Объективная статистика

Наше правительство привыкло обвинять своих противников в тенденциозности – и не только революционеров, но и либералов, противопоставляя ей «объективное» указание не только на «темные сторо­ны», но и на «отрадные явления».

Попробуем сделать удовольствие самым строгим и беспристрастным судьям. Попро­буем обратиться к статистике. Мы возьмем, конечно, не статистику тех или иных фак­тов общественной жизни: известно, что факты и регистрируются людьми пристраст­ными и обобщаются учреждениями иногда решительно «тенденциозными» – вроде земства. Нет, мы возьмем статистику... законов. Смеем думать, ни один самый ярый сторонник правительства не решится утверждать, что может быть что-либо объектив­нее и беспристрастнее статистики законов – простого подсчета того, что само прави­тельство постановляет, совершенно независимо от всяких соображений о расхождении между словом и делом, постановлением и исполнением и т.п.?

Итак, к делу.

При правительствующем сенате издается, как известно, «Собрание узаконений и распоряжений правительства», периодически вещающее о каждом мероприятии правительства. Вот эти данные мы и возьмем, и посмотрим, о чем правительство узаконяет и распоряжается.

Именно: о чем. Мы не позволим себе критики начальственных велений, – мы только подсчитаем число «оных», относящихся до той или другой области – всего 91 узаконение и распо­ряжение за период от 29-го декабря 1900 г. до 12-го января 1901 г. – как раз на рубеже столетий.

По своему характеру, эти 91 узаконение представляют особенное удобство для «статистической» обработки: среди них нет никаких особенно выдающихся зако­нов, все узаконения сравнительно мелкие, удовлетворяющие текущим запросам, возникающим постоянно и регулярно. Мы застаем таким образом правительст­во в его будничном виде, а это еще раз гарантирует нам объективность «статистики».

Из 91-го узаконения 34, т.е. более трети, трактуют об одном и том же предмете: о продлении сроков для оплаты капитала по акциям или для взноса денег за акции раз­личных торгово-промышленных акционерных обществ.

Совершенно аналогично содер­жание второй группы узаконений: об изменении уставов торгово-промышленных об­ществ. Сюда относится 15 узаконений, реформирующих статуты товарищества чайной торговли бр. К. и С. Поповых, товарищества картонно-тольного производства А. Науман и К⁰, товарищества кожевенного производства и торговли кожевенными, холщевыми и полотняными товарами под фирмою И. А. Осипов и К⁰, и т.д.

К этого же рода узаконениям надо прибавить еще 11, из которых шесть посвящены удовлетворению тех или других нужд торговли и промышленности (учреждение общественного банка и общества взаимного кредита, назначение цен процентным бумагам, принимаемым в залог при казенных подрядах, правила обращения по железным доро­гам вагонов, принадлежащих частным лицам, инструкция для маклеров Борисоглеб­ской хлебной биржи), и пять – учреждают при четырех заводах и одном руднике шесть новых должностей городовых и две должности конно-полицейского урядника.

Итак, 60 узаконений из 91, т.е. две трети, посвящены самому непосредственному удовлетворению различных практических нужд наших капиталистов и отчасти охране их от рабочих возмущений.

Бесстрастный язык цифр свидетельствует, что наше правительство – верный слу­га капиталистов, играющий по отношению ко всему классу капиталистов совершенно ту же роль, какую играет какая-нибудь постоянная контора съезда железозаводчиков или канцелярия синдиката сахарозаводчиков по отношению к капиталистам отдельных отраслей производства.

Сопоставление числа узаконений вполне может служить показателем того, о чем наше правительство думает и заботится, чем интересуется. Вот, например, частными обществами, если они не преследуют нравственно столь почтенной и политически безопасной цели наживы, наше правительство интересуется уже несравненно менее (если не считать проявлением интереса стремление затормозить, запретить, закрыть и пр.).

За «отчетный» период (пишущий эти строки состоит на службе и потому надеется, что читатель простит ему употребление бюро­кратических терминов) утверждены уставы двух обществ (общества вспомощество­вания нуждающимся учащимся Владикавказской мужской гимназии и Владикавказско­го о-ва учебно-воспитательных прогулок и путешествий) и всемилостивейше разреше­но изменить уставы трех (ссудосберегательной и вспомогательной касс служащих и ра­бочих на Людиновском и Сукремльском заводах и на Мальцевской железной дороге; первого общества хмелеводства; благотворительного общества поощрения женского труда), 55 узаконений о торгово-промышленных обществах и 5 – о всяких других.

В сфере торгово-промышленных интересов «мы» стремимся стоять на высоте задачи, стремимся делать все возможное для облегчения союзов между купцами и промыш­ленниками (стремимся, но не делаем, ибо тяжеловесность машины и безграничная во­локита ставят очень тесные пределы «возможному» в полицейском государстве).

В сфере же некоммерческих союзов мы принципиально стоим за гомеопатию. Ну, обще­ство хмелеводства или поощрения женского труда – это еще ничего себе. А вот учеб­но-воспитательные прогулки... Господь их знает, о чем они на прогулках говорить бу­дут и не будет ли затруднен неослабный надзор со стороны инспекции? Нет уже, знаете ли с огнем надо обращаться осторожнее.

Школы. Учреждены целых три школы. И притом какие школы! Низшая школа скот­ников в имении его императорского высочества великого князя Петра Николаевича при селе Благодатном.

Что села великих князей все должны быть благодатные, – в этом я давно уже не сомневался. Но теперь я не сомневаюсь и в том, что просвещением млад­шего брата могут искренно и от всей души интересоваться и увлекаться даже самые высокие персоны.

Далее: утверждены уставы Дергачевской сельской ремесленной учебной мастерской и Асановской низшей сельскохозяйственной школы (кто ее, собственно го­воря, разберет, действительно ли это школа или только усовершенствованный скотный двор?).

Жаль, что у нас нет под руками никакого справочника, чтобы посмотреть, не принадлежат ли каким-нибудь высоким персонам и эти благодатные села, в которых с такой энергией культивируется народное образование и... помещичье хозяйство.

Вот и все узаконения, выражающие «попечения правительства о народе».

Остается последняя группа узаконений, выражающих попечение правительства о самом себе. Сюда относится втрое большее число узаконений (22). Здесь – ряд административных реформ, одна другой радикальнее: переименование селения Платоновского в селение Николаевское; изменение уставов, штатов, правил, списков, времени открытия заседания (некоторых уездных съездов) и проч.; увеличение содержания повивальным бабкам, состоящим при частях войск Кавказского военного округа; определение размера денежного отпус­ка на ковку и лечение строевых казачьих лошадей; изменение устава частной торговой школы в Москве, правила о стипендии имени надворного советника Даниила Самуило­вича Полякова в Козловском коммерческом училище.

Наконец, одно узаконение должно быть выделено в особую самостоятельную группу как по своему содержанию, так и потому, что это – первое мероприятие правительства в новом столетии: «об увеличении площади лесов, предназначенных для развития и улучшения императорской охоты». Великий дебют, достойный великой державы!

Теперь надо подвести итог. Полсотни узаконений и распоряжений, посвященных отдельным торгово-промышленным компаниям и предприятиям; два десятка административных переименований и преобразований; два вновь созданных и три реформированных частных общества; три школы, приготовляющие помещичьих служащих; шесть городовых и два конно-полицейских урядника при заводах. Можно ли сомневаться, что столь богатая и разносторонняя законодатель­но-административная деятельность гарантирует нашему отечеству быстрый и неуклон­ный прогресс в XX веке?