Смертоносные проявления «культурной революции» в Америке

Бьюкенен приводит много цифр и фактов, характеризующих культурную революцию в Америке. Иногда он повторяет некоторые сюжеты и определения, констатируя, что ни одна нация в мире не подвергалась столь масштабным и кардинальным демографическим, культурным, религиозным и другим изменениям, как США. Да и еще в столь короткий срок. «Всего за полжизни одного поколения, — пишет Бьюкенен, — многие американцы увидели своего Бога развенчанным, своих героев оскверненными, свои ценности и культуру развращенными, свою страну захваченной, а самих себя демонизированными экстремистами и слепыми приверженцами верований, которых придерживались поколения американцев» (р.5).

В этих категоричных и безжалостных определениях, раскрывающих содержание культурной революции, явно звучит глубокая скорбь Бьюкенена по поводу происходящего и уже происшедшего в его стране. В приводимых им цифрах тоже.

Все социальные и культурные индикаторы указывают на то, отмечает Бьюкенен, что идея «не иметь мужей и детей» все шире распространяется среди молодого поколения женщин Америки: если в 1970 г. только 36% женщин в возрасте от 20 до 24 лет были незамужними, то в 1995 таких стало уже 68%, а процент женщин от 25 до 29 лет, которые «никогда не были замужем», поднялся с 10 до 35 (см. р.37).

Настоящим бедствием американского общества стали аборты. Если до середины 60-х гг. в США ежегодно фиксировалось 6 тыс. абортов, то в 1970 г., после подписания губернатором штата Нью-Йорк Рокфеллером и губернатором Калифорнии Рейганом самых либеральных в Америке законов об абортах, их число увеличилось до 200 тыс. А в 1973 г., когда Верховный суд США объявил о том, что право женщин на аборт защищено Конституцией страны, число абортов достигло 600 тыс. С тех пор, несмотря на осуждение Папой Иоанном Павлом II всех искусственных средств контроля над рождаемостью как аморальных для католиков, ежегодное число абортов составляет 1,5 млн. (см. р.26, 27).

В результате такого понимания гражданских прав женщин рождаемость в США упала до 1,4 ребенка на одну женщину, тогда как для воспроизводства населения требуется 2,1 ребенка («коэффициент рождаемости»).

Другой составляющей этой революции является происходящее национально-этническое и расовое преображение американского общества. В 1960 г. только 16 млн. американцев не имели своих предков в Европе. Сегодня их число составляет 80 млн. (см. р.3). В 1960 г. белые составляли 88,6% населения США, в 1990 г. — 75,6%, т.е. за 30 лет численность белого населения относительно небелого сократилась на 13%. Сегодня в США 31 млн. иммигрантов. Половину из них составляют выходцы из Латинской Америки, четвертую часть — из Азии, остальные — из Африки, Среднего Востока и Европы. Бьюкенен предупреждает, что если не будет изменена нынешняя иммиграционная политика, то к 2020 г. процент белого населения в США может упасть до 61, а к 2050 г. евро-американцы как самая большая на сегодняшний день и наиболее лояльная часть электората будут в меньшинстве (см. р.136, 141).

«Америка не обладает иммунитетом от сил сепаратизма, — пишет Бьюкенен. — Все шире распространяется ощущение того, что Америка тоже разрывается по этническим и расовым швам... Не только в этническом и расовом, но и в культурном и моральном отношениях мы уже не составляем один народ или одну нацию под Богом» (р.5).

Идеологической составляющей процесса смерти Запада является, согласно Бьюкенену, «война против прошлого». «Среди американцев нет больше согласия в вопросах ценностей, истории или героев, — пишет он. — То, что одна половина Америки считает славным прошлым, другая половина считает позорным. Колумб, Вашингтон, Джефферсон, Джексон, Линкольн и Ли — все эти герои старой Америки ныне подвергаются нападкам. Даже такие наиболее американские слова, как равенство и свобода, понимаются по-разному разными американцами» (р.145). «Новые американцы», которые выросли после 60-х гг., не любят старую Америку, считая ее «фанатичной, реакционной, репрессивной и скучной страной».

В этом же направлении действует процесс «дехристианизации» Америки, возвращения к язычеству (р.180). Небезынтересно отметить, что дехристианизацию США Бьюкенен объясняет не столько фактором иммиграции, т.е. тем, что приходит в его страну извне, сколько факторами внутренней политики: секуляризацией школ («там, где торжествует секуляризм, население начинает сокращаться и вымирает») и особенно деятельностью Верховного суда США, который в последние десятилетия попал под влияние «узаконенных идеологий». Согласно последним, то, что раньше считалось противоправным, осуждалось и осуждается сейчас христианской религией, становится вполне правомерным.

Бьюкенен считает, что «устранение Бога из американской общественной жизни было осуществлено не демократическим, а диктаторским путем». В роли диктаторов выступают малоизвестные и вовсе неизвестные американскому народу члены Верховного суда, с которыми Конгресс не хочет конфликтовать. «Если Америка перестает быть христианской страной, то это потому, что она перестает быть и демократической страной. Это настоящий государственный переворот (р. 188).

Политический «раздрай» значительно усиливается иммигрантским фактором. Иммигранты, естественно, предпочитают голосовать за тех кандидатов (в президенты или губернаторы), которые способствуют получению ими американского гражданства. В результате возникает не только зависимость высших должностных лиц от иммигрантов. «Выдвигается новая элита, которая захватывает ныне командные высоты.

Овладев институтами, формирующими и передающими идеи, мнения, верования и ценности — телевидением, искусством, увеселительными заведениями, образованием, эта элита создает новый народ... Миллионы людей (американцев) стали чувствовать себя чужаками в своей стране», — пишет Бьюкенен. Он вспоминает слова древнегреческого трагедийного поэта Еврипида (V в. до н.э.) о том, что «нет большей печали на земле, чем потеря родины».

«Европа — ходячий мертвец»

Это значит, что если в 2000 г. во всей Европе — от Исландии до России — проживало 728 млн. человек, то к 2050 г. количество европейцев (без учета новой иммиграции) уменьшится по разным подсчетам до 600 — 556 млн., а к концу 2100 г. до 207 млн. человек (см. р.12). К тому же население Европы сильно постареет. Бьюкенен приводит слова известного французского демографа А. Сови о том, что Европа становится континентом «старых людей в старых домах со старыми идеями».

Что будет с европейскими народами, Бьюкенен более конкретно показывает на примере Германии в перспективе к 2050 г.:

• численность населения сократится с 82 млн. до 59 млн. человек;

• количество детей в возрасте до 15 лет уменьшится до 7,3 млн.;

• треть населения составят люди старше 65 лет, количество пожилых людей более чем в два раза превысит количество детей;

• население Германии составит около 0,67% мирового народонаселения, только один из каждых 150 человек на земле будет немцем, и немцы будут среди самых старых народов в мире.

Есть и более долгосрочные прогнозы, на 2100 г., исходящие от ООН: если рождаемость в Германии сохранится на нынешнем уровне, а иммиграции не будет, то численность ее населения сократится с 82 млн. человек до 38,5 млн., т.е. на 53% (см. р.12—15).

Но иммиграция есть и будет. Причем она, легальная и нелегальная, приняла, как и в США, массовый характер. Уже сейчас в Германии миллионы турок, во Франции миллионы алжирцев. В Лондоне этнические меньшинства составляют 40% населения, а к 2010 г. меньшинством будут белые люди. «Дни Европы сочтены, — пишет Бьюкенен. — Массовая иммиграция из исламского мира изменяет этнический состав старого континента... Население Европы становится все более арабским и исламским...» (р. 109).

В том, что в этих словах нет преувеличения, убеждает статья в «Известиях» от 1 февраля 2003 г. под названием «Бельгийский халифат». Ее автор, Э. Гусейнов, пишет, что скоро в Европе, на территории Бельгии, может появиться новое государство — арабское. Его официальным языком будет, естественно, арабский, а религией — ислам. Во всяком случае, уже сейчас улицы Антверпена — четвертого по величине порта мира и самого богатого города Бельгии — наравне с полицией патрулирует сегодня одетая в черное мусульманская милиция, составленная из молодых марокканцев. Здесь действует радикальная организация, называемая Европейской арабской лигой, которая требует не только квоты для мусульман в государственных учреждениях, но и, главное, официального прекращения политики интеграции иммигрантов-мусульман в бельгийскую жизнь. Над молодыми марокканскими милиционерами, следующими в кварталах иммигрантов по пятам за полицией с плакатами «Плохие полицейские, Европейская арабская лига следит за вами», можно было бы посмеяться, если бы речь не шла об очень серьезных вещах, а именно о попытке арабских иммигрантов создать параллельные государственным структуры власти. В статье говорится, что ответственность за создавшееся положение несут социалисты, которые правят Антверпеном. Именно они в течение десятков лет потворствовали переселению в Антверпен иммигрантов из Марокко и некоторых других стран Северной Африки.

Россия: «Catastroika»

Делая обстоятельный анализ предсмертной агонии Запада, Бьюкенен не обходит стороной и Россию. Не отделяя ее от Запада в цивилизационном отношении, американский политик видит в ее организме те же процессы. Положение дел в России он называет точным и горьким для нас словом — «катастройка», составленном из двух слов — «перестройка» и «катастрофа». Бьюкенен приводит данные, согласно которым на декабрь 2000 г. численность населения России составляла 145 млн. человек, коэффициент смертности на 70% превышал коэффициент рождаемости. Даже массовая иммиграция в Россию русского и русскоязычного населения из бывших советских республик не спасает положения. Уже к 2015 г. численность населения России снизится до 123 млн., к 2050 г. до 114 млн. человек (р. 17,102).

Бьюкенен обращает внимание на то, что три четверти огромной российской территории находятся к востоку от Урала, а на Дальнем Востоке проживает всего 8 млн. человек. На Чукотке, территория которой в три раза превышает территорию Англии, в 1990 г. проживало 180 тыс. человек, в 2001 г. — 65 тыс., а через 5 лет останется всего 20 тыс. «Небольшое число россиян занимает северную половину самого большого континента в мире, территория которой превышает территорию США и представляет собой кладовую самых жизненно важных ресурсов — лесоматериалов, нефти, золота», — констатирует Бьюкенен (р. 102).

Он не говорит о стремлении США превратить Россию в эколого-сырьевой придаток Запада, о том, что значительная часть природных богатств России уже принадлежит транснациональным корпорациям, замкнута на воспроизводственные процессы, приносящие доходы не россиянам, а народам западных стран.

Зато благодаря Бьюкенену мы узнаем об опасностях, грозящих России с Юга, особенно со стороны Китая. Он напоминает, что численность населения Китая составляет 1250 млн. человек и что Китай рассматривает некоторые части Сибири как свои «утерянные территории». Так, порт Владивосток, нынешняя военно-морская база Тихоокеанского флота России, был основан в 1860 г. на территории, принадлежавшей до того китайцам. В условиях, когда Россия потеряла территории Средней Азии и Кавказа, Пекин заявит о своих территориальных претензиях к России. Бьюкенен называет даже время, когда это произойдет — ближе к середине этого века (см. р.103).

Другую опасность, грозящую России с Юга, представляют, по мнению автора книги «Смерть Запада», бывшие советские республики Центральной Азии — Казахстан, Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан. Как и на всем Востоке, численность их населения быстро растет: в 2000г. она составляла 55,9 млн. человек, в 2025 г. составит 72,4 млн. К этой группе государств Бьюкенен добавляет и Афганистан, численность населения которого за тот же срок возрастет с 22,7 до 44,9 млн. человек (см. р.105).

Единственное спасение для России как европейской и христианской страны Бьюкенен видит в союзе с Западом. Повторяя эту мысль в нескольких местах своей книги «Смерть Запада», Бьюкенен как бы не замечает возможного вопроса — а какой прок России от союза с мертвецом?