Необходимость свержения самодержавия

Самодержавие (абсолютизм, неограниченная монархия) есть такая форма правления, при которой верховная власть принадлежит всецело и нераздельно (неограниченно) царю.

Царь издает законы, назначает чиновников, собирает и расходует народные деньги без всякого участия народа в законодательстве и в контроле за управлением. Самодержавие есть потому самовластие чиновников и полиции и бесправие народа.

От этого бесправия страдает весь народ, но имущие классы (особенно богатые помещики и капиталисты) оказывают очень сильное влияние на чиновничество. Рабочий же класс страдает вдвойне и от бесправия всего русского народа, и от угнетения рабочих капиталистами, которые заставляют правительство служить их интересам.

Что же значит ниспровержение абсолютизма?

Это значит отказ царя от неограниченной власти, предоставление народу права выбирать своих представителей для издания законов, для надзора за действием чиновников, для надзора за собиранием и расходованием государственных средств. Такая форма правления, когда народ участвует в законодательстве и управлении, называется конституционной формой правления (конституция = закон об участии народных представителей в законодательстве и управлении государством).

Ниспровержение самодержавия означает замену самодержавной формы правления – конституционной формой правления.

Таким образом, для ниспровержения самодержавия требуется заставить царское правительство отказаться от своей неограниченной власти и созвать из народных представителей земский собор для выработки конституции («завоевать демократическую» народную, составленную в интересах народа «конституцию», как сказано в проекте программы русских социал-демократов, изданном в 1885 г. группой «Освобождение труда»[29]).

Почему ниспровержение самодержавия должно быть первой задачей русского рабочего класса?

Потому, что при самодержавии рабочий класс не может широко развить своей борьбы, не может завоевать себе никаких прочных позиций ни в экономической, ни в политической области, не может создать прочных, массовых организаций, развернуть перед всеми трудящимися массами знамя социальной революции и научить их бороться за нее.

Только при политической свободе возможна решительная борьба всего рабочего класса против класса буржуазии, и конечная цель этой борьбы состоит в том, чтобы пролетариат завоевал политическую власть и организовал социалистическое общество.

Но самодержавие потому и есть самодержавие, что оно запрещает и преследует всякое «развитие к свободе». Совместить конституционализм с заботой о строго легальном развитии самодержавной России можно только посредством предположения, что самодержавное правительство само поймет и уступит. Подводить хотя бы косвенно, мирную легальную деятельность под понятие борьбы с самодержавием – значит содействовать этому развращению, значит ослаблять и без того бесконечно слабое в русском обывателе сознание своей ответственности, как гражданина, за все, что делает правительство.

Легальная культурная работа вообще имеет «крупное политическое значение», избавляя тех, кто на словах враждебен самодержавию, от обязанности активно поддерживать революционную борьбу с самодержавием.

Рабочий класс предпочел бы, конечно, мирно взять в свои руки власть, но отказываться от революционного захвата власти было бы со стороны пролетариата, и с теоретической и с практической точки зрения, безрассудством и означало бы лишь позорную уступку перед буржуазией и всеми имущими классами.

Очень вероятно – даже наиболее вероятно – что буржуазия не сделает мирной уступки пролетариату, а прибегнет в решительный момент к защите своих привилегий насилием. Тогда рабочему классу не останется другого пути для осуществления своей цели, кроме революции. Вот почему программа «рабочего социализма» и говорит о завоевании политической власти вообще, не определяя способа этого завоевания, ибо выбор этого способа зависит от будущего, которое мы с точностью определить не можем. Но ограничивать деятельность пролетариата только мирной «демократизацией», значит совершенно произвольно суживать и опошлять понятие рабочего социализма.

Вот почему недостаточен и негоден «простой» критерий «осуществимости». Этот критерий непосредственной и ближайшей «осуществимости» приложим только к заведомо реформаторским отделам и пунктам нашей программы, отнюдь не к программе революционной партии вообще, этот критерий приложим к нашей программе только в виде исключения, отнюдь не в виде общего правила.

Наша программа должна быть осуществима только в том смысле, чтобы ни единая буква ее не противоречила направлению всей общественно-экономической эволюции. А раз мы верно определили это направление, мы должны – во имя всех революционных принципов и своего революционного долга – бороться всеми силами всегда и непременно за максимум наших требований. Пытаться же наперед, до окончательного итога борьбы, во время самого ходя борьбы, определить, что всего максимума мы, пожалуй, и не добьемся, – значит впадать в чистое филистерство.

Соображения такого рода всегда ведут к оппортунизму, хотя бы даже этого и не желали виновники таких соображений.

Революционеры никогда не откажутся, конечно, от борьбы за реформы, от захвата хотя бы неважной и частичной вражеской позиции, если эта позиция усилит их натиск и облегчит полную победу. Но они никогда не забудут также, что бывают случаи, когда уступка известной позиции делается самим неприятелем, чтобы разъединить нападающих и легче разбить их. Они никогда не забудут, что, только имея всегда в виду «конечную цель», только оценивая каждый шаг «движения» и каждую отдельную реформу с точки зрения общей революционной борьбы, можно гарантировать движение от ложных шагов и позорных ошибок.

Главным средством политической борьбы рабочих против абсолютизма русские социал-демократы считают агитацию в среде рабочего класса и дальнейшее распространение в ней социалистических идей и революционных организаций.

Тесно связанные между собой в одно стройное целое, организации эти, не довольствуясь частными столкновениями с правительством, не замедлят перейти, в удобный момент, к общему, решительному на него нападению.