III. Из-за чего шла борьба на выборах?
Этот вопрос всего более отодвигается на второй план в преобладающем числе рассуждений и статей о выборах, или даже затушевывается совершенно. А между тем вопрос об идейно-политическом содержании выборной кампании самый важный вопрос, без уяснения которого все остальные вопросы, все данные о «процентах оппозиции» и т.д. совершенно теряют цену.
Самый распространенный ответ на этот вопрос состоит в том, что борьба шла из-за того, быть или не быть конституции, что боролись, в сущности, два лагеря, один за, другой против конституции.
Так смотрят правые. Так смотрят либералы.
Из всех читаемых в России газет, около 90% составляют октябристские и либеральные издания. Внушая читателям мысль о двух лагерях, из коих один за конституцию, вся эта пресса оказывает громадное развращающее действие на политическое сознание масс. Стоит только подумать, что вся эта кампания заканчивается родзянковской «конституционной» декларацией, которую принимает Милюков!
Ввиду такого положения дел необходимо настаивать на повторении старых – и многими забытых – истин политической науки.
Что такое конституция? – вот злободневный вопрос в России.
Конституция – это сделка между силами старого (дворянского, крепостнического, феодального, абсолютистского) общества и либеральной буржуазией.
Реальные условия этой сделки, размер уступок старого или побед либеральной буржуазии, определяются успехами побед демократии, широких народных масс (и рабочих в первую голову) над силами старого[ppppppppp].
Сказать, что борьба шла из-за конституции, значит ничего не сказать, ибо сейчас же встает еще более важный вопрос, вопрос не о пожеланиях, заявлениях, программах, которые остаются на бумаге, – а о действительных средствах достижения желаемого.
По этому единственно серьезному пункту есть заявление г. Гредескула о ненадобности новой революции, о том, что нужна «лишь конституционная работа». Это заявление идейно-политически объединяет кадетов с октябристами гораздо прочнее и глубже, чем тысячекратные уверения в преданности конституции.
В системе 3-го июня либерализм имеет монополию терпимой, полулегальной оппозиции, и начало нового политического оживления ставит широкие слои новой, подрастающей, демократии под влияние этих монополистов. Поэтому вся суть вопроса о политической свободе в России сводится теперь именно к уяснению того, что борются не два, а три лагеря, и только этот последний, затушевываемый либералами, лагерь действительно имеет силу осуществить политическую свободу.
На выборах 1912 года борьба шла вовсе не «из-за конституции», ибо кадеты, главная либеральная партия, главным образом нападавшая на октябристов и побивавшая их, соединились с декларацией Родзянки.
Сдавленная полицейскими тисками третьеиюньской системы, борьба шла из-за пробуждения, укрепления, сплочения самостоятельной, независимой от колебаний и «октябристских симпатий» либерализма демократии.
Вот почему рассматривать идейно-политическое содержание избирательной кампании с точки зрения только-»парламентской» – ошибка.
Во сто раз реальнее всех «конституционных» программ и платформ вопрос о том, как относились разные партии и группы к политическому стачечному движению 1912 года.
Для отделения буржуазных партий любой страны от пролетарских одно из лучших проверочных средств – отношение к экономическим стачкам. Раз известная партия в своей печати, в своих организациях, в своих парламентских выступлениях не борется вместе с рабочими в экономических стачках, – эта партия – буржуазная партия, сколько бы она ни клялась своей «народностью», своим «радикальным социализмом»
– не божись тем, что ты написал на такой-то бумажке конституцию, всеобщее избирательное право, свободу коалиций, равноправие национальностей и т.п., этим словам – грош цена, а покажи мне твои дела в отношении к политическому стачечному движению 1912 года!
Этот критерий еще не полон, но все же это есть деловой критерий, а не пустой посул.
Дата добавления: 2015-06-05; просмотров: 1849;