Мая. Первые шаги буржуазного предательства

Телеграф принес известие, что в понедельник земская делегация была принята Николаем II, который в ответ на речи князя Сергея Трубецкого и г. Федорова решительно подтвердил свое обещание созвать народных представителей.

Чтобы оценить правильно значение этого «события», надо восстановить, прежде всего, некоторые факты, сообщенные в заграничной прессе.

9-10-го мая в Москве состоялись три собрания представителей земств и городов, числом около 300. Имеющийся у нас текст принятой ими петиции к царю и резолюции, присланный из России, упоминает, что в совещании участвовали, кроме земских и городских гласных, городские головы и предводители дворянства. Представители помещичьего землевладения и городского капитала обсуждали политические судьбы Рос­сии.

Прения были, сообщают иностранные корреспонденты, очень жаркие. Большим влиянием пользовалась партия Шипова, – умеренная, богатая придворными связями. Всех радикальнее были провинциалы, всех умереннее – петербуржцы; «центр» составляли москвичи. Обсуждали каждое слово петиции, за которую, в конце концов, во­тировал и Питер. Петиция получилась патриотическая и верноподданническая[fff].

«Дви­жимые одной пламенной любовью к отечеству», почтенные буржуа откладывают в сторону «всякую рознь и все различия, их разделяющие», и обращаются к царю. Они указывают на «великую опасность для России и для самого престола», грозящую не столько извне, сколько от «внутренней усобицы».

Как водится, петиция полна казенной лжи, сваливая вину на со­ветчиков царя, на искажение его предуказаний, поведшее к усиле­нию полицейской власти, к преграждению «голоса правды», восходящего до престола, и т.д.

Вывод – просьба «пока не поздно» «без замедления созвать народных предста­вителей, избранных для сего равно и без различия всеми подданными». Народные представители должны «в согласии» с царем решить вопрос о войне или мире и «установить (тоже в согласии с царем) обновленный государственный строй»[ggg].

Таким обра­зом, в петиции нет ни точного требования принятого якобы «конституционно-демократической» партией всеобщего, прямого и равного избирательного права с тай­ной подачей голосов, ни требования хоть каких-нибудь гарантий свободы выборов.

Авторы пе­тиции говорят жалостливо: «Угнетение личности и общества, угнетение слова и всякий произвол множится и растет», но мер против этого не выдвигают. «В согласии» с царем растет произвол, – в согласии с царем да «обновляется» государственный строй... Представители буржуазии прочно держатся за теорию «соглашения» буржуазии с угнетателями народа.

Совещание избрало делегацию для представления петиции царю.

Затем это же совещание приняло следующую резолюцию:

«Совещание объединенных групп земских и городских деятелей, проникнутое (несмотря на различие мнений по отдельным политическим вопросам) общим убеждением, что коренной причиной настоящего тяжелого внутреннего и внешнего положения России является приказный строй, отрицающий личную и общественную свободу, подавляющий народное самосознание и народную само­деятельность, устраняющий население от участия в государственной жизни и порождающий ничем не ограниченный и все усиливающийся произвол безответственной администрации. Что этот строй, в течение многих лет вносивший насилие, ложь и разложение в нашу внутреннюю жизнь, ныне роковым обра­зом привел к грозной внешней опасности, вовлекши государство в гибельную войну, и доведя страну до ряда поражений, завершившихся беспри­мерным в русской истории истреблением наших морских сил, полагая, что дальнейшее существование этого строя угрожает не только внутреннему миру, порядку и благосостоянию народа, но также твердо­сти престола, целости и внешней безопасности России, – признает безусловно необходимым для спасе­ния страны:

1. Безотлагательный созыв свободно избранного всенародного представительства для совместного с монархом решения вопроса о войне и мире и установления государственного правопорядка;

2. Немедленную отмену законов, учреждений, постановлений и распоряжений, противных началам свободы личности, слова, печати, союзов и собраний, и объявление политической амнистии;

3. Немедленное обновление состава администрации путем призвания к руководству центральным управлением лиц, искренне преданных делу государственного преобразования и внушающих доверие обществу».

В каком отношении стоит эта резолюция к петиции – неизвестно. Может быть, петиция – официальный документ для «престола», а резолюция – неофициальный для «народа»?

Резолюция, должно быть, должна была питать «идеальные» запросы радикалов. А петиция в истолковании «умеренных» делегатов – служить для материальной сделки с царизмом. От непосвященной черни и распределение фракций совещания, и полномочия делегации, и условия сделки, и дальнейшие намерения земцев усерднейшим обра­зом скрывались. «Народу», от имени которого гг. буржуа торгуются с царизмом, не к чему знать высшей политики «конституционно-демократической партии»![hhh]

О чем откровенничали делегаты земцев с придворной шайкой, не желавшей пустить их к царю, мы не знаем. А откровенничали и переговаривались они долго. Иностран­ные газеты жадно ловили вести о каждом шаге «высшей политики» гг. делегатов.

Специальная телеграмма г. Гастона Леру в газету «Le Matin»:

«Делегаты земцев приняли те условия аудиенции у императора, которые им ставило министерство двора. После этого барон Фредерике отправился сегодня вечером в Царское Село, чтобы узнать у царя, решил ли он принять депутацию».

Слышите ли вы это, русские рабочие и крестьяне? Вот как поступают «демократы»-»освобожденцы», враги заговорщичества, ненавистники конспирации! Они устраивают заговоры с министерст­вом двора его полицейского величества, они конспирируют против народа вместе с шпионами. Желая быть представителями «народа», они принимают шпионами постав­ленные условия насчет того, как следует говорить с царями о нуждах «народа»!

Вот как поступают люди богатые, независимые, просвещенные, либеральные, «дви­жимые пламенной любовью к отечеству». Это не то, что грубая, невежественная, зави­симая от всякого приказчика рабочая чернь, которая прет прямо и открыто к царю с ка­ким-то дерзким попом, не поговорив даже с влиятельными шпионами об условиях раз­говора. Разве можно допустить республику или хотя бы прямые выборы и од­нопалатную систему при такой политически необразованной народной массе? Полити­чески образованные люди знают ходы и понимают, что сначала надо зайти с заднего крыльца к шпионам, – может быть, даже посоветоваться с ними о содержании и слоге обращения к царю, – вот тогда уж действительно «голос правды» будет «восходить до престола».

На чем сторговались «представители», с позволения сказать, «народа» с царскими шпионами, мы не знаем. Мы знаем из телеграмм, что на приеме делегации «длинную речь» держал князь С.Трубецкой, в течение получаса излагавший царю трудное положение России и условия, вынудившие земцев обратиться прямо к царю.

Речь произвела на царя глубокое впечатление. Царь ответил длинной речью. Он выразил сожаление по поводу тех огромных жертв, которых стоила война, он оплакивал последнее поражение на море. Он закончил словами:

«Благодарю вас, господа, за выраженные вами чувства. Я верю в ваше желание работать вместе со мной» (царь верит либеральной буржуазии; либеральная буржуазия верит царю; рука руку мо­ет) «над учреждением нового государственного устройства, основанного на новых началах. Мое желание созвать народное собрание» (когда? выборных ли представителей? как и кем выбранных? – неизвестно) «непо­колебимо. Я думаю об этом каждый день. Моя воля будет исполнена. Вы можете сего­дня же объявить это населению городов и деревень. Вы поможете мне в этом новом де­ле. Народное собрание восстановит единение между Россией и ее императором. Оно будет основанием устройства, которое будет покоиться на русских народных началах».

Делегаты вынесли из аудиен­ции – гласит официальная телеграмма – превосходное впечатление. Царь тоже казал­ся довольным...

А ведь это похоже на правду!

Доволен царь, довольны либеральные буржуа. Они го­товы заключить прочный мир друг с другом.

Довольно самодержавие и полиция (истинно русские народные начала).

Доволен денежный мешок (с ним будут отныне постоянно и правильно советоваться).

Довольны ли будут рабочие и крестьяне, интересы которых проторговывают буржу­азные предатели?

Заграничные газеты дают некоторую оценку приема царем земской делегации. Буржуазная печать холопствует, как водится, умиляясь по поводу уступчивости царя и благоразумия земцев, хотя некоторые сомнения насчет серьезности обещаний, данных в такой неопределенной форме, все же проскальзывают. Социалистические газеты заявляют прямо и определенно, что этот прием есть комедия.

Самодержавию выгодно выиграть время и водить за нос либеральную буржуазию. С одной стороны даровать диктаторские полномочия Трепову, с другой стороны, ничего не говорящие и ничего не стоящие обещания либералам. Тактика самодержавного правительства неглупая. Либералы играют в лояльность, умеренность и скромность. Отчего бы правительству не воспользоваться их глупостью и трусостью? «Коль война, так по-военному». Не бывает войн без военных хитростей. И когда «враг» (либеральная буржуазия) не то враг, не то друг-простак, – отчего же не провести его за нос?

Русская либеральная буржуазия хочет соединить приятное с полезным: приятно считаться человеком с «революционными связями», – полезно быть способным за­нять министерское кресло при императоре Николае Кровавом.

Русским либеральным буржуа вовсе не хочется рисковать «осуждением» за государственные преступления. Они предпочитают прямо перескочить к тем временам, когда бывшие революционеры становятся министрами партии порядка. Европейские буржуа сначала дрались на баррикадах за республику, потом жи­ли в изгнании, наконец, изменяли свободе, предавали революцию и шли на службу к конституционным монархам. Русские буржуа хотят «учиться у истории» и «сократить стадии развития» – они хотят сразу предать революцию, сразу оказаться изменниками свободе.

Как бы то ни было, депутаты были довольны происшедшим. Они уже стали рассылать повсюду бесчисленные телеграммы и «когда им сообщили официальный текст царского ответа велико было их изумление – они не нашли там единственной важной фразы, которая, казалось, обещала хоть что-нибудь».

Фраза: «Моя царская воля созвать народных представителей непоколебима» оказалась переданной так: «Моя царская воля непоколебима».

Депутаты тотчас отосла­ли назад этот официальный текст, которого они не могли принять. Сегодня, с некото­рым нетерпением, они ждали присылки им того текста, который содержал бы слова, всеми ими слышанные. Один из депутатов говорил мне сегодня вечером по поводу этой странной замены слов: «это уж не самодержавие, это какое-то фокусничество».

По сравнению с могучей и геройской борьбой пролетариата каким отвратительно мизерным кажется верноподданническое выступление земцев и «освобожденцев» на знаменитом приеме Николая ІІ. Комедианты понесли заслуженное наказание. Не успе­ли высохнуть чернила, которыми они писали свои хамски-восторженные отчеты о милостивых словах царя, как настоящее значение этих слов выступило перед всеми в новых делах. Цензура свирепствует. Газета «Русь[53]« приостановлена за одно напечатание скромного-скромного адреса. Диктатура полиции с Треповым во главе преуспевает. Слова царя разъясняются официально в том смысле, что он обещал совещательное собрание народных представителей при неприкосновенности исконного и «самобытного» самодержавия!

Князь Мещерский в «Гражданине[54]« оказался прав в оценке приема делегации. Николай сумел провес­ти их за нос! Святая истина! Вожди земцев и освобожденцев проведены за нос.

Так им и надо. За холопское выступление, за скрытие своих настоящих решений и мыслей о конститу­ции, за подлое молчание в ответ на иезуитскую речь царя они наказаны по заслугам.

Они все торговались и торгуются, стараясь получить «безопасную» для буржуазии па­родию на свободу. Шипов торгуется с Булыгиным, Трубецкой торгуется с Шиповым, Петрункевич и Родичев торгуются с Трубецким, Струве торгуется с Петрункевичем и Родичевым.

Они торгуются, соглашаясь «временно» на чисто шиповской программе земской делегации. Этим торгашам хорошо ответили... пинком солдатского сапога.

Неужели те, кто способен быть искренним и честным демократом, не отвернутся после этого позора от пресловутой «конституционно-демократической партии»?

Неужели не поймут, что они безнадежно позорят себя и предают дело революции, поддерживая «партию», в которой «земская фракция» ползает на брюхе перед само­державием, а «Союз освобождения» ползает на брюхе перед земской фракцией?

Приветствуем финал земской делегации! Маска сорвана. Выбирайте, господа помещики и господа буржуа. Выбирайте, господа образованные люди и члены всяких «сою­зов». За революцию или за контрреволюцию? За свободу или против свободы?

Кто хо­чет быть демократом на деле, тот должен бороться, тот должен порвать с пресмыкающимися и с предателями, тот должен создать честную партию, уважающую себя и свои убеждения, тот должен становиться решительно и бесповоротно на сторону вооружен­ного восстания.

А кто хочет продолжать игру в дипломатию, игру в недомолвки, торго­ваться и холопствовать, пускать словесные угрозы, которым никто не верит, и с востор­гом встречать обещание предводительского места от обожаемого монарха, – тот должен быть публично заклеймен всеобщим презрением сторонников свободы.

Долой буржуазных предателей свободы!

Нам не хотелось бы брать на себя роль Кассандры, не хотелось бы пророчествовать смешной и постыдный конец русской революции. Но мы обязаны прямо и открыто говорить рабочим, говорить всему народу: конституционная, якобы демократическая партия, и все эти господа освобожденцы ведут дело именно к такому концу.

Не обманывайтесь треском и звоном радикально-освобожденских речей и земских резолюций. Это – размалеванные кулисы для «наро­да», а за кулисами идет бойкая торговля.

Либеральная буржуазия умеет распределять роли: радикального болтуна – на банкеты и на собрания, прожженного дельца – на «подготовку почвы» среди придворной шайки. А так как вся власть остается по-прежнему и нисколько не урезанная в руках самодержавия, то неизбежный исход из такого течения дел – «конституция», во сто раз более похожая на булыгинскую, чем на освобожденскую.

Судьба русской революции зависит теперь от пролетариата.

Только он может положить конец этому торгу.

Только он может новым геройским усилием поднять массы, разъединить колеблющую­ся армию, привлечь на свою сторону крестьянство и вооруженной рукой взять свободу для всего народа, раздавив без пощады врагов свободы и отбросив в сторону корыст­ных и шатких буржуазных звонарей свободы.