Раннее развитие первичной адаптивной системы

Благодаря последним научным исследованиям, мы имеем теперь возможность видеть пер-
вичную приспособительную систему как одно целое. Мы также знаем, что эта система развивается
и достигает зрелости во время тесной зависимости от матери.

Когда современная наука говорит о "древнем мозге" или "примитивных структурах мозга"
это означает старейшую часть мозга как в истории жизни, так и в истории каждого человеческого
существа. Первичный мозг в грубых чертах одинаков у всех млекопитающих, от самых примитив-
ных вплоть до человека. Первичный мозг достигает своей зрелости на очень ранних участках жиз-
ни человеческого существа, в период утробной жизни, рождения и младенчества. Поэтому инфор-
мация, поступающая в мозг в этот решающий период, воздействует на ход определенных, чрезвы-
чайно важных стадий его развития.

Гипоталамус принимает важную информацию прямо от сенсорных органов и также от ре-
цепторов, чувствительных к температуре и составу крови. Восточные традиции знали, что энергия
поступает к мозгу через стимулирование ощущений. Западная наука теперь способна доказать, что
это так. Это как если бы мозг нуждался в перезарядке, подобно батарее. Например, когда сетчатка
принимает свет, она преобразует волновую энергию света в электрическую энергию в зрительном
нерве, затем в химическую энергию в синапсах между двумя нервными клетками. Когда вы глади-
те кожу ребенка, это дает энергию мозгу на важной стадии его развития.

Недостаток сенсорной стимуляции в течение первичного периода мог бы иметь далеко
идущие последствия. Например, когда беременной женщине советуют длительное время прово-
дить, отдыхая в постели, то ребенку может недоставать сенсорной стимуляции. Другими словами,
наличествует недостаток энергии, передаваемой мозгу на стадии, когда первичный мозг еще не
зрел. Во время жизни в утробе та часть внутреннего уха, которая дает информацию о движениях
тела и будет впоследствии обеспечивать чувство равновесия (вестибулярная система), достигает
зрелости с очень ранних пор. Вестибулярная система плода постоянно стимулируется, когда мать
гуляет, танцует, изменяет свое положение и так далее.

Есть недавние свидетельства того, что латеральная (побочная) часть гипоталамуса, содер-
жит специализированные клетки, которые могут преобразовать определенную сенсорную стиму-
ляцию в чувство удовольствия. Период, когда первичный мозг достигает зрелости, может оказать-
ся периодом, когда развивается гедоническая способность - способность испытывать удовольст-
вие. Современная наука может теперь показать нам, что окружающая среда играет роль в том, ка-
ким образом гипоталамус подстраивается и достигает надлежащего уровня в начале жизни.

Также становится более ясным тот путь, которым мозг становится женским или мужским.
В настоящее время признано непрерывное действие половых гормонов на мозг в период, окру-
жающий рождение. Это решающий период, который определяет сексуальное поведение взрослого.
Например, генетически мужские особи животных, испытывавших временный недостаток мужских
гормонов в течение этого короткого, но критического периода, будут во взрослой жизни проявлять
половое возбуждение на позы животных того же пола, даже если их уровень мужских гормонов в
это время в норме.

Итак, целый гормональный инструмент настраивается в первичный период. Различные
части первичной приспособительной системы достигают своей зрелости согласованным во време-
ни образом. Гормональная система созревает очень рано. На ранней стадии утробной жизни гипо-
физ, управляющий всеми другими эндокринными железами, способен выделять все известные ги-
пофизарные гормоны. Ни один из этих гормонов не предназначен особо для утробной жизни; ги-
пофизарные гормоны плода имеют точно те же цели, как и у взрослого, и вызывают такие же ре-
акции. Что отличает, однако, гормональную систему плода, это то, что она развивается в среде,
богатой плацентарными гормонами н, в меньшей степени, материнскими гормонами. Когда плоду
одиннадцать с половиной недель, сосуды, которые станут гипоталамусом и гипофизом, сходятся.
К тому времени гипоталамус уже управляет гипофизом. А к трехмесячному возрасту плода еже-
дневные колебания в гормоне стресса АКТТ уже хорошо устанавливаются.

Есть общее правило, гласящее, что история особи (онтогенез) следует образцу истории
жизни (филогенезу). Таким образом, как ни смотри, наша иммунная система действительно очень
древняя. Фагоциты - тип белых кровяных клеток, которые захватывают и поглощают чужеродные
тела, столь же стары, как и древнейшее одноклеточное протозоя. Лимфоцитная ткань, тимус, селе-
зенка и антитела так же стары, как и старейшие позвонки. Иммунная система у всех млекопитаю-
щих та же примерно, что и у человека. Во время утробной жизни порядок, в котором развиваются
различные части иммунной системы, имеет точные параллели с историей жизни в целом. Лимфо-
цитные клетки и тимус появляются к восьмой неделе. Благодаря этим тканям плод уже может
производить высокомолекулярные антитела (ЮМ) в случае, если от матери передается бактери-
альное заболевание. Обычно при рождении у ребенка есть только низкомолекулярные антитела
(IGG), прошедшие плаценту. Иммунная система ребенка с рождения должна подвергаться стиму-
ляции. После родов следует критический период, за время которого IGM достигают своего окон-
чательного уровня. Это происходит в возрасте около 9 месяцев. На протяжении этого периода ре-
бенок предохраняется против инфекций, которые мать перенесла в прошлом, благодаря антителам
низкого веса, проникавшим сквозь плаценту. Ребенок также предохраняется специальными анти-
телами, называемыми IGA, и разнообразными антиинфекциями, веществами в молозиве и молохе.
Состав материнского молока способствует развитию "лактобациллы" в кишечнике младенца, ко-
торая препятствует размножению опасных бактерий. Правильное равновесие бактерий в кишечни-
ке требуется для стимулирования кишечной лимфоидной системы и местного производства анти-
тел (IGA).

Важно помнить, что различные части первичной аддитивной системы развиваются одно-
временно и достигают своей зрелости в период зависимости от матери. Это одновременное разви-
тие служит еще одним указанием на единство этой системы.

Разумеется, эта система находится в постоянном обмене с окружающей средой: она не яв-
ляется "закрытой" системой. Сообщение с внешним окружением производится посредством еды и
сенсорной стимуляции. Первичная адаптивная система имеет также в своем распоряжении тот
бесконечно сложный банк данных, тот выдающийся суперкомпьютер - неокортекс¹,
"ассоциативный мозг". Этот новый мозг достигает зрелости очень поздно и в истории жизни и в
истории особи. Он продолжает развиваться длительное время и у взрослого. Его громадный по-
тенциал представляет существенную особенность человека. Он принимает информацию из внеш-
ней среды через органы чувств, а от всего тела - через специальные рецепторы. Именно благодаря
неокортексу мы знаем о мире времени и пространства и можем общаться посредством языка таким
замысловатым образом. Однако у взрослых людей неокортекс настолько развит, что стремится
перехватывать управление и подавлять активность первичного мозга. Действительно, он может
делать это до такой степени, что тормозит те физиологические функции, которые наиболее уязви-
мы, такие, как роды и половой акт.

Но как бы ни принимал на себя управление неокортекс, первичный мозг все же останется
первичным, в смысле первого по важности. Это первичный мозг дает нам побуждение выживать,
как особи через производство потомства. Это также первичный мозг дает нам чувство принадлеж-
ности ко вселенной, религиозное чувство, духовное измерение. Неокортекс можно рассматривать
как местонахождение рационального. Борьба за жизнь сама по себе иррациональна. Таким обра-
зом, в неокортексе можно видеть орудие для применения во всех аспектах борьбы за жизнь в вы-
живании особи, группы или вида.

Первичный мозг - эмоциональный мозг может также сообщаться с эмоциональным мозгом
других людей и животных. Сочувствие, симпатия, антипатия, привязанность, любовь и ненависть -
все относится к этому виду общения. Тонкие пути подобного общения все еще покрыты тайной.

Это новое понимание первичной адаптивной системы может быть усвоено лишь медленно
и с трудом, особенно в случае врачей и ученых. Оно должно будет стереть некоторые неизгладимо
впечатанные представления. Во время недавней дискуссии по французскому телевидению прозву-
чало заявление певца о том, что пение оказывает воздействие на иммунную систему. Это побудило
хорошо известный медицинский журнал позабавиться над таким заявлением, что лишний раз по-
казывает, что для доктора сложнее стереть образы, связываемые со здоровьем, чем для певца.

Глава Ш Le terrain²

Смертные всегда грезили о прошедшем золотом веке, утраченном рае, мире без вины и бо-
лезни. Преобладающая медицинская идеология запада проникнута этим мифом. Доктора всегда
ищут причину каждой болезни, и для каждой болезни они ищут подходящее лечение. Когда Луи
Пастер произнес, что микроорганизмы могут быть причинным фактором заразных заболеваний,
его идеи завоевали незамедлительное признание. Начиная с Пастера, последовал непрерывный ряд
провозглашавшихся побед во многих областях.

Так, например, был найден причинный фактор рака легких. Причинным фактором сердеч-
но-сосудистых заболеваний служит избыток животного жира в пище. Были открыты многие виру-
сы и понята их роль, которую они играют во многих заболеваниях. Недавнее открытие вируса Эп-
штейна-Барра часто приводится как одна из этих побед. Этот вирус был признан причинным фак-
тором инфекционного мононуклеоза, или железистой лихорадки, доброкачественного заболева-
ния, распространенного в западном мире, и рака лимфоидной ткани, распространенного среди не-
которых африканцев. Еще более свежий пример: вскоре после того, как СПИД (AIDS) стал извес-
тен как особое заболевание, выделение причинного вируса, HTLV 3, рассматривалось как победа.
В самом деле, таким победам нет числа!

¹ Неокортекс, называемый также "кора полушарий головного мозга" или просто "кора головного мозга" -
система, отвечающая за образное, ассоциативное и логическое мышление.
²Основа биологического существования.

Незакрытые вопросы, нлн вопросы без ответов.

С другой стороны, когда вы поворачиваете вопрос по-другому и спрашиваете, в чем состо-
ит хорошее здоровье, медицина гораздо меньше имеет что сказать. Возможно, этим скрывается
недостаток знания. Один вопрос, который можно было бы задать, например, это: "Почему две тре-
ти человечества избежали чумы в течение четырнадцатого столетия?" Другим вопросом мог бы
быть такой: "Почему 90% взрослого населения западных стран имеет антитела против вируса Эп-
штейна-Барра, когда у них никогда не было какого-либо явного заболевания?" Следующий вопрос
мог бы быть таким: "Почему только у меньшинства людей, зараженных вирусом HTLV 3, развива-
ется СПИД?, "Почему некоторые женщины способны рожать своих детей в течение нескольких
часов без всякой медицинской помощи?"

Задавать вопросы, подобные этим, значит спрашивать о том, что я называю le terrain. Даже
во времена Пастера были такие люди, как Антуан Бишоп (см. Историческое замечание стр. 102).
Кто думал о подобных вопросах, даже если они и не употребляли самого слова terrain в этой связи.

Вероятно, впервые я осознал понятие этого слова в Алжире. Во время алжирской войны я
практиковал там как военную, так и гражданскую хирургию. В госпиталь приходили раненые с
обеих сторон (фронта); некоторые были европейцами, другие - берберами (кабилами). Когда они
поступали с брюшными ранениями, мы знали, что прогноз являлся лучшим для берберов, чем для
европейцев с подобными повреждениями. С гражданскими случаями была такая же история. Бер-
беров с перитонитом принимали на очень поздней стадии состояния. Даже при этом они излечива-
лись невероятно легко. Местный хирург говорил мне, что у берберов железные животы - они мог-
ли выдержать почти все что угодно! В то время я был достаточно молод, чтобы быть затронутым
тем, что я видел и отмести свои медицинские предубеждения.

Некоторые недавние находки могли бы пролить свет на то, к чему относится terrain. Хоро-
шо известно, что эскимосы едят много рыбы, поэтому они усваивают много ненасыщенных жир-
ных кислот особого вида. Также хорошо известно, что для эскимосов низка опасность сердечных
заболеваний и, до некоторой степени рака. Заманчиво провести связь между этими двумя фактами,
так как в крови эскимосов низка концентрация определенной жирной кислоты, играющей сущест-
венную роль в тромбозе. Но, однако, все оказалось сложнее, когда было найдено, что когда эски-
мосы питались по западной диете, их уровень этой жирной кислоты по-прежнему оставался низ-
ким. Фактически путь усвоения пищи у эскимосов отличается. Это все равно, что их биологиче-
ские компьютеры работают по другим программам.

Наблюдения, подобные этому, заставляют нас спрашивать о понятии terrain, а также о про-
исхождении хорошего здоровья. Но вопрос такого рода всегда обходится стороной в нашем обще-
стве. Гораздо больший приоритет отводится борьбе с каждой болезнью при ее появлении. Поэтому
вразрез с понятием terrain доктора ищут легкого убежища, говоря о "генетических факторах". Но
на деле двадцатое столетие служит выдающейся лабораторией, в которой нам демонстрируется,
что не следует переоценивать важность генетических факторов. Terrain, характеризующая отдель-
ную особь, не запечатлевается в "фундаменте в день встречи яйца и семени". В нашем столетии
сделались возможными необычайные перемещения населения. Люди всех континентов и всех эт-
нических групп перемешались в общем котле и на протяжении нескольких поколении разделяли
один образ жизни, включая первичный период жизни - время пребывания в утробе, рождения и
вскармливания младенца. В этом столетии имеется тенденция к стандартизации здоровья и болез-
ней всех и каждого.

Сегодня можно утверждать, что le terrain представляет собой замысловатую смесь наслед-
ственных и генетических факторов и программ, заложенных в наши биологические компьютеры в
период зависимости от матери. Но чтобы оценить эти две составляющие terrain, нам следует спер-
ва бросить взгляд на эту растущую новую область - генетику, чтобы увидеть, что она знает о про-
исхождении болезни.