Отношение к гибридам

Сначала разберемся что такое гибрид. Гибрид это результат скрещивания разных видов. Гибрид - штучный товар. Есть очень редкие гибриды, такие как помеси разных родов, например краснохвостого канюка и ястреба Харриса или ястреба Купера и ястреба Харриса. Некоторые из этих видов и родов имеют совершенно различный набор хромосом, поэтому их гибриды скорее всего бесплодны. Как известно, семейство Falco в прошлом делилось на различные роды и подроды, такие как род сапсан (Rhyncodon) и род кречет (Hierofalco). Гибриды между этими подродами имеют сильный ауткроссинг и обычно менее плодовиты, чем гибриды между подвидами. Так гибрид балобан x сапсан имеет более сильный ауткросс, чем скажем гибрид балобан х кречет или шахин х сапсан. В отношении группы кречет/балобан исследования еще продолжаются, вероятно генетически они являются одним «надвидом». Их гибриды отлично плодятся на протяжении нескольких поколений. Поэтому большой вопрос, можно ли их называть гибридами.

Могут ли гибриды скрещиваться с дикими птицами и таким образом менять свою генетическую структуру? Однозначно ответить на этот вопрос нельзя. Есть две стороны вопроса: смогут ли они размножаться (достаточно ли они генетически совместимы), и смогут ли они сформировать пару (признают ли они дикую птицу, как потенциального партнера)?. Например, единственный крупный сокол, обитающий в Великобритании это сапсан. Гибрид шахин х сапсан отлично размножается в паре с диким сапсаном, но у пар гибрид сапсан х кречет и сапсан (по крайней мере, в неволе) очень плохая выводимость птенцов. В Великобритании гибрид кречет/балобан скорее всего не сможет образовать пару с сапсаном, в отличии от других соколов, ­таких как кречет, балобан или средиземноморский сокол. Со средиземноморскими соколами в Великобритании охотятся начиная со средних веков и за все это время не поступило ни одного сообщения о встрече хотя бы одной пары этого сокола с сапсаном. Причины по которым отдельные птицы не могут сформировать пару уже обсуждались в главах 2.6 и 4.11, где на примере соколов и не хищных видов птиц ясно показано, что импритинг на родителей оказывает сильное влияние на выбор будущего полового партнера. Таким образом, например, балобан, выращенный сапсаном, быстрее создаст пару с диким сапсаном, чем сапсан, выращенный балобаном. Но даже здесь существует естественный барьер; несмотря на то, что балобан может попытаться спариться с диким сапсаном, сапсан не примет его ухаживаний, поскольку они не видоспецифичны. При использовании гибридов их необходимо импринтировать на человека или на вид, который не обитает в той стране, где с гибридом собираются охотиться. У выводковых общественных видов, таких как утки, другие системы импринтинга и выбора полового партнера и мы не можем примерять их к хищным птицам, ведущих уединенный образ жизни и рождающих беспомощных птенцов.

В Великобритании существует серьезный риск скрещивания между разными видами, даже не гибридами, я говорю о краснохвостом и обыкновенном канюке. Но и в этом случае сведений о скрещивании этих двух видов в природе не поступало. Но если это приобретет массовый характер, то будут проблемы, и тогда нам придется стерилизовать или импринтировать краснохвостых канюков на другие виды, а не запрещать охоту с другими экзотами, типа Харриса.

По существу проблема не в гибридах, как таковых, а в засорении генофонда диких птиц. Это происходит во всем мире, а с ростом трансграничных перемещений растений и животных, вероятно, будет происходить и дальше. В Великобритании, например, ­домашняя кошка засорила генофонд шотландской дикой кошки, белый хорек дикому хорьку, и многочисленные примеры среди уток и голубей. Ратовать за чистоту диких генофондов можно только при условии, если и среда их обитания тоже останется нетронутой, поскольку в процессе эволюции они хорошо адаптировались друг к другу. Но добиться этого не так легко. Большинство видов обитает уже в совершенно других или быстро меняющихся биотопах, нежели те, в которых они развивались. У тех видов, которые смогут приспособиться в течение нескольких поколений, есть шанс выжить. Наступает эра специализированных видов. Для замещения исчезнувшего североамериканского подвида сапсана anatum The Peregrine Fund выпустил ­несколько рас сапсана, руководствуясь тем, что в результате естественного отбора постепенно останутся более приспособленные к современным условиям птицы.

Любопытно наше отношение к этой проблеме, оно крайне дихотомично (двойственно). По отношению к растениям и животным мы ратуем за чистоту генофондов. А когда дело касается самого человека, то человеческая мораль встает против дискриминации и несмешения с другими народами. Замечательная штука эта мораль.

В природе редкий генофонд является чистым. Исследования доктора Wink и других показали, что гены соколов большей частью перекрываются, так же как генотип человека почти на 95 процентов общий с генотипами обезьян. Наше совокупное понятие о виде меняется и таксономические здания падают. Поэтому глупо делать преждевременные выводы. По предварительным данным отдельные особи неаборигенных видов вероятно скрещиваются с дикими птицами, являющимися подвидами или очень близкими формами, например, тундряной сапсан, шахин или рыжеголовый сапсан с которыми охотятся в центральных районах США и Европе. На Ближнем Востоке, где охотятся с гибридами кречет/балобан, National Avian Research Center в Абу-Даби учредил Middle East Falcon Research Group, в которой работают все ветеринары, специализирующиеся на соколах. Одной из целей этой организации является оценка засорения генофондов и разработка передовых методов стерилизации гибридов и птиц, могущих засорить генофонд диких птиц.

Засорение генофонда это не обязательно плохо, фактически так говорить вообще неправомерно. Введение нескольких генов из родственного генофонда может подстегнуть угасающую или плохо адаптирующуюся популяцию. Популяция красного коршуна в Уэльсе, генофонд которой недавно исследовала команда доктора David Parkin, вероятно получила гены от залетного немецкого коршуна несколько поколений назад, что дало этой популяции очень нужную генетическую пощечину. Для некоторых таких локальных популяций, которые недавно стали ­генетически изолированными от основной популяции, приток сторонних генов выгоден, это предотвращает близкородственное скрещивание.

Если гибрид потеряется, сможет ли он выжить в природе? ­Конечно, ловчие гибриды между кречетами, балобанами или сапсанами охотятся также хорошо или даже лучше, чем их чистокровные аналоги, поэтому можно ­предположить, что они будут такими же успешными и в природе. Таким образом, они могут выжить как особи, хотя их гены могут исчезнуть. У не притравленных ловчих птиц любого происхождения шансов выжить в природе мало, поэтому важно, чтобы сокольник предпринял все возможные предосторожности, чтобы не допустить потерю не притравленной птицы.

Последний "аргумент" противников гибридов, который они приводят это искусственное происхождение этих птиц и следовательно неправомерность их использования в качестве ловчих. Я не заметил, что "искусственность" гибридов, чем-то отличается от охоты с не аборигенными видами, использования телеметрии, перевозки ловчих птиц в автомобиле или содержания птиц в городе. Что касается неправомерности использования,­ то это мы уже обсудили в главе 7.4, где речь шла о балансе между хищником и добычей, сохранение которого целиком лежит на совести сокольника.

С сапсаном можно успешно охотиться только в ­определенных типах угодий. В Великобритании это вересковые пустоши и немногочисленные низменности. У большинства сокольников для охоты с сапсаном нет доступа в подходящие угодья в низменностях Великобритании. Это останавливает их? Нет, вместо этого они пытаются охотиться в неподходящих для сапсанов угодьях и у них ничего не получается. Сапсан - превосходный летун и в подходящих условиях, таких как вересковые пустоши ему нет равных. Но у него есть три недостатка, которые делают его неподходящим для охоты в угон в большинстве низменностей Великобритании: во-первых, преследуя цель он делает ставки. Это красиво, но птицы уходят далеко и добыча большей частью успевает достичь укрытия. Во-вторых, сапсан редко идет за добычей в растительность, даже редкую. Если добыча просто сядет на землю или под овцу, сапсан сделает безрезультатную ставку и затем, если его быстро не сманить, уйдет вдаль и потеряется. В-третьих сапсан не настойчив; если что-то идет не так как он хочет, он прекращает преследование и ищет более легкую цель. В противоположность ему гибрид сапсан/балобан настигает добычу быстрее и даже когда пикирует, идет не настолько широко, чтобы у добычи было время уйти в укрытие. Он может ловить добычу в разреженных кронах деревьев, что означает, что большие поля со стенами, заборами, овцами и так далее не являются для него помехой, в отличии от сапсана. Наконец, он уверенно атакует и хватает ворону на земле, тогда как сапсан, хотя и способен на это, часто колеблется или отказывается нападать. Таким образом, для охоты с ловчими птицами на управляемых территориях, гибриды иногда лучше приспособлены, чем чистокровные птицы.

Очень возможно, что у некоторых гибридов, типа помесей между краснохвостыми канюками, Харрисами и королевскими канюками не окажется существенных преимуществ и тогда их перестанут производить. Так называемые "развитые" страны страдают от неуклонного роста различных преград ­в виде дорог, транспорта, колючей проволоки и подвесных кабельных линий. Это оказывает сильное влияние на дикую природу и закрывает огромные территории страны для всех, кроме самых основных видов охот­. Если некоторые "спроектированные" гибриды позволяют приспособиться и продолжать заниматься соколиной охотой, несмотря на глобальные изменения, тогда в будущем они сыграют свою роль.