу премий за особенно успешное и быстрое выполнение важ­нейших из организаторски-технических заданий) или даже учетверить (предполагая привлечение нескольких сот более требовательных заграничных специалистов). Спра­шивается, можно ли признать чрезмерным или непосильным для Советской республики расход пятидесяти или ста миллионов рублей в год на переорганизацию народного тру­да по последнему слову науки и техники? Конечно, нет. Подавляющее большинство сознательных рабочих и крестьян одобрит такой расход, зная из практической жизни, что наша отсталость за­ставляет нас терять миллиарды, а такой степени организованности, учета и контроля, чтобы вызвать поголовное и добровольное участие «звезд» буржуазной интеллигенции в нашей работе, мы еще не достигли.

Разумеется, вопрос имеет также другую сторону. Развращающее влияние высоких жалований и на Советскую власть и на рабочую массу неоспоримо (при быстроте перево­рота не могло не примкнуть известное количество авантюристов и жули­ков, которые вместе с бездарными или бессовестными из разных комиссаров не прочь попасть в «звезды»... казнокрадства). Но все, что есть мыслящего и честного среди рабочих и беднейших крестьян, согласится с нами, признает, что сразу избавиться от дурного наследства капитализма, мы не в состоянии, что освободить Со­ветскую республику от «дани» в 50 или 100 миллионов рублей (дани за нашу собствен­ную отсталость в деле организации всенародного учета и контроля снизу) можно не иначе, как организуясь, подтягивая дисциплину среди самих себя, очищая свою среду от всех «хранящих наследство капитализма», «соблюдающих традиции капитализма», т.е. от лодырей, тунеядцев, казнокрадов (теперь вся земля, все фабрики, все железные дороги есть «казна» Советской республики). Если сознательные передовики рабочих и беднейших крестьян успеют, при помощи советских учреждений, в один год организо­ваться, дисциплинироваться, подтянуться, создать могучую трудовую дисциплину, то­гда мы через год скинем с себя эту «дань», которую можно сократить даже раньше, ровно в меру успехов нашей, рабоче-крестьянской, трудовой дисциплины и организо­ванности. Чем скорее мы сами, рабочие и крестьяне, научимся лучшей трудовой дис­циплине и высшей технике труда, используя для этой науки буржуазных, специалистов, тем скорее мы избавимся от всякой «дани» этим специалистам.

[qqqqqqqqqqqqqq] Капитализм оставил нам в наследство массовые организации, способные об­легчить переход к массовому учету и контролю распределения продуктов, – потребительные общества. В России они развиты слабее, чем в передо­вых странах, но все же охватили больше десяти миллионов членов. Если бы пролетариат, действуя через Советскую власть, успел наладить учет и контроль в общегосударственном масштабе, через продовольственные отделы Советов, мы объединили бы население в единый, пролетарски руководимый кооператив без содействия буржуазных кооперативов, без уступок им.

Заключая соглашение с буржуазными кооперативами, Советская власть определила свои тактические задачи – руководя буржуазными элементами, используя их, делая известные частные уступки им, мы создаем условия для движения вперед. Советы могут и должны измерять свои успехи в деле социалистического строительства, мерилом чрезвычайно ясным, простым, практическим: числом общин (коммун или селе­ний, кварталов и т.п.) и насколько приближается развитие кооперативов к тому, чтобы охватывать все население.

[rrrrrrrrrrrrrr] На железнодорожном деле, эта борьба мелкобуржуаз­ной стихии распущенности с пролетарской организованностью сказывается особенно выпукло. Элемент «управленский» поставляет саботажников, взяточников в большом обилии; элемент пролетарский в его лучшей части борется за дисциплину. Но среди тех и других, конечно, много колеблющихся, «слабых», неспособных противостоять «соблазну» спекуляции, взятки, личной выгоды, покупаемой ценой порчи всего аппарата, от правильной работы которого зависит победа над голодом и безработи­цей.

[ssssssssssssss] Вся оригинальность пе­реживаемого положения, с точки зрения многих, желающих считаться социалистами, состоит в том, что люди привыкли абстрактно противополагать капитализм социализ­му, а между тем и другим глубокомысленно ставили слово: «скачок» (некоторые, вспо­миная обрывки читанного у Энгельса, добавляли еще более глубокомысленно: «скачок из царства необходимости в царство свободы»). О том, что «скачком» учителя социализма назы­вали поворот всемирной истории и что скачки такого рода обнимают периоды лет по 10, а то и больше, об этом не умеет подумать большинство так называемых социалистов, которые про социализм «читали в книжке», но никогда серьезно в дело не вникали. Естественно, что пресловутая «интеллигенция» поставляет в такие времена бесконечное количество плакальщиц по покойнику: одна плачет по Учредительному собранию, другая – по буржуазной дисциплине, третья – по капита­листическому порядку, четвертая – по культурному помещику, пятая – по империа­листской великодержавности и т.д.

[tttttttttttttt] Эти слова принято цитировать как образец цинизма полити­ки империализма, но цинизм заключается не в этих словах, а в той беспощадной, жес­токо беспощадной и мучительно беспощадной империалистической войне, в которой все мирные договоры и все законы о нейтральности попирались, попираются и будут попираться до тех пор, пока будет существовать капитализм.

[uuuuuuuuuuuuuu] Я знаю, есть, конечно, мудрецы, считающие себя очень умными и даже называющие себя социалистами, которые уверяют, что не следовало брать власти до тех пор, пока не разразится революция во всех странах. Ждать, пока трудящиеся классы совершат революцию в международном масштабе, – это значит всем застыть в ожида­нии – это бессмыслица. Говоря так, они отхо­дят от революции и переходят на сторону буржуазии.

[vvvvvvvvvvvvvv] Много говорилось пустых и ненужных слов, что она невозможна, но она оказалась все-таки возможной и принесла, в тече­ние двух месяцев, свои результаты, ее почувствовали рус­ские солдаты, которые смогли вернуться к себе и посмотреть, что у них сложилось, воспользоваться завоеваниями революции, воспользоваться землей, осмот­реться и почерпнуть новые силы для предстоящих им новых жертв. Уже создана рабоче-крестьянская армия, она в уездах и губерниях объединила крестьянское население, которое вернулось к своей земле, вырванной у помещиков, – им есть что защищать; которая начала строить Советскую власть и которая станет аван­гардом, если на Россию обрушится нашествие; мы встретим врага, как один человек.

[wwwwwwwwwwwwww] Немцы не только хотят выкачать из Украины миллионы пудов хлеба, но пытаются еще обесправить украинских рабочих и крестьян, отобрав у них кровью добытую власть и передав ее помещикам и капиталистам.

Империалисты Австрии и Германии несут на своих штыках новое, позорное иго, которое ничуть не лучше старого, татарского, – таков смысл нашествия с Запада.

Это чувствует украинский народ, лихорадочно готовясь к отпору. Формирование крестьянской Красной Армии, мобилизация рабочей Красной гвардии, ряд удачных стычек с «цивилизованными» насильниками, отобрание Бахмача, Конотопа, Нежина и подход к Киеву, все усиливающийся энтузиазм масс, тысячами идущих на бой с поработителями, – вот чем отвечает народная Украина на нашествие насильников.

Крестьяне вооружаются и большими группами нападают на немецких солдат, где бы они ни встретились. Это движение разрастается. Благодаря немецкой оккупации большевизм на Украине стал своего рода национальным движением. Он объединяет вокруг себя людей, которые прежде о большевизме и слышать не желали.

Против иноземного ига, идущего с Запада, Советская Украина подымает освободительную отечественную войну, – таков смысл событий, разыгрывающихся на Украине.

Это значит, что каждый пуд хлеба и каждый кусок металла придется брать германцам с бою, в результате отчаянной схватки с украинским народом.

Это значит, что Украина должна быть форменным образом завоевана для того, чтобы получить немцам хлеб и посадить на трон Петлюру – Винниченко.

«Короткий удар», которым немцы рассчитывали убить сразу двух зайцев (и хлеб получить, и Советскую Украину сломить), имеет все шансы превратиться в затяжную войну иноземных поработителей с двадцатимиллионным народом Украины, у которого хотят отнять хлеб и свободу.

Нужно ли добавить к этому, что украинские рабочие и крестьяне не пожалеют своих сил для героической борьбы с «цивилизованными» насильниками?

Нужно ли еще доказывать, что отечественная война, начатая на Украине, имеет все шансы рассчитывать на всемерную поддержку со стороны всей Советской России?

А что, если война на Украине, приняв затяжной характер, превратится, наконец, в войну всего честного и благородного в России против нового ига с Запада?

А что, если немецкие рабочие и солдаты в ходе такой войны поймут, наконец, что заправилами Германии руководят не цели «обороны немецкого отечества», а простая ненасытность обожравшегося империалистического зверя, и, поняв это, сделают соответствующие практические выводы?

Не ясно ли из этого, что там, на Украине, завязывается теперь основной узел всей международной современности, – узел рабочей революции, начатой в России, и империалистической контрреволюции, идущей с Запада?

Обожравшийся империалистический зверь, сломивший себе шею на Советской Украине, – не к этому ли ведет теперь неумолимая логика событий?

[xxxxxxxxxxxxxx] Я скажу еще только о том, что на кавказской границе это неопределенное положение создалось в силу крайне непростительного колебания правительства Гегечкори, кото­рое сначала заявило, что Брестский мир не признает, а после объявляет независимость, не сказав нам, на какую территорию это распространяется. Мы запросили многочис­ленными радиотелеграммами: благоволите сообщить, на какую территорию вы претендуете. Претендовать на независимость это ваше право, но обязанность, если говорите о независимости, сказать, какова та территория, которую представляете. Это было неде­лю тому назад. Громадное количество радиотелеграмм было написано, но ни одного ответа не было. На этом играет германский империализм. Германии и Турции, как подсобному государству, возможно поэтому двигаться и двигаться, ни на что не отвечая, ни на что не обращая внимания, заявляя: мы возьмем то, что смо­жем взять, мы не нарушаем Брестского мира, потому что закавказская армия его не признает, потому что Кавказ независим.

От кого независимо правительство Гегечкори? От Советской республики оно независимо, но от немецкого империализма оно немножечко зависимо, и это естественно.

А когда победа Советской власти и трудящихся масс, обошедшая всю Россию, стала охватывать и нерусские окраины, когда стало с ясностью очевидно и несомненно, что победа Советской власти, как это признали контрреволюционные представители донского казачества, не может быть задержана – наступили колеба­ния для меньшевистской власти на Кавказе – Гегечкори и Жордания, поздно спохватились и начали говорить о том, не поискать ли им общего языка с большевика­ми, когда выступил Церетели, который с помощью турецких войск пошел против большевиков, – они пожнут то, что пожала Рада. (Аплодисменты.)

[yyyyyyyyyyyyyy] Задачей нашей партии является свержение ига капитализма; это свержение может произойти только лишь при международной революции.

Но, товарищи, вы должны осознать, что по заказу революции не делаются. Русскому рабочему классу удалось пер­вым свергнуть иго капитала и буржуазии, и мы сознаем, что удалось это не потому, что он более развит и идеален, а потому, что наша страна наиболее отсталая.

Но мы знаем, что во всех странах, несмотря на всю стро­гость цензуры, нам удалось добиться того, что на всех собраниях упоминание партии коммунистов и имени Российской республики вызывает взрывы энтузиазма. (Бурные аплодисменты.)

И пока там, на Западе, происходит мировая бойня, мы говорим, мы обеспечены. К каким бы последствиям ни привела война, она неизбежно вызовет революцию, которая явится и является нашим союзником.

[zzzzzzzzzzzzzz] В России свергнутые эксплуататорские классы помещиков и капитали­стов напрягают все силы к тому, чтобы снова и снова попытаться вернуть себе власть.