Политические партии в России

Выборы в Государственную думу заставляют все партии усиливать свою агитацию, собирать свои силы для проведения наибольшего числа депутатов «своей» партии. При этом и у нас, как и во всех других странах, развертывается самая бесцеремонная предвыборная реклама. Все буржуазные партии (те, которые охраняют эконо­мические привилегии капиталистов), рекламируют свои партии точно так же, как от­дельные капиталисты рекламируют свои товары. Посмотрите на торговые объявления в любой газете – вы увидите, что капиталисты выдумывают самые «эффектные», кричащие, модные названия для своих товаров и расхваливают их, не стесняясь абсолютно ничем, не останавливаясь решительно ни перед какой ложью и выдумкой.

Не обманешь – не продашь, таков лозунг капитализма в торговле.

Не обманешь – не получишь мандатов в парламент, таков лозунг капиталистической политики в свободных странах.

Клички партий, и в Европе и у нас, выбираются с прямой рекламной целью, «программы» партий пишутся ис­ключительно ради надувания публики.

Чем больше политической свободы в капитали­стической стране, чем больше демократизма, тем беззастенчивее развертывается партийная реклама.

Чтобы разобраться в партийной борьбе, надо не верить на слово, надо изучать историю партий, изучать не столько то, что партии о себе говорят, а то, что они делают, как они поступают при решении разных политических вопросов, как они ведут себя в делах, затрагивающих жизненные интересы разных классов общества, по­мещиков, капиталистов, крестьян, рабочих и так далее[kkkkkkkkk].

Начнем наш краткий очерк политических партий в России с крайних правых партий. Мы встречаем на крайнем правом фланге «Союз русского народа».

Программа этой партии излагается в вестнике «Союза русского народа» «Русском Знамени», издаваемом А.И. Дубровиным:

«Союз русского народа, удостоившийся 3 июня 1907 года с высоты престола царского призыва быть ему надежною опорою, служа для всех и во всем примером законности и порядка, исповедует, что цар­ская воля может осуществляться только:

1) при полном проявлении силы царского самодержавия, нераз­рывно и жизненно связанного с российскою православною церковью, канонически устроенною;

2) при господстве русской народности не только во внутренних губерниях, но и на окраинах;

3) при существо­вании Гос. думы, составленной исключительно из русских людей, как главной помощницы самодержцу в его трудах по государственному строительству;

4) при полном соблюдении основных положений СРН относительно евреев;

5) при удалении с государственной службы чиновников, принадлежащих к противникам царской самодержавной власти».

Мы скопировали в точности эту торжественную декларацию правых, с одной сторо­ны, для ознакомления читателя с оригиналом непосредственно, а с другой – ввиду то­го, что основные мотивы, здесь изложенные, одинаковы для всех партий большинства III Думы, т.е. и для «националистов» и для октябристов. Программа Союза русского народа повторяет, в сущности, старый лозунг времен крепостного права – православие, самодержавие, народность.

Союз русского народа вовсе не против пред­ставительных учреждений вообще. Из программы видно, что Союз русско­го народа стоит за существование Гос. думы в роли «помощницы», также как и национали­сты.

Травля инородцев вообще и евреев выражена прямо, ясно, опреде­ленно – как всегда, черносотенцы выказывают грубее, бесцеремоннее то, что остальные правительственные партии «стыдливо» прячут. На деле, как это известно всем и каждому, сколько-нибудь знакомому с деятельно­стью III Думы, с печатью вроде «Нового Времени», «Света», «Голоса Москвы» и т.п., в травле инородцев участвуют и националисты и октябристы.

Спрашивается, в чем же социальная основа партии правых? какой класс она представляет? какому классу она служит?

Возврат к лозунгам крепостного права, отстаивание всего старого, средневекового в русской жизни, полная удовлетворенность третьеиюньской (помещичьей) конституцией, защита привилегий дворянства и чиновничества, все это дает ясный ответ на наш вопрос. Правые – партия крепостников-помещиков, Совета объединенного дво­рянства. Недаром этот совет сыграл руково­дящую роль в разгоне II Думы, в изменении избирательного закона и в перевороте 3 июня.

Чтобы выяснить экономическую силу этого класса в России, достаточно привести следующий основной факт, доказываемый цифрами правительственной, министерст­вом внутренних дел изданной, поземельной статистики 1905 года.

В Европейской России на од­ного крупнейшего помещика в среднем приходиться около 2300 десятин земли, на одного беднейшего крестьянина 7 десятин земли – на семью. Совершенно естественно и неизбежно, что крестьянин на таком «наделе» не может жить, а может только медленно умирать. Постоянные голодовки миллионов (вроде голодовки нынешнего года) продолжают разрушать крестьянское хозяйство с каждым неурожаем. Крестьянам приходится снимать землю у помещика – под всяческие отработки – барщина, только не называемая официально крепостным пра­вом. На участках в 2300 дес. земли помещики и не могут и вести иного хозяйства, кроме кабального, отработочного, т.е. барщинного. Наемными рабочими они обрабатывают лишь часть этих громадных имений.

Далее, тот же класс помещиков-дворян поставляет государству подавляющее большинство всех высших и средних чиновников. Привилегии чиновничества в России, это – другая сторона привилегий и земельной власти дворян-помещиков. Отсюда понятно, что Совет объединенного дворянства и «правые» партии не случайно, а неизбежно, не по «злой воле» отдельных лиц, а под давлением интересов страшно могущественного класса отстаивают политику старых крепостнических традиций.

Старый правящий класс, помещики-последыши, оставаясь правящим по-прежнему, создал себе соответ­ственную партию. Эта партия и есть «Союз русского народа» или «правые» Государст­венной думы и Государственного совета.

Но, раз существуют представительные учреждения, раз выступили уже открыто на политическую арену массы, как они выступили у нас в 1905 году, – для всякой партии становится необходимой апелляция к народу. С чем же могут обращаться к народу правые партии?

Конечно, прямо говорить о защите интересов помещика нельзя. Говорится о сохранении старины вообще, делаются усилия изо всех сил разжечь недоверие к инородцам, особенно евреям, увлечь совсем неразвитых, совсем темных людей на погромы, на травлю «жида». Привилегии дворян, чиновников и помещиков стараются прикрыть ре­чами об «угнетении» русских инородцами.

Такова партия «правых». Член ее Пуришкевич, виднейший оратор правых в III Думе, очень много и успешно поработал над тем, чтобы показать народу, чего хотят правые, как они действуют, кому они служат. Пуришкевич – талантливый агитатор.

Рядом с «правыми» стоят «национа­листы» – 91 депутат. Оттенок, отличающий их от правых, совсем ничтожный: в сущ­ности, это не две, а одна партия, поделившая между собою «труд» травли инородца, «кадета» (либерала), демократа и т.д. Одни погрубее, другие потоньше делают одно и то же. Да и правительству выгодно, чтобы «крайние» правые, способные на всяческий скандал, погром, на убийство Герценштейнов, Иоллосов, Караваевых, стояли немного в стороне, как будто бы они «критикуют» правительство справа... Серьезного значения различие правых и националистов иметь не может.

Партия октябристов – главная контрреволюционная партия помещиков и капитали­стов. Кроме помещика эта партия обслуживает еще крупного капиталиста, старозаветного купца, буржуазию, которая так перепугалась пробуждения рабочих, а за ними и крестьян, к самостоятельной жизни, что целиком повернула к защите старых порядков.

Капиталисты в России обращаются с рабочими ничуть не лучше, чем помещики с бывшими крепост­ными; рабочие, приказчик – для них та же челядь, прислуга. Защищать эти старые по­рядки никто не сумеет лучше правых партий, националистов и октябристов.

На словах, в своей программе, октябристы отстаивают «конституцию» и даже... свободы!

На деле эта партия поддерживала все мероприятия против рабочих, против крестьян, против ограничения произвола и бес­правия. Октябристы – такая же правительственная партия, как националисты.

Это об­стоятельство нисколько не изменяется тем, что временя от времени – и особенно перед выборами! – октябристы держат «оппозиционные» речи. Везде, где существуют парламенты, издавна наблюдалась и постоянно наблюдается эта игра буржуазных партий в оппозицию, игра, безвредная для них, ибо никакое правительство всерьез ее не берет, игра, иногда не бесполезная перед избирателем, ко­торого надо «помазать» оппозиционностью.

Избирательный закон третьего июня 1907 года обеспечил большинство за помещи­ками и крупнейшими капиталистами. Вся политика правительства 3-го июня проведена при помощи октябристской партии, все грехи и преступления III Думы лежат на ее ответственности.

Однако специалистами и виртуозами игры в оппозицию является главная оппозиционная партия третьей Думы – к.-д., конституционные «демократы», партия «народной свободы».

Игрой является уже название этой партии, которая на деле вовсе не демократическая, отнюдь не народная. На деле – это партия либерально-монархической буржуазии, которая народного движения боится гораздо больше, чем реакции.

Демократ верит в народ, верит в движение масс, всячески помогает ему, – хотя и имеет нередко ошибочное представление о значении этого движения в пределах капиталистического строя (буржуазные демократы, трудовики). Демократ искреннее стремится развязаться со всем средневековьем.

Либерал боится движения масс, тормозит его и сознательно защищает главнейшие учреждения средневековья ради того, чтобы иметь опору против массы, в особенности против рабочих. Дележ власти с Пуришкевичами, а отнюдь не уничтожение всех основ власти Пуришкевичей – вот к чему стремятся либералы.

Все для народа, все через народ – говорит демократический мелкий буржуа (крестьянин и трудовик), искренне стремясь к уничтожению всех основ пуришкевичевщины и не понимая значения борьбы наемных рабочих с капиталом.

Наоборот, раздел с Пуришкевичем власти над рабочими и над мелкими хозяйчиками – вот действительная цель либерально-монархической буржуазии.

Кадеты в I и во II Думе имели большинство и главенствующее положение. Они использовали его для бессмысленной и бесславной игры: направо в лояльность (мы-де способны мирно все противоречия разрешить, и мужика не испортить, и Пуришкевича не обидеть), налево – в демократизм.

Справа кадеты получили в результате этой игры, в конце концов, пинок сапогом.

Слева кадеты завоевали себе справедливое наименование предателей народной свободы.

В обеих первых Думах они все время воевали не только с рабочей демократией, но и с трудовиками. Достаточно напомнить, что выдвинутый трудовиками план местных зе­мельных комитетов (I Дума), этот элементарно-демократический, азбучно-демократический план, кадеты провалили, защищая главенство помещика и чиновника над крестьянином в землеустроительных комиссиях!

В III Думе кадеты играли в «ответственную оппозицию. Во имя этого они вотировали неоднократно бюджеты правительства («демо­краты»!), они объясняли октябристам безопасность и безобидность, своего «принуди­тельного» (для крестьян принудительного) выкупа, они посылали Караулова на трибуну вести «богомольные» речи, они отрекались от движе­ния масс, они обращались к «верхам» и обрывали низы (кадетская борьба против рабочих депутатов в вопросе о страховании рабочих) и т.д.

Кадеты – партия контрреволюционного либерализма. Своей претензией на роль «ответственной оппозиции», т.е. признанной, законной, допущенной к конкуренции с октябристами оппозиции – этой претензией кадеты окончательно похоронили себя, как «демократов».

Демократическую буржуазию в России представляют народники всех оттенков, от самых левых эсеров вплоть до энесов и трудовиков.

Они все охотно говорят «социалистические» фразы, но обманываться этими фразами сознательному рабочему непозволительно.

На деле ни в каком «праве на землю», ни в каком «уравнитель­ном распределении» земли, ни в какой «социализации земли» нет ни капли социализма. Это должен понимать всякий, кто знает, что товарное производство, власть рынка, де­нег, капитала не только не затрагивается, а, напротив, еще шире разворачивается при отмене частной собственности на землю и новом, хотя бы и самом «справедливом», ее разделе.

Но фразы о «трудовом начале» и «народническом социализме» выражают глубокую веру (и искреннее стремление) демократа в возможность и необходимость уничтожить все средневековье в землевладении, а вместе с тем и в политическом строе.

Народники потому и являются демократами, что они стремятся и должны стремиться в данное время к уничтожению всех привилегий земле­владения и всех привилегий в политике.

Положение русского крестьянства в громадной массе таково, что ни о каком компромиссе с Пуришкевичами (вполне возможном, доступном и близком для либерала) оно не может и мечтать. Демократизм мелкой буржуазии имеет поэтому, еще на до­вольно долгое время, массовые корни в России, где столыпинская аграрная реформа, эта буржуазная политика Пуришкевичей против мужика, до сих пор не создала ничего прочного, кроме голодовки 30 миллионов!

Миллионы голодающих мелких хозяйчиков не могут не стремиться к иной, демократической, аграрной реформе, – которая из рамок капитализма выскочить не может, наемного рабства не уничтожит, но средневековье смести с лица русской земли может.

Трудовики страшно слабы в III Думе, но представляют они массы. Колебания трудовиков между кадетами и рабочей демократией неизбежно вытекают из классового положения мелких хозяев, трудность их сплочения, организации и просвеще­ния создает крайнюю партийную неопределенность и бесформенность трудовиков. Поэтому трудовики – при содействии глупенького «отзовизма» левых народников – и представляют из себя печальную картину ликвидированной партии.

Отличие трудовиков от наших, почти-марксистских, ликвидаторов та, что первые – ликвидаторы по слабости, вторые – по злостности.

Ликвидаторское течение в рабочей демократии («Наша Заря» и «Живое Дело») разделяет слабость трудовичества, прославляет бесформенность, тянется к положению «терпимой» оппозиции, отрекается от гегемонии рабочих, ограничивается словами об «открытой» организации (браня не открытую), проповедует либеральную рабочую политику. Связь этого течения с распадом и упадочничеством времен контрреволюции очевидна, отпадение его от рабочей демо­кратии становится явным.

Помочь слабым мелкобуржуазным демократам, вырвать их из-под влияния либералов, сплотить лагерь демократии против контрреволюционных кадетов, а не только против правых – такова задача рабочей демократии.

Рабочая демократия стоит на точке зрения классовой борьбы.

Наемные рабочие составляют определенный класс в современном обществе. Положение этого класса коренным образом отличается от положения класса мелких хозяйчиков, крестьян. Поэто­му не может быть и речи об их объединении в одной партии.

У рабочих цель – уничтожение наемного рабства путем устранения господства буржуазии.

У крестьян – демократические требования, способные уничтожить крепостничество, во всех его социальных основах и проявлениях, но не способные даже затронуть господство буржуазии.

Общие задачи сближают в России, в данную эпоху, демократию крестьянскую и рабочую, которые не могут идти иначе, как врозь, но могут – и должны в интересах успеха – совместно действовать против всего, противоречащего демокра­тизму.

Если эта совместность или общность действия не будет осуществлена, если крестьянская демократия не избавится от опеки либералов (кадетов), то не может быть и речи о серьезных демократических преобразованиях России.

Отсюда видно, что общая цель, которая стоит теперь перед крестьянами и рабочими, не имеет в себе ровнехонько ничего социалистического, цель эта – исключительно демократическая. Достижение этой цели было бы достижением свободы для России, но вовсе еще не уничтожением наемного рабства.

Для серьезной постановки совместных действий разных классов, для прочного и настоящего успеха таких действий, нужно ясное сознание того, в чем интересы этих клас­сов сходятся и в чем они расходятся. Всякие заблуждения, «недоразумения» на этот счет, всякое затемнение дела фразами не может не иметь самого гибельного значения, не может не подрывать успеха.

Для успеха русской демократии крайне важно, чтобы она знала свои силы, чтобы она трезво смотрела на положение вещей, чтобы она отчетливо понимала, на какие классы она в состоянии рассчитывать. Обольщаться иллюзиями, заслонять классовые различия фразами, отделываться от них добрыми пожеланиями – до последней степе­ни вредно.

Надо прямо признать глубокую, неустранимую в пределах капиталистического общества, в пределах господства рынка, классовую рознь крестьян и рабочих в России.

Надо прямо признать, в чем теперь их интересы сходятся.

Надо объединять каждый класс, сплачивать его силы, развивать его сознание и определять эту общую задачу.

«Радикальная» крестьянская партия – полезна и необходима.

Всякие попытки созидания «надклассовой» партии, попытки объединить крестьян и рабочих в одну партию, попытки выставить какую-то несуществующую «трудовую интеллигенцию» особым классом – крайне вредны, губительны для русской свободы, потому что ничего, кроме разочарований, потери сил, затемнения сознания не может получиться от таких попыток.

Вполне сочувствуя образованию последовательно-демократической крестьянской партии, мы обязаны бороться с упомянутыми попытками. Рабочие обязаны также бо­роться против влияния либералов на демократическое крестьянство.